— Кейди говорила, что Джарро изготовил трёх насекомых. Они все одного типа?
— Нет, — сказал Шторм. — Остальные двое — рабочие. Они медлительнее, не такие агрессивные и не ядовитые. Может, я смогу убедить Тани, что установить контакт с ними будет не так опасно.
Они вернулись в лабораторию и обнаружили, что все разглядывают двух насекомых, бегающих по стеклопластовому контейнеру. Обе твари тихонько пощёлкивали на бегу. На некоторых отдалённых ранчо было трудно с батарейками, и в обиход снова вошли старинные механические часы. Так вот, звуки, издаваемые насекомыми, походили на тиканье таких часов, только ускоренное. Тани по-прежнему сидела в углу на табурете. Её загорелое лицо приобрело зеленовато-бледный оттенок, и вид у девушки был чрезвычайно несчастный.
Брэд кивнул ей, перекинулся парой слов с Кейди и увёл Тани с собой. Шторм ушёл вслед за ними. Пусть остальные сидят в лаборатории хоть до утра, обсуждая свойства этих щелкунов. Он знал, что Брэд подсыплет девушке в кружку со сванки чего-нибудь успокоительного, чтобы она спала крепче. Хостин отнёс в комнату Тани парасову вместе с её насестом. Койоты уже лениво развалились в уголке. Хорошо. С командой Тани будет куда спокойнее.
Тани спала крепко, без снов. Сванки с подсыпанным в него успокоительным, присутствие команды и утомительные события вчерашнего дня помогли ей расслабиться и как следует отдохнуть. Проснувшись, девушка чувствовала себя бодрой и успокоившейся. В окно лился солнечный свет. Хорошо бы сейчас прогуляться верхом, подальше от лаборатории!
Тани проскользнула на кухню, стянула краюху хлеба с куском сыра из молока якобыка и пошла к загонам. Судьба встретила её радостно, и некоторое время девушка стояла, облокотившись на изгородь, и гладила кобылку. Потом потянулась за седлом и недоуздком. Тани была в хорошем настроении, солнце припекало ей спину, Судьба была счастлива, команде не терпелось прогуляться. Сейчас она уедет и проведёт день в тишине и покое. Девушка вскочила в седло, и Судьба весело загарцевала под ней. Они направились к краю Котловины, до которого было полдня езды.
Так далеко она, впрочем, забираться не будет, решила Тани и улыбнулась. В прошлый раз она тоже не хотела забираться слишком далеко, а очутилась в трёх днях езды от ранчо, в долине, где обосновался клан джимбутов. Девушка стала вспоминать своих друзей-туземцев: Маленькую Птичку, Высоко Прыгающего, Изрекающую-Сны, Песню Ручья, её супруга — Проворного Убийцу и их сынишку. В душе Тани проснулась тревога. Могут ли нитра считать себя в безопасности, оставаясь в долине у подножий Пиков?
Им пришлось покинуть свои земли в пустыне из-за гибели членов клана, из страха перед щелкунами. Что ж, такое уже не раз бывало в истории. Она читала в старых книгах и отец ей рассказывал, как их собственный народ вынужден был покинуть свои земли из страха перед чужой расой. Отчасти именно это связывало её отца и мать, помогало им понимать друг друга. Оба они происходили из народов, которые лишились своей земли. Тани думала, что теперь такого произойти не может. Ведь есть же законы!
Но щелкуны не ведают законов. Если они будут продолжать совершать набеги, нитра придётся уходить от них все дальше. Тани знала, что будет потом. Если даже Патруль вынудит поселенцев уйти, это не поможет. Щелкуны будут продвигаться все дальше, и все дальше будут уходить от них туземцы, пока, наконец, бежать станет некуда и прятаться станет негде. Тогда они погибнут. Тани вспомнила, какая смерть их ждёт, и её затрясло. Всех их, друзей и подруг, которые признали её своей, осыпали подарками, смеялись и шутили, делились радостями и бедами, как с родной…
Озадаченная чувствами всадницы, Судьба мало-помалу замедляла ход и наконец остановилась. Тани спрыгнула наземь и привалилась к нагревшейся на солнце скале. Её трясло всё сильнее. Надо что-то делать! Каким же она будет другом клана, если допустит, чтобы джимбуты погибли из-за её трусости?..
Шторм, ехавший следом за девушкой от самого ранчо, заставил своего жеребца перейти с рыси на шаг. Дождь-в-Пыли обогнул скалу, и они увидели перед собой стоящую неподвижно кобылку. Хостин спешился, бросил поводья. Дождь будет ждать, пока он его не позовёт.
Шторм беззвучно подошёл к девушке. Тани ничего не замечала, терзаемая страхом, отчаянием и отвращением к собственной трусости. Она сидела, прижавшись спиной к скале, и дрожала всем телом, пытаясь справиться с собой, заставить себя сделать то, что необходимо. Койоты привалились к ней с обеих сторон, сидевшая на плече Мэнди нежно курлыкала, тщетно пытаясь успокоить подругу. Танина команда знала Шторма, он был свой, и потому звери позволили ему подойти вплотную, не предупредив девушку. Хостин попытался установить с ней мысленную связь — и все понял.
В том, как Тани, вся дрожа, жалась к скале, был ужас загнанного животного. От неё исходили ментальные волны ужаса. Она презирала себя за трусость, и тем не менее страх сводил её с ума. Она должна была помочь нитра, но не могла. Её душу раздирали две непримиримые силы. Желание помочь своим друзьям — и сознание того, что сделать это она может, только пересилив себя, переборов обуревавший её ужас.
Глядя на Тани, Шторм позабыл о своих планах — их смыло волной жалости. Не задумываясь о том, что будет делать дальше, он, подойдя к девушке, снял с её плеча Мэнди и посадил на скалу. Потом сел и привлёк к себе Тани. Он убаюкивал её, нашёптывал слова утешения. Всё будет хорошо. Не надо бояться, её есть кому защитить. У неё есть родичи, у неё есть сила, на которую можно опереться, у неё есть преданная ей команда…
Мало-помалу Тани перестала дрожать. Шторм почувствовал, как её бешено колотящееся сердце забилось ровнее, напряжённые мышцы расслабились. Он заглянул ей в лицо. Измученная силой своих эмоций, Тани задремала в кольце его рук. Хостин улыбнулся тёплой, ласковой улыбкой. Кажется, она стала ему доверять. Он знал, что значит этот внезапный сон, в котором тело и душа ищут убежища от невыносимого напряжения. Через час она проснётся освежённая. Шторм подвинул девушку так, чтобы им обоим было удобнее, и стал ждать её пробуждения.
Койоты тоже расслабились и трусцой убежали охотиться, будучи уверены, что оставляют Тани в надёжных руках. Судьба отошла в сторонку, чтобы пощипать травки, но глаз с людей не спускала. Она была не настолько уверена в Шторме и предпочитала последить за ним. Хостин взглянул на Тани. Во сне её лицо разгладилось. Какое у неё живое лицо! Когда она бодрствует, на нём отражаются все её чувства. Широкий разлёт бровей, изящный изгиб тёплых губ… «Хорошее лицо, — подумал Шторм. — Лицо человека, который, когда понадобится, отдаст своим друзьям и родным все — и ничего не попросит взамен. У девчонки душа, способная сражаться и дарить».
Тело, которое он держал в объятиях, было лёгким и стройным, но при этом жилистым и мускулистым. Он видел, как она ехала в седле много часов подряд, не выказывая усталости, как она дразнила Судьбу и ловко уворачивалась от её острых рожек. Он много думал о Тани, говорил с её родственниками и знал, из-за чего она стала такой, какая есть. Больше всего ей не хватает уверенности и поддержки. Брайон и Кейди любят её, но как-то мимоходом. Слишком уж они на неё не похожи. У них разные стремления, разные цели. Карральдо плохо понимают девушку, уезжающую в степь, чтобы сбежать от себя самой. В ней борются мужество и страх, лёд и пламя. У неё есть дар и любящая команда, но она боится стать настоящим повелителем зверей. Да, при всей своей силе, она полна противоречий. Тани шевельнулась и тихонько всхлипнула во сне. Шторм опустил голову. Он намеревался шантажировать её, призывая спасти друзей и эту, полюбившуюся ей землю. Он хотел оседлать и взнуздать её, принудив нести ношу, которая, вероятно, убила бы Тани, если бы она тащила этот груз вопреки своей воле. Шторм тяжело вздохнул. Нет, он не сделает этого. Если он навяжет девушке свою волю, это кончится тем, что она сойдёт с ума, так и не сумев отыскать щелкунов. Шторм склонился ещё ниже и коснулся губами уголка мягких губ Тани.
— Я этого не допущу, — тихо пообещал он. Тани открыла глаза и шёпотом спросила:
— Чего?
— Никто не станет заставлять тебя слушать щелкунов.
— Но ведь ты же хотел, чтобы я их услышала?
— Я не понимал, чего тебе это стоит.
Тани снова закрыла глаза, обдумывая сказанное Штормом.
Она размышляла, взвешивала, припоминала, но, как ни крути, получалось, что у неё нет выбора. Хочешь не хочешь, ей придётся использовать свой дар, чтобы не раскаиваться потом всю жизнь и не корить себя за трусость. Она ведь дочь воина, человека, который погиб, спасая своих друзей. Их род восходит к Волчьей Сестре из племени шейенов. Неужели Тани окажется слабее? К тому же ей будет не так страшно, если её поддержит Шторм. По крайней мере, она на это надеялась.
Девушка открыла глаза и, испытующе глядя на Шторма, спросила:
— Ты веришь, что мы сумеем объединить свои усилия, как хотела того Гремящая Громом?
Хостин кивнул — это было единственное возможное решение, но Тани должна принять его сама. Он не станет убеждать её в необходимости этого.
Теперь он начал склоняться к мысли, что ничего хорошего из их попытки не выйдет. Они с Тани слишком разные люди. В экстремальной обстановке их внутренние противоречия не компенсируют друг друга, а достигнут апогея. Ему доводилось слышать, что при подобных попытках несхожие по темпераменту и прочим параметрам повелители зверей гибли либо лишались своего дара. А кое-кто из «перегоревших» позднее кончали жизнь самоубийством.
Стоящая перед ними задача представилась Хостину Шторму в новом свете, и то, что он увидел, очень ему не понравилось. Тани не может «слушать» щелкунов одна — это очевидно. Объединив свои усилия они, возможно, добились бы желаемого результата, если бы у них было больше точек соприкосновения. Прежде ему казалось, что они составят неплохую пару: он — «ведущий», она — «ведомая». Но два «ведущих» в одной упряжке могут запросто погубить друг друга! А в «ведомые» ни он, ни Тани не годились. Что будет с его командой, если он погибнет?..
Заметив колебания Шторма, девушка отчасти догадалась, чем они вызваны.
— Твоя команда не останется в одиночестве, — тихо сказала она. — У тебя уже есть партнёр для Хинг. Скоро появятся и другие сурикаты. Орлы размножаются очень медленно, так что одна пара орлов не причинит ущерба здешней экологии. А лишних можно будет отправлять на Трастор. Ксики применяли там химическое оружие, которое погубило местных коршунов-малланов: у них возникла на него сильнейшая аллергия, а яда на планете накопилось столько, что восстановить популяцию коршунов не удастся. Правительство Трастора уже обращалось к «Ковчегу» с просьбой предоставить несколько пар орлов или аналогичных птиц.
— А как же Сурра? — хмуро спросил Шторм. Тани рассмеялась звонким переливчатым смехом.
— С Суррой проблем будет меньше всего! Верховное командование восстанавливает дальнюю разведку, и им нужны песчаные кошки. Так что Сурра сможет нарожать столько котят, сколько захочет. Их будут забирать в шестимесячном возрасте и подбирать для них подходящих проводников. Партнёров для Баку и Сурры я могу изготовить меньше чем за три месяца.
Девушка снова посерьёзнела, ожидая ответа. Хостин разжал объятия, но продолжал держать Тани за руку. Они оба встали.
— Интересный поворот разговора! Ну что ж, если ты обещаешь, что у каждого из моей команды будут партнёры, я, пожалуй, смогу рискнуть. А если что-то случится с тобой, какая участь постигнет твою команду?
— Миноу и Ферарре отвезут на Ду-Ишан вместе с Мэнди. Там их выпустят на волю. Брэд говорил, что, когда я улечу с Арзора, Судьбу можно будет отправить в племенной табун, поскольку другого всадника она к себе не подпустит. Он сказал, — тут Тани хихикнула, — что, возможно, она и жеребца к себе не подпустит, но это уж ей самой решать. Её жеребята будут цениться на вес золота, и им будет обеспечен соответствующий уход.
Шторм потянулся. Вернувшиеся с охоты койоты повторили его движение. Тани молча отцепила поводья Судьбы от луки и вскочила в седло. Хостин свистнул, и Дождь примчался на зов. Несколько минут спустя два всадника, сопровождаемые огромной птицей и койотами, направились к ранчо. Когда они подъехали к дому, поблизости никого не было. Они расседлали лошадей и оставили их в загоне. Шторм чувствовал, что Тани намерена установить связь немедленно, пока её решимость не угасла. Они бесшумно проскользнули в дом и направились в её комнату. Обе команды присоединились к ним.
В спальне Хостин приподнял кровать, и Тани выкатила из-под неё низкий запасной лежак. Поставив его рядом, они легли и взялись за руки. На насесте, стоящем в углу комнаты, переглядывались Мэнди и Баку. Миноу и Ферарре устроились рядом с Тани, Сурра развалилась в ногах у Шторма. Звери нервничали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40