Небо было туманно-зеленое. Высоко вверху
засветились два туманных круга... черные солнца... это были глаза... глаза
мастерицы кукол! Это они смотрели на меня с туманного зеленого неба. Над
горизонтом этого странного мира начали подниматься две гигантские руки.
Они тянулись ко мне, чтобы поймать меня, швырнуть обратно в лес... белые
руки с длинными пальцами... и каждый палец живое существо. Руки мастерицы
кукол! Все ближе спускались глаза, все ближе тянулись руки. С неба
послышался взрыв смеха. Смеха мастерицы кукол! Этот смех еще звучал в моих
ушах, когда я проснулся - или мне показалось, что я проснулся.
Я сидел, выпрямившись на постели в своей комнате. Сердце билось так,
что все тело вздрагивало, липкий пот покрывал тело. Подвески канделябра
слабо светились, создавая впечатление небесной туманности. Окна тоже слабо
светились. Было очень тихо.
Что-то зашевелилось на окне. Я хотел подойти, но почувствовал, что не
могу двигаться. В комнате появился слабый зеленый свет. Сначала он был
похож на едва мерцающую флюоресценцию гнилого пня. Он то угасал, то
разгорался, но все время усиливался. Комната осветилась. Канделябр сиял,
как россыпь изумрудов. На подоконнике появилось маленькое лицо. Лицо
куклы! Сердце мое подпрыгнуло и остановилось в отчаянии. Я подумал:
"Мак-Кенн подвел. Это конец".
Кукла смотрела на меня с усмешкой. Лицо, гладко выбритое,
принадлежало человеку лет сорока. Нос длинный, большой рот с тонкими
губами. Глаза глубоко посажены, лохматые брови. Глаза сверкали, красные,
как рубины.
Кукла влезла на подоконник. Она соскользнула головой вперед в
комнату, стояла минуту на голове, болтая в воздухе ногами, затем ловко
сделала в воздухе двойное сальто, стала на ноги и, уперев руки в бока,
посмотрела мне прямо в глаза, как будто ожидая аплодисментов. На ней были
рейтузы и жакет циркового акробата. Она поклонилась мне. Затем показала
рукой на окно.
Там появилось другое маленькое лицо. Оно было важное, холодное - лицо
человека лет 60 с меланхолическими бакенбардами. Он смотрел на меня с
таким выражением, с каким банкир смотрит на неведомого ему человека,
который пришел получать заем. Мысль показалась мне забавной. И вдруг я
испугался.
Кукла банкира. Кукла акробата. Куклы тех двух, умерших от неизвестных
болезней!
Кукла-банкир с достоинством спустилась с подоконника. Она была в
вечернем костюме, во фраке и накрахмаленной манишке. Банкир остановился и
с достоинством поднял руку к окну.
Там стояла третья кукла - женщина такого же возраста, как и банкир, в
приличном вечернем туалете. Старая дева! Это она спрыгнула на пол.
На окно взобралась четвертая кукла, в темном блестящем трико. Она
спрыгнула с окна и стала рядом с акробатом. Она посмотрела на меня,
усмехаясь, и поклонилась.
Четыре куклы начали маршировать в мою сторону. Впереди акробат, затем
важно и неторопливо банкир под руку со старой девой. Гротескные,
фантастические, но вовсе не смешные. Боже мой, нет! А если и было что-то
смешное, то такого характера, что над ним мог смеяться только дьявол.
Я подумал с отчаянием: "Брейл рядом, по другую сторону двери. Если бы
я мог произвести хоть какой-нибудь звук!"
Четыре куклы остановились, как бы для консультации. Акробаты сделали
легкие пируэты, доставая из-за шеи длинные иглы-кинжалы. В руках других
кукол появились такие же иглы. Красные глаза второго акробата-гимнаста (я
узнал его) остановились на канделябре. Он остановился, изучая его, сунул
иглу-кинжал обратно в "ножны", позади шеи. Потом опустился на колени,
сложив ладошки чашечкой. Первая кукла кивнула, затем откинула голову
назад, явно измеряя высоту канделябра от пола. Потом указала на полку
камина и они полезли туда. Пожилая пара с интересом наблюдала за ними.
Гимнаст поставил маленькую ногу на сложенные чашечкой руки акробата, тот
выпрямился; гимнаст пролетел через пустоту между полкой камина и
канделябром, ухватился за один из кругов, увешанных подвесками, и
закачался. Сейчас же другая кукла прыгнула, поймала круг и закачалась с
первой.
Старый тяжелый круг закачался и задрожал. Призмочки-подвески
посыпались на пол. В мертвой тишине это напоминало взрыв.
Я услышал, как Брейл подбежал к двери, распахнул ее и остановился на
пороге. Я хорошо видел его в зеленом свете, но знал, что для него комната
погружена во мрак.
Он закричал:
- Лоуэлл, что с вами? Зажгите свет!
Я попытался ответить, предупредить его. Напрасные усилия!
Он бросился к выключателю и в этот момент увидел кукол. Он
остановился как раз позади канделябра, глядя вверх. И в этот момент кукла,
висящая над ним, повисла на одной руке, вытащила иглу-кинжал и прыгнула на
плечо Брейла, бешено ударяя иглой в его горло. Брейл вскрикнул - всего
один раз. Крик перешел в ужасный хлюпающий звук...
И тут я увидел, как канделябр закачался и упал со своего старинного
фундамента. Упал прямо на Брейла, и куклу, все еще бьющую иглой в его
горло. Неожиданно зеленый свет исчез. По полу раздались мелкие быстрые
шаги, как будто бежала большая крыса.
Мой паралич прошел. Я повернул выключатель и вскочил на ноги.
Маленькие фигурки лезли на окно - четыре проворных легких человечка
спешили убежать.
Я увидел в дверях Рикори. По бокам его стояли телохранители, с
автоматическими пистолетами и стреляли в окно. Я нагнулся над Брейлом. Он
был мертв. Упавший канделябр разбил ему череп. Но... Брейл умер до того,
как упал канделябр. Его горло было проткнуто, артерия порвана. Кукла,
убившая его, исчезла!

15. ВОЗНИЦА СМЕРТИ
Я выпрямился и сказал с горечью:
- Вы были правы, Рикори, ее слуги лучше наших.
Он не ответил, глядя на Брейла полными жалости глазами.
- Если все ваши люди исполняют свои обязанности так же, как Мак-Кенн,
я считаю чудом, что вы до сих пор живы.
- Что касается Мак-Кенна, - он печально глянул на меня, - он умен и
предан. Я не стал бы обвинять его, не выслушав. И если бы вы, доктор, были
откровеннее с нами вечером, Брейл был бы жив.
Я съежился, в этом было слишком много правды. Я весь дрожал от
сожаления, горя в бессильной ярости. Я не должен был этой проклятой
гордости давать руководить мною. Если бы я сказал им все, что я испытал и
видел в лавке, объяснил бы все детали, попросил бы Брейла снять с меня
постгипнотическое внушение, если бы принял предложение Рикори охранять
меня, ничего бы не случилось.
В кабинет собрались люди, привлеченные шумом падения канделябра.
Я спокойно сказал сиделке:
- Когда доктор Брейл стоял у моей кровати, упал канделябр и убил его.
Работникам госпиталя скажите, что Брейл тяжело ранен и будет отправлен в
большой госпиталь. Затем вернитесь с санитаром и вытрите кровь. Канделябр
не трогайте.
- Что вы видели, когда стреляли? - обратился я к людям, когда все
ушли.
Один сказал:
- Мне показалось, какие-то обезьяны.
- Или карлики, - добавил второй.
По лицу Рикори я понял, что он видел.
По моей просьбе люди Рикори отнесли Брейла в соседнюю комнату и
положили на койку. Его лицо и руки были порезаны стеклами, и случайно одна
такая рана замаскировала то место, в которое была воткнута игла куклы.
Рана была глубока, и, возможно, вызвала вторичный разрыв артерии.
Я последовал за Рикори в маленькую комнату. Люди положили тело на
койку и вернулись в спальню.
- Что вы намерены делать, доктор? - обратился ко мне Рикори.
Мне хотелось просто заплакать, но я ответил:
- Этой случай для следователей. Я должен тотчас же заявить в полицию.
- Что же вы скажете?
- Вы видели кукол?
- Да.
- И я. Но куклам не поверят. Я скажу, что упал канделябр и стекло
проткнуло ему горло. И этому охотно поверят...
И тут самообладание покинуло меня, и впервые за много лет я заплакал.
- Рикори, вы были правы, не Мак-Кенн виноват в этом, а я - старческое
тщеславие... если бы я рассказал вам все полностью, Брейл был бы жив. Но я
этого не сделал... Я убил его.
Рикори утешал меня, спокойно, как женщина.
- Это не ваша вина. Вы и не могли поступить иначе, будучи самим
собой, имея взгляды, которых вы придерживались всю жизнь. Вашим вполне
естественным неверием она и воспользовалась... Но теперь она ничем не
воспользуется. Чаша переполнилась.
Он положил руку мне на плечо.
- Не говорите ничего полиции, пока мы не получим вестей от Мак-Кенна.
Сейчас около четырех. Он должен позвонить.
- Что вы хотите делать, Рикори?
- Я убью ведьму, - спокойно сказал он. - Убью ее и девушку. До утра.
Я слишком долго ждал. Она больше не будет убивать.
Я почувствовал слабость и опустился на стул. Рикори дал мне стакан с
водой, и я жадно выпил.
Сквозь шум в ушах я услышал стук в дверь и голос одного из ребят
Рикори.
- Мак-Кенн здесь, босс.
- Пусть войдет.
Дверь отворилась, на пороге стоял Мак-Кенн.
- Я захватил ее.
Он замолчал, глядя на нас. Глаза его остановились на покрытом
простыней теле. Лицо его помрачнело.
- Что случилось?
- Куклы убили Брейла, - глухо ответил Рикори. - Ты слишком поздно
захватил ее. Почему?
- Убили Брейла! Боже мой!
Голос его звучал так, словно ему сжали горло.
- Где девушка?
- Внизу в машине, с кляпом во рту.
- Сядь, Мак-Кенн, в случившемся виноват больше я, чем ты, - сказал я.
- Разрешите мне судить об этом - ответил Рикори сдержанно. -
Мак-Кенн, ты блокировал улицу, как велел доктор?
- Да, босс.
- Тогда начни свой рассказ с этого момента.
Мак-Кенн начал:
- Она вышла на улицу около 11. Я стоял на восточном конце. Поль - на
западном. Я сказал Тони: "Ну, девочка попала в мешок". Она несла два
чемодана. Осмотрелась и пошла к тому месту, где стояла ее машина. Она
выехала и направилась в сторону Поля. Я предупредил Поля, чтобы он не
хватал ее близко от лавки.
Поль последовал за ней. Я бросился за ним. Она повернула на Бродвей.
Там была пробка, и Поль столкнулся с неудачно подвернувшимся "фордом".
Когда мы выбрались из каши, девка исчезла. Я позвонил Рэду и сказал, чтобы
он хватал девку, как только она появится, даже если ее придется схватить
на пороге кукольной лавки.
Нам повезло. Она не сопротивлялась, но мы все-таки связали ее и
сунули в рот кляп. В машине было два пустых чемодана. Девка здесь.
- Давно это было? - спросил я.
- 10-15 минут назад.
Я посмотрел на Рикори.
- Мак-Кенн наткнулся на девку, как раз тогда, когда умер Брейл.
Рикори кивнул.
- Что с ней делать? - спросил Мак-Кенн.
Он смотрел на Рикори, не на меня.
Рикори молча сжал левую руку, резко раскрыл ее, расставив пальцы.
- Ладно, босс, - сказал Мак-Кенн и пошел к выходу.
- Подождите, - сказал я и стал спиной к двери. - Слушайте, Рикори,
Брейл был так же дорог мне, как вам Питерс. Но какова бы ни была вина
мадам Менделип, эта девушка лишь слепое оружие. Ее воля абсолютно
подчинена мастерице кукол. Я подозреваю, что большую часть времени она
находится под гипнозом. Не могу забыть, что она пыталась спасти Уолтерс.
Не хочу, чтобы ее убили.
- Если вы правы, ее тем более надо как можно скорее уничтожить, -
сказал Рикори, - тогда ведьма не сможет ее использовать.
- Я не позволю этого, Рикори. И есть на то причина. Я должен задать
ей ряд вопросов. Это позволит мне узнать, как мадам Менделип делает эти
вещи... тайну кукол, мази... есть ли еще люди, обладающие ее знаниями.
Если девушка знает это, я могу заставить ее рассказать.
- Как? - недоверчиво спросил Мак-Кенн.
Я ответил угрюмо: "Применяя ту же ловушку, в которую старуха поймала
меня".
Минуту Рикори серьезно думал.
- Доктор Лоуэлл, - сказал он, - последний раз я уступаю вам в этом
деле. Я считаю, что вы неправы, и что каждая минута жизни этой девушки -
угроза для нас всех. Тем не менее, я вам уступаю... в последний раз.
- Мак-Кенн, - сказал я, - приведи девушку в мой кабинет.
Я пошел вниз. Мак-Кенн и Рикори шли следом за мной. Там никого не
было.
Я поставил на стол зеркало Льюиса, употребляемое для гипноза в
госпитале. Оно состояло из двух параллельных рядов маленьких рефлекторов,
вращающихся в разных направлениях. Луч света освещает их таким образом,
что их поверхности то вспыхивают, то темнеют. Этот аппарат должен был
подействовать на девушку, чувствительную к гипнозу. Я поставил удобный
стул под нужным углом и притушил свет так, чтобы он не мешал.
Едва я кончил приготовления, как привели девушку. Ее посадили на стул
и вынули кляп.
Рикори сказал:
- Тонни, пойди к машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20