Он не знал, сколько времени они находились в пещере, но солнце этой системы было уже низко в небе.
Келл положил собаку поблизости от носилок, на которых уже лежали трое раненых. Энсин Кларк которая выглядела так, словно она сама нуждалась в носилках, спорила с доктором МакКоем о чем-то. Доктора стояли рядом с ранеными и бросали взгляды на шаттл, находившийся неподалеку.
Тут в воздухе послышался знакомый звук, и на поверхности планеты материализовалась одинокая фигура.
– Коммандер Скотт, – сказал Кирк с радостью в голосе. – Какая приятная неожиданность, увидеть тебя.
Главный инженер корабля улыбнулся.
– Вы не буд’те так рады, когда увидите новый доклад о повреждениях. Мы угробили еще несколько систем, чтоб добраться досюда.
– У нас есть транспортаторы? – спросил Кирк.
– Есть, – ответил Скотт, снова улыбнувшись.
– Тогда давайте не будем терять время. Здесь раненые, – резко произнес МакКой.
Пока носилки двигали поближе друг к другу для отправки по лучу, клингон с удивлением увидел, как к ним приближается капитан Кирк.
– Вы все хорошо поработали сегодня, – обратился капитан к Келлу, Бенитесу и Пэрриш. – Я хочу поблагодарить вас.
– Вы спасли мою жизнь, сэр, – сказал клингон, удивив самого себя. – Я обязан вам… – он не смог закончить. Он не знал, как объяснить это так, чтобы человек понял.
– Вы мне ничего не должны, по сравнению с тем, что должен вам я, – сказал Кирк, кладя руку на плечо Келла. – Вы завершили свою миссию в крайне враждебной ситуации, оторванные от своего корабля, понеся при этом тяжелые потери. Нет, энсин, вы мне ничего не должны, – повторил капитан, его голос напрягся.
Кирк повернулся и пошел в сторону.
Раненые, включая животное, были транспортированы первыми. Затем поселенцы. В конце остались только четыре офицера службы безопасности, капитан Кирк и вулканец.
Капитан настоял, чтобы люди из службы безопасности переправились первыми.
Сойдя с транспортатора на борт корабля, Келл увидел лейтенанта-командера Джиотто, который посмотрел на них и сказал. – Отличная работа, и добро пожаловать на борт. Вы освобождены от обязанностей до утра. Тогда все и обсудим.
Прежде чем он достиг двери, женщина с желтыми волосами со знаками различия медицинской службы обратилась к клингону. Он узнал в ней медсестру.
– Доктор МакКой приказал мне отвести вас в медотсек, – сказала она.
Не колеблясь, Келл ответил. – Гражданский доктор, доктор Дэвис, осмотрел меня на поверхности.
Медсестра посмотрела на него скептически. Бенитес вышел вперед. – Это правда. Док сказал, что он в порядке.
– Хорошо, – сказала она. – Но доктор захочет осмотреть вас первым во время следующего медосмотра.
В коридоре Пэрриш спросила его. – Почему бы тебе просто не пойти к доктору МакКою?
– Ты ведь не помрешь, если сходишь в медотсек, Флеш, – сказал Бенитес.
– Я не люблю докторов, – правдиво ответил Келл.
Добравшись до своей палубы, они сначала направились к комнате Пэрриш. Женщина, казалось, хотела что-то им сказать, но не смогла.
Клингон понял, лучше, чем он понимал какого-либо человека с тех пор, как получил свое назначение.
Бенитес прервал неловкое молчание. – Ну что ж, Пэрриш. Увидимся завтра.
– Да, до свидания, – сказал клингон.
Она кивнула, бросив на Келла быстрый взгляд, и вошла в свою комнату.
Оказавшись в своей квартире, Бенитес вел себя непривычно спокойно, чему Келл был благодарен. Клингон быстро продезинфицировал и перевязал свою рану. Он не мог себе позволить получить инфекцию, которая привлекла бы к нему больше внимания. Келл считал себя счастливчиком из-за того, что ему не потребовалось накладывать швы, на которых доктор, без сомнения, стал бы настаивать.
Сев на кровать, Келл подумал, что чувствует себя на удивление хорошо. После целого дня боев можно было ожидать, что на него сразу же нахлынет истощение, как это, насколько он видел, произошло с Бенитесом, уже спавшим на своей кровати.
Поняв, что ему тоже необходим отдых, Келл лег на собственную кровать. Он подумал, что, может быть, отдохнет несколько минут, а потом достанет что-нибудь перекусить.
Но так и не успев закончить мысль, он провалился в темноту.
– Присоединяйтесь ко мне за ланчем, лейтенант, – пригласил адмирал, указывая на кресло возле стола.
Лейтенант Уэст не удивился поставленному для него стулу, как раз напротив места самого адмирала. Он также не удивился, тому, что на его тарелке было одно из его самых любимых блюд – блюдо из черной сюрели (рыбы-кошки).
После всего лишь нескольких дней пребывания в аппарате адмирала, он не думал, что его чем-нибудь можно удивить.
Меньше недели назад он был одним из лучших выпускников своего класса в Академии. Он был убежден, что знал все, и единственное, что его интересовало, это на какой звездолет его назначат. Он надеялся на «Энтерпрайз», но был готов к компромиссу.
За пять минут встречи с адмиралом с его мечтой о службе на звездолете было покончено. Несколько дней спустя эта мечта казалась раздражающей, пустой и эгоистичной.
Вся Федерация вот-вот окажется перед лицом чего-то ужасного. Еще совсем недавно он был уверен, что сможет помочь предотвратить эту угрозу. Адмирал тоже в это поверил. У лейтенанта Уэста были свои сомнения, когда он встретил этого человека, но теперь он был в этом уверен.
Но он больше не был уверен, что это имело значение.
– Что тебя беспокоит? – сказал адмирал, и у Уэста внезапно возникло впечатление, что адмирал каким-то образом прочитал его тайные мысли.
Уэст не колебался. Он достаточно страшился этого разговора. Он не будет стараться отсрочить его больше, чем необходимо.
– Я хотел поговорить с вами, прежде чем я напишу свой первый отчет, – сказал Уэст.
– Даже если бы у нас было время на церемонии, я предпочитаю простые пути, лейтенант. Советую оставить отрепетированные речи политикам и дипломатам, – сказал адмирал.
– Я это знаю, сэр, но из-за весьма чувствительной природы моих предварительных исследований… – начал Уэст.
– Вы хотели предупредить меня перед тем, как беспокоить кого-либо еще, – закончил за него адмирал.
– Да, сэр, – сказал Уэст.
– Уилл Ногура получит еще одну жалобу от посла Фокса? – спросил адмирал Джастмэн.
– Нет, сэр, посол здесь ни при чем… – сказал Уэст.
На мгновение Уэст увидел, что адмирал удивился, искренне удивился. Секунду поизучав его, адмирал сказал. – Тогда дело во мне. Вы нашли что-то, что по-вашему приведет меня в замешательство.
– Это касается вас, сэр, – сказал Уэст. – Поскольку вы были вовлечены…
– Вы можете остановиться на этом месте, лейтенант. В вашей работе вам никогда не следует беспокоиться насчет чьего-либо замешательства, особенно моего. Единственное, что привело бы меня в затруднение, так это вступление в какой-либо крупномасштабный конфликт с враждебной расой и поражение в нем. Это ясно? – спросил он.
– Да, сэр, – сказал Уэст.
– Каков ваш анализ? Я полагаю, он касается мирного соглашения. Вы пришли к заключению, что я должен был закончить работу на Донату V. Если бы я это сделал, клингоны не были бы сейчас достаточно сильны, чтобы угрожать нам. Поверьте мне, этот вопрос мешал мне спать последние несколько месяцев. Но, честно говоря, я удивлен, что вы так считаете, учитывая ваши работы, где вы оказываете предпочтение дипломатии, основанной на изучении других рас, а не на военных решениях.
– Сэр, мой анализ прослеживает наши нынешние проблемы с клингонами вплоть до битвы при Донату V, но не по тем причинам, о которых вы думаете. И я использовал ксеноантропологические и ксеносоциологические модели, чтобы придти к моим заключениям. Я уверен, что понимаю клингонов намного лучше, чем понимал их прежде, – сказал Уэст.
– Но вы видели, что понимание не обязательно улучшает ситуацию, – заметил адмирал, снова показав сверхъестественную проницательность по поводу того, о чем думал Уэст. – Объяснитесь, лейтенант.
– Как мы уже обсуждали, клингоны народ гордый, с воинственной культурой, для которых конфликт рассматривается как естественная часть их жизни и отношений. Во многих смыслах, экспансия необходима им для предотвращения направления агрессивных импульсов различных групп друг против друга. В этом отношении Звездный Флот был прав, когда рассматривал их интерес к системе Донату V как угрозу. Сражение, которое там состоялось, остановило распространение экспансии Клингонской Империи в направлении пространства Федерации на двадцать пять лет, – сказал Уэст.
– И что же изменилось? – спросил адмирал.
– Ничего, сэр, и в этом-то проблема. Работа, которой я занимаюсь, требует, чтобы я попытался увидеть расу людей такими, какими они сами видят себя. В Федерации мы представляем себя миролюбивыми. Война и конфликт для нас являются нарушениями нашего статуса кво. Вы увидели возможность остановить сражение у Донату V и использовали ее. Вы сделали правильный моральный и этический выбор согласно вашим ценностям, – сказал он.
– Почему-то мне не кажется, что мне понравятся ваши следующие слова, – сказал адмирал.
– Проблема в том, что клингоны видят себя совсем по-другому. Для них конфликт естественное состояние бытия. Они сражаются, потому что такова их природа. Они сражаются, как сказал один из их лидеров, «чтобы обогатить свой дух». Мы оглядываемся на последние двадцать пять лет и видим мир. Они видят временное прекращение враждебности.
– Изменилось бы это, если бы мы победили их? – спросил адмирал.
– Да. Потому что сражение для них – способ жизни, они с готовностью примут как поражение, так и победу. Но чего они не понимают, так это мир, основанный на мирных переговорах. Для них это хуже, чем поражение, потому что поражение в их глазах означало бы уважение к нам. Для клингонов незаконченная битва и последние двадцать пять лет мира – пятно на их чести – пятно, за которое нужно отомстить, – сказал Уэст.
Адмирал долгое время молчал. Казалось, он уменьшился в своем кресле и постарел на десять лет прямо на глазах Уэста.
– Сэр, в то время вы приняли правильное решение. Вы спасли жизни. И у вас не было данных…
– Но именно этим мы здесь и занимаемся, лейтенант, мы принимаем важные решения, касающиеся вопросов жизни и смерти…
– С совершенно недостаточной информацией, – закончил за него Уэст.
– И в то время как мы провели последнюю четверть века, занимаясь исследованиями, колонизацией и строительством, они провели их, готовясь закончить битву, которая никогда не должна была бы выйти за пределы одной звездной системы, но может теперь поглотить всех нас, – сказал адмирал.
– Я не убежден, что нет другого пути. При более детальном изучении… – начал он, но слова показались пустыми даже для собственных ушей. Это не было студенческой работой, критикующей политику Звездного Флота, или пытающейся пересмотреть решения, принятые десятилетия назад на расстоянии в десятки световых лет отсюда. Они оказались перед концом Федерации и людскими потерями такого масштаба, какого галактика не знала никогда.
И внезапно в первый раз с тех пор, как он попал в Академию Звездного Флота, он не знал, что сказать.
Глава 22.
На следующий день Келл просыпался с трудом. Прежде чем открыть глаза, он быстро проверил свое тело. Его голова болела, но больше не разламывалась от боли. Некоторые места на теле также болели, но в целом он чувствовал себя достаточно хорошо.
Наконец он открыл глаза и увидел Бенитеса, ковылявшего по комнате.
– Сколько времени? – спросил Келл.
– После одиннадцати, – сказал Бенитес.
– Что? – переспросил клингон.
– Уже завтра, Флеш, – сказал человек.
Резко приняв сидячее положение, Келл стряхнул с себя остатки сна. Затем он вскочил на ноги.
– Как Фулер? Остальные? – спросил он.
– Фулер справится. Джоэр очнулся. МакФадден все еще без сознания, – сказал Бенитес. – Нам придется подождать, пока брифинг не закончится. Джиотто хочет, чтобы мы все были в комнате для совещаний к двенадцати.
Келл почувствовал, что голоден. Он быстро принял душ и присоединился к Бенитесу.
– Готов к завтраку? – спросил Бенитес.
– Да, – ответил клингон, осознав, что он более чем готов. Он чувствовал, что в одиночку мог бы съесть целого тарга .
В столовой он нашел Пэрриш, сидевшую вместе с Кларк, шефом Брентли и остальными выжившими из команды Брентли.
Комната погрузилась в молчание, когда вошли Келл и Бенитес. Они взяли подносы и направились к синтезатору пищи. К несчастью, тарга в меню не было.
Спустя несколько секунд он сел с остальными и начал есть мясной рулет. Они ели в молчании, которое поддерживалось остальными присутствующими в комнате.
Поев, они группой двинулись в комнату для совещаний. Старшина с желтыми волосами попросила их подождать и исчезла внутри. Мгновением спустя она появилась и сказала. – Энсин Андерсон, вы можете войти.
Она положила свою мягкую ладонь на его руку и повела его внутрь.
Капитан сидел вместе с мистером Споком и лейтенантом-командером Джиотто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Келл положил собаку поблизости от носилок, на которых уже лежали трое раненых. Энсин Кларк которая выглядела так, словно она сама нуждалась в носилках, спорила с доктором МакКоем о чем-то. Доктора стояли рядом с ранеными и бросали взгляды на шаттл, находившийся неподалеку.
Тут в воздухе послышался знакомый звук, и на поверхности планеты материализовалась одинокая фигура.
– Коммандер Скотт, – сказал Кирк с радостью в голосе. – Какая приятная неожиданность, увидеть тебя.
Главный инженер корабля улыбнулся.
– Вы не буд’те так рады, когда увидите новый доклад о повреждениях. Мы угробили еще несколько систем, чтоб добраться досюда.
– У нас есть транспортаторы? – спросил Кирк.
– Есть, – ответил Скотт, снова улыбнувшись.
– Тогда давайте не будем терять время. Здесь раненые, – резко произнес МакКой.
Пока носилки двигали поближе друг к другу для отправки по лучу, клингон с удивлением увидел, как к ним приближается капитан Кирк.
– Вы все хорошо поработали сегодня, – обратился капитан к Келлу, Бенитесу и Пэрриш. – Я хочу поблагодарить вас.
– Вы спасли мою жизнь, сэр, – сказал клингон, удивив самого себя. – Я обязан вам… – он не смог закончить. Он не знал, как объяснить это так, чтобы человек понял.
– Вы мне ничего не должны, по сравнению с тем, что должен вам я, – сказал Кирк, кладя руку на плечо Келла. – Вы завершили свою миссию в крайне враждебной ситуации, оторванные от своего корабля, понеся при этом тяжелые потери. Нет, энсин, вы мне ничего не должны, – повторил капитан, его голос напрягся.
Кирк повернулся и пошел в сторону.
Раненые, включая животное, были транспортированы первыми. Затем поселенцы. В конце остались только четыре офицера службы безопасности, капитан Кирк и вулканец.
Капитан настоял, чтобы люди из службы безопасности переправились первыми.
Сойдя с транспортатора на борт корабля, Келл увидел лейтенанта-командера Джиотто, который посмотрел на них и сказал. – Отличная работа, и добро пожаловать на борт. Вы освобождены от обязанностей до утра. Тогда все и обсудим.
Прежде чем он достиг двери, женщина с желтыми волосами со знаками различия медицинской службы обратилась к клингону. Он узнал в ней медсестру.
– Доктор МакКой приказал мне отвести вас в медотсек, – сказала она.
Не колеблясь, Келл ответил. – Гражданский доктор, доктор Дэвис, осмотрел меня на поверхности.
Медсестра посмотрела на него скептически. Бенитес вышел вперед. – Это правда. Док сказал, что он в порядке.
– Хорошо, – сказала она. – Но доктор захочет осмотреть вас первым во время следующего медосмотра.
В коридоре Пэрриш спросила его. – Почему бы тебе просто не пойти к доктору МакКою?
– Ты ведь не помрешь, если сходишь в медотсек, Флеш, – сказал Бенитес.
– Я не люблю докторов, – правдиво ответил Келл.
Добравшись до своей палубы, они сначала направились к комнате Пэрриш. Женщина, казалось, хотела что-то им сказать, но не смогла.
Клингон понял, лучше, чем он понимал какого-либо человека с тех пор, как получил свое назначение.
Бенитес прервал неловкое молчание. – Ну что ж, Пэрриш. Увидимся завтра.
– Да, до свидания, – сказал клингон.
Она кивнула, бросив на Келла быстрый взгляд, и вошла в свою комнату.
Оказавшись в своей квартире, Бенитес вел себя непривычно спокойно, чему Келл был благодарен. Клингон быстро продезинфицировал и перевязал свою рану. Он не мог себе позволить получить инфекцию, которая привлекла бы к нему больше внимания. Келл считал себя счастливчиком из-за того, что ему не потребовалось накладывать швы, на которых доктор, без сомнения, стал бы настаивать.
Сев на кровать, Келл подумал, что чувствует себя на удивление хорошо. После целого дня боев можно было ожидать, что на него сразу же нахлынет истощение, как это, насколько он видел, произошло с Бенитесом, уже спавшим на своей кровати.
Поняв, что ему тоже необходим отдых, Келл лег на собственную кровать. Он подумал, что, может быть, отдохнет несколько минут, а потом достанет что-нибудь перекусить.
Но так и не успев закончить мысль, он провалился в темноту.
– Присоединяйтесь ко мне за ланчем, лейтенант, – пригласил адмирал, указывая на кресло возле стола.
Лейтенант Уэст не удивился поставленному для него стулу, как раз напротив места самого адмирала. Он также не удивился, тому, что на его тарелке было одно из его самых любимых блюд – блюдо из черной сюрели (рыбы-кошки).
После всего лишь нескольких дней пребывания в аппарате адмирала, он не думал, что его чем-нибудь можно удивить.
Меньше недели назад он был одним из лучших выпускников своего класса в Академии. Он был убежден, что знал все, и единственное, что его интересовало, это на какой звездолет его назначат. Он надеялся на «Энтерпрайз», но был готов к компромиссу.
За пять минут встречи с адмиралом с его мечтой о службе на звездолете было покончено. Несколько дней спустя эта мечта казалась раздражающей, пустой и эгоистичной.
Вся Федерация вот-вот окажется перед лицом чего-то ужасного. Еще совсем недавно он был уверен, что сможет помочь предотвратить эту угрозу. Адмирал тоже в это поверил. У лейтенанта Уэста были свои сомнения, когда он встретил этого человека, но теперь он был в этом уверен.
Но он больше не был уверен, что это имело значение.
– Что тебя беспокоит? – сказал адмирал, и у Уэста внезапно возникло впечатление, что адмирал каким-то образом прочитал его тайные мысли.
Уэст не колебался. Он достаточно страшился этого разговора. Он не будет стараться отсрочить его больше, чем необходимо.
– Я хотел поговорить с вами, прежде чем я напишу свой первый отчет, – сказал Уэст.
– Даже если бы у нас было время на церемонии, я предпочитаю простые пути, лейтенант. Советую оставить отрепетированные речи политикам и дипломатам, – сказал адмирал.
– Я это знаю, сэр, но из-за весьма чувствительной природы моих предварительных исследований… – начал Уэст.
– Вы хотели предупредить меня перед тем, как беспокоить кого-либо еще, – закончил за него адмирал.
– Да, сэр, – сказал Уэст.
– Уилл Ногура получит еще одну жалобу от посла Фокса? – спросил адмирал Джастмэн.
– Нет, сэр, посол здесь ни при чем… – сказал Уэст.
На мгновение Уэст увидел, что адмирал удивился, искренне удивился. Секунду поизучав его, адмирал сказал. – Тогда дело во мне. Вы нашли что-то, что по-вашему приведет меня в замешательство.
– Это касается вас, сэр, – сказал Уэст. – Поскольку вы были вовлечены…
– Вы можете остановиться на этом месте, лейтенант. В вашей работе вам никогда не следует беспокоиться насчет чьего-либо замешательства, особенно моего. Единственное, что привело бы меня в затруднение, так это вступление в какой-либо крупномасштабный конфликт с враждебной расой и поражение в нем. Это ясно? – спросил он.
– Да, сэр, – сказал Уэст.
– Каков ваш анализ? Я полагаю, он касается мирного соглашения. Вы пришли к заключению, что я должен был закончить работу на Донату V. Если бы я это сделал, клингоны не были бы сейчас достаточно сильны, чтобы угрожать нам. Поверьте мне, этот вопрос мешал мне спать последние несколько месяцев. Но, честно говоря, я удивлен, что вы так считаете, учитывая ваши работы, где вы оказываете предпочтение дипломатии, основанной на изучении других рас, а не на военных решениях.
– Сэр, мой анализ прослеживает наши нынешние проблемы с клингонами вплоть до битвы при Донату V, но не по тем причинам, о которых вы думаете. И я использовал ксеноантропологические и ксеносоциологические модели, чтобы придти к моим заключениям. Я уверен, что понимаю клингонов намного лучше, чем понимал их прежде, – сказал Уэст.
– Но вы видели, что понимание не обязательно улучшает ситуацию, – заметил адмирал, снова показав сверхъестественную проницательность по поводу того, о чем думал Уэст. – Объяснитесь, лейтенант.
– Как мы уже обсуждали, клингоны народ гордый, с воинственной культурой, для которых конфликт рассматривается как естественная часть их жизни и отношений. Во многих смыслах, экспансия необходима им для предотвращения направления агрессивных импульсов различных групп друг против друга. В этом отношении Звездный Флот был прав, когда рассматривал их интерес к системе Донату V как угрозу. Сражение, которое там состоялось, остановило распространение экспансии Клингонской Империи в направлении пространства Федерации на двадцать пять лет, – сказал Уэст.
– И что же изменилось? – спросил адмирал.
– Ничего, сэр, и в этом-то проблема. Работа, которой я занимаюсь, требует, чтобы я попытался увидеть расу людей такими, какими они сами видят себя. В Федерации мы представляем себя миролюбивыми. Война и конфликт для нас являются нарушениями нашего статуса кво. Вы увидели возможность остановить сражение у Донату V и использовали ее. Вы сделали правильный моральный и этический выбор согласно вашим ценностям, – сказал он.
– Почему-то мне не кажется, что мне понравятся ваши следующие слова, – сказал адмирал.
– Проблема в том, что клингоны видят себя совсем по-другому. Для них конфликт естественное состояние бытия. Они сражаются, потому что такова их природа. Они сражаются, как сказал один из их лидеров, «чтобы обогатить свой дух». Мы оглядываемся на последние двадцать пять лет и видим мир. Они видят временное прекращение враждебности.
– Изменилось бы это, если бы мы победили их? – спросил адмирал.
– Да. Потому что сражение для них – способ жизни, они с готовностью примут как поражение, так и победу. Но чего они не понимают, так это мир, основанный на мирных переговорах. Для них это хуже, чем поражение, потому что поражение в их глазах означало бы уважение к нам. Для клингонов незаконченная битва и последние двадцать пять лет мира – пятно на их чести – пятно, за которое нужно отомстить, – сказал Уэст.
Адмирал долгое время молчал. Казалось, он уменьшился в своем кресле и постарел на десять лет прямо на глазах Уэста.
– Сэр, в то время вы приняли правильное решение. Вы спасли жизни. И у вас не было данных…
– Но именно этим мы здесь и занимаемся, лейтенант, мы принимаем важные решения, касающиеся вопросов жизни и смерти…
– С совершенно недостаточной информацией, – закончил за него Уэст.
– И в то время как мы провели последнюю четверть века, занимаясь исследованиями, колонизацией и строительством, они провели их, готовясь закончить битву, которая никогда не должна была бы выйти за пределы одной звездной системы, но может теперь поглотить всех нас, – сказал адмирал.
– Я не убежден, что нет другого пути. При более детальном изучении… – начал он, но слова показались пустыми даже для собственных ушей. Это не было студенческой работой, критикующей политику Звездного Флота, или пытающейся пересмотреть решения, принятые десятилетия назад на расстоянии в десятки световых лет отсюда. Они оказались перед концом Федерации и людскими потерями такого масштаба, какого галактика не знала никогда.
И внезапно в первый раз с тех пор, как он попал в Академию Звездного Флота, он не знал, что сказать.
Глава 22.
На следующий день Келл просыпался с трудом. Прежде чем открыть глаза, он быстро проверил свое тело. Его голова болела, но больше не разламывалась от боли. Некоторые места на теле также болели, но в целом он чувствовал себя достаточно хорошо.
Наконец он открыл глаза и увидел Бенитеса, ковылявшего по комнате.
– Сколько времени? – спросил Келл.
– После одиннадцати, – сказал Бенитес.
– Что? – переспросил клингон.
– Уже завтра, Флеш, – сказал человек.
Резко приняв сидячее положение, Келл стряхнул с себя остатки сна. Затем он вскочил на ноги.
– Как Фулер? Остальные? – спросил он.
– Фулер справится. Джоэр очнулся. МакФадден все еще без сознания, – сказал Бенитес. – Нам придется подождать, пока брифинг не закончится. Джиотто хочет, чтобы мы все были в комнате для совещаний к двенадцати.
Келл почувствовал, что голоден. Он быстро принял душ и присоединился к Бенитесу.
– Готов к завтраку? – спросил Бенитес.
– Да, – ответил клингон, осознав, что он более чем готов. Он чувствовал, что в одиночку мог бы съесть целого тарга .
В столовой он нашел Пэрриш, сидевшую вместе с Кларк, шефом Брентли и остальными выжившими из команды Брентли.
Комната погрузилась в молчание, когда вошли Келл и Бенитес. Они взяли подносы и направились к синтезатору пищи. К несчастью, тарга в меню не было.
Спустя несколько секунд он сел с остальными и начал есть мясной рулет. Они ели в молчании, которое поддерживалось остальными присутствующими в комнате.
Поев, они группой двинулись в комнату для совещаний. Старшина с желтыми волосами попросила их подождать и исчезла внутри. Мгновением спустя она появилась и сказала. – Энсин Андерсон, вы можете войти.
Она положила свою мягкую ладонь на его руку и повела его внутрь.
Капитан сидел вместе с мистером Споком и лейтенантом-командером Джиотто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33