- Куда хотите, - ответил Джерек.
Мощеная тропинка привела их к воротам сада, они вышли за ворота и
отправились по узкой белой дороге, вдоль которой стояли газовые лампы.
Дорога вилась между двумя невысокими зелеными холмами.
Он чувствовал исходящий от нее теплый запах. Джерек печально окинул
взглядом спокойное милое лицо, блестящие волосы, красивое летнее платье,
приятную, хорошо сложенную фигуру и отвернулся со сдавленным рыданием.
- О, перестаньте, мистер Корнелиан. Скоро вы почувствуете себя лучше,
хороший свежий воздух пойдет вам на пользу.
Он пассивно позволил ей вести себя по дороге, пока они не очутились
между рядами высоких кипарисов, окаймляющих поля, на которых паслись
коровы и овцы под присмотром механических пастухов, неотличимых даже
вблизи от настоящих людей.
- Должна вам сказать, - говорила она, - что этот ландшафт - такое же
произведение искусства, как любая работа Рейнольдса. Я почти верю, что
нахожусь в моей любимой сельской местности в графстве Кент.
Комплимент не убавил его печали.
Они пересекли маленький горбатый мостик над журчащим потоком и вошли
в прохладный зеленый лес, где росли дубы и вязы. Там были даже грачи,
гнездящиеся на деревьях, и рыжие белки, прыгающие по веткам.
Но Джерек с трудом волочил ноги, его шаги становились все медленнее и
тяжелее. В конце концов она остановилась и заглянула ему в лицо. Ее глаза
сияли нежностью. И в молчании он неловко взял ее за плечи. Она не
противилась. Медленно, по мере того как их лица приближались друг к другу,
уныние его стало таять, его дух постепенно оживал, пока - в тот самый
момент, когда их губы соприкоснулись, - он не испытал экстаз, подобного
которому никогда не знал прежде.
- Мой дорогой, - сказала миссис Амелия Ундервуд, дрожа, прижимаясь к
нему совершенным телом и обнимая его. - Мой дорогой Джерек...
А затем она исчезла.
Она пропала. Он был один.
Джерек издал громкий крик боли и заметался, разыскивая ее следы.
- Миссис Амелия Ундервуд! Миссис Амелия Ундервуд!
Но все, что осталось от нее, - это лес с дубами и вязами, грачами и
белками.
Он поднялся в воздух и устремился к маленькому домику. Полы его
пальто развевались, шляпа слетела с головы.
Джерек пробежал сквозь тесно заставленные мебелью комнаты. Он звал ее
- она не отвечала. Он знал, что она не ответит. Все, что он создал для
нее, - столы, диваны, кресла, кровати, буфеты - все дразнило его и
усиливало боль.
В конце концов Джерек свалился на траву в садике и, сорвав розу
сине-зеленого цвета, заплакал, так как очень хорошо знал, что произошло.
Лорд Джеггед! Где он? Лорд Джеггед говорил Джереку, что все
произойдет именно так.
Но Джерек изменился: он больше не мог оценить великолепную иронию
ситуации. Любой, кроме Джерека, рассматривал бы случившееся как шутку, и
умную вдобавок.
Миледи Шарлотина заявила о своей мести.

10. УДОВЛЕТВОРЕНИЕ СОКРОВЕННОГО ЖЕЛАНИЯ
Миледи Шарлотина, должно быть, спрятала миссис Амелию Ундервуд очень
хорошо. Немного оправившись от потрясения, Джерек начал раздумывать, как
спасти свою любовь. Первым его пробуждением было отправиться к миледи
Шарлотине и просто потребовать возвращения миссис Ундервуд, но,
пораздумав, он решил, что в этом нет смысла: миледи Шарлотина только еще
раз посмеется над ним. Нет, надо посетить Лорда Джеггеда Канарии и
спросить у него совета. Джерек вдруг вспомнил, что не встречал Лорда
Джеггеда с тех пор, как поселился с миссис Амелией Ундервуд. Неужели Лорд
Джеггед оставался в стороне из-за гипертрофированного чувства такта?
С тяжелым сердцем Джерек Корнелиан направился к постройке, где, по
предложению миссис Ундервуд, держал свой локомотив. Дверь открывалась
ключом, но он не мог найти ключ, который всегда хранила миссис Ундервуд.
Ему не хотелось распылять постройку, так как миссис Ундервуд
болезненно относилась к соблюдению правил частной собственности своего
времени, и вопрос ключей и замков являлся одним из главных. Несмотря на
то, что постройка была пугающе уродливой, теперь, с исчезновением миссис
Ундервуд, все, относящееся к ней, стало священным для Джерека. Если он
никогда не найдет ее снова, этот маленький готический домик будет стоять
здесь вечно.
В конце концов ему все-таки пришлось распылить дверь, чтобы вывести
локомотив наружу, но затем он ее восстановил. Затем отправился в путь.
Во время полета к Лорду Джеггеду его мучила мысль, что миледи
Шарлотина может ничего особенного не увидеть в том, чтобы распылить миссис
Амелию Ундервуд полностью и безвозвратно. Вряд ли миледи Шарлотина зайдет
так далеко, но это не исключалось. В таком случае миссис Ундервуд исчезнет
навечно: нельзя воскресить человека, если каждый атом тела расщеплен и
развеян по поверхности Земли. Джерек старался держать подальше подобного
рода мысли: если об этом слишком много думать, есть шанс впасть в
безысходное отчаяние, из которого никогда не выйти.

Локомотив кружил над замком Лорда Джеггеда, имеющего форму
причудливой птичьей клетки ярко-желтого цвета, высотой в скромные
семьдесят пять футов, а Джерек посылал сообщение своему другу:
- Лорд Джеггед! Вы примете посетителя? Это я, Джерек Корнелиан, и у
меня дело неотложной важности.
Ответа не последовало. Локомотив по спирали спустился ниже. Птичья
клетка содержала множество различных "ящиков", поддерживаемых
антигравитационными лучами. Каждый ящик был комнатой, и Лорд Джеггед мог
находиться в любой из них, но какую бы комнату он ни занимал, просьба
Джерека должна была достигнуть его ушей.
- Лорд Джеггед!
Стало ясно, что Лорда Джеггеда здесь нет. У Джерека отчетливо
возникло ощущение, что домом не пользовались уже несколько месяцев. Может
быть, с Лордом Канарии что-нибудь случилось? Может быть, миледи Шарлотина
отомстила ему за участие в краже инопланетянина? О, это было бы дикостью!
Джерек повернул локомотив на север, к гробнице Вертера де Гете,
боясь, что его мать, Железная Орхидея, тоже исчезла.
Однако гробница Вертера - композиция из огромной статуи его самого,
спящего мертвым сном, гигантского Ангела Смерти, парящего над ней, и
нескольких как бы рыдающих оплакивающих женщин, стоящих на коленях
поблизости, - все еще была оккупирована черной парой. Сейчас оба они
находились на крыше, у ног склонившейся женщины, но в первый момент Джерек
не заметил их, так как все было черного цвета.
- Джерек, моя печаль! - Голос матери звучал почти оживленно. Вертер
откровенно злобно сверкал глазами и обкусывал ногти на пальцах, пока
локомотив причаливал к плоской плите, ослепительно контрастируя цветом с
окружающей сценой. - Джерек, какие плохие новости принесли тебя сюда? -
Мать вытащила черный носовой платок и вытерла черные слезы с черных щек.
- Новости и в самом деле плохие, - ответил Джерек, испытывая чувство
обиды от того, что окружение казалось насмешкой над его настоящим горем. -
Миссис Амелию Ундервуд похитили, может быть, уничтожили, и почти
определенно причиной этого является миледи Шарлотина.
- Ее месть, конечно! - выдохнула Железная Орхидея. Ее блестящие
черные глаза расширились, и в них вспыхнул неподдельный интерес. - О! О!
Увы! Так был наказан великий Джерек! Дом Корнелиана разрушен! Ой! Ой! - И
спокойным тоном спросила: - Что ты думаешь по поводу моих стонов?
- Это серьезно, мама, подарившая мне драгоценную жизнь...
- Только для того, чтобы ты страдал от ее мучений! Я знаю! Я знаю! О,
увы!
- Мама! - закричал Джерек. - Что мне делать?
- Что ты можешь сделать? - вмешался Вертер де Гете. - Ты обречен,
Джерек! Ты проклят! Судьба избрала тебя, как и меня, для вечных страданий!
- Он издал горький смешок. - Примирись с этим мрачным фактом. Выхода нет.
Тебе было дано несколько мгновений блаженства, чтобы ты страдал более
глубоко, когда предмет твоей любви отняли у тебя.
- Вы знаете, что произошло? - с подозрением спросил Джерек.
Вертер смутился.
- Ну, миледи Шарлотина кое-что доверила мне неделю или две назад...
- Дьявол! - зарычал Джерек. - И вы не попытались предупредить меня?!
- О неизбежном? Что хорошего могло выйти из этого? - ответил Вертер
язвительно. - Мы знаем, что случается с пророками! Людям не нравится
слушать правду!
- Болтун! - Джерек повернулся к Железной Орхидее. - И ты, мама,
знала, что планировала миледи Шарлотина?
- Не полностью, мое несчастье. Она просто сказала что-то об
удовлетворении сокровенного желания миссис Ундервуд.
- Что же это? Чего она могла желать, как не жизни со мной?
- Она не объяснила. - Железная Орхидея приложила платочек к глазам. -
Несомненно, она боялась, что я выдам ее план тебе. Ведь мы одной плоти,
мое яйцо.
Джерек сказал мрачно:
- Кажется, мне ничего не остается, как обратиться к самой миледи
Шарлотине!
- Разве ты не хотел этого? - укоризненно спросил Вертер, который
сидел на выступе над их головами, прислонившись черной спиной к мраморному
колену статуи и меланхолически болтая ногами. - Разве ты не навлекал
катастрофу, ухаживая за миссис Ундервуд? Я припоминаю некоторый план...
- Молчите! Я люблю миссис Ундервуд больше, чем себя!
- Джерек, - сказала рассудительно его мать, - знаешь ли, ты слишком
далеко заходишь.
- Так и есть! Я глубоко люблю! Я совершенно поглощен любовью. Страсть
управляет мною. Это больше не игра!
- Больше не игра! - Вертер де Гете был шокирован.
- Прощайте, черные предатели... прощайте!
И Джерек кинулся назад к своему локомотиву, дернул шнурок и
устремился высоко в темное безрадостное небо.
- Не борись со своей участью, Джерек! - услышал он крик Вертера. - Не
грози кулаком неумолимой Судьбе! Не проси милости у Богов, ибо они глухи и
слепы!
Джерек не ответил. Неожиданно для себя он горько всхлипнул и
пробормотал женское имя. И звук этого имени снова зажег болезненный гнев в
его душе.
Он прибыл к озеру "Козленок Билли", сверкающему в солнечном свете, с
мыслью уничтожить и озеро, и миледи Шарлотину, и ее зверинец, и ее пещеры
- уничтожить весь земной шар, если понадобится, но сдержал ярость, так как
миссис Амелия Ундервуд могла сейчас быть пленницей в одной из этих пещер.
Джерек оставил локомотив парить в нескольких дюймах над поверхностью
воды и прошел через Водяные Ворота в пещеру с золотыми стенами и
зеркальными потолком и полом. Миледи Шарлотина ждала его.
- Я знала, что ты придешь, моя жертва, - промурлыкала она.
На ней было платье лилового цвета, сквозь которое просвечивало мягкое
розовое тело. Светлые волосы, с трудом сдерживаемые обручем из платины и
жемчуга, струились вдоль лица - спокойного, даже сурового, однако глаза
сузились от удовольствия, когда она улыбнулась Джереку.
Миледи Шарлотина лежала на кушетке, покрытой белой тканью и усыпанной
белыми розами. Все розы были белыми, кроме одной в ее руке. Это была роза
сине-зеленого цвета. Пока Джерек приближался к ней, она, приоткрыв рот,
белыми зубами отщипнула лепесток от розы и разорвала этот лепесток на
крошечные кусочки, упавшие на подбородок и грудь.
- Я знала, что ты придешь.
Джерек вытянул руки, его пальцы стали когтями, и он, идя на
негнущихся ногах и не отрывая от нее взгляда, схватил бы ее за шею, если
бы не был остановлен силовым барьером, ею изготовленным, который, однако,
ничего не стоило нейтрализовать. Джерек остановился.
- Вы лишены ума, очарования, красоты и грации, - сказал он резко.
Она опешила.
- Джерек, не слишком ли сильно?
- Я имею в виду именно то, что сказал!
- Джерек! Твой юмор - где он? Где? Мне казалось, тебя позабавит такой
поворот событий. Я так тщательно все спланировала!
У нее был вид разочарованной хозяйки, устроившей такую же вечеринку,
как Герцог Королев (которую никто, конечно, не забыл и не забудет, пока
Герцог Королев не умудрится придумать какое-нибудь новое удивительное
развлечение).
- Да. И все, кроме меня и миссис Амелии Ундервуд, были посвящены в
план!
- Но это, естественно, было существенной частью проделки!
- Миледи Шарлотина, вы зашли слишком далеко! Где миссис Амелия
Ундервуд? Верните мне ее сейчас же!
- Нет!
- И что вы сделали с Лордом Джеггедом Канарии? Его нет в замке.
- Я ничего не знаю о Лорде Джеггеде. Я не видела его несколько
месяцев. Джерек! Что с тобой? Я ожидала какой-нибудь контратаки. Это она и
есть? В таком случае это жалкий ответ...
- Железная Орхидея сказала, что вы удовлетворили сокровенное желание
миссис Амелии Ундервуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25