Бергсон положил начало новому пониманию духовного бытия, отбросив незаконные аналогии с неодушевленными предметами, которыми злоупотребляли не только буддийские мыслители/29/.
Для характеристики единства сознания в современной философии используют даже особый неологизм - "сплошность"/30/. Эта "сплошность" идет рука об руку еще с одной важной чертой. Когда мы пытаемся анализировать "переливы" или пусть даже, если угодно, скандхи, то сам этот анализ возможен лишь в силу некоего особого единства, с позиций которого мы можем судить о множественности. Как бы ни был быстротечен поток наших внутренних "переливов", он возможен вообще как нечто связанное лишь благодаря некоему "общему знаменателю".
Будда, в отличие от некоторых буддистов, понимал необходимость поисков этого единства. Но, очевидно, к более или менее ясным выводам он не пришел или не пожелал их сформулировать. Благодаря этому его учение в вопросе о душе и "я" получило черты странной двусмысленности. Двусмысленность эта порождалась, с одной стороны, теорией вибрации дхарм, а с другой стороны, Будде все же нужно было опереться если не на "я", то на что-то его заменяющее. Без этой опоры ему невозможно было бы строить свое толкование учения о сансаре и Карме, т.е. учение о второй благородной истине, гласящей, что "причина страданий открыта".
ПРИМЕЧАНИЯ
Глава одиннадцатая
ЦАРСТВО СТРАДАНИЙ
1. Cullavagga, IX, 1, 4; SBE, XX.
2. Saingnlta-Nikaya. Cp: Махапариниббана, II, 32.
3. См.: О. Роэенберг. Проблемы буддийской философии. Пг., 1918, с. 58 сл.
4. См.: A.I. Bahm. Philosophy of the Buddha, 1958, p. 22.
5. Т. Рис-Дэвидс. Буддизм. - РВТ, с. 154.
6. Макдональд. Будда и его учение. - РВТ, с. 163.
7. Брошюра эта вышла в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) в первые годы революции, но, разумеется, действия не возымела. В настоящее время из 16000 буддийских священнослужителей в Бурятии осталось около 50 человек, а из 36 дацанов (монастырей) - 2.
8. См. юбилейный номер "The Maha Bodhi. International Buddhist Monthly", Calcutta, 1956.
9. См.: A. L. Cleather. Buddism. The Science of Life. Feeing. 1928. На этической стороне буддизма обычно делали упор и толстовцы, высоко ценившие учение Будды.
10. См.: М. Рой. История индийской философии, 1958, с.542.
11. См.: D. Т. Suzuki. Essays in Zen Buddhism. New York, 1961,1, p. 40. Один из крупнейших специалистов по буддизму О. Розенберг указывает, что изложение догмата о Будде у Судзуки носит характер искусственной конструкции, никогда в таком виде не встречавшейся в истории буддизма (О. Розенберг. Проблемы буддийской философии, с. 30, 253).
12. См.: Олкотт. Буддийский катехизис, 1887, пер. Т. Буткевича; Вл. Соловьев. Что такое доктрина теософического общества? - "Вопросы философии и психологии", кн. 18, с. 41.
13. См.: L. М. Ioshi. The Concept ofDharma in Buddhism. - "The Macha Bodhi", 1967, Э 10-11, p. 342; В. Топоров. Ук. соч., с. 43; О Розенберг. Ук. соч., с. 121 сл.
14. Абидхарма-Питака состоит из семи трактатов. Часть из них переведена на европейские языки К. Рис-Дэвидсом (First Book of Abidharma-Pitaka, London, 1900) и Т. Рис-Дэвидсом. См.: Nyandatiloka. Guide through the Abidharma-Pitaka, 1938. О значении Абидхармы см.: О. Розенберг. Проблемы буддийской философии, с. 45 сл. Автор считает это собрание важнейшим источником для изучения метафизики раннего буддизма и относит его к III-II вв. до н.э.
15. Сутта-Нипата, IV, 6, 1.
16. Дхаммапада, XI, 146-148.
17. Сутта-Нипата, II, 1, 11; III, 4, 1.
18. Сутта-Нипата. V, 13, 3.
19. Т. Рис-Дэвидс. - РВТ, с. 155.
20. Mahavagga, VI, 29; SBE, XVII; Махапариниббана, II, 3. См.: .Г. Ольденберг. Будда, с. 324.
21. (Therigatia, 5); Тонилхуйн-Чимек. Катехизис буддизма, рус. пер. в книге иером. Мефодия "Буддийское мировоззрение" (СПб., 1902, с. 5).
22. См.: С. Чаттерджи и Д. Датта. Введение в индийскую философию. М., 1955, с. 123; О. Розенберг. Ук. соч., с. 85, 101, 108, 233. "По учению буддизма, - говорит Ю. Рерих, - дхармы-частицы представляют собой как бы ткань мирового вещества, проникают во все явления психического и материального мира и находятся в движении; каждое мгновение вспыхивая и потухая" (Ю. Рерих. Буддизм. "Философская энциклопедия", т. I. М., I960, с. 197). Необходимо отметить, что в разных буддийских школах природа дхарм понималась по-разному и единой концепции не существовало.
23. Этой проблеме общности "огненной" философии в древних учениях посвящено исследование М. Гершензона "Гольфстрим" (М., 1922). Там же указана и важнейшая библиография.
24. В. Гейзенберг. Философские проблемы атомной физики, 1953.
25. См.: О. Розенберг. Проблемы буддийской философии, с. 133; М. Percheron. Le Bouddha et le bouddhisme. Bourges, 1965, p. 55.
26. Mahavagga, I, 38; Махапариниббана, II, 4; Асвагоша, с. 181.
27. Majjhima-Nikaya, 72.
28. Milinda-Prashaya, II, 1.- SBE, XXXV. Английский пер. Т. Рис-Дэвидса в SBE, 35-36.
29. См.: А. Бергсон. Творческая эволюция. Пер. с фр. М., 1914, с. 4.
30. См.: С. Франк. Душа человека, 2-е изд. Париж, 1964, с. 132.
Глава двенадцатая
КОЛЕСО БЫТИЯ
Люди, гонимые желанием, бегают
вокруг, как бегает перепуганный заяц.
Связанные путами и узами, они снова
и снова в течение долгого времени
возвращаются к страданию.
Джаммапада, 342
Пульсации дхарм изначальны. Но они не вечны. Гаутама предсказывал, что рано или поздно этот фантом, эта тошнотворная карусель прекратит свой бешеный бег и войдет в тихую гавань "бытия непроявленного". Здесь он более всего обнаруживал свою органическую связь с учением Упанишад.
Будда не говорил о Великой Игре и о "Кальпах" извечного круговорота. Но однако и он вслед за брахманами оказался под обаянием древнего чувства всеохватывающей закономерности. Не игра и не Майя, по его словам, поддерживают в иллюзорном бытии томящееся человечество. Страстная воля к жизни, жажда существования - вот горючее, непрерывно поддерживающее огонь дхарм.
Но как совершается этот процесс? Каким образом алчная Тришна вызывает к бытию все новые и новые формы? По учению буддизма, это осуществляется при посредстве неуклонных законов.
Не случайно буддисты видели сущность учения Гаутамы в том, что он открыл причинное происхождение мира и зла (что, в общем, с их точки зрения одно и то же). Радхакришнан считает даже, что "закон всеобщей причинности" и вытекающее из него понятие о вечном становлении есть "главный вклад Будды в индийскую мысль"/1/. Впрочем, и в этом пункте, как и в отношении пессимизма, у Гаутамы были предшественники. В частности, философы школы Санхьи, у которых основатель буддизма учился в юности, придавали большое значение этому мировому закону. Вообще частые совпадения в доктринах Будды и Санхьи, учитывая то, что последняя значительно старше, свидетельствуют о многом. Если говорить схематично, то можно утверждать, что Санхья вылилась из Упанишад, как буддизм из Санхьи/2/.
Гаутама не только стремился указать на причину страдания и на ее связь с мировым детерминизмом, но и создал свою формулу этой связи. Формула эта, называемая Бхава Чакка, или Колесо Бытия, состоит из 12 звеньев. Эти звенья - орудие всемирного страдания.
На первый взгляд ясностью эта формула не отличается, а для неподготовленного слушателя она вообще звучит как нелепейший набор ничем не связанных терминов. Начинается она с авидьи, т. е. незнания, и ведет через кармические силы, сознание психофизическое, органы чувств и мышление, соприкосновение, чувства, жажду, стремления, желание бытия, рождение - к старости и смерти. Эти двенадцать звеньев цепи возникают одно в зависимости от другого. Их связь навсегда осталась бы для нас загадкой, если бы не было установлено, что эта странная последовательность охватывает три индивидуальных жизни. В свете указанного толкования мы можем в какой-то степени составить себе представление о теории причинного круговорота сансары/3/.
Человек, убежденный в том, что высшая ценность - это мир и жизнь, человек, ищущий счастья и радостей, даже за гробом погружен во тьму авидьи, заблуждения. Он обольщен царем смерти Марой, он руководствуется суетными, недостойными побуждениями. И это не проходит для него даром. В существе его сплетается такая комбинация пульсирующих дхарм, которая определит возмездие в дальнейшем развитии. Это возмездие не есть только кара; делающие добро получают награду. Но и те и эти обмануты суетой, ибо их кармические силы влекут их далее через следующие жизни. Благо лишь тому, кто победил эти силы отрешением.
"Одни, - говорил Будда, - возвращаются в материнское лоно; делающие зло попадают в преисподнюю, праведники - на небо, лишенные желаний достигают Нирваны"/4/.
Человек, не утишивший в себе волнения дхарм, возрождается вновь. Не будем сейчас останавливаться на естественном недоумении: как может возрождаться душа, если ее нет? Продолжим пока рассмотрение Бхава Чакки.
В утробе матери с момента зачатия вспыхивает первоначальное недифференцированное, смутное сознание будущего человеческого существа. Именно оно образует вокруг себя психофизическую сферу в ее целостности (намарупа). Далее эта психофизическая сфера разделяется на "шесть областей", т. е. органы чувств и мышление, а наличие их обусловливает ощущения и чувства. В результате в человеке развивается Тришна - жажда наслаждений, жажда жизни, вожделения и связанная с ней привязанность к чувственному. Из этих суетных стремлений выковывается непобедимая воля к жизни, воля, о которой впоследствии учил Шопенгауэр. Именно она - это детище Тришны ввергает человека в следующее воплощение/5/.
"Желание беспечно живущего человека растет, как малува*. Он мечется из существова-ния в существование, как обезьяна в лесу, ищущая плода".
-------------------------------------------
* Тропическое растение
"Как дерево, хотя и вырванное, продолжает расти, если корень его не поврежден и крепок, так и страдание рождается снова и снова, если не искоренена склонность к Желанию".
Одиннадцатое звено переносит нас в рождение третьей жизни, которая, как и все на земле, завершается старостью и смертью. На этом буддийская формула судьбы заканчивается, но по существу у нее нет конца; она похожа на исполинскую спираль. Ведь за смертью человека, не победившего в себе желания, следуют дальнейшие жизни, за ними еще и еще, и так до бесконечности. "Возбужденные страстью, - говорит Будда, - попадают в поток, как паук в сотканную им самим паутину"/6/.
Но, увы, если бы возрождения совершались лишь в человеческом образе! Главный ужас заключается в том, что безжалостная Карма влечет греховное существо через бездны неописуемых пыток. Здесь Будда буквально повторяет все мрачные верования своей эпохи и народа относительно возрождения в аду или в виде животного.
Один известный писатель, путешествуя по Тибету, после посещения ламаитских монастырей пришел к выводу, что "ни одна религия в мире не населила небо, землю и ад с такой часто безудержной фантазией и не изобразила безграничность божеских и человеческих тайн более жутко".
"Некоторые отдельные храмы монастыря, - рассказывает он об обители Тригсе, - настоящие кабинеты гиньоль. Как из ледника поднимается холод, так и от них ощутительно веет ужасом. Уроды верхом на безобразных животных, тигры и отвратительные чудовища разного рода. Один зал ужасов наполнен демонами, и их беснующиеся тела видны даже сквозь ткани, которыми они частью окутаны. Некоторые из этих адских духов вышиной в два этажа! Стены покрыты фресками, написанными гением, но гением, одержимым безумием. Они не только фантастически страшны, но подлинные привидения ужаса!.. Может быть, не случайно последний настоятель этого монастыря сошел с ума"/7/.
В буддийских священных книгах и в словах, приписываемых самому Гаутаме, довольно часто звучат зловещие угрозы муками преисподней/8/. Более того, Будда любил с уверенностью астронома, предсказывающего затмение, определять посмертные судьбы тех или иных людей. Он очень часто говорил о прошлых воплощениях и намечал схему будущих. Безусловно, эти предсказания производили на народ большое впечатление.
x x x
Теперь мы должны сделать остановку. Трудно было не заметить, что вся вышеизложенная система цепи причинностей, регулируемых Кармой, явно не согласуется с идеей иллюзорности души. Если "я" не существует, то кто же перевоплощается, кто возрождается в светлом мире богов или в ужасающих безднах ада? Как можно говорить о Карме как о справедливом законе воздаяния, когда воздавать-то, в сущности, некому? Умер человек, распалась связь его скандх, и нет его. Если эти скандхи и продолжают существовать, то видеть в их дальнейшем бытии какое-то возмездие нелепо. Нелепо в такой же степени, как считать возмездием судьбу органических элементов нашего тела после смерти. Невольно вспоминаются слова поэта о могущественном Цезаре, превратившемся после смерти в глину, которой замазывают щели. Но можно ли назвать это истинным воздаянием? А закон Кармы, говорят нам, неумолимо справедлив.
Создается впечатление, что Гаутама должен был принять теорию перевоплощения как нечто слишком популярное и привычное для того, чтобы с ним расстаться/9/.
Даже такой поборник буддизма, как О. Розенберг, вынужден признать, что с буддийской точки зрения "ничего, собственно, не перерождается, происходит не трансмиграция, а бесконечная трансформация"/10/.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Для характеристики единства сознания в современной философии используют даже особый неологизм - "сплошность"/30/. Эта "сплошность" идет рука об руку еще с одной важной чертой. Когда мы пытаемся анализировать "переливы" или пусть даже, если угодно, скандхи, то сам этот анализ возможен лишь в силу некоего особого единства, с позиций которого мы можем судить о множественности. Как бы ни был быстротечен поток наших внутренних "переливов", он возможен вообще как нечто связанное лишь благодаря некоему "общему знаменателю".
Будда, в отличие от некоторых буддистов, понимал необходимость поисков этого единства. Но, очевидно, к более или менее ясным выводам он не пришел или не пожелал их сформулировать. Благодаря этому его учение в вопросе о душе и "я" получило черты странной двусмысленности. Двусмысленность эта порождалась, с одной стороны, теорией вибрации дхарм, а с другой стороны, Будде все же нужно было опереться если не на "я", то на что-то его заменяющее. Без этой опоры ему невозможно было бы строить свое толкование учения о сансаре и Карме, т.е. учение о второй благородной истине, гласящей, что "причина страданий открыта".
ПРИМЕЧАНИЯ
Глава одиннадцатая
ЦАРСТВО СТРАДАНИЙ
1. Cullavagga, IX, 1, 4; SBE, XX.
2. Saingnlta-Nikaya. Cp: Махапариниббана, II, 32.
3. См.: О. Роэенберг. Проблемы буддийской философии. Пг., 1918, с. 58 сл.
4. См.: A.I. Bahm. Philosophy of the Buddha, 1958, p. 22.
5. Т. Рис-Дэвидс. Буддизм. - РВТ, с. 154.
6. Макдональд. Будда и его учение. - РВТ, с. 163.
7. Брошюра эта вышла в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) в первые годы революции, но, разумеется, действия не возымела. В настоящее время из 16000 буддийских священнослужителей в Бурятии осталось около 50 человек, а из 36 дацанов (монастырей) - 2.
8. См. юбилейный номер "The Maha Bodhi. International Buddhist Monthly", Calcutta, 1956.
9. См.: A. L. Cleather. Buddism. The Science of Life. Feeing. 1928. На этической стороне буддизма обычно делали упор и толстовцы, высоко ценившие учение Будды.
10. См.: М. Рой. История индийской философии, 1958, с.542.
11. См.: D. Т. Suzuki. Essays in Zen Buddhism. New York, 1961,1, p. 40. Один из крупнейших специалистов по буддизму О. Розенберг указывает, что изложение догмата о Будде у Судзуки носит характер искусственной конструкции, никогда в таком виде не встречавшейся в истории буддизма (О. Розенберг. Проблемы буддийской философии, с. 30, 253).
12. См.: Олкотт. Буддийский катехизис, 1887, пер. Т. Буткевича; Вл. Соловьев. Что такое доктрина теософического общества? - "Вопросы философии и психологии", кн. 18, с. 41.
13. См.: L. М. Ioshi. The Concept ofDharma in Buddhism. - "The Macha Bodhi", 1967, Э 10-11, p. 342; В. Топоров. Ук. соч., с. 43; О Розенберг. Ук. соч., с. 121 сл.
14. Абидхарма-Питака состоит из семи трактатов. Часть из них переведена на европейские языки К. Рис-Дэвидсом (First Book of Abidharma-Pitaka, London, 1900) и Т. Рис-Дэвидсом. См.: Nyandatiloka. Guide through the Abidharma-Pitaka, 1938. О значении Абидхармы см.: О. Розенберг. Проблемы буддийской философии, с. 45 сл. Автор считает это собрание важнейшим источником для изучения метафизики раннего буддизма и относит его к III-II вв. до н.э.
15. Сутта-Нипата, IV, 6, 1.
16. Дхаммапада, XI, 146-148.
17. Сутта-Нипата, II, 1, 11; III, 4, 1.
18. Сутта-Нипата. V, 13, 3.
19. Т. Рис-Дэвидс. - РВТ, с. 155.
20. Mahavagga, VI, 29; SBE, XVII; Махапариниббана, II, 3. См.: .Г. Ольденберг. Будда, с. 324.
21. (Therigatia, 5); Тонилхуйн-Чимек. Катехизис буддизма, рус. пер. в книге иером. Мефодия "Буддийское мировоззрение" (СПб., 1902, с. 5).
22. См.: С. Чаттерджи и Д. Датта. Введение в индийскую философию. М., 1955, с. 123; О. Розенберг. Ук. соч., с. 85, 101, 108, 233. "По учению буддизма, - говорит Ю. Рерих, - дхармы-частицы представляют собой как бы ткань мирового вещества, проникают во все явления психического и материального мира и находятся в движении; каждое мгновение вспыхивая и потухая" (Ю. Рерих. Буддизм. "Философская энциклопедия", т. I. М., I960, с. 197). Необходимо отметить, что в разных буддийских школах природа дхарм понималась по-разному и единой концепции не существовало.
23. Этой проблеме общности "огненной" философии в древних учениях посвящено исследование М. Гершензона "Гольфстрим" (М., 1922). Там же указана и важнейшая библиография.
24. В. Гейзенберг. Философские проблемы атомной физики, 1953.
25. См.: О. Розенберг. Проблемы буддийской философии, с. 133; М. Percheron. Le Bouddha et le bouddhisme. Bourges, 1965, p. 55.
26. Mahavagga, I, 38; Махапариниббана, II, 4; Асвагоша, с. 181.
27. Majjhima-Nikaya, 72.
28. Milinda-Prashaya, II, 1.- SBE, XXXV. Английский пер. Т. Рис-Дэвидса в SBE, 35-36.
29. См.: А. Бергсон. Творческая эволюция. Пер. с фр. М., 1914, с. 4.
30. См.: С. Франк. Душа человека, 2-е изд. Париж, 1964, с. 132.
Глава двенадцатая
КОЛЕСО БЫТИЯ
Люди, гонимые желанием, бегают
вокруг, как бегает перепуганный заяц.
Связанные путами и узами, они снова
и снова в течение долгого времени
возвращаются к страданию.
Джаммапада, 342
Пульсации дхарм изначальны. Но они не вечны. Гаутама предсказывал, что рано или поздно этот фантом, эта тошнотворная карусель прекратит свой бешеный бег и войдет в тихую гавань "бытия непроявленного". Здесь он более всего обнаруживал свою органическую связь с учением Упанишад.
Будда не говорил о Великой Игре и о "Кальпах" извечного круговорота. Но однако и он вслед за брахманами оказался под обаянием древнего чувства всеохватывающей закономерности. Не игра и не Майя, по его словам, поддерживают в иллюзорном бытии томящееся человечество. Страстная воля к жизни, жажда существования - вот горючее, непрерывно поддерживающее огонь дхарм.
Но как совершается этот процесс? Каким образом алчная Тришна вызывает к бытию все новые и новые формы? По учению буддизма, это осуществляется при посредстве неуклонных законов.
Не случайно буддисты видели сущность учения Гаутамы в том, что он открыл причинное происхождение мира и зла (что, в общем, с их точки зрения одно и то же). Радхакришнан считает даже, что "закон всеобщей причинности" и вытекающее из него понятие о вечном становлении есть "главный вклад Будды в индийскую мысль"/1/. Впрочем, и в этом пункте, как и в отношении пессимизма, у Гаутамы были предшественники. В частности, философы школы Санхьи, у которых основатель буддизма учился в юности, придавали большое значение этому мировому закону. Вообще частые совпадения в доктринах Будды и Санхьи, учитывая то, что последняя значительно старше, свидетельствуют о многом. Если говорить схематично, то можно утверждать, что Санхья вылилась из Упанишад, как буддизм из Санхьи/2/.
Гаутама не только стремился указать на причину страдания и на ее связь с мировым детерминизмом, но и создал свою формулу этой связи. Формула эта, называемая Бхава Чакка, или Колесо Бытия, состоит из 12 звеньев. Эти звенья - орудие всемирного страдания.
На первый взгляд ясностью эта формула не отличается, а для неподготовленного слушателя она вообще звучит как нелепейший набор ничем не связанных терминов. Начинается она с авидьи, т. е. незнания, и ведет через кармические силы, сознание психофизическое, органы чувств и мышление, соприкосновение, чувства, жажду, стремления, желание бытия, рождение - к старости и смерти. Эти двенадцать звеньев цепи возникают одно в зависимости от другого. Их связь навсегда осталась бы для нас загадкой, если бы не было установлено, что эта странная последовательность охватывает три индивидуальных жизни. В свете указанного толкования мы можем в какой-то степени составить себе представление о теории причинного круговорота сансары/3/.
Человек, убежденный в том, что высшая ценность - это мир и жизнь, человек, ищущий счастья и радостей, даже за гробом погружен во тьму авидьи, заблуждения. Он обольщен царем смерти Марой, он руководствуется суетными, недостойными побуждениями. И это не проходит для него даром. В существе его сплетается такая комбинация пульсирующих дхарм, которая определит возмездие в дальнейшем развитии. Это возмездие не есть только кара; делающие добро получают награду. Но и те и эти обмануты суетой, ибо их кармические силы влекут их далее через следующие жизни. Благо лишь тому, кто победил эти силы отрешением.
"Одни, - говорил Будда, - возвращаются в материнское лоно; делающие зло попадают в преисподнюю, праведники - на небо, лишенные желаний достигают Нирваны"/4/.
Человек, не утишивший в себе волнения дхарм, возрождается вновь. Не будем сейчас останавливаться на естественном недоумении: как может возрождаться душа, если ее нет? Продолжим пока рассмотрение Бхава Чакки.
В утробе матери с момента зачатия вспыхивает первоначальное недифференцированное, смутное сознание будущего человеческого существа. Именно оно образует вокруг себя психофизическую сферу в ее целостности (намарупа). Далее эта психофизическая сфера разделяется на "шесть областей", т. е. органы чувств и мышление, а наличие их обусловливает ощущения и чувства. В результате в человеке развивается Тришна - жажда наслаждений, жажда жизни, вожделения и связанная с ней привязанность к чувственному. Из этих суетных стремлений выковывается непобедимая воля к жизни, воля, о которой впоследствии учил Шопенгауэр. Именно она - это детище Тришны ввергает человека в следующее воплощение/5/.
"Желание беспечно живущего человека растет, как малува*. Он мечется из существова-ния в существование, как обезьяна в лесу, ищущая плода".
-------------------------------------------
* Тропическое растение
"Как дерево, хотя и вырванное, продолжает расти, если корень его не поврежден и крепок, так и страдание рождается снова и снова, если не искоренена склонность к Желанию".
Одиннадцатое звено переносит нас в рождение третьей жизни, которая, как и все на земле, завершается старостью и смертью. На этом буддийская формула судьбы заканчивается, но по существу у нее нет конца; она похожа на исполинскую спираль. Ведь за смертью человека, не победившего в себе желания, следуют дальнейшие жизни, за ними еще и еще, и так до бесконечности. "Возбужденные страстью, - говорит Будда, - попадают в поток, как паук в сотканную им самим паутину"/6/.
Но, увы, если бы возрождения совершались лишь в человеческом образе! Главный ужас заключается в том, что безжалостная Карма влечет греховное существо через бездны неописуемых пыток. Здесь Будда буквально повторяет все мрачные верования своей эпохи и народа относительно возрождения в аду или в виде животного.
Один известный писатель, путешествуя по Тибету, после посещения ламаитских монастырей пришел к выводу, что "ни одна религия в мире не населила небо, землю и ад с такой часто безудержной фантазией и не изобразила безграничность божеских и человеческих тайн более жутко".
"Некоторые отдельные храмы монастыря, - рассказывает он об обители Тригсе, - настоящие кабинеты гиньоль. Как из ледника поднимается холод, так и от них ощутительно веет ужасом. Уроды верхом на безобразных животных, тигры и отвратительные чудовища разного рода. Один зал ужасов наполнен демонами, и их беснующиеся тела видны даже сквозь ткани, которыми они частью окутаны. Некоторые из этих адских духов вышиной в два этажа! Стены покрыты фресками, написанными гением, но гением, одержимым безумием. Они не только фантастически страшны, но подлинные привидения ужаса!.. Может быть, не случайно последний настоятель этого монастыря сошел с ума"/7/.
В буддийских священных книгах и в словах, приписываемых самому Гаутаме, довольно часто звучат зловещие угрозы муками преисподней/8/. Более того, Будда любил с уверенностью астронома, предсказывающего затмение, определять посмертные судьбы тех или иных людей. Он очень часто говорил о прошлых воплощениях и намечал схему будущих. Безусловно, эти предсказания производили на народ большое впечатление.
x x x
Теперь мы должны сделать остановку. Трудно было не заметить, что вся вышеизложенная система цепи причинностей, регулируемых Кармой, явно не согласуется с идеей иллюзорности души. Если "я" не существует, то кто же перевоплощается, кто возрождается в светлом мире богов или в ужасающих безднах ада? Как можно говорить о Карме как о справедливом законе воздаяния, когда воздавать-то, в сущности, некому? Умер человек, распалась связь его скандх, и нет его. Если эти скандхи и продолжают существовать, то видеть в их дальнейшем бытии какое-то возмездие нелепо. Нелепо в такой же степени, как считать возмездием судьбу органических элементов нашего тела после смерти. Невольно вспоминаются слова поэта о могущественном Цезаре, превратившемся после смерти в глину, которой замазывают щели. Но можно ли назвать это истинным воздаянием? А закон Кармы, говорят нам, неумолимо справедлив.
Создается впечатление, что Гаутама должен был принять теорию перевоплощения как нечто слишком популярное и привычное для того, чтобы с ним расстаться/9/.
Даже такой поборник буддизма, как О. Розенберг, вынужден признать, что с буддийской точки зрения "ничего, собственно, не перерождается, происходит не трансмиграция, а бесконечная трансформация"/10/.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38