- Что угодно господину? Обед, вино, комнату, девочку?
- Все, кроме девочки, - заявил аквилонец, принюхиваясь. - Подашь нам
рыбную похлебку, мясо, тушенное с овощами, и вино получше... во-он на тот
стол, в углу. Комнату я сниму дней на десять для своего друга, - Фарал
положил руку на плечо киммерийца. - И я хочу, чтобы все это время он
столовался у тебя. Ясно?
- Ясно, мой господин, - содержатель таверны отвел глаза. - Но друг
твой молод, здоров и наверняка прожорлив...
- Этого хватит? - Фарал сунул хозяину пару золотых и направился к
приглянувшемуся ему столику.
- О, мой господин!..
Хозяин метнулся к бочкам, громким криком призывая служанку и повара.
Солдаты и обедавшие торговцы не обратили на этот вопль никакого внимания,
но игроки, бросавшие кости, проводили двух путников
профессионально-настороженными взглядами. Было их около десятка - крепких
парней и молодых мужчин в неброских темных куртках с откинутыми на плечи
капюшонами, с кинжалами у поясов. Ждут какого-нибудь простака, решил
Конан, заметив, как стремительно мелькают кости над столом. Тут,
несомненно, играли настоящие мастера.
Фарал опустился на табурет, бросив к стене свою котомку, плащ и мечи,
вытянул под столом длинные ноги и негромко сказал Конану:
- Прости, что решаю за тебя, дружище. Разумеется, ты волен остаться
тут или уйти... У меня же есть кое-какие спешные дела и, когда мы поедим,
мне надо отправиться в другое место. Если хочешь, договоримся так: через
десять дней, на восходе солнца, я буду ждать тебя у южных ворот.
- И что дальше? - спросил Конан.
- Можешь пойти со мной. Тот наставник, что меня обучал... ну, он,
пожалуй, заинтересуется тобой. Он любит заниматься с молодыми. Что
скажешь?
- Посмотрим, - пробормотал киммериец. Сейчас его внимание было
приковано к подносу, который тащила служанка; вернее, одним глазом он
косил на этот поднос с похлебкой и жарким, а другим пытался оценить
емкость кувшина, с которым поспешал хозяин.
В следующие полчаса Конан молча ел и пил, размышляя над сделанным ему
предложением. С одной стороны, поучиться у великого мастера клинка
казалось довольно соблазнительным, с другой его не устраивали обеты,
которые тот накладывал на своих учеников. Не нападать первым! Что за
нелепица! Ожидающий удара долго не живет...
Правда, сидевший напротив Фарал служил живым опровержением этого
правила. Он был жив - и не просто жив, а еще и наворачивал жаркое в три
горла, то и дело прикладываясь к кружке. Наконец, отодвинув деревянное
блюдо, аквилонец подмигнул Конану:
- Надеюсь, за десять дней ты тут отоспишься и отъешься. А чтобы не
пришлось скупиться на мясо и вино, вот, возьми...
Положив на стол руку, он сосредоточился и на миг прикрыл глаза; когда
Фарал поднял ладонь, под ней блеснула большая золотая монета с ястребиным
профилем шандаратского владыки. Динарий! Настоящий полновесный динарий,
который с почетом принимали во всех странах, от Асгарда до Стигии! Такие
Конан до сих пор видел только издалека.
Раскрыв рот, он с изумлением наблюдал, как в пальцах Фарала сверкнула
вторая монета, третья, четвертая... Казалось, они появляются прямо из
воздуха!
- Магия! - прошептал Конан, когда аквилонец пододвинул к нему пять
блестящих кружков.
- Магия, - согласился тот. - Но совсем простая.
- Ха, простая! - юный варвар судорожно сглотнул, подумав о
перспективах, открывшихся перед ним, если б Шеймис мог повторить этот
фокус. Он сграбастал монеты и поднял взгляд на Фарала: - Так ты не только
боец, но еще и колдун?
- Ну, разве совсем немножко... - серые глаза странника смеялись. -
Видишь ли, бойцу тоже надо есть, и тогда его подкармливает такое вот
чародейство.
- Ты сотворил это золото прямо из воздуха? - прошептал Конан,
придвигаясь поближе к аквилонцу.
- Нет, - тот покачал головой, призадумался на мгновение и сообщил: -
Динарии доставлены прямо из сундука некоего Хеолота Дастры, местного
ростовщика и менялы. Богатый человек, дружище! У него не убудет.
Юноша уставился на Фарала, с иронией скривив губы.
- Разбой - грязный промысел, а?
- Это смотря у кого и как грабить, - ухмыльнулся Фарал. - А также -
для чего.
- Но твой наставник...
- Учитель запрещает разбойничать и творить зло. Но ради благой цели
его ученикам дозволяется взять там, где много, и переложить туда, где
мало.
- Ради благой цели?
- Конечно! - В серых глазах Фарала мелькали искорки смеха. - Разве
подкормить человека, прошедшего долгий путь из Гипербореи - не благая
цель? К тому же, я твой должник... ты спас мне жизнь...
- Спас жизнь? Тебе? - Губы Конана растянулись чуть ли не до ушей.
- А разве нет? Капитан этих мерзавцев мог нанести мне удар в спину!
Киммериец сильно подозревал, что над ним посмеиваются, но явное
дружелюбие Фарала не давало повода для ссоры. Кроме того, от сытной еды и
вина Конана потянуло в сон; веки его отяжелели, приятная усталость сковала
члены.
- Э, да ты никак дремлешь! - услышал он голос аквилонца. - Ну,
запомни: встречаемся на десятый день у южных ворот.
Фарал окликнул служанку и распорядился доставить молодого господина
наверх, в его комнату; потом странник, собрав свои вещи, торопливо покинул
харчевню под бронзовой рыбой. Выглядел он человеком опытным и бывалым, а
потому не вызвал особого интереса у компании игроков, метавших кости за
длинным столом. Но юного Конана они проводили пристальными взглядами.
3. ВЛАСТИТЕЛЬ И МАГ
Шандарат, город богатый и сильный, стоял у моря на самой границе
между Гирканией и империей Туран. По этой причине владыка его Ашарат,
славный и блистательный повелитель из рода Ратридов, человек мудрый и
искушенный в делах власти, до сих пор ухитрялся сохранять относительную
независимость. До Аграпура, имперской столицы, было далеко; не всякое
войско сумело бы пройти сквозь степи, пустыни и горы или добраться морем в
шандаратские пределы. Да и зачем? Владыка Ашарат признавал себя вассалом
великого императора Турана, не забывая подтверждать это каждый год
почтительными посланиями и щедрой данью.
С Гирканией было сложнее. Раз в два или три года оттуда накатывались
орды диких всадников, весьма многочисленных, но не имевших понятия ни о
воинском строе, ни о доспехах, ни о том, как обращаться с длинной пикой
или арбалетом. К счастью! Ибо шандаратские воеводы раз за разом били этих
дикарей в меховых безрукавках и колпаках, вооруженных лишь луками да
кривыми мечами весьма посредственного качества. Тем не менее, полки
Ашарата терпели существенный урон, так как гирканцы были злы, неукротимы и
числом раз в пять превышали отряды обороняющихся. Уже много лет владыку не
оставляло опасение, что однажды северные степи выхлестнут такое воинство,
с которым не справятся его полководцы, солдаты и наемные войска. Это стало
бы концом для Шандарата; хотя сам город был надежно укреплен, но верфи,
мастерские и обширные поля, лежавшие к югу от города, неминуемо оказались
бы разграбленными.
Тяжко вздохнув, владыка подошел к огромному окну, откуда открывался
вид на город и гавань. Ашарату было уже под шестьдесят, но он сохранил
живость движений и юношескую энергию; правда, в последнее время взор его
все чаще стал затуманиваться, а в уголках рта пролегли скорбные складки.
Но видит светлый Митра, не презренные гирканские псы были тому причиной!
Сняв с головы шелковую круглую шапочку и распустив завязки
златотканой накидки, Ашарат подставил лицо и обнаженную грудь свежему
морскому ветру. Он находился сейчас у распахнутого настежь окна своего
любимого покоя - квадратного зала на верхнем этаже башни, венчающей его
дворец. Древняя башня была прочной и высокой - не ниже маяка на молу,
разделявшем торговую и военную гавани. Вдобавок весь дворец располагался
на невысоком прибрежном холме в южной части Шандарата, башня же стояла на
самом его гребне. Отсюда властитель видел и обширную полукруглую бухту, на
берегах которой полумесяцем раскинулся его город, и дорогу, тянувшуюся от
южных врат, и окружавшие ее предместья, где утопали в зелени дворцы и
виллы местной знати. Он даже мог разглядеть верфи на противоположной
стороне бухты, где срочно достраивались пять больших боевых галер.
Снова тяжело вздохнув, Ашарат устремил взоры к военной гавани.
Расходы, расходы! К чему процветающему Шандарату этот флот, к чему вся
дорогостоящая экспедиция на Жемчужные острова? Правда, мудрый Неджес,
первый советник, утверждает, что все окупится...
Да, при Морилане Кириме, предыдущем советнике, умершем в преклонном
возрасте год назад, было куда спокойнее! Старый Морилан никогда не лез в
военные дела, подумал владыка. Он занимался сбором налогов, следил за
порядком в стране и в городе, взимал умеренную мзду с пиратов и купцов,
проявляя всяческое уважение и к тем, и к другим. Это было мудро, ибо
Шандарат большую часть своих доходов получал от торговли. Он являлся самым
северным из крупных портов на берегах моря Вилайет, и от него начинались
сухопутные дороги на запад, в Бритунию, Немедию и Аквилонию, а также на юг
и юго-запад - в Коринфию, Офир, Замору и великую империю Туран. Фактически
Шандарат держал в своих руках всю торговлю в северном Вилайете, ибо
обогнуть море по суше, чтобы сразу попасть в Гиперборею или Бритунию, для
купцов было нелегко: приходилось пересекать и горы, и заснеженную тундру,
и скудные на пропитание степи.
Шандарат издревле принимал купцов с положенным гостеприимством,
гарантируя им безопасность, твердые торговые правила и сравнительно низкие
пошлины. Одна тридцатая от стоимости груза за въезд в город и две
тридцатые - за право торговли! Вполне умеренный налог, и он ни у кого не
вызывал возражений, даже у гостей из далекого Кхитая, нередко перевозивших
через Шандарат свои шелка в страны Запада. Но мудрый Неджес, сменивший
покойного Морилана Кирима, сказал, что этого мало, и пошлина была
повышена. У шандаратского владыки имелись очень смутные представления о
том, почему он согласился с Неджесом и подписал указ; казалось, несмотря
на свой жесткий и твердый характер, Ашарат ни в чем не мог отказать
первому советнику.
Мудрец появился в Шандарате почти сразу же после смерти престарелого
Морилана Кирима, словно ждал этого события где-то под стенами города. Он
предъявил две грамоты; в первой владыка Турана настоятельно советовал
блистательному Ашарату, верному своему вассалу, предоставить Неджесу
высокую должность при его дворе. Второй же пергамент оказался еще более
удивительным, ибо удостоверял, что Неджес приходится племянником
бездетному Морилану и, тем самым, имеет право претендовать и на его
богатства, и на титулы, и на должность. По возрасту так вполне могло быть:
Морилан отправился в темное царство Нергала на исходе восьмого десятка, а
Неджесу, судя по виду, еще не исполнилось и пятидесяти. Но Ашарат никогда
не слыхивал, чтобы у прежнего его советника имелся брат или кузен; к тому
же Неджес, в отличие от светловолосых и сероглазых обитателей Трира, был
смугл и глаза имел темно-карие, с красноватым оттенком. Он походил скорее
на стигийца, чем на отпрыска славной и благородной шандаратской фамилии!
Тем не менее, владыка Ашарат принял его. Красноватые зрачки Неджеса
обладали какой-то странной магнетической силой, придававшей убедительность
и логичность всем его речам; владыка - да и все его советники - не смог
устоять. Временами Ашарат избавлялся от этого наваждения и подумывал о
том, к чему движется дело: как и старого Морилана Кирима, боги не
осчастливили его потомством, а наследному принцу Илкасу, сыну его сестры,
было всего двенадцать. В подобной ситуации первый советник или
какой-нибудь честолюбивый полководец становились реальными претендентами
на престол Ратридов - в случае безвременной кончины самого Ашарата! Но
стоило Неджесу заговорить, как темные подозрения испарялись из сердца
владыки, словно утренний туман под жаркими солнечными лучами. Красноватые
глаза сияли на смуглом лице, вселяя уверенность, что их обладатель
беспредельно предан и блистательному повелителю, и его малолетнему
наследнику, и всему шандаратскому племени, трудолюбивому, деятельному,
богатому и склонному к порядку и повиновению властям.
Всего лишь двенадцать месяцев владыка пользовался советами Неджеса,
но заслуги пришельца были уже неоспоримы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88