- Ничего страшного… я полагаю. Жизнь идёт, мисс Дейнеко.
Пора действовать, мелькнуло в голове мэра, и он страшным усилием прекратил мелькание в голове.
Мьюком вывернулся из-под руки Мика-дизеля, произвёл мощный шаг вперёд, сказал: "Позвольте мне, мисс!", цапнул "держащего" за откинутый нагрудный клапан и вознёс в зенит, возвращая паршивцу воздетую бровь на положенное место. Смолкла музыка - кто-то начал реагировать адекватно.
- А ну!… - прошипел он. - Устроились, ш-ш-шпана!
- Капитан, да что?! - пискнул кто-то.
Мьюкома прямо шатало от ярости. Одновременно он был рад отвести душу. Поставить блок Романовским эманациям.
- Кто старший смены?!
Смирно висящий хам ответить не мог, натянувшаяся лямка перехватила ему воздух. Кто-то другой - все вскочили - пискнул:
- Вербик Топотун, капитан!
- Капитан, отпустите меня… - задушено сказал вспомнивший приличную речь "коробейник".
- Я тебя, молодец, запомнил! - сказал ему Мьюком обещающе. - Ты у меня теперь нагуляешься по холодкам без бонуса. Все холодки подберёшь на год вперёд. Я тебя не позабуду. Так, вы все! Быстро прибрать настил! - рявкнул он. - Ты, Бере-зинская! Застегнись! И убрать к (…) и к (…) сифон! Сдать брагу в префектуру! Господин сенатор, одну секунду! - На ярусе тяга стояла три десятых, левой руки вполне хватало для удержания молодца над горизонтом, только ткань старенького комба тянулась под пальцами. Мьюком включил телефон и на весь Город рявкнул: - Топотун! Лифт западный, середина медиума. Бегом сюда! - И только теперь Мьюком отпустил паренька. Тот начал снижение, заскрёб ногами.
- Сценка, так сказать, из космической жизни, - подал голос Романов. В голосе слышался юмор.
- Извините, ради бога, Ваше Превосходительство!
- Ничего. Сценка из космической жизни, так сказать, ха-ха-ха!
- Космачи! Это земляне! - пискнул кто-то. (У него был такой голос - тонкий.)
- Спокойнее двигайтесь, ребята, - сказала Дейнеко. - Без резкости. Плавнее жестикуляция. Мик, спокойно. - В арке напротив стояли уже несколько зрителей - крики, шум, интересно им. Раздался действительно слоновый топот из коридора, и огромный Пат Верник, растолкав зевак, занял собой всю арку и стал как вкопанный. В руке он держал, обхватив его поперёк двумя пальцами, сифон жёлтого цвета. Забыл его оставить дома, спеша на вызов. Кто-то засмеялся. На лице Верника последовательно и очень наглядно отобразились процессы сканирования, фиксации, обработки, оценки, анализа и размещения окружающей ситуации. На "флаг" последнего Верник закрыл рот и спрятал сифон за спину. Мьюком вздохнул и, сморщившись, стал тереть глаза. Потом подошёл вплотную к Топотуну и замолчал.
- Капитан! Я всё понял! Бросив один только взгляд - я понял всё! - заговорил Топотун шёпотом, обдавая Мьюкома кислой малиной. - В сифоне чай. Чай, как напиток, капитан. Скажите им, что это не брага, капитан. Пусть они это знают. Но тем не менее. Моментально наводится порядок. Буквально ни секунды ничего промедла. И многое вам есть сказать мне, но неудобно перед гостями, а мне и возразить нечего. И я смиренен. Вы казните меня позже. Я помогу вам, капитан. Буду подавать вам ножики. Такая вот (…), сэр.
Мьюком отвернулся от него и виновато засмеялся, обращаясь к сенатору. Ему очень хотелось повторить Топотуново "Такая вот (…), сэр". Он подозревал, что запишет это выражение в оперативную память и будет, где к месту, использовать.
- Товарищи, товарищи, товарищи!… Пропусти-ка меня, тыжоп, посторонись, кнючок, - раздался знакомый всем в Палладине голос. И: - Ох, (…)! - Маяма явился, всё увидел, всё понял. Маяма, истый фараон и любимый послушник Макаровой, был цепок и моментален. Но приличного решения ситуации префект никак не находил: слишком много ответственных лиц скопилось на месте преступления, очистить бы заначала. Мьюком махнул ему: разгони тут всех, а сам, храня виноватую улыбку, подошёл к землянам и, как бы встроившись в их компанию, приготовился наблюдать за действиями префектуры по очистке маршрута. Теперь ему было мучительно стыдно. Кидало, значит, душу и разум Мьюкома от ненависти до стыда, туда-обратно. Он надеялся только, что землянин, озабоченный своими, взрослыми, делами, всё-таки не замечает ничего, а только делает вид. Паузу прервала Дейнеко.
- Вы префект Города, товарищ?
- Так точно, мэм! - ответил Маяма, становясь. - Генри Маяма, лейтенант. Готов к услугам.
- Лайонс Дейнеко, Земля. Служба безопасности Императорского дома. Сенатор Романов направляется к апартаментам господина мэра Мьюкома. Не возьмётесь ли вы обеспечить? Если не трудно, наконец.
- Сочту за счастье, мэм! Через минуту следуйте за мной.
Маяма, включившись на форсаж, кругом прошёлся по распределителю, и пуццлисты куда-то делись, ни соринки за собой не оставив, и Топотун больше в поле зрения не ловился. Маяма выскочил в коридор. Донёсся его зычный удаляющийся голос. Мьюком вытирал лоб нестарой ещё салфеткой. Романов смеялся. А респиратор он успел снять.
- Какие невероятные опасности подстерегают нас… на каждом шагу, так сказать. Тяжело даётся нам каждый шаг… в покорении Космоса.
- Я сожалею…
- Да бросьте, Пол. Бросьте. Я просто подумал: сколько же неудобств и напряжений принесло в ваш Город моё… так сказать, присутствие! Но ничего, я надеюсь? Не поделаешь?
- Каждому хозяину хочется показать гостю свой дом именно с фасада, Ваше Превосходительство, - сказал Мью-ком. Где-то он вычитал эту фразу. Но и самость надо было соблюсти, и он сказал: - Кроме того, ребята не совершили никакого преступления. Пограничная система, Новая земля, работа тяжёлая, развлечений мало. Пьют… да, пьют. Я и сам пью. Я устроил разнос не для вашего удовольствия, сэр. Пусть пьют, пусть играют, но в Городе достаточно специальных мест для… для отдыха.
- Да и время не подходящее: земляне в системе! - подхватил Романов. - Напоминает демонстрацию! Я пошутил, Пол, поверьте, - сказал он впрочем. - Вы правы. Я не требую показухи. Она, так сказать, мне не нужна. Пойдёмте? Минута явно прошла.
- Налево в коридор, сэр. Идти всего два ограничника.
- А для космонавта-колониста у вас весьма широкий лексикон, Пол, - сказал Романов. - Дом, фасад… Вы очень по… по-земному мыслите. Наводит на мысли. Самообразование в колониях - вещь серьёзная. Запрещённая литература, Пол?
- Не потребляю, Ваше Превосходительство. Всё легально. Мы на месте.
Мьюком отпер дверь, вошёл первым, посторонился и принюхался. Чёрт его знает… Да Романову будет кисло дышать даже в нашем парке. Не хочу больше про это, пусть в маске сидит! Охранник Мик прошелестел мимо Мьюкома, обогнул помещение "кабинета" по периметру, проник в спальную, побыл там, видимо, обревизовав и уборную, вернулся, молвил: "Чисто!", и выдвинулся обратно в коридор. Затем в кабинет вошла, извинившись, Дейнеко. Она наклонилась над консолью рабочего стола, загородив его. Пробыла так буквально секунду, обернулась, сказала: "Чисто, сэр!", и Романов шагнул в квартиру Мьюкома.
- Побудьте, Лиса, в коридоре. Связь переключаю на вас, модерируйте. По "Каплуну" что-то срочное - сразу же мне.
- Слушаюсь, сэр. Берегите себя, господин Мьюком.
- В каком смысле? - удивился Мьюком.
- В самом широком. Честь имею. - Она козырнула - сгибом пальца к брови.
- Аналогично, - ответил Мьюком. Дверь закрылась. Мне пора разозлиться, подумал Мьюком устало. Я способен ясно мыслить и вести себя капитански - лишь злым. Даже ребёнок в Форте… в Городе знает. Но ведь тут и есть какие-то детские игры. Девственники мои себя проще ведут. "Каплун"… Не знаю слова. Чего они так трусят? Зачем психуют? Или на них, подсолнечных, Дальний Космос так влияет? Я беспокоюсь за Ван-Келата, понял мэр. Я здорово беспокоюсь за Ван-Келата и реябт. Они влипли. Потонуть можно и в варенье. Но как я мог не подчиниться? Да как - вот так и мог, грудью встать. Надо вам груз перевезти - так у вас есть целый крейсер. Или не груз они везут? Но тогда… Нет, мне разозлиться. Но я не могу. Устал.
- А вы скромны, Пол, - громко сказал землянин, озираясь. - Совсем непохоже на… жилище властителя целой планетной системы.
Мьюком пожал плечами. Тут уж ему нечего было ответить точно.
- Как сядем? - спросил Романов.
- Как угодно вам, сэр. Как удобнее.
Романов выбрал диван у автобара. Мьюком решил понимать это так, что разговор должен пойти, наконец, впросте.
- Напитки, еда, сенатор? - предложил он.
- А чем порадуете? - с интересом спросил Романов.
- Лимонады, консервированное вино, различные воды, газированная, простая. Бутерброды, стандарты - первое, второе и сладкое… А можно заказать горячий завтрак, приготовленный. Быстро и вкусно, по праздничной норме. Принесут из столовой. И курите, прошу вас, отсек хорошо вентилируется, только я её включу. Я сам курю, мой сервис привык и готов.
- Позвольте вас угостить. У меня картриджи гаванского табака.
Мьюком подавил соблазн.
- Благодарю, сэр, я привык к местным.
- Вот как! Тогда, мэр… стандартный кофе на местной родниковой воде и местная сигара! Вот так. Только, пожалуйста… кофе в фарфоровой чашке. Если имеется.
- Да, конечно. Кофе и сигара. Минуту, сэр.
- Как много прожито впустую минут невозвратимых! - сказал Романов с торжественностью. - Гамлет. Читали, Пол?
Что ему от меня надо? - подумал Мьюком.
- Нет, к сожалению.
Мьюком встал к автомату и заказал кофе. Романов не усидел на месте. Он двинулся по гостиной, наклонился, рассматривая драгоценные камни с Четвёрки в подсвеченной витрине, полюбовался портретом Императора на столе-пульте, заглянул в спальную. При этом он непрерывно тёр правой ладонью левую. Мьюком наблюдал за ним, стараясь, чтобы это не выглядело, как искоса. Наверное, следовало бы изречь сейчас что-то вроде: "мои космонавты - надёжные люди, сэр!" Или: "ОК" - лучший грузовоз в системе!" Или, на худой конец: "Всё будет хорошо, сэр, не надо (…)!" Но Мьюком сказал:
- Кофе готов, сэр. Прошу к столу.

ГЛАВА 12. БЕЗ НАЗВАНИЯ
- Как, а вы? - спросил Романов, усевшись за стол во главе и разглядев на подносе, несомом Мьюкомом, одну чашку на блюдечке и одну сигару на подставке.
- Автомат мой старик, - объяснил Мьюком, ставя продукты перед Романовым. - Моно. Я сейчас, если не возражаете, приготовлю порцию себе.
- Знаете, я подарю вам хороший автобар, - серьёзно сказал Романов.
- Я привык к этому, что вы, - возразил Мьюком. - Старикашка ещё в Преторнианской у меня в рубке стоял. Не надо - мне. Подарите хороший современный автобар какому-нибудь клубу, сэр. Или школе.
- Вообще, Пол, я привёз вам кое-какое, так сказать… бытовое оборудование, - сказал Романов и сделал глоток. - Действительно современное. Очень хорошую игровую комнату для детсада. Мы прекрасно понимаем, - не думайте, что мы когда-нибудь этого не понимали. Вы большие молодцы, Пол, вы… и ваши люди. Снабжение Палладины будет налажено очень скоро. И первоклассное. Обещаю вам. Да что - я? Обещает Император. Совершенно официально. Все ваши… пожелания… высказанные в Первом отчёте… будут удовлетворены. Кстати, я слышал… Дистанцию Тринадцать прозвали Императорской Дюжиной. Правда?
- Я не слыхал, - удивился Мьюком.
- Да, и мне говорили, это вы её так прозвали. Но, видимо, это апокриф.
Космач и землянин смотрели друг на друга.
- Конечно, апокриф, - сказал Романов.
Автобар щёлкнул.
- Ваш кофе, Пол. Берите чашку и давайте… так сказать, пообщаемся.
Мьюком сел через стол напротив Романова. Очень редко Мьюком приглашал к себе кого-нибудь, но когда-то, во времена земляных работ по отрытию Колодца, здесь, в резервном посту, регулярно собирались Отцы. И совсем недавно собирались - когда Стада Нюмуцце устроил скандал… и пропал, как Марта, в результате. Месяца не прошло. А крайний раз они собрались тринадцать суток назад. Когда Стада пропал, вечером того дня… Да, стол видал виды. Его покрывали пятна от пролитой патоки, он был поцарапан обитыми сталью углами "персоналов", один раз на нём горела кислородная шашка. Мьюком обмакнул мундштук сигары в кофе. Романов засмеялся.
- Мы не так уж далеки друг от друга, Пол. Я тоже люблю. Только в коньяк.
- Конечно, сэр, - сказал Мьюком. - Но чему же тут удивляться. У людей вкусы сходятся. Но я не могу предложить вам коньяку.
- Ах, ну что же я не захватил коньяку! - воскликнул землянин. - Ах я растяпа! Простите, Пол! Но я вам обещаю - завтра мы с вами выпьем коньяку.
- Благодарю вас, Ваше Превосходительство.
- Зовите меня Ермак. Зовите-зовите. Мы в Космосе.
- Спасибо, Ермак, - сказал Мьюком.
- Действительно, Пол: удивляться тут нечему. Мы - вы и я - люди, Пол, - че-ло-ве-ки. Но… понимаете… мне не нравится… и сейчас я имею в виду не только вас лично. Вы, паллади-няне, сразу же взяли манеру эдак поддакивать мне, какую бы, так сказать, чушь сенатор Ермак Романов ни нёс.
Чепуха какая-то, - подумал Мьюком, - действительно.
- Сэр, вы не сказали пока ничего, с чем бы я не был согласен. Или чему не подчинялся бы.
- Но вы находите меня высокомерным.
- Я всецело готов исполнить любое ваше распоряжение, сэр.
Романов почесал бровь.
- Не лезь мне в душу, землянин, иными словами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76