Папин аппарат быстрее, но я нахожусь ближе. Держись!
Девочка начала боевой разворот со снижением и, до предела увеличив скорость, помчалась в сторону гибнущего брата.
Кен испуганным голосом постоянно докладывал обстановку. Точнее, выкрикивал:
—… Грузовые ячейки разорваны в клочья.
—… Ослеплен, вокруг кабины завеса вывалившейся травы.
—… Реактивные двигатели отключились.
—… Порвана оболочка гондолы. Аппарат неуправляем, беспорядочно кружусь в воздухе.
— На какой ты высоте? — В наушниках раздался голос отца. — Какова скорость снижения? Соберись с духом. Смелее, парень!
— Высота четыре километра. Скорость снижения двести метров в минуту. Папа, я в море упаду?..
— Отсекай грузовые ячейки! Рви болты. Ты понял? Освободись от груза!
— Да… Есть… Папа, это не работает. Я жму-жму на кнопку, но ничего не выходит. Я падаю все быстрее… Уже три километра…
— Господи Иисусе! — выдохнул Ян. — Включи дублирующую систему управления. Ручка с правой стороны, под консолью, — напомнил он.
Ди мысленным взором следила за флитером брата, падающим в море. Лохмотья гондолы и грузовых ячеек хлопали и рвались на глазах. Вдруг огромная яркая вспышка полыхнула в небе. Слава Богу, он добрался до дублирующей ручки. Но что это?! Отделившийся фюзеляж, кувыркаясь, пробил облако травы и полетел вниз. В наушниках раздался вопль Кени. Он уже был менее чем в полутора километрах от поверхности океана.
Флитер Яна Макдональда появился в поле зрения Ди. Отец отчаянно кричал, чтобы Кен воспользовался парашютом. Она сама уже была метрах в пятистах от разворачивающейся катастрофы. Сброшенные Кени лохмотья гондолы и грузовых ячеек в скоплении высвободившейся травы медленно, разворачиваясь в широкое и плоское облако, начали отлетать в северо-западном направлении.
Неожиданно непонятное бело-красное, яркое одеяние окутало кабину Кени. Вместо того чтобы раскрыться в воздухе, полотнище спасательного парашюта лишь захлестнуло аппарат, продолжавший падать.
Помоги ему, — сказал ангел. — Ты сможешь. Замедли падение — у тебя осталось с десяток секунд. Напряги все силы. Ты сможешь.
Время замерло…
Ди, на мгновение вперив в себя взгляд, увидела тут же подвернувшиеся два огромных, блистающих внутренним светом волшебных сундука. Один истекал золотым, другой — изумрудным сиянием. Девочка вновь очутилась в сказочной кладовой, где хранились сокровища — осталось только протянуть руку и откинуть крышку. Тишина в погребе стояла мертвая… Что было делать — либо спасать жизнь брата, либо отдернуть руку.
Это не мой выбор, — сказала Доротея самой себе.
Кени.
Две светящиеся прозрачные массы вырвались из-под отброшенных крышек — и тут же она увидела себя сидящей в кабине своего флитера. Искоса глянув в сторону падающего, обернутого бело-красным полотнищем фюзеляжа, Ди метнула в ту сторону эти сверкающие, превратившиеся в длинные тонкие мечи силы. Кабина, в которой падал Кен, вдруг замерла в десятке метров от волнующегося океана. И волны под кабиной вдруг застыли на бегу.
Пятно окаменевших волн в сотню метров диаметром…
Все это длилось какое-то мгновение. В следующий момент Ди, еще более заморозив время, вздыбила над кабиной покорно распахнувшийся купол, набила его воздухом и тогда сняла усилие. Кусочек мира, оцепеневший на несколько секунд, вновь ожил. Задвигались, побежали волны, стропы вздрогнули под тяжестью кабины. Радостно затрепетал способный помочь теперь купол. Ди нагнала крепкий ветерок, и воздушный поток понес парашют в сторону небольшого скалистого островка.
Как только фюзеляж лег на широкую прибрежную полосу в маленькой бухточке, Доротея в последний момент почти остановила кабину, потом осторожно уложила парашют на камни, свернула купол, обвязала стропами бело-красный тюк…
— Сестренка? — В наушниках раздался неуверенный, хриплый голос Кени.
С тобой все в порядке? Расслабься. Все уже позади.
Ты все-таки использовала свою силу?
Она не ответила — приземлилась рядом с потрепанной кабиной брата, выбралась наружу, спустилась по скобам на мокрую гальку. Две чайки, парящие над набегавшими на берег волнами, взмыли вверх и отчаянно закричали. Ди сняла перчатки, отстегнула маску, сняла ее и глубоко вдохнула свежий, пропахший морем ветер, ударивший ей в лицо. За каменистыми осыпями, на редких полосках земли росли желтые цветы — простенькие, что-то вроде наших лютиков.
Стало совсем хорошо. Спокойно…
Кен вылез из кабины, помахал сестре рукой, побрел в ее сторону. Отцовский флитер висел в воздухе у западного мыса. Недалеко — метрах в трехстах. И невысоко… Медленно дрейфовал в их сторону.
Вот и раскрылась ее тайна. Вот еще дирижабли приближаются с севера. О том, что будет дальше, не хотелось думать… Как у нее это получилось? Все ее действия были, по существу, инстинктивны, она старалась спасти брата. Сможет ли она все повторить?
Уже вернувшись в кабину «Большого куска сыра», она закрыла глаза и скомандовала:
Подъем! ПОДЪЕМ!
Аппарат даже не шелохнулся. Девочка попыталась опять и опять. Все напрасно. Доротея вылезла из кабины, спустилась по лестнице, со злости ударила по опорной лыже ногой. Неужели все получилось случайно? Или этому действительно надо учиться? Она вздохнула, села на нижнюю перекладину трапа и стала наблюдать, как отец, посадив флитер, выбирается из кабины, направляется к ней…
15
Сектор 12: звезда 12-337-010 (Гриан)
Планета 4 (Каледония)
35 миос меадонах а'гемрадх
28 августа 2068 года
В шумной столице Каледонии Нью-Глазго не было роботов-такси — все машины, выстроившиеся перед дешевым отелем, где остановилась профессор Маша Макгрегор-Гаврыс, были с шоферами. Все, как на подбор, ободранные, грязные, с облупившейся краской на боках… Одним словом, очень подозрительные автомобили… Женщина вздохнула — решила было вызвать рокрафт, но это удовольствие влетит ей в копеечку. И в такую дождливую погоду вряд ли найдешь покладистого пилота. Тем более что она уже на полчаса опаздывает на встречу. Глупо было соглашаться ехать куда-либо в такую мерзкую погоду.
Накинув капюшон плаща, она наконец решительным шагом подошла к первой машине и села в салон.
— Таверна Грани Кемпока. Это где-то возле университета.
Старик шофер, ужинавший жареной рыбой с картофельными чипсами, вытер губы рукавом и в зеркальце удивленно глянул на пассажирку.
— Вы уверены, что вам необходима именно Грани? Это заведение мало подходит такой леди, как вы.
— Поехали, — коротко ответила Маша.
В машине было нестерпимо жарко, из четырех динамиков лилось что-то громыхающе джазовое. Запах жареной рыбы буквально шибал в ноздри. Для профессора не составляло труда мысленно понудить водителя выключить эту проклятую музыку, однако с жарой она ничего поделать не могла. Разве что окно открыть, но на улице хлестал такой ливень, что всю кабину зальет водой.
И с запахом тоже бороться бесполезно! Маша знала свои метавозможности — у нее не хватит сил заняться каждой молекулой в отдельности. Она порылась в своей сумочке — может, мятная лепешка поможет? — потом вспомнила, что оставила пакетик в номере.
Погрустневшая, она откинулась к спинке сиденья и задумалась. От предстоящей встречи профессор не ожидала ничего хорошего. Права человека, свобода как их неотъемлемая часть — это одно, а конспиративная сходка, такси, пропахшее жареной рыбой, Кайл, опустившийся, обрюзгший — хорошо еще, если трезвый — это совсем другое. Ей, без пяти минут действительному члену Академии наук, не пристало на ночь глядя носиться по городу как какому-то начинающему подпольщику.
Зачем она согласилась на подобное предложение! С другой стороны, как могла она отказать бабушке!..
Тамара Сахвадзе, узнав, что внучка собирается на Каледонию по семейным обстоятельствам, решила не упускать эту, как она сказала, Богом подаренную возможность и через Машу передать своим единомышленникам на далекой планете последние решения, принятые в главном штабе диссидентов на Земле, и кое-какую информацию.
Ладно — передать так передать, но ведь и Кайл будет на этом сборище.
Только небесам известно, что за притон эта таверна. Возможно, какая-нибудь грязная нора, где Кайл пьянствует со своими потаскушками и строчит дурно пахнущие романы, в которых призывает к свержению власти Галактического Содружества. В нем, по-видимому, опять проснулась творческая жилка, правда, с несколько политизированным душком. Почему этих мятежников так и тянет в собачьи углы?.. Когда Маша сообщила Кайлу о просьбе Тамары собрать своих сторонников на Каледонии, Оканагоне и Сацуме, он заявил, что может это устроить, но встреча состоится либо в таверне Грани Кемпок, либо нигде.
Такси свернуло в узкую улочку и загромыхало по щербатой мостовой, потом шофер еще раз резко крутанул руль — в прогале мелькнула набережная, — наконец машина въехала в район, очень напоминающий описанный Диккенсом Лондон девятнадцатого века. Грязные дома, ямы на тротуарах; света уличных фонарей едва хватает для освещения трущобной нищеты, давно и надолго поселившейся здесь. Маша без интереса смотрела в окно — неожиданно, словно камень спал с души, растворилась злость, растаяло раздражение, мысли потекли ровно. Она даже усмехнулась, вспомнив, как был ошеломлен Кайл, когда она заявила ему, что собирается на Каледонию за детьми. Жаль, что не заказала видеоразговор с Каледонией по сверхсветовой связи — стоило взглянуть на вытянувшуюся рожу старого распутника. На это никаких денег не жалко. Она заявила, что Ян, очевидно, ничего не сообщил своему папочке, что у Дороти и Кена открылись оперантские способности. По закону Ян должен немедленно доложить об этом по инстанции и, конечно, проинформировать свою мать. Он почему-то скрыл этот факт, и, чтобы избежать неприятностей с властями, она летит на Каледонию.
Проигнорировав бессмысленное ворчание старого бумагомарателя, она вконец добила его, сказав, что ее мать Анна Гаврыс и бабушка Тамара сумели убедить ее в разумности точки зрения диссидентов. У нее есть важное задание, добавила Гран Маша. Не мог бы он собрать руководителей фракции мятежников на Каледонии, Оканагоне и Сацуме для передачи конфиденциальных сведений из главной штаб-квартиры.
Старый борзописец совсем потерял дар речи…
Да, надо было заказать видеоразговор — стоило бы взглянуть на его глупую физиономию!
Дождь усилился, хлопьями повалил мокрый снег. Маша передернула плечами — и с погодой не повезло. Может, как раз наоборот — для подпольщиков это просто райский денек. Такси внезапно остановилось, от неожиданности она едва не стукнулась о переднее сиденье. Хотела было одернуть шофера, но тот заглушил мотор и повернулся к пассажирке.
— Что, уже? — спросила профессор.
— Уже сорок лет на этом месте стоит, — ответил шофер. — Самая древняя забегаловка в городе. Будете выходить, под ноги смотрите. Здесь недолго шею сломать.
— Кто такая эта Грани? Какая-нибудь здешняя мамзель?
— Не-е… И не женщина вовсе, а древняя скала возле Глазго. Там, на Земле… Я ее видел, когда был меньше кильки. С вас двадцать шесть баксов.
Расплатившись, Маша открыла дверь и тут же глянула под ноги. Вовремя, а то так бы и шагнула в лужу. Кое-как выбравшись из машины, она направилась к дверям. Окна таверны были настолько грязны и закопчены, что было трудно понять — есть там свет или нет. Одна из створок двери была заколочена обломком неструганой доски, на другой висело от руки написанное объявление.
Сегодня вечером!
СЛИМЕМОЛД!!
А также знаменитый музыкант
МУНГО!!!
Маша открыла дверь, решительно шагнула внутрь и на некоторое время задержалась в вестибюле, чтобы подсушить волосы. Ее ментальной силы не хватало, чтобы разогнать все капли, упавшие ей на голову. Однако слегка мокрые волосы — это даже хорошо. Если среди собравшихся есть нормальные люди, не следует вызывать их зависть умением остаться сухой во время дождя.
Она встряхнула головой, как бы отгоняя от себя шум и крики, долетающие из зала, куда вела когда-то нарядная, а теперь ободранная, со стертыми ступенями лестница. В углу вестибюля молодой, очень толстый, мордастый парень, отчаянно фальшивя, наигрывал на электрооргане «Короля страданий». В поисках Кайла Маша мысленным взором обежала верхний зал. Помещение набито битком. Оперантов среди посетителей — по крайней мере, не поставивших защитных экранов — не было. Вот и Кайл — сидит в дальнем углу со своими единомышленниками за большим круглым столом. Четверо мужчин и одна средних лет женщина… Кайл склонился над тарелкой, что-то жует… Деревенщина! Так и сидит в кепке.
Толстяк за электроорганом принялся наяривать «Мыс Кентайр». Эта мелодия давалась ему с еще большим трудом. Маша поморщилась. У самой лестницы на стене красовалась корявая надпись: «Еда», тут же меню: тушеная свинина, жареный адаг, рамфоринкус-гриль под чесночным соусом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Девочка начала боевой разворот со снижением и, до предела увеличив скорость, помчалась в сторону гибнущего брата.
Кен испуганным голосом постоянно докладывал обстановку. Точнее, выкрикивал:
—… Грузовые ячейки разорваны в клочья.
—… Ослеплен, вокруг кабины завеса вывалившейся травы.
—… Реактивные двигатели отключились.
—… Порвана оболочка гондолы. Аппарат неуправляем, беспорядочно кружусь в воздухе.
— На какой ты высоте? — В наушниках раздался голос отца. — Какова скорость снижения? Соберись с духом. Смелее, парень!
— Высота четыре километра. Скорость снижения двести метров в минуту. Папа, я в море упаду?..
— Отсекай грузовые ячейки! Рви болты. Ты понял? Освободись от груза!
— Да… Есть… Папа, это не работает. Я жму-жму на кнопку, но ничего не выходит. Я падаю все быстрее… Уже три километра…
— Господи Иисусе! — выдохнул Ян. — Включи дублирующую систему управления. Ручка с правой стороны, под консолью, — напомнил он.
Ди мысленным взором следила за флитером брата, падающим в море. Лохмотья гондолы и грузовых ячеек хлопали и рвались на глазах. Вдруг огромная яркая вспышка полыхнула в небе. Слава Богу, он добрался до дублирующей ручки. Но что это?! Отделившийся фюзеляж, кувыркаясь, пробил облако травы и полетел вниз. В наушниках раздался вопль Кени. Он уже был менее чем в полутора километрах от поверхности океана.
Флитер Яна Макдональда появился в поле зрения Ди. Отец отчаянно кричал, чтобы Кен воспользовался парашютом. Она сама уже была метрах в пятистах от разворачивающейся катастрофы. Сброшенные Кени лохмотья гондолы и грузовых ячеек в скоплении высвободившейся травы медленно, разворачиваясь в широкое и плоское облако, начали отлетать в северо-западном направлении.
Неожиданно непонятное бело-красное, яркое одеяние окутало кабину Кени. Вместо того чтобы раскрыться в воздухе, полотнище спасательного парашюта лишь захлестнуло аппарат, продолжавший падать.
Помоги ему, — сказал ангел. — Ты сможешь. Замедли падение — у тебя осталось с десяток секунд. Напряги все силы. Ты сможешь.
Время замерло…
Ди, на мгновение вперив в себя взгляд, увидела тут же подвернувшиеся два огромных, блистающих внутренним светом волшебных сундука. Один истекал золотым, другой — изумрудным сиянием. Девочка вновь очутилась в сказочной кладовой, где хранились сокровища — осталось только протянуть руку и откинуть крышку. Тишина в погребе стояла мертвая… Что было делать — либо спасать жизнь брата, либо отдернуть руку.
Это не мой выбор, — сказала Доротея самой себе.
Кени.
Две светящиеся прозрачные массы вырвались из-под отброшенных крышек — и тут же она увидела себя сидящей в кабине своего флитера. Искоса глянув в сторону падающего, обернутого бело-красным полотнищем фюзеляжа, Ди метнула в ту сторону эти сверкающие, превратившиеся в длинные тонкие мечи силы. Кабина, в которой падал Кен, вдруг замерла в десятке метров от волнующегося океана. И волны под кабиной вдруг застыли на бегу.
Пятно окаменевших волн в сотню метров диаметром…
Все это длилось какое-то мгновение. В следующий момент Ди, еще более заморозив время, вздыбила над кабиной покорно распахнувшийся купол, набила его воздухом и тогда сняла усилие. Кусочек мира, оцепеневший на несколько секунд, вновь ожил. Задвигались, побежали волны, стропы вздрогнули под тяжестью кабины. Радостно затрепетал способный помочь теперь купол. Ди нагнала крепкий ветерок, и воздушный поток понес парашют в сторону небольшого скалистого островка.
Как только фюзеляж лег на широкую прибрежную полосу в маленькой бухточке, Доротея в последний момент почти остановила кабину, потом осторожно уложила парашют на камни, свернула купол, обвязала стропами бело-красный тюк…
— Сестренка? — В наушниках раздался неуверенный, хриплый голос Кени.
С тобой все в порядке? Расслабься. Все уже позади.
Ты все-таки использовала свою силу?
Она не ответила — приземлилась рядом с потрепанной кабиной брата, выбралась наружу, спустилась по скобам на мокрую гальку. Две чайки, парящие над набегавшими на берег волнами, взмыли вверх и отчаянно закричали. Ди сняла перчатки, отстегнула маску, сняла ее и глубоко вдохнула свежий, пропахший морем ветер, ударивший ей в лицо. За каменистыми осыпями, на редких полосках земли росли желтые цветы — простенькие, что-то вроде наших лютиков.
Стало совсем хорошо. Спокойно…
Кен вылез из кабины, помахал сестре рукой, побрел в ее сторону. Отцовский флитер висел в воздухе у западного мыса. Недалеко — метрах в трехстах. И невысоко… Медленно дрейфовал в их сторону.
Вот и раскрылась ее тайна. Вот еще дирижабли приближаются с севера. О том, что будет дальше, не хотелось думать… Как у нее это получилось? Все ее действия были, по существу, инстинктивны, она старалась спасти брата. Сможет ли она все повторить?
Уже вернувшись в кабину «Большого куска сыра», она закрыла глаза и скомандовала:
Подъем! ПОДЪЕМ!
Аппарат даже не шелохнулся. Девочка попыталась опять и опять. Все напрасно. Доротея вылезла из кабины, спустилась по лестнице, со злости ударила по опорной лыже ногой. Неужели все получилось случайно? Или этому действительно надо учиться? Она вздохнула, села на нижнюю перекладину трапа и стала наблюдать, как отец, посадив флитер, выбирается из кабины, направляется к ней…
15
Сектор 12: звезда 12-337-010 (Гриан)
Планета 4 (Каледония)
35 миос меадонах а'гемрадх
28 августа 2068 года
В шумной столице Каледонии Нью-Глазго не было роботов-такси — все машины, выстроившиеся перед дешевым отелем, где остановилась профессор Маша Макгрегор-Гаврыс, были с шоферами. Все, как на подбор, ободранные, грязные, с облупившейся краской на боках… Одним словом, очень подозрительные автомобили… Женщина вздохнула — решила было вызвать рокрафт, но это удовольствие влетит ей в копеечку. И в такую дождливую погоду вряд ли найдешь покладистого пилота. Тем более что она уже на полчаса опаздывает на встречу. Глупо было соглашаться ехать куда-либо в такую мерзкую погоду.
Накинув капюшон плаща, она наконец решительным шагом подошла к первой машине и села в салон.
— Таверна Грани Кемпока. Это где-то возле университета.
Старик шофер, ужинавший жареной рыбой с картофельными чипсами, вытер губы рукавом и в зеркальце удивленно глянул на пассажирку.
— Вы уверены, что вам необходима именно Грани? Это заведение мало подходит такой леди, как вы.
— Поехали, — коротко ответила Маша.
В машине было нестерпимо жарко, из четырех динамиков лилось что-то громыхающе джазовое. Запах жареной рыбы буквально шибал в ноздри. Для профессора не составляло труда мысленно понудить водителя выключить эту проклятую музыку, однако с жарой она ничего поделать не могла. Разве что окно открыть, но на улице хлестал такой ливень, что всю кабину зальет водой.
И с запахом тоже бороться бесполезно! Маша знала свои метавозможности — у нее не хватит сил заняться каждой молекулой в отдельности. Она порылась в своей сумочке — может, мятная лепешка поможет? — потом вспомнила, что оставила пакетик в номере.
Погрустневшая, она откинулась к спинке сиденья и задумалась. От предстоящей встречи профессор не ожидала ничего хорошего. Права человека, свобода как их неотъемлемая часть — это одно, а конспиративная сходка, такси, пропахшее жареной рыбой, Кайл, опустившийся, обрюзгший — хорошо еще, если трезвый — это совсем другое. Ей, без пяти минут действительному члену Академии наук, не пристало на ночь глядя носиться по городу как какому-то начинающему подпольщику.
Зачем она согласилась на подобное предложение! С другой стороны, как могла она отказать бабушке!..
Тамара Сахвадзе, узнав, что внучка собирается на Каледонию по семейным обстоятельствам, решила не упускать эту, как она сказала, Богом подаренную возможность и через Машу передать своим единомышленникам на далекой планете последние решения, принятые в главном штабе диссидентов на Земле, и кое-какую информацию.
Ладно — передать так передать, но ведь и Кайл будет на этом сборище.
Только небесам известно, что за притон эта таверна. Возможно, какая-нибудь грязная нора, где Кайл пьянствует со своими потаскушками и строчит дурно пахнущие романы, в которых призывает к свержению власти Галактического Содружества. В нем, по-видимому, опять проснулась творческая жилка, правда, с несколько политизированным душком. Почему этих мятежников так и тянет в собачьи углы?.. Когда Маша сообщила Кайлу о просьбе Тамары собрать своих сторонников на Каледонии, Оканагоне и Сацуме, он заявил, что может это устроить, но встреча состоится либо в таверне Грани Кемпок, либо нигде.
Такси свернуло в узкую улочку и загромыхало по щербатой мостовой, потом шофер еще раз резко крутанул руль — в прогале мелькнула набережная, — наконец машина въехала в район, очень напоминающий описанный Диккенсом Лондон девятнадцатого века. Грязные дома, ямы на тротуарах; света уличных фонарей едва хватает для освещения трущобной нищеты, давно и надолго поселившейся здесь. Маша без интереса смотрела в окно — неожиданно, словно камень спал с души, растворилась злость, растаяло раздражение, мысли потекли ровно. Она даже усмехнулась, вспомнив, как был ошеломлен Кайл, когда она заявила ему, что собирается на Каледонию за детьми. Жаль, что не заказала видеоразговор с Каледонией по сверхсветовой связи — стоило взглянуть на вытянувшуюся рожу старого распутника. На это никаких денег не жалко. Она заявила, что Ян, очевидно, ничего не сообщил своему папочке, что у Дороти и Кена открылись оперантские способности. По закону Ян должен немедленно доложить об этом по инстанции и, конечно, проинформировать свою мать. Он почему-то скрыл этот факт, и, чтобы избежать неприятностей с властями, она летит на Каледонию.
Проигнорировав бессмысленное ворчание старого бумагомарателя, она вконец добила его, сказав, что ее мать Анна Гаврыс и бабушка Тамара сумели убедить ее в разумности точки зрения диссидентов. У нее есть важное задание, добавила Гран Маша. Не мог бы он собрать руководителей фракции мятежников на Каледонии, Оканагоне и Сацуме для передачи конфиденциальных сведений из главной штаб-квартиры.
Старый борзописец совсем потерял дар речи…
Да, надо было заказать видеоразговор — стоило бы взглянуть на его глупую физиономию!
Дождь усилился, хлопьями повалил мокрый снег. Маша передернула плечами — и с погодой не повезло. Может, как раз наоборот — для подпольщиков это просто райский денек. Такси внезапно остановилось, от неожиданности она едва не стукнулась о переднее сиденье. Хотела было одернуть шофера, но тот заглушил мотор и повернулся к пассажирке.
— Что, уже? — спросила профессор.
— Уже сорок лет на этом месте стоит, — ответил шофер. — Самая древняя забегаловка в городе. Будете выходить, под ноги смотрите. Здесь недолго шею сломать.
— Кто такая эта Грани? Какая-нибудь здешняя мамзель?
— Не-е… И не женщина вовсе, а древняя скала возле Глазго. Там, на Земле… Я ее видел, когда был меньше кильки. С вас двадцать шесть баксов.
Расплатившись, Маша открыла дверь и тут же глянула под ноги. Вовремя, а то так бы и шагнула в лужу. Кое-как выбравшись из машины, она направилась к дверям. Окна таверны были настолько грязны и закопчены, что было трудно понять — есть там свет или нет. Одна из створок двери была заколочена обломком неструганой доски, на другой висело от руки написанное объявление.
Сегодня вечером!
СЛИМЕМОЛД!!
А также знаменитый музыкант
МУНГО!!!
Маша открыла дверь, решительно шагнула внутрь и на некоторое время задержалась в вестибюле, чтобы подсушить волосы. Ее ментальной силы не хватало, чтобы разогнать все капли, упавшие ей на голову. Однако слегка мокрые волосы — это даже хорошо. Если среди собравшихся есть нормальные люди, не следует вызывать их зависть умением остаться сухой во время дождя.
Она встряхнула головой, как бы отгоняя от себя шум и крики, долетающие из зала, куда вела когда-то нарядная, а теперь ободранная, со стертыми ступенями лестница. В углу вестибюля молодой, очень толстый, мордастый парень, отчаянно фальшивя, наигрывал на электрооргане «Короля страданий». В поисках Кайла Маша мысленным взором обежала верхний зал. Помещение набито битком. Оперантов среди посетителей — по крайней мере, не поставивших защитных экранов — не было. Вот и Кайл — сидит в дальнем углу со своими единомышленниками за большим круглым столом. Четверо мужчин и одна средних лет женщина… Кайл склонился над тарелкой, что-то жует… Деревенщина! Так и сидит в кепке.
Толстяк за электроорганом принялся наяривать «Мыс Кентайр». Эта мелодия давалась ему с еще большим трудом. Маша поморщилась. У самой лестницы на стене красовалась корявая надпись: «Еда», тут же меню: тушеная свинина, жареный адаг, рамфоринкус-гриль под чесночным соусом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82