Ребенок.
— Может быть, но я сомневаюсь в этом, — ответил Беккер. — Я готов спорить, что они с Таринье были достаточно умны и давно выбрались оттуда.
Он посмотрел на Акорну; в темноте она могла разглядеть только его зубы и белки глаз.
— Принцесса, ты что-нибудь чувствовала? Что-нибудь, идущее из глубины корабля?
Она покачала головой:
— Ничего. Возможно, спасательный модуль отделился именно тогда, когда мы обсуждали, как уничтожить корабль кхлеви. Тогда Таринье и Мати могли спастись.
Втроем они забрались в роболифт. РК предпочел оставаться на борту на протяжении всех раскопок.
— Нашему новому гостю следовало бы уповать на то, что они спаслись; в противном случае ему придется рассказать нам, где они. Ари, у меня есть несколько вопросов, которые я попросил бы тебя перевести на этот их «клац-клац», — сумрачно проговорил Беккер.
— Обязательно, Йо. Я могу задавать вопросы, но я не думаю, что кхлеви ответит. Они никогда не отвечают на вопросы. Линьяри посылали к ним послов, и единственным ответом, который мы получали на все наши вопросы, были видеозаписи пыток — вроде тех, которым подвергся и я. Ни один из посланных к ним линьяри не выжил. Наши люди видели их смерти в тех записях.
— Какая мерзость!.. Но, может быть, ваши люди просто не умели говорить с кхлеви на их языке? Может, они задавали вопросы не так, как надо? Вам, линьяри, свойственны излишние сомнения и угрызения совести, которых лишены мы. Ари, я хочу, чтобы ты дал небольшой урок языка Маку. Он научился задавать вопросы, работая на Кислу Маньяри. Я готов спорить, наш гость будет просто счастлив рассказать все, что нам надо, когда Мак примется за него. Но нам все равно понадобится твой перевод. Я знаю, вы, ребята, пацифисты… Это тебя не сильно обеспокоит?
Ари обнажил зубы, казавшиеся ослепительно белыми даже в сравнении с его кожей, молочно-бледной в свете двух лун.
— Нет, Йо. Не обеспокоит.
Единственный оставшийся в живых на этой планете кхлеви вырезал просеку среди папоротникообразных деревьев. Сначала это была небольшая просека. Существо было ошеломлено необходимостью экстренно покинуть «шаттл», но оно оказалось способно уничтожать подлесок, мешающий его передвижению, даже в таком состоянии. Команда разведывательного корабля кхлеви сочла, что странный корабль, уничтоживший их судно, явится за ними на эту планету, пытаясь защитить хрупких маленьких однорогих в их разукрашенном космическом пищевом контейнере. Но странный корабль был недостаточно быстр. Кхлеви быстро справились с кораблем однорогих; они справились бы и со странным кораблем, не захвати он их врасплох. Кроме того, странный корабль использовал нечестный, неизвестный кхлеви прием — который убил всех членов роя, кроме навигатора и собственно той особи кхлеви, которая теперь прокладывала себе путь через подлесок.
Эта особь — инквизитор — слышала щелканье навигатора за многие мили, но не собиралась возвращаться. Навигатора наполовину раздавило упавшим на него «шаттлом». Навигатор вскоре будет переработан в пищу. Инквизитор проследит за этим.
У инквизитора было коммуникационное устройство. Будет сложно включить его без подключения к энергетическим системам корабля, но в экстренных случаях, вроде этого, возможно применение органической активации. Нужно всего лишь достичь высокой точки планеты, собрать в определенной пропорции растительные ингредиенты, и результирующая химическая реакция обеспечит необходимую мощность для передачи сигнала кхлеви.
Миссия не будет провалена. Рой кхлеви придет на эту богатую и процветающую планету, и вскоре она сама, а затем все близлежащие миры и их запасы пищи попадут в неумолимые жвала его расы.
В это же время другие разведывательные корабли будут прочесывать свои сектора пространства. Но единственной Целью инквизитора сейчас было известить рой о его собственном местонахождении, местонахождении еды, а также о потере корабля.
Ведомое этой целью существо проедало себе путь через подлесок, пока не увидело прямо перед собой устройство однорогих — маленькое и компактное, выполненное в форме пищевого контейнера. К глубокому сожалению инквизитора, оно оказалось пустым. Но однорогие, занимавшие его, оставили след из сломанных растений, запаха и вибраций. Инквизитор изменил направление движения и направился вслед за ними: сначала поднимаясь на холм, а потом спускаясь с него вниз.
С вершины крутого холма существо посмотрело на берег под ним и увидело, как навигатора волокут в странный корабль двое безрогих двуногих. Навигатор был все еще жив и клацал. Инквизитор был уверен — это ненадолго. Этот факт будет учтен, когда инквизитор отправит рою свой следующий рапорт.
Инквизитор продолжал питаться, выслеживая пропавших однорогих.
Когда наступило темное время суток, инквизитор наелся; однако удовлетворения он не испытывал. Ему хотелось ощутить чужой крови однорогих. Увидеть, как течет эта кровь. Горячая. Красная.
И, проедая себе путь с холма в долину, он увидел, как удовлетворить и эту потребность. Однорогий стоял, прислонившись к дереву, и, видимо, спал.
Инквизитор начал приближаться к своей жертве.
Глава 8
Лечение в холмах у Предков, их вежливая, пристальная опека означала уничтожение всех шлаков, всей грязи, всей порчи; вся боль, весь позор тяжелых испытаний, с которыми встречались линьяри во время своих космических путешествий, оставались позади. Процесс мог продолжаться днями, неделями, месяцами, годами — по стандартному летоисчислению; ганье или более того — по летоисчислению линьяри.
Однако глубокое исцеление едва-едва началось, когда группы Предков начали подавать просящим исцеления космическим путешественникам одежды, говоря:
— Идите домой. Вы нужны в Кубиликхане.
Никогда за всю свою жизнь Надине не приходилось видеть ничего подобного.
— Мы сделали что-то не так? — спросил один из молодых членов экипажа «Иилира». — Нас изгоняют, потому что наша порча слишком велика?
— Не говори глупостей, дитя, — сказал грум. — Разве не слышал ты нас? Вы нужны. Что же до того, чтобы изгнать вас: как же мы можем изгнать вас, если мы идем вместе с вами?
Там, в городе, Лирили не находила себе места: она забывала даже о том, чтобы пастись, она ходила взад и вперед без видимой цели и смысла по дороге, ведущей в космопорт, пока у нее не заболели ноги. У визара не было курьера с тех пор, как пропала Мати: ей не оставалось ничего, кроме ожидания. Она могла только ждать того страшного момента, когда кхлеви найдут их. Она не знала, что делать.
Теперь, когда гнев больше не затуманивал ее мыслей, она убедила себя, что сослужила добрую службу Таринье и Мати. Когда кхлеви придут сюда, судьба пощадит хотя бы этих двух молодых линьяри.
«Если их уже не употребили в пищу», — заметил тихий голос где-то глубоко внутри нее.
Она решила не обращать внимания на эту непрошеную мысль.
По дороге из космопорта, где визар разговаривала с офицером, дежурившим сегодня на связи, — Лирили отказывалась верить в то, что ее вовремя оповещают обо всем происходящем, она решила проверить это лично, и ее можно было понять: она должна была быть вовремя оповещена о возможной атаке, — визар увидела текущий с холмов с другой стороны чашеобразной долины, в которой располагался Кубиликхан, поток двуногих и четвероногих существ.
Взбудораженная, напряженная, напуганная и все же одновременно с этим чувствовавшая странное успокоение, она вернулась в свой офис, чтобы здесь встретить космических путешественников — и Предков.
Мысль о допросе пленного кхлеви беспокоила Акорну. Несмотря на ее страх и отвращение, она знала, что не сможет наблюдать за допросом, что ее будет мучить желание исцелить раны этого странного, страшного, чуждого существа. Разумеется, она понимала, что лечить раны монстра-разрушителя не резон. Однако от этого понимания ей вовсе не становилось легче.
Как бы то ни было, она чувствовала боль существа, находившегося двумя палубами ниже. Несмотря на все угрозы Беккера, никто не коснулся этого существа с того момента, как его принесли на борт и повесили на то место, где обычно висели сети с грузом. Не было необходимости поднимать руку на тварь. Она и так отвечала на их вопросы — в перерывах между спазмами боли.
Но кхлеви умирал. Акорна чувствовала — он умирал.
Ощущение было таким отчетливым и ясным, как если бы умирала она сама. Девушка больше не могла выносить этого. Она должна была уйти — или вмешаться в то, что делал Беккер. Но им была нужна та информация, которую капитан выжимал из кхлеви. Акорна покинула мостик и пошла к роболифту, задержавшись только для того, чтобы сообщить остальным: она собирается посмотреть, не начался ли отлив; если да, то она соберет некоторое количество обломков. Девушка также собиралась продолжить вызывать Таринье и Мати.
В качестве ответа от Беккера она получила: «Э-э-э-э, хм-м-м-м, гм-м-м, ладно». Ари и Мак были полностью поглощены расшифровкой клацаний кхлеви, похожих на прерывистые пулеметные очереди. Дверь немного приоткрылась — всего на один момент, но ощущение боли, хлынувшее из проема, заставило Акорну пошатнуться. Когда люк уже автоматически закрывался, РК, хлеща хвостом по спине, протиснулся в щель. Легким прыжком он взлетел Акорне на плечо.
Она почесала кота под подбородком.
— Спасибо, друг мой. Хорошо, когда кто-то есть рядом.
Призрачные голубые туманы вздымались к небу цвета индиго, и бирюзовый свет двух лун омывал море, берег и лес позади. Ноги Акорны глубоко погружались в песок. Вне корабля она тоже могла чувствовать боль пленного кхлеви, но расстояние ослабляло это ощущение. Сознание того, что никто из ее товарищей не подвергал существо обещанным жутким пыткам, также немного облегчало душу девушки; они только пользовались агонией чудовища, чтобы получить ответы, могущие спасти ее людей и любых других созданий, на чьей дороге могли оказаться кхлеви.
Акорна глубоко вдохнула ночной воздух. Сладкий и пряный аромат трав и папоротникообразных деревьев, экзотичный и чем-то похожий на запах цитрусовых, вливался в ее ноздри. Она вдруг осознала, что ни разу не ела за этот день, и почувствовала голод. Она не боялась заблудиться среди дюн. Обостренный инстинкт линьяри позволял девушке ориентироваться, не давал утратить чувство направления, а света двух лун над ней было достаточно, чтобы найти путь между лесом и берегом к росшей неподалеку траве.
Сейчас ей было легче оттого, что она удалилась на некоторое расстояние от «Кондора». Когда она поест, то вернется, посмотрит, чего достигли ее друзья, и, если они уже закончили, попросит дать ей изучить пленника и заняться его ранами. Она не предлагала вылечить его раньше — из страха, что если она вылечит тварь, то один из ее друзей будет вынужден, скорее всего, снова наносить кхлеви повреждения, чтобы получить от этого насекомообразного существа важную и так необходимую им сейчас информацию. Кто знает — возможно, это даже был один из тех кхлеви, которые убили ее родителей; однако причинять мучения живому существу или даже просто безучастно смотреть на его страдания было противно самой сути Акорны. Как и Ари. Несмотря на то что кхлеви сделали с ним, девушка чувствовала: причинение страданий другому существу, даже принадлежащему к тем, кто едва не уничтожил его самого, помешает его внутреннему исцелению — а быть может, даже сделает это исцеление невозможным. Ари был рожден и воспитан в соответствии с законами и обычаями линьяри, не признающих насилия, он должен был страдать гораздо больше Акорны, выросшей вдали от своего народа и его культуры. Однако сейчас Акорна ничем не могла ему помочь.
Тогда, на берегу, однако, Ари обращался с оружием кхлеви со знанием дела и полной готовностью использовать его по назначению. Акорна не судила и не осуждала его за это, но ее огорчало, что он так ужасно изменился в сторону, полностью противоречащую его природе и склонностям.
Она проверила траву своим рогом. Здешняя растительность вполне подходила ей для еды, так что девушка-единорог немедленно набила травой рот. Однако эта трава была горькой, как перец, — вовсе не такой, какой она себе представляла. Она поискала какое-нибудь другое растение и вскоре нашла его прямо среди перечной травы — маленький тростник с узловатым стеблем, делавшим растение похожим на молодой бамбук или драцену. Это растение тоже оказалось съедобным, только гораздо вкуснее. Девушка стала выискивать среди растительности другие побеги «тростника», пока РК скользил по лугу — словно большая кошка джунглей, крадущаяся за добычей.
Она представила себе Мати, которая была практически единственной ее подругой на нархи-Вилиньяре. Девочка только начинала созревать — забавная, пышущая энтузиазмом, живая, трудолюбивая, любознательная. Она представила себе бледно-коричневую шкурку Мати, ее гриву и хвост, ее восхитительную улыбку, короткий носик и широко расставленные золотые глаза под еще маленьким рогом, похожим на закрученную спиралью раковинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Может быть, но я сомневаюсь в этом, — ответил Беккер. — Я готов спорить, что они с Таринье были достаточно умны и давно выбрались оттуда.
Он посмотрел на Акорну; в темноте она могла разглядеть только его зубы и белки глаз.
— Принцесса, ты что-нибудь чувствовала? Что-нибудь, идущее из глубины корабля?
Она покачала головой:
— Ничего. Возможно, спасательный модуль отделился именно тогда, когда мы обсуждали, как уничтожить корабль кхлеви. Тогда Таринье и Мати могли спастись.
Втроем они забрались в роболифт. РК предпочел оставаться на борту на протяжении всех раскопок.
— Нашему новому гостю следовало бы уповать на то, что они спаслись; в противном случае ему придется рассказать нам, где они. Ари, у меня есть несколько вопросов, которые я попросил бы тебя перевести на этот их «клац-клац», — сумрачно проговорил Беккер.
— Обязательно, Йо. Я могу задавать вопросы, но я не думаю, что кхлеви ответит. Они никогда не отвечают на вопросы. Линьяри посылали к ним послов, и единственным ответом, который мы получали на все наши вопросы, были видеозаписи пыток — вроде тех, которым подвергся и я. Ни один из посланных к ним линьяри не выжил. Наши люди видели их смерти в тех записях.
— Какая мерзость!.. Но, может быть, ваши люди просто не умели говорить с кхлеви на их языке? Может, они задавали вопросы не так, как надо? Вам, линьяри, свойственны излишние сомнения и угрызения совести, которых лишены мы. Ари, я хочу, чтобы ты дал небольшой урок языка Маку. Он научился задавать вопросы, работая на Кислу Маньяри. Я готов спорить, наш гость будет просто счастлив рассказать все, что нам надо, когда Мак примется за него. Но нам все равно понадобится твой перевод. Я знаю, вы, ребята, пацифисты… Это тебя не сильно обеспокоит?
Ари обнажил зубы, казавшиеся ослепительно белыми даже в сравнении с его кожей, молочно-бледной в свете двух лун.
— Нет, Йо. Не обеспокоит.
Единственный оставшийся в живых на этой планете кхлеви вырезал просеку среди папоротникообразных деревьев. Сначала это была небольшая просека. Существо было ошеломлено необходимостью экстренно покинуть «шаттл», но оно оказалось способно уничтожать подлесок, мешающий его передвижению, даже в таком состоянии. Команда разведывательного корабля кхлеви сочла, что странный корабль, уничтоживший их судно, явится за ними на эту планету, пытаясь защитить хрупких маленьких однорогих в их разукрашенном космическом пищевом контейнере. Но странный корабль был недостаточно быстр. Кхлеви быстро справились с кораблем однорогих; они справились бы и со странным кораблем, не захвати он их врасплох. Кроме того, странный корабль использовал нечестный, неизвестный кхлеви прием — который убил всех членов роя, кроме навигатора и собственно той особи кхлеви, которая теперь прокладывала себе путь через подлесок.
Эта особь — инквизитор — слышала щелканье навигатора за многие мили, но не собиралась возвращаться. Навигатора наполовину раздавило упавшим на него «шаттлом». Навигатор вскоре будет переработан в пищу. Инквизитор проследит за этим.
У инквизитора было коммуникационное устройство. Будет сложно включить его без подключения к энергетическим системам корабля, но в экстренных случаях, вроде этого, возможно применение органической активации. Нужно всего лишь достичь высокой точки планеты, собрать в определенной пропорции растительные ингредиенты, и результирующая химическая реакция обеспечит необходимую мощность для передачи сигнала кхлеви.
Миссия не будет провалена. Рой кхлеви придет на эту богатую и процветающую планету, и вскоре она сама, а затем все близлежащие миры и их запасы пищи попадут в неумолимые жвала его расы.
В это же время другие разведывательные корабли будут прочесывать свои сектора пространства. Но единственной Целью инквизитора сейчас было известить рой о его собственном местонахождении, местонахождении еды, а также о потере корабля.
Ведомое этой целью существо проедало себе путь через подлесок, пока не увидело прямо перед собой устройство однорогих — маленькое и компактное, выполненное в форме пищевого контейнера. К глубокому сожалению инквизитора, оно оказалось пустым. Но однорогие, занимавшие его, оставили след из сломанных растений, запаха и вибраций. Инквизитор изменил направление движения и направился вслед за ними: сначала поднимаясь на холм, а потом спускаясь с него вниз.
С вершины крутого холма существо посмотрело на берег под ним и увидело, как навигатора волокут в странный корабль двое безрогих двуногих. Навигатор был все еще жив и клацал. Инквизитор был уверен — это ненадолго. Этот факт будет учтен, когда инквизитор отправит рою свой следующий рапорт.
Инквизитор продолжал питаться, выслеживая пропавших однорогих.
Когда наступило темное время суток, инквизитор наелся; однако удовлетворения он не испытывал. Ему хотелось ощутить чужой крови однорогих. Увидеть, как течет эта кровь. Горячая. Красная.
И, проедая себе путь с холма в долину, он увидел, как удовлетворить и эту потребность. Однорогий стоял, прислонившись к дереву, и, видимо, спал.
Инквизитор начал приближаться к своей жертве.
Глава 8
Лечение в холмах у Предков, их вежливая, пристальная опека означала уничтожение всех шлаков, всей грязи, всей порчи; вся боль, весь позор тяжелых испытаний, с которыми встречались линьяри во время своих космических путешествий, оставались позади. Процесс мог продолжаться днями, неделями, месяцами, годами — по стандартному летоисчислению; ганье или более того — по летоисчислению линьяри.
Однако глубокое исцеление едва-едва началось, когда группы Предков начали подавать просящим исцеления космическим путешественникам одежды, говоря:
— Идите домой. Вы нужны в Кубиликхане.
Никогда за всю свою жизнь Надине не приходилось видеть ничего подобного.
— Мы сделали что-то не так? — спросил один из молодых членов экипажа «Иилира». — Нас изгоняют, потому что наша порча слишком велика?
— Не говори глупостей, дитя, — сказал грум. — Разве не слышал ты нас? Вы нужны. Что же до того, чтобы изгнать вас: как же мы можем изгнать вас, если мы идем вместе с вами?
Там, в городе, Лирили не находила себе места: она забывала даже о том, чтобы пастись, она ходила взад и вперед без видимой цели и смысла по дороге, ведущей в космопорт, пока у нее не заболели ноги. У визара не было курьера с тех пор, как пропала Мати: ей не оставалось ничего, кроме ожидания. Она могла только ждать того страшного момента, когда кхлеви найдут их. Она не знала, что делать.
Теперь, когда гнев больше не затуманивал ее мыслей, она убедила себя, что сослужила добрую службу Таринье и Мати. Когда кхлеви придут сюда, судьба пощадит хотя бы этих двух молодых линьяри.
«Если их уже не употребили в пищу», — заметил тихий голос где-то глубоко внутри нее.
Она решила не обращать внимания на эту непрошеную мысль.
По дороге из космопорта, где визар разговаривала с офицером, дежурившим сегодня на связи, — Лирили отказывалась верить в то, что ее вовремя оповещают обо всем происходящем, она решила проверить это лично, и ее можно было понять: она должна была быть вовремя оповещена о возможной атаке, — визар увидела текущий с холмов с другой стороны чашеобразной долины, в которой располагался Кубиликхан, поток двуногих и четвероногих существ.
Взбудораженная, напряженная, напуганная и все же одновременно с этим чувствовавшая странное успокоение, она вернулась в свой офис, чтобы здесь встретить космических путешественников — и Предков.
Мысль о допросе пленного кхлеви беспокоила Акорну. Несмотря на ее страх и отвращение, она знала, что не сможет наблюдать за допросом, что ее будет мучить желание исцелить раны этого странного, страшного, чуждого существа. Разумеется, она понимала, что лечить раны монстра-разрушителя не резон. Однако от этого понимания ей вовсе не становилось легче.
Как бы то ни было, она чувствовала боль существа, находившегося двумя палубами ниже. Несмотря на все угрозы Беккера, никто не коснулся этого существа с того момента, как его принесли на борт и повесили на то место, где обычно висели сети с грузом. Не было необходимости поднимать руку на тварь. Она и так отвечала на их вопросы — в перерывах между спазмами боли.
Но кхлеви умирал. Акорна чувствовала — он умирал.
Ощущение было таким отчетливым и ясным, как если бы умирала она сама. Девушка больше не могла выносить этого. Она должна была уйти — или вмешаться в то, что делал Беккер. Но им была нужна та информация, которую капитан выжимал из кхлеви. Акорна покинула мостик и пошла к роболифту, задержавшись только для того, чтобы сообщить остальным: она собирается посмотреть, не начался ли отлив; если да, то она соберет некоторое количество обломков. Девушка также собиралась продолжить вызывать Таринье и Мати.
В качестве ответа от Беккера она получила: «Э-э-э-э, хм-м-м-м, гм-м-м, ладно». Ари и Мак были полностью поглощены расшифровкой клацаний кхлеви, похожих на прерывистые пулеметные очереди. Дверь немного приоткрылась — всего на один момент, но ощущение боли, хлынувшее из проема, заставило Акорну пошатнуться. Когда люк уже автоматически закрывался, РК, хлеща хвостом по спине, протиснулся в щель. Легким прыжком он взлетел Акорне на плечо.
Она почесала кота под подбородком.
— Спасибо, друг мой. Хорошо, когда кто-то есть рядом.
Призрачные голубые туманы вздымались к небу цвета индиго, и бирюзовый свет двух лун омывал море, берег и лес позади. Ноги Акорны глубоко погружались в песок. Вне корабля она тоже могла чувствовать боль пленного кхлеви, но расстояние ослабляло это ощущение. Сознание того, что никто из ее товарищей не подвергал существо обещанным жутким пыткам, также немного облегчало душу девушки; они только пользовались агонией чудовища, чтобы получить ответы, могущие спасти ее людей и любых других созданий, на чьей дороге могли оказаться кхлеви.
Акорна глубоко вдохнула ночной воздух. Сладкий и пряный аромат трав и папоротникообразных деревьев, экзотичный и чем-то похожий на запах цитрусовых, вливался в ее ноздри. Она вдруг осознала, что ни разу не ела за этот день, и почувствовала голод. Она не боялась заблудиться среди дюн. Обостренный инстинкт линьяри позволял девушке ориентироваться, не давал утратить чувство направления, а света двух лун над ней было достаточно, чтобы найти путь между лесом и берегом к росшей неподалеку траве.
Сейчас ей было легче оттого, что она удалилась на некоторое расстояние от «Кондора». Когда она поест, то вернется, посмотрит, чего достигли ее друзья, и, если они уже закончили, попросит дать ей изучить пленника и заняться его ранами. Она не предлагала вылечить его раньше — из страха, что если она вылечит тварь, то один из ее друзей будет вынужден, скорее всего, снова наносить кхлеви повреждения, чтобы получить от этого насекомообразного существа важную и так необходимую им сейчас информацию. Кто знает — возможно, это даже был один из тех кхлеви, которые убили ее родителей; однако причинять мучения живому существу или даже просто безучастно смотреть на его страдания было противно самой сути Акорны. Как и Ари. Несмотря на то что кхлеви сделали с ним, девушка чувствовала: причинение страданий другому существу, даже принадлежащему к тем, кто едва не уничтожил его самого, помешает его внутреннему исцелению — а быть может, даже сделает это исцеление невозможным. Ари был рожден и воспитан в соответствии с законами и обычаями линьяри, не признающих насилия, он должен был страдать гораздо больше Акорны, выросшей вдали от своего народа и его культуры. Однако сейчас Акорна ничем не могла ему помочь.
Тогда, на берегу, однако, Ари обращался с оружием кхлеви со знанием дела и полной готовностью использовать его по назначению. Акорна не судила и не осуждала его за это, но ее огорчало, что он так ужасно изменился в сторону, полностью противоречащую его природе и склонностям.
Она проверила траву своим рогом. Здешняя растительность вполне подходила ей для еды, так что девушка-единорог немедленно набила травой рот. Однако эта трава была горькой, как перец, — вовсе не такой, какой она себе представляла. Она поискала какое-нибудь другое растение и вскоре нашла его прямо среди перечной травы — маленький тростник с узловатым стеблем, делавшим растение похожим на молодой бамбук или драцену. Это растение тоже оказалось съедобным, только гораздо вкуснее. Девушка стала выискивать среди растительности другие побеги «тростника», пока РК скользил по лугу — словно большая кошка джунглей, крадущаяся за добычей.
Она представила себе Мати, которая была практически единственной ее подругой на нархи-Вилиньяре. Девочка только начинала созревать — забавная, пышущая энтузиазмом, живая, трудолюбивая, любознательная. Она представила себе бледно-коричневую шкурку Мати, ее гриву и хвост, ее восхитительную улыбку, короткий носик и широко расставленные золотые глаза под еще маленьким рогом, похожим на закрученную спиралью раковинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39