Она не видела во мне смысла для развлечения. Может, фригидная она. Не знаю. А может, нет денег — нет постели. Как я понимаю, когда Артур ехал на автобусе в Сарасоту, она уже давным давно была на пути в Майами со своей долей выручки. А уж куда ее понесло оттуда — Бог знает, куда-нибудь, где она сможет хорошо пожить, пока деньги не кончатся. Тогда придется к новому присасываться, чтобы и из него все до капли вытянуть.
Я отпил большой глоток из своей бутылки, чтобы он не заметил злобы, вспыхнувшей на моем лице. Сначала Бу пытался увести меня в сторону, а потом стал играть в откровенность. Дома и во дворе полно игрушек. Милдред Муни не могла выдумать эту мерзкую сценку у бассейна в доме на побережье. Да и Артур твердо помнил о тех маленьких часиках с бриллиантами, которые, как он считал, будто бы продала Вильма. В то же время, Уаксвелл понятия не имел ни о том, что их видела миссис Муни, ни о том, что Артур мог узнать часики. Сколько он мог получить после аферы с Уилкинсоном? Пять тысяч? Самое большее, десять. Ну, может, двадцать пять. А на них много новых игрушек не купишь. Внезапно я живо представил себе это маленькое, нежное пухлое личико, колышущееся на дне черного, медленного водного потока, и прекрасные серебристые волосы, вытянувшиеся вдоль течения, темные, едва заметные впадины, где когда-то были вишневые глаза.
— Тогда, я полагаю, что мне следует расспросить Стеббера, — сказал я.
— Он скорее всего знает. Возможно, сейчас они уже нового клиента обрабатывают.
— Но если мне придется работать со Стеббером, то он получит свою долю. Но моя меньше станет.
— Макги, что это тебе в голову взбрело! Почему ты хочешь использовать именно эту, конкретную бабу. Только потому, что ей в прошлый раз все удалось? Да я тебе другую хоть из воздуха достану. Уже сейчас одна на примете есть. Старая подружка из Клюнстона, а то она только талант свой попусту растрачивает. Официанткой работает. Имела лицензию на право преподавания, но навсегда потеряла. Хорошо одевается. Держится, как дама. Хорошенькое личико, но сложена лишь чуть лучше среднего. Миленькая, сладенькая и прирожденная воровка. Гарантирую, если уж она парня в постель хоть раз затащит, то с этого момента он имя свое с трудом вспоминать будет и до десяти считать разучится. А ведь это все, что тебе нужно, правда? Вильма так все и устраивала для Стеббера.
— Я хорошенько все обдумаю, Бу.
— Есть тут в Эверглейдз такой Райн Джефферсон, попечитель Кипплеровского поместья, он любое чертово письмо напишет, все, что я скажу. Он женился на младшей из девчонок Кипплера. После чего и пришлось ему взяться за эту работу. А она уже несколько лет как умерла. Он под мою дудку пляшет. Внизу, у горы, в Холстеде живет Сэм Джимпер, адвокат лживый, как клубок змеенышей, но зная, что за тобой я стою и глаз с него не спускаю, он скорее аллигатора в морду поцелует, чем хитрить и на два фронта играть вздумает. Я тебе расскажу, как все устроить, только ты забудь о Вильме, Стеббере и всей этой компании. Дай мне вызвать сюда Мелли, сам на нее посмотришь или лично проверку устроишь, коли мне не веришь. Эта не такую большую долю потребует, как Вильма. Но сам я хороший кусок отхвачу, потому что я тебе нужен, чтобы все организовать, а без настоящего большого земельного участка, соответствующих записей и предварительных переговоров не удается вызвать у человека зудящее желание удвоить свои денежки и выставиться перед новой женушкой-учительницей. А скажу я тебе, у Сэма Джимпера кабинет черным кипарисом отделан и такого размера, что в нем в мяч играть можно, не то, что чулан Уаттса. Дашь, скажем, Мелли пять сотен для начала, и останется лишь повернуть ее в сторону клиента да цель указать. Женат он или нет, у него не больше шансов будет, чем у сладкого пирожка на школьном дворе.
— Не говори мне, как все устроить, Бу. Не указывай, кого использовать. Может, мне не нужен идиот, пытающийся выбить мне коленную чашечку, не узнав, кто я, и чего хочу. Мне это надо обдумать. Я не желаю, чтобы все полетело к черту. Это самая крупная сумма денег, за которую мне только удавалось уцепиться. В данный момент я хочу все немного обдумать. Не знаю. Если я решу, что ты годишься, ты еще обо мне услышишь.
— А что если я придумаю такой финт, что дело наверняка выгорит?
— Скажешь, когда я свяжусь с тобой.
— А если не свяжешься?
— Тогда не рассчитывай на меня, Бу.
Он хихикнул.
— Значит, тебе нужно пойти и обсудить с кем-то этот вопрос. Похоже, у тебя партнер имеется.
— А тебе какое дело?
Он встал.
— Никакого. Ни малейшего, черт тебя побери, дружок. Это не мое дело. Может, ты всего лишь шестерка, изображающая важную птицу. Возвращайся. Не возвращайся. Старине Бу и так хорошо, в одиночестве. Ты машину на дороге оставил?
— Оставил лодку в Гудланде и пришел пешком.
— Подвезти?
— Не стоит беспокоиться.
— Мне все равно кое-кого повидать надо. Пошли.
Мы вышли и сели в «линкольн». Двигатель барахлил от плохого обращения, а Бу вписывался в повороты на узкой дороге, беспечно притормаживая, обрызгав весь корпус водой из канав.
Приехав на шумную и дымную стоянку у пристани Стеккера, он вылез вместе со мной и пошел, неразборчиво и дружелюбно болтая обо всякой ерунде. Старика не было. Цепь была не заперта и мне не хотелось проводить лишнее время под взглядом этих голубых глаз. Удаляясь на полной скорости от Гудланда, я обернулся и увидел его, неподвижно застывшего на палубе, наблюдающего за мной, запустив свои большие пальцы за тот самый фатальный ремень.
Все сначала шло прекрасно, а потом каким-то необъяснимым образом пошло как-то не так. У меня было такое чувство, что дело оказалось в нем самом. Что-то изменило его поведение, какой-то фактор или сомнение, какой-то особый сигнал тревоги. Может быть, догадка, мелькнувшая где-то в неразберихе, на задворках сознания, заставляющая поднять голову, прищурить глаза и навострить уши. Теперь я знал, что необходимо действовать быстро и уже не удастся пропустить ход. Хватит ломиться и идти наощупь. Раздались первые звуки обрушивающейся лавины. Настало время постараться избежать ее.
Глава 10
Пока я встречался с Бу Уаксвеллом, Чуки и Артур воплощали на солнечном пляже саму невинность. Она вертелась вокруг него, ободряя пронзительными визгами. Он прижимался к массивной скамье, держа руками одну из самых больших удочек, что были на яхте. Когда я причалил на «Рэтфинке» около «Флэша», Чуки крикнула мне, чтобы я назвал рыбу, с которой борется Артур.
Я спустился к ним. Метрах в десяти заметил большой водоворот. Издавая мычащие звуки, Артур пытался подтащить рыбину достаточно близко, чтобы освободить удочку.
— Что вы насаживали?
Чуки развела руки сантиметров на пятнадцать.
— Такую блестящую маленькую рыбешку, которую я поймала, но мы подумали, что она мертвая, после того, как Артур пару раз уже закидывал с этой наживкой удочку.
Артур натянуто улыбнулся. Он и его противник достигли равновесия сил. Я вмешался, почувствовал, как туго натянута леска, а потом ощутил медленный, но сильный рывок, словно тяжелое тело билось в конвульсиях.
— Акула, — сказал я. — Вероятно, песчаная акула или акула-нянька. Более длинных называют молот-рыба.
— Боже мой! — воскликнула Чуки. — Мы же тут купались!
— Все мы под Богом ходим, — сказал я. — Иногда даже летучая мышь залетает в дом и кусает кого-нибудь. Или енот забредет, рыча, в супермаркет. Солнышко, здесь акулы всегда есть. Просто не плавай, если вода мутная и грязная.
— Что мне делать? — напряженно спросил Артур.
— Это зависит от того, нужна ли она тебе.
— Боже мой, нет.
— Тогда натяни удилище изо всех сил и отскакивай от воды.
Он так и сделал. После пяти энергичных шагов назад его удочка дернулась в сторону большого водоворота. Катушка размоталась, и возник новый водоворот, подальше. Акула уплыла обдумать на досуге происшедшее.
— У акул нет костей, — объявил я. — Только хрящи. У них ряды складных челюстей, которые выпрямляются, когда они открывают пасти. Они открывают зубы передней челюсти, а остальные выдвигаются вперед вслед за ними. Около трети их тела занято печенью. Крохотные шипы на коже покрыты эмалью того же состава, что и на зубах. А мозги — лишь крохотное утолщение на переднем конце спинного мозга. И разума у них так мало, что его еще никому и никогда не удавалось обнаружить. У них неутолимый, разбойничий, доисторический аппетит, неизменный, как у скорпионов, тараканов и других импровизаций матушки природы с высокой степенью выживаемости. Раненная акула, поедаемая своими товарками, продолжает есть все, до чего может дотянуться, даже собственный горб, оказавшийся поблизости. Конец лекции.
— Уф, — сказала Чуки — Большое спасибо.
— Ах, да, еще два факта. Не существует никаких эффективных средств, отпугивающих акул. И им не нужно переворачиваться, чтобы укусить. Они могут наброситься на тебя сверху, но когда вонзят зубы в добычу, то переворачиваются, чтобы оторвать кусок мяса. А теперь, детки, мы устроим конференцию для критического и всестороннего осмысления вопроса. Прошу всех в большой салон.
Когда моя парочка уселась, и они посмотрели на меня выжидающе, я сказал:
— Артур, я слышал, что ты видел с Бу Уаксвеллом не Вильму, а похожую на нее девушку.
У Артура челюсть отвисла.
— Но я был уверен, что... ой, брось! Я знаю, что это была Вильма. Или ее близнец-двойник. И я видел ее часики. Она как-то сказала, что они сделаны по индивидуальному заказу. Я не мог ошибиться. Нет, это была Вильма. Достаточно было видеть, как она спала там в своей обычной позе.
— Согласен. Это была Вильма. Но старина Бу пустился во все тяжкие, доказывая, что это не она. По-моему, ему это было очень нужно.
— Но почему?
— Потому что там-то он и убил Вильму. И забрал ее долю, использовав деньги на то, чтобы накупить себе кучу замечательных игрушек, о которых он особо и не заботился.
— Убил Вильму, — произнес ослабевшим голосом Артур. Он сглотнул. — Такую... такую крохотную женщину.
— А догадка о том, что она была твоей законной супругой, Артур, оказалась верна. Она уже много лет работала со Стеббером. Может, у него даже был небольшой штат таких Вилем. Законный брак позволяет обставить все чище, а развод не доставляет особых хлопот. Ты, видимо, был мужем номер одиннадцать. Брак расширяет область, в которой можно ощипать голубка.
— Как мило, — нежно произнесла Чуки. — Паучихи съедают своих партнеров на десерт. Я читала как-то об одном очень умном маленьком паучке. Он ни за кем не ухаживал, пока не поймал паучихе сладкого жучка. А потом, пока она наслаждалась подарочком, смылся и был таков.
— Четверть миллиона долларов — это сладкий жучок, — произнес Артур.
— Значит, ее уровень был очень высок, — колко ответила Чуки. — Трев, Боже мой, как тебе удалось догадаться?
— Я и не догадался. Просто похоже на то, что так и случилось.
Я представил им краткий и не подвергшийся цензуре отчет о моей с ним встрече. Маленький фокус Бу с ножом заставил Чуки охнуть. Я взял бумагу и записал имена, которые он упомянул, пока они не выскользнули у меня из памяти. Я постарался как можно более весомо, подробно и осторожно описать то чувство, которое испытал в самом конце нашего свидания.
— Так что, вот он. Это его вотчина. Спорю, он тут любую лодку на полсотни километров вокруг знает. Бу не собирается полюбить меня за красивые глаза. Ему будет не по себе, пока он не выяснит, где мое логово. В Марко наверняка найдутся люди, знающие, где мы стали на якорь, и о двух мужчинах и одной женщине на борту. Чем больше он разнюхает, тем меньше ему понравится то, чем это пахнет. А он из тех людей, которые сначала делают, а уж потом обдумывают. Как бы мы ни были хитры, все равно оставили достаточно ясный след.
— Так что сматываем удочки и ищем новую базу, — сказала Чуки.
— Правильно. А потом придумаем какой-нибудь хороший и безопасный способ отвлечь старину Бу, чтобы у меня было достаточно времени разнести его гнездо в пух и прах.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Чуки.
— Это операция по восполнению фондов, не так ли? Сомневаюсь, чтобы он все потратил. Он не будет класть деньги в банк. Они спрятаны в какой-нибудь дыре. И не на виду. Он дьявольски хитер, но не благодаря логике, а скорее инстинктивно. У него этот напускной, потрепанный вид джентльмена удачи и этакая усмешка с долей ироничного шарма. Уаксвелл заставляет меня думать, что при иных обстоятельствах он мог бы оказаться человеком, с которым я бы сошел на берег в незнакомом порту, где можно неплохо выпить и заработать массу неприятностей. Но это было бы ошибкой. По своей сущности он из диких кошачьих, а не из домашних котиков. Крупный хищник. Интересно, скольким людям он зубы заговорил, беседуя невпопад, словно деревенщина болотная. Это неплохая маскировка. Его стиль жизни — хищный, с кошачьими повадками. У него есть свой дом, он объезжает четыре округа на рычащем от плохого обращения «линкольне», избивая попадающихся ему под руку мужчин столь безжалостно, что никто не осмеливается бросить ему вызов, тащит добычу к себе в логово, защищая его яростно и инстинктивно, готовый в любую минуту скрыться обратно в Глэйдз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Я отпил большой глоток из своей бутылки, чтобы он не заметил злобы, вспыхнувшей на моем лице. Сначала Бу пытался увести меня в сторону, а потом стал играть в откровенность. Дома и во дворе полно игрушек. Милдред Муни не могла выдумать эту мерзкую сценку у бассейна в доме на побережье. Да и Артур твердо помнил о тех маленьких часиках с бриллиантами, которые, как он считал, будто бы продала Вильма. В то же время, Уаксвелл понятия не имел ни о том, что их видела миссис Муни, ни о том, что Артур мог узнать часики. Сколько он мог получить после аферы с Уилкинсоном? Пять тысяч? Самое большее, десять. Ну, может, двадцать пять. А на них много новых игрушек не купишь. Внезапно я живо представил себе это маленькое, нежное пухлое личико, колышущееся на дне черного, медленного водного потока, и прекрасные серебристые волосы, вытянувшиеся вдоль течения, темные, едва заметные впадины, где когда-то были вишневые глаза.
— Тогда, я полагаю, что мне следует расспросить Стеббера, — сказал я.
— Он скорее всего знает. Возможно, сейчас они уже нового клиента обрабатывают.
— Но если мне придется работать со Стеббером, то он получит свою долю. Но моя меньше станет.
— Макги, что это тебе в голову взбрело! Почему ты хочешь использовать именно эту, конкретную бабу. Только потому, что ей в прошлый раз все удалось? Да я тебе другую хоть из воздуха достану. Уже сейчас одна на примете есть. Старая подружка из Клюнстона, а то она только талант свой попусту растрачивает. Официанткой работает. Имела лицензию на право преподавания, но навсегда потеряла. Хорошо одевается. Держится, как дама. Хорошенькое личико, но сложена лишь чуть лучше среднего. Миленькая, сладенькая и прирожденная воровка. Гарантирую, если уж она парня в постель хоть раз затащит, то с этого момента он имя свое с трудом вспоминать будет и до десяти считать разучится. А ведь это все, что тебе нужно, правда? Вильма так все и устраивала для Стеббера.
— Я хорошенько все обдумаю, Бу.
— Есть тут в Эверглейдз такой Райн Джефферсон, попечитель Кипплеровского поместья, он любое чертово письмо напишет, все, что я скажу. Он женился на младшей из девчонок Кипплера. После чего и пришлось ему взяться за эту работу. А она уже несколько лет как умерла. Он под мою дудку пляшет. Внизу, у горы, в Холстеде живет Сэм Джимпер, адвокат лживый, как клубок змеенышей, но зная, что за тобой я стою и глаз с него не спускаю, он скорее аллигатора в морду поцелует, чем хитрить и на два фронта играть вздумает. Я тебе расскажу, как все устроить, только ты забудь о Вильме, Стеббере и всей этой компании. Дай мне вызвать сюда Мелли, сам на нее посмотришь или лично проверку устроишь, коли мне не веришь. Эта не такую большую долю потребует, как Вильма. Но сам я хороший кусок отхвачу, потому что я тебе нужен, чтобы все организовать, а без настоящего большого земельного участка, соответствующих записей и предварительных переговоров не удается вызвать у человека зудящее желание удвоить свои денежки и выставиться перед новой женушкой-учительницей. А скажу я тебе, у Сэма Джимпера кабинет черным кипарисом отделан и такого размера, что в нем в мяч играть можно, не то, что чулан Уаттса. Дашь, скажем, Мелли пять сотен для начала, и останется лишь повернуть ее в сторону клиента да цель указать. Женат он или нет, у него не больше шансов будет, чем у сладкого пирожка на школьном дворе.
— Не говори мне, как все устроить, Бу. Не указывай, кого использовать. Может, мне не нужен идиот, пытающийся выбить мне коленную чашечку, не узнав, кто я, и чего хочу. Мне это надо обдумать. Я не желаю, чтобы все полетело к черту. Это самая крупная сумма денег, за которую мне только удавалось уцепиться. В данный момент я хочу все немного обдумать. Не знаю. Если я решу, что ты годишься, ты еще обо мне услышишь.
— А что если я придумаю такой финт, что дело наверняка выгорит?
— Скажешь, когда я свяжусь с тобой.
— А если не свяжешься?
— Тогда не рассчитывай на меня, Бу.
Он хихикнул.
— Значит, тебе нужно пойти и обсудить с кем-то этот вопрос. Похоже, у тебя партнер имеется.
— А тебе какое дело?
Он встал.
— Никакого. Ни малейшего, черт тебя побери, дружок. Это не мое дело. Может, ты всего лишь шестерка, изображающая важную птицу. Возвращайся. Не возвращайся. Старине Бу и так хорошо, в одиночестве. Ты машину на дороге оставил?
— Оставил лодку в Гудланде и пришел пешком.
— Подвезти?
— Не стоит беспокоиться.
— Мне все равно кое-кого повидать надо. Пошли.
Мы вышли и сели в «линкольн». Двигатель барахлил от плохого обращения, а Бу вписывался в повороты на узкой дороге, беспечно притормаживая, обрызгав весь корпус водой из канав.
Приехав на шумную и дымную стоянку у пристани Стеккера, он вылез вместе со мной и пошел, неразборчиво и дружелюбно болтая обо всякой ерунде. Старика не было. Цепь была не заперта и мне не хотелось проводить лишнее время под взглядом этих голубых глаз. Удаляясь на полной скорости от Гудланда, я обернулся и увидел его, неподвижно застывшего на палубе, наблюдающего за мной, запустив свои большие пальцы за тот самый фатальный ремень.
Все сначала шло прекрасно, а потом каким-то необъяснимым образом пошло как-то не так. У меня было такое чувство, что дело оказалось в нем самом. Что-то изменило его поведение, какой-то фактор или сомнение, какой-то особый сигнал тревоги. Может быть, догадка, мелькнувшая где-то в неразберихе, на задворках сознания, заставляющая поднять голову, прищурить глаза и навострить уши. Теперь я знал, что необходимо действовать быстро и уже не удастся пропустить ход. Хватит ломиться и идти наощупь. Раздались первые звуки обрушивающейся лавины. Настало время постараться избежать ее.
Глава 10
Пока я встречался с Бу Уаксвеллом, Чуки и Артур воплощали на солнечном пляже саму невинность. Она вертелась вокруг него, ободряя пронзительными визгами. Он прижимался к массивной скамье, держа руками одну из самых больших удочек, что были на яхте. Когда я причалил на «Рэтфинке» около «Флэша», Чуки крикнула мне, чтобы я назвал рыбу, с которой борется Артур.
Я спустился к ним. Метрах в десяти заметил большой водоворот. Издавая мычащие звуки, Артур пытался подтащить рыбину достаточно близко, чтобы освободить удочку.
— Что вы насаживали?
Чуки развела руки сантиметров на пятнадцать.
— Такую блестящую маленькую рыбешку, которую я поймала, но мы подумали, что она мертвая, после того, как Артур пару раз уже закидывал с этой наживкой удочку.
Артур натянуто улыбнулся. Он и его противник достигли равновесия сил. Я вмешался, почувствовал, как туго натянута леска, а потом ощутил медленный, но сильный рывок, словно тяжелое тело билось в конвульсиях.
— Акула, — сказал я. — Вероятно, песчаная акула или акула-нянька. Более длинных называют молот-рыба.
— Боже мой! — воскликнула Чуки. — Мы же тут купались!
— Все мы под Богом ходим, — сказал я. — Иногда даже летучая мышь залетает в дом и кусает кого-нибудь. Или енот забредет, рыча, в супермаркет. Солнышко, здесь акулы всегда есть. Просто не плавай, если вода мутная и грязная.
— Что мне делать? — напряженно спросил Артур.
— Это зависит от того, нужна ли она тебе.
— Боже мой, нет.
— Тогда натяни удилище изо всех сил и отскакивай от воды.
Он так и сделал. После пяти энергичных шагов назад его удочка дернулась в сторону большого водоворота. Катушка размоталась, и возник новый водоворот, подальше. Акула уплыла обдумать на досуге происшедшее.
— У акул нет костей, — объявил я. — Только хрящи. У них ряды складных челюстей, которые выпрямляются, когда они открывают пасти. Они открывают зубы передней челюсти, а остальные выдвигаются вперед вслед за ними. Около трети их тела занято печенью. Крохотные шипы на коже покрыты эмалью того же состава, что и на зубах. А мозги — лишь крохотное утолщение на переднем конце спинного мозга. И разума у них так мало, что его еще никому и никогда не удавалось обнаружить. У них неутолимый, разбойничий, доисторический аппетит, неизменный, как у скорпионов, тараканов и других импровизаций матушки природы с высокой степенью выживаемости. Раненная акула, поедаемая своими товарками, продолжает есть все, до чего может дотянуться, даже собственный горб, оказавшийся поблизости. Конец лекции.
— Уф, — сказала Чуки — Большое спасибо.
— Ах, да, еще два факта. Не существует никаких эффективных средств, отпугивающих акул. И им не нужно переворачиваться, чтобы укусить. Они могут наброситься на тебя сверху, но когда вонзят зубы в добычу, то переворачиваются, чтобы оторвать кусок мяса. А теперь, детки, мы устроим конференцию для критического и всестороннего осмысления вопроса. Прошу всех в большой салон.
Когда моя парочка уселась, и они посмотрели на меня выжидающе, я сказал:
— Артур, я слышал, что ты видел с Бу Уаксвеллом не Вильму, а похожую на нее девушку.
У Артура челюсть отвисла.
— Но я был уверен, что... ой, брось! Я знаю, что это была Вильма. Или ее близнец-двойник. И я видел ее часики. Она как-то сказала, что они сделаны по индивидуальному заказу. Я не мог ошибиться. Нет, это была Вильма. Достаточно было видеть, как она спала там в своей обычной позе.
— Согласен. Это была Вильма. Но старина Бу пустился во все тяжкие, доказывая, что это не она. По-моему, ему это было очень нужно.
— Но почему?
— Потому что там-то он и убил Вильму. И забрал ее долю, использовав деньги на то, чтобы накупить себе кучу замечательных игрушек, о которых он особо и не заботился.
— Убил Вильму, — произнес ослабевшим голосом Артур. Он сглотнул. — Такую... такую крохотную женщину.
— А догадка о том, что она была твоей законной супругой, Артур, оказалась верна. Она уже много лет работала со Стеббером. Может, у него даже был небольшой штат таких Вилем. Законный брак позволяет обставить все чище, а развод не доставляет особых хлопот. Ты, видимо, был мужем номер одиннадцать. Брак расширяет область, в которой можно ощипать голубка.
— Как мило, — нежно произнесла Чуки. — Паучихи съедают своих партнеров на десерт. Я читала как-то об одном очень умном маленьком паучке. Он ни за кем не ухаживал, пока не поймал паучихе сладкого жучка. А потом, пока она наслаждалась подарочком, смылся и был таков.
— Четверть миллиона долларов — это сладкий жучок, — произнес Артур.
— Значит, ее уровень был очень высок, — колко ответила Чуки. — Трев, Боже мой, как тебе удалось догадаться?
— Я и не догадался. Просто похоже на то, что так и случилось.
Я представил им краткий и не подвергшийся цензуре отчет о моей с ним встрече. Маленький фокус Бу с ножом заставил Чуки охнуть. Я взял бумагу и записал имена, которые он упомянул, пока они не выскользнули у меня из памяти. Я постарался как можно более весомо, подробно и осторожно описать то чувство, которое испытал в самом конце нашего свидания.
— Так что, вот он. Это его вотчина. Спорю, он тут любую лодку на полсотни километров вокруг знает. Бу не собирается полюбить меня за красивые глаза. Ему будет не по себе, пока он не выяснит, где мое логово. В Марко наверняка найдутся люди, знающие, где мы стали на якорь, и о двух мужчинах и одной женщине на борту. Чем больше он разнюхает, тем меньше ему понравится то, чем это пахнет. А он из тех людей, которые сначала делают, а уж потом обдумывают. Как бы мы ни были хитры, все равно оставили достаточно ясный след.
— Так что сматываем удочки и ищем новую базу, — сказала Чуки.
— Правильно. А потом придумаем какой-нибудь хороший и безопасный способ отвлечь старину Бу, чтобы у меня было достаточно времени разнести его гнездо в пух и прах.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Чуки.
— Это операция по восполнению фондов, не так ли? Сомневаюсь, чтобы он все потратил. Он не будет класть деньги в банк. Они спрятаны в какой-нибудь дыре. И не на виду. Он дьявольски хитер, но не благодаря логике, а скорее инстинктивно. У него этот напускной, потрепанный вид джентльмена удачи и этакая усмешка с долей ироничного шарма. Уаксвелл заставляет меня думать, что при иных обстоятельствах он мог бы оказаться человеком, с которым я бы сошел на берег в незнакомом порту, где можно неплохо выпить и заработать массу неприятностей. Но это было бы ошибкой. По своей сущности он из диких кошачьих, а не из домашних котиков. Крупный хищник. Интересно, скольким людям он зубы заговорил, беседуя невпопад, словно деревенщина болотная. Это неплохая маскировка. Его стиль жизни — хищный, с кошачьими повадками. У него есть свой дом, он объезжает четыре округа на рычащем от плохого обращения «линкольне», избивая попадающихся ему под руку мужчин столь безжалостно, что никто не осмеливается бросить ему вызов, тащит добычу к себе в логово, защищая его яростно и инстинктивно, готовый в любую минуту скрыться обратно в Глэйдз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37