— Он отнял у меня жизнь, отобрал мое тело и оставил меня... абсолютно без ничего! Я не имею даже места последнего упокоения.
Гарри почувствовал, что ему предстоит услышать нечто очень важное.
— Не могли бы вы объяснить мне все подробнее?
— В подземелий множества костей я беседовал со многими Зирра, — начал рассказывать Вульп. — Пока Ференци находился в своей урне, все они пришли сюда, чтобы своей кровью напитать его прах и подкрепить его силы. Но со мной все произошло иначе. На моих руках было всего три пальца.
— Так значит, это были вы! — выдохнул Гарри.
— Он отнял у меня тело, — снова повторил Вульп, — и я никогда не обрету покой.
— А что он представлял собой? — спросил Гарри. — Я имею в виду — каким образом ему удалось захватить ваше тело?
— Моя кровь освободила из урны его прах, — объяснил Вульп. — Я был его потомком, сыном его сыновей из рода Зирра. Но я не знал об этом. Знала лишь моя кровь.
— Он появился из урны? — переспросил Гарри. — Из сущего праха?
— Моя кровь совершила это превращение. Чтобы окончательно во всем разобраться, Гарри требовалась помощь. И он выпустил из заключения Фаэтора.
— Да будь ты проклят, Гарри Киф! — раздался яростный вопль бестелесного вампира.
— Уймись! — прикрикнул в ответ Гарри.
— Объясни, о чем рассказывает этот человек.
— А что тут непонятного? — спросил Фаэтор, выслушав рассказ Вульп. — Янош принял меры предосторожности. После того как я превратил в прах его мозг и вампира вместе с ним, преданные Зирра спрятали прах в тайном месте, где он и оставался до того момента, когда смог осуществить этот... этот переход. Но это не было простым переселением разума: вампир-пиявка ожил и самостоятельно проник в тело этого человека. А теперь...
Но Гарри уже снова захлопнул дверь перед носом Фаэтора и обратился к Вульп:
— Джордж... спасибо вам за помощь. Я пока не знаю, каким образом смогу ею воспользоваться, но все равно я вам очень благодарен.
Ответом ему был лишь вздох, но и он быстро затих...
Гарри изо всех сил старался прийти в себя и очнуться. И ему это почти удалось, когда появился Мёбиус.
— Гарри! — кричал он. — Мы получили ответ! Мы почти уверены, что получили его! — Он вошел в мозг некроскопа, и через секунду оттуда донесся его голос:
— Да, да, именно так и должно быть! Но... вы готовы?
— Готов!
— Я не это имею в виду, — сказал Мёбиус. — Готов ли к этому ваш разум?
— Мой разум? О чем вы, Август?
— О пространстве Мёбиуса, Гарри. Я могу открыть эти двери, но только в том случае, если вы готовы. Ведь за ними совершенно другая вселенная, невероятные области. Гарри, мне бы очень не хотелось допустить, чтобы вас засосало в водоворот собственного разума.
— Засосало? — Гарри потряс головой. — Я не понимаю.
— Послушайте... вы решили мою задачу?
— Задачу? — Гарри вдруг почувствовал, как в душе его закипает ярость. — Вашу чертову задачу? Вы что, полагаете, у меня было время решать какие-то проклятые задачи?
— Но вы хотя бы думали над ней?
— Нет... Да!.. Да, я думал над ней!
— И?
— Ничего.
— Гарри, я сейчас открою одну из дверей... ну как? Некроскоп ровным счетом ничего не чувствовал.
— У вас получилось? — спросил он.
— О да, получилось, — едва слышно прошептал Мёбиус. — И если вы будете иметь под рукой формулы, все остальное вы сможете сделать сами.
— Но я не ощущаю никакой разницы.
— А раньше вы что-либо ощущали? То есть до последних, событий?
— Нет, но...
— Открою еще одну дверь. Готово!
На этот раз Гарри почувствовал. Мозг его острым копьем пронзила мучительная боль. Он испытал ощущение, похожее на то, на которое обрек его Гарри-младший при каждой попытке вступить в контакт с мертвыми. Но, поскольку Гарри уже был без сознания, боль оказалась значительно меньше. И эффект был прямо противоположным.
Вместо того чтобы отключить его сознание, она заставила его очнуться...
И он оказался перед лицом кошмара уже наяву.
Холодная жидкость обжигала ему лицо, проникала в горло, причиняя мучительную боль, заставляя натужно кашлять. Что это? Спирт? Нет, конечно же, эфир! Он быстро улетучивался, и пары его заполняли пространство вокруг. Гарри лежал в луже этой жидкости. Он с трудом встал на колени, оперся на руки, стараясь не вдыхать пары, поднимающиеся кверху и исчезающие в дымоходе, расположенном прямо над его головой... Почерневшем дымоходе, почерневшем от копоти!
Гарри стоял на коленях в некоем подобии бассейна — в углублении, выдолбленном прямо в монолите скалы и наполненном стремительно испарявшейся жидкостью. Судя по всему, он находился в самых недрах замка, в глубине монолитной скалы... в огромной пещере... а возле противоположной стены, в том месте, где наверх вели грубо вырубленные ступени... наблюдая за ним, стоял Янош Ференци. В руке он держал горящий факел, свет которого отражался в его красных глазах.
Глаза их встретились, и на губах Яноша появилась зловещая усмешка, больше похожая на звериный оскал и открывавшая страшные зубы.
— Итак, ты пришел в себя, некроскоп, — сказал он. — Прекрасно! Ибо я хочу, чтобы ты ощутил жар огня, который навсегда предаст тебя в мои руки.
Он взглянул сначала на факел, который держал в руках, потом на пол. Гарри проследил за его взглядом и увидел узкий канал, вырубленный в камне, тянущийся от того места, где стоял Янош, до края каменного углубления.
— О Господи! — Гарри рванулся к краю каменного бассейна, но поскользнулся и снова растянулся в луже жидкости. Наконец ему удалось ухватиться за край бассейна рукой и слегка приподняться. Но он услышал безумный хохот Яноша и увидел, что тот опускает факел все ниже и ниже.
— Моя задача, Гарри! — едва ли не впадая от ужаса в истерику, закричал Мёбиус.
Гарри заставил себя забыть о кошмаре, происходящем вокруг него, и постарался нарисовать перед своими глазами картину, инстинктивно переводя условие, данное Мёбиусом, в диаметры:
Стадия первая: “Я — ничто”.
Стадия вторая (прошла одна секунда): 372000 МИЛЬ.
Стадия третья (прошли две секунды): 744000 МИЛЬ.
И возвращенный ему природный математический дар сделал за него остальное.
— Что я такое? — взвыл Мёбиус, когда огонь факела, опущенного Яношем, коснулся струйки жидкости.
— Свет! — громко крикнул Гарри. — Чем же еще можешь ты быть? Только свет может за две секунды распространиться с двойной скоростью света и из ничего достигнуть диаметра в 744 000 миль.
Вспыхнувшее голубое пламя стремительно понеслось по полу пещеры:
— Какой свет? — неистовствовал Мёбиус.
— Ты был ничем, прежде чем возникнуть! — кричал Гарри. — А следовательно... ты есть Первоначальный свет!
— Да-а-а!!! — Мёбиус ликовал от радости в голове Гарри. — И моим источником было пространство Мёбиуса! Добро пожаловать обратно, Гарри!!!
И в тот самый миг, когда пещера превратилась в пылающий ад, в голове у Гарри вспыхнули экраны компьютеров. Ревущий поток голубого пламени рвался вверх и исчезал в отверстии дымохода. Жидкий огонь слизал все волосы с головы и липа Гарри, поджег на нем одежду. Длилось это не более десятой доли секунды, прежде чем Гарри отыскал одну из дверей Мёбиуса и перевалился через ее порог.
Он знал, куда следовало бежать, а потому быстро нашел еще одну дверь и из пространства Мёбиуса рухнул прямо в огромный снежный сугроб на Северном полюсе. Все его тело покрывали ожоги, но он был жив! Жив более, чем когда либо. Гарри охватил восторг, даже больше, чем просто восторг. Его смех — такой же истерический, как смех Мёбиуса, — быстро затих и сменился вырвавшимся из горла угрожающим утробным рычанием...
* * *
Янош увидел, что Гарри пропал и понял, что ему никогда не победить некроскопа. Он исчез... но куда? И когда вернется? Какими еще необыкновенными возможностями он будет обладать? Янош не осмелился больше ждать, чтобы выяснить это.
Он буквально взлетел по ступеням и промчался по нижним лабиринтам подземелий замка, очутившись в помещениях с массивными стенами и сводчатыми потолками. Здесь он хранил урны и сосуды с прахом. И вдруг... он увидел, что Гарри опередил его. Гарри, Бодрок и уцелевшие воины-фракийцы.
Янош отшатнулся и, злобно рыча, скорчился возле стены, потом резко выпрямился и снова бросился вперед.
— Вы ни что иное, как пыль! — крикнул он, указывая на Бодрока.
Огромная фигура фракийского вождя скрылась в соседнем помещении, вслед за ним то же успели сделать и двое из его воинов, но третий чуть замешкался, и заклинание Яноша пало на него.
ОГТРОД АЙ'Ф — ДЖЕБ'Л ИИ'Х — ЙОГСОТОТ, НГАХ'НГ АЙ'В, ЖРО!
Фракиец воздел руки к небу, издал последний вздох и... на полу осталась лишь кучка серо-зеленого цвета порошка.
С безумным хохотом, смешанным с рычанием, Янош наклонился и поднял упавший меч фракийца. Высоко держа его над головой, он бросился на Гарри, но некроскоп знал, что ему следует делать. Ибо, Гарри был теперь не просто ученым, но в своем роде магом и волшебником. В голове его звучали голоса всех тех, чей прах покоился в стоящих повсюду кувшинах и урнах. Тысячи голосов на языке мертвых диктовали ему слова магического заклинания.
Поворачиваясь во все и указывая рукой на сосуды всевозможных форм, Гарри произнес:
— ЙАИ НГНГРХ, ЙОГСОТОТ — Х'ИИ — Л'АЖЕБ, Ф'АЙ ТРОДОГ, УАА!
Своды помещения наполнились отвратительными запахами и красноватым дымом, мгновенно скрывшим и Гарри, и Яноша, и все предметы вокруг. Сквозь этот удушливый дым доносились выражавшие непереносимые мучения вопли. Времени на смешивание химикатов не было, а потому фракийцы, персы, скифы и греки не сумеют обрести совершенную форму, однако их жажда мести от этого не станет слабее.
Понял это и Янош. Он метался среди рядами сотрясавшихся от стонов сосудов, из которых, подобно грибам, словно из ничего вырастали воины. Но не успевал он обратить ту или иную группу в прах, как некроскоп опять вызывал их к жизни. У вампира не было никаких шансов на победу. Он не в состоянии был произносить быстрее слова заклинания, и ряды воскресших воинов быстро смыкались вокруг него все теснее и теснее.
Взметая клубы пыли, он рванулся к лестнице, ведущей наверх, к руинам самого замка, и исчез из вида. Ужасные в своей незавершенности фигуры воинов бросились было за ним, но Гарри остановил их:
— Останьтесь здесь. Вы уже сыграли свою роль в этой битве. На этот раз вы наконец сможете упокоиться навеки. — С этими словами под благодарный хор благословляющих его голосов Гарри возвратил всех их в прах. Всех, кроме короля воинов Бодрока.
Взяв фракийца с собой, он шагнул за порог двери Мёбиуса и... вышел обратно среди руин замка Ференци.
Вскоре там появился и Янош. Они слышали его тяжелое дыхание, скулеж и подвывание вперемешку со злобным ворчанием. При виде их он задохнулся от ужаса и, не проронив ни слова, помчался прочь. Он совершенно обессилел, ему не хватало воздуха. Шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу, он стал подниматься по тропинке; ведущей на вершину скалы позади замка... и на полпути вдруг наткнулся на поджидавших его Гарри и Бодрока. В руках великана-фракийца сверкнул боевой топор.
Отступать было некуда. Куда бы ни глянули горевшие красным огнем глаза Яноша — вокруг не было ничего, кроме пустого пространства. За всю жизнь ему так и не удалось овладеть лишь одним искусством Вамфири, но теперь он обязан это сделать. Воздев руки к небу, он усилием воли заставил трансформироваться свое тело, которое превратилось в огромное одеяло, приняло форму аэродинамического тела. Подобно летучей мыши в ночи, он скользнул с тропинки в воздух.
Ему удалось! Он летел! Полы разорванной одежды трепетали, как огромные крылья! Он летел... пока брошенный Бодроком боевой топор не воткнулся ему в спину.
Гарри и Бодрок вернулись на развалины замка, где нашли упавшего с высоты Яноша, который корчился от боли, кашлял, выплевывая кровь. Однако ему удалось выдернуть из своего тела топор, и сидящий внутри его вампир залечивал раны, нанесенные плоти. Некроскоп встал возле него на колени и заглянул прямо в глаза. Один на один... Лицом к наводящему ужас и одновременно искаженному страхом лицу.
— Ты ублюдок и мерзавец, некроскоп! — выкрикнул Янош, в то время как из его выпученных глаз сочилась кровь.
— Ты обладаешь человеческим телом, — спокойно, лишенным какого бы то ни было выражения тоном ответил ему Гарри, — но твой мозг и вампир, живущий внутри тебя, возрождены из праха, лежавшего в урне. — Он поднял руку и указал ею на Яноша. — Прах к праху и пепел к пеплу! ОГТРОД АЙ'Ф, ДЖЕБ'Л — ИИ'Х.
Вампир завизжал, отчаянно забился, закрутился на месте, задыхаясь и кашляя, и вновь обрел человеческую форму.
— ЙОГСОТОТ,'НГАХ'НГ АИ'И, — продолжал тем временем Гарри.
— Нет! — взвыл Янош. — Не-е-е-е-е-е-е-т! Едва Гарри произнес последнее слово заклинания, тело Яноша забилось в мучительной агонии, конвульсивно задергалось. Он отчаянно завертелся на месте, задрожал... и затих. Голова его откинулась назад, ужасный рот раскрылся, глаза потухли...
Через мгновение массивная грудь содрогнулась, словно издавая последний вздох, но вместо воздуха изо рта вылетело и растворилось в ночи облако красноватой пыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Гарри почувствовал, что ему предстоит услышать нечто очень важное.
— Не могли бы вы объяснить мне все подробнее?
— В подземелий множества костей я беседовал со многими Зирра, — начал рассказывать Вульп. — Пока Ференци находился в своей урне, все они пришли сюда, чтобы своей кровью напитать его прах и подкрепить его силы. Но со мной все произошло иначе. На моих руках было всего три пальца.
— Так значит, это были вы! — выдохнул Гарри.
— Он отнял у меня тело, — снова повторил Вульп, — и я никогда не обрету покой.
— А что он представлял собой? — спросил Гарри. — Я имею в виду — каким образом ему удалось захватить ваше тело?
— Моя кровь освободила из урны его прах, — объяснил Вульп. — Я был его потомком, сыном его сыновей из рода Зирра. Но я не знал об этом. Знала лишь моя кровь.
— Он появился из урны? — переспросил Гарри. — Из сущего праха?
— Моя кровь совершила это превращение. Чтобы окончательно во всем разобраться, Гарри требовалась помощь. И он выпустил из заключения Фаэтора.
— Да будь ты проклят, Гарри Киф! — раздался яростный вопль бестелесного вампира.
— Уймись! — прикрикнул в ответ Гарри.
— Объясни, о чем рассказывает этот человек.
— А что тут непонятного? — спросил Фаэтор, выслушав рассказ Вульп. — Янош принял меры предосторожности. После того как я превратил в прах его мозг и вампира вместе с ним, преданные Зирра спрятали прах в тайном месте, где он и оставался до того момента, когда смог осуществить этот... этот переход. Но это не было простым переселением разума: вампир-пиявка ожил и самостоятельно проник в тело этого человека. А теперь...
Но Гарри уже снова захлопнул дверь перед носом Фаэтора и обратился к Вульп:
— Джордж... спасибо вам за помощь. Я пока не знаю, каким образом смогу ею воспользоваться, но все равно я вам очень благодарен.
Ответом ему был лишь вздох, но и он быстро затих...
Гарри изо всех сил старался прийти в себя и очнуться. И ему это почти удалось, когда появился Мёбиус.
— Гарри! — кричал он. — Мы получили ответ! Мы почти уверены, что получили его! — Он вошел в мозг некроскопа, и через секунду оттуда донесся его голос:
— Да, да, именно так и должно быть! Но... вы готовы?
— Готов!
— Я не это имею в виду, — сказал Мёбиус. — Готов ли к этому ваш разум?
— Мой разум? О чем вы, Август?
— О пространстве Мёбиуса, Гарри. Я могу открыть эти двери, но только в том случае, если вы готовы. Ведь за ними совершенно другая вселенная, невероятные области. Гарри, мне бы очень не хотелось допустить, чтобы вас засосало в водоворот собственного разума.
— Засосало? — Гарри потряс головой. — Я не понимаю.
— Послушайте... вы решили мою задачу?
— Задачу? — Гарри вдруг почувствовал, как в душе его закипает ярость. — Вашу чертову задачу? Вы что, полагаете, у меня было время решать какие-то проклятые задачи?
— Но вы хотя бы думали над ней?
— Нет... Да!.. Да, я думал над ней!
— И?
— Ничего.
— Гарри, я сейчас открою одну из дверей... ну как? Некроскоп ровным счетом ничего не чувствовал.
— У вас получилось? — спросил он.
— О да, получилось, — едва слышно прошептал Мёбиус. — И если вы будете иметь под рукой формулы, все остальное вы сможете сделать сами.
— Но я не ощущаю никакой разницы.
— А раньше вы что-либо ощущали? То есть до последних, событий?
— Нет, но...
— Открою еще одну дверь. Готово!
На этот раз Гарри почувствовал. Мозг его острым копьем пронзила мучительная боль. Он испытал ощущение, похожее на то, на которое обрек его Гарри-младший при каждой попытке вступить в контакт с мертвыми. Но, поскольку Гарри уже был без сознания, боль оказалась значительно меньше. И эффект был прямо противоположным.
Вместо того чтобы отключить его сознание, она заставила его очнуться...
И он оказался перед лицом кошмара уже наяву.
Холодная жидкость обжигала ему лицо, проникала в горло, причиняя мучительную боль, заставляя натужно кашлять. Что это? Спирт? Нет, конечно же, эфир! Он быстро улетучивался, и пары его заполняли пространство вокруг. Гарри лежал в луже этой жидкости. Он с трудом встал на колени, оперся на руки, стараясь не вдыхать пары, поднимающиеся кверху и исчезающие в дымоходе, расположенном прямо над его головой... Почерневшем дымоходе, почерневшем от копоти!
Гарри стоял на коленях в некоем подобии бассейна — в углублении, выдолбленном прямо в монолите скалы и наполненном стремительно испарявшейся жидкостью. Судя по всему, он находился в самых недрах замка, в глубине монолитной скалы... в огромной пещере... а возле противоположной стены, в том месте, где наверх вели грубо вырубленные ступени... наблюдая за ним, стоял Янош Ференци. В руке он держал горящий факел, свет которого отражался в его красных глазах.
Глаза их встретились, и на губах Яноша появилась зловещая усмешка, больше похожая на звериный оскал и открывавшая страшные зубы.
— Итак, ты пришел в себя, некроскоп, — сказал он. — Прекрасно! Ибо я хочу, чтобы ты ощутил жар огня, который навсегда предаст тебя в мои руки.
Он взглянул сначала на факел, который держал в руках, потом на пол. Гарри проследил за его взглядом и увидел узкий канал, вырубленный в камне, тянущийся от того места, где стоял Янош, до края каменного углубления.
— О Господи! — Гарри рванулся к краю каменного бассейна, но поскользнулся и снова растянулся в луже жидкости. Наконец ему удалось ухватиться за край бассейна рукой и слегка приподняться. Но он услышал безумный хохот Яноша и увидел, что тот опускает факел все ниже и ниже.
— Моя задача, Гарри! — едва ли не впадая от ужаса в истерику, закричал Мёбиус.
Гарри заставил себя забыть о кошмаре, происходящем вокруг него, и постарался нарисовать перед своими глазами картину, инстинктивно переводя условие, данное Мёбиусом, в диаметры:
Стадия первая: “Я — ничто”.
Стадия вторая (прошла одна секунда): 372000 МИЛЬ.
Стадия третья (прошли две секунды): 744000 МИЛЬ.
И возвращенный ему природный математический дар сделал за него остальное.
— Что я такое? — взвыл Мёбиус, когда огонь факела, опущенного Яношем, коснулся струйки жидкости.
— Свет! — громко крикнул Гарри. — Чем же еще можешь ты быть? Только свет может за две секунды распространиться с двойной скоростью света и из ничего достигнуть диаметра в 744 000 миль.
Вспыхнувшее голубое пламя стремительно понеслось по полу пещеры:
— Какой свет? — неистовствовал Мёбиус.
— Ты был ничем, прежде чем возникнуть! — кричал Гарри. — А следовательно... ты есть Первоначальный свет!
— Да-а-а!!! — Мёбиус ликовал от радости в голове Гарри. — И моим источником было пространство Мёбиуса! Добро пожаловать обратно, Гарри!!!
И в тот самый миг, когда пещера превратилась в пылающий ад, в голове у Гарри вспыхнули экраны компьютеров. Ревущий поток голубого пламени рвался вверх и исчезал в отверстии дымохода. Жидкий огонь слизал все волосы с головы и липа Гарри, поджег на нем одежду. Длилось это не более десятой доли секунды, прежде чем Гарри отыскал одну из дверей Мёбиуса и перевалился через ее порог.
Он знал, куда следовало бежать, а потому быстро нашел еще одну дверь и из пространства Мёбиуса рухнул прямо в огромный снежный сугроб на Северном полюсе. Все его тело покрывали ожоги, но он был жив! Жив более, чем когда либо. Гарри охватил восторг, даже больше, чем просто восторг. Его смех — такой же истерический, как смех Мёбиуса, — быстро затих и сменился вырвавшимся из горла угрожающим утробным рычанием...
* * *
Янош увидел, что Гарри пропал и понял, что ему никогда не победить некроскопа. Он исчез... но куда? И когда вернется? Какими еще необыкновенными возможностями он будет обладать? Янош не осмелился больше ждать, чтобы выяснить это.
Он буквально взлетел по ступеням и промчался по нижним лабиринтам подземелий замка, очутившись в помещениях с массивными стенами и сводчатыми потолками. Здесь он хранил урны и сосуды с прахом. И вдруг... он увидел, что Гарри опередил его. Гарри, Бодрок и уцелевшие воины-фракийцы.
Янош отшатнулся и, злобно рыча, скорчился возле стены, потом резко выпрямился и снова бросился вперед.
— Вы ни что иное, как пыль! — крикнул он, указывая на Бодрока.
Огромная фигура фракийского вождя скрылась в соседнем помещении, вслед за ним то же успели сделать и двое из его воинов, но третий чуть замешкался, и заклинание Яноша пало на него.
ОГТРОД АЙ'Ф — ДЖЕБ'Л ИИ'Х — ЙОГСОТОТ, НГАХ'НГ АЙ'В, ЖРО!
Фракиец воздел руки к небу, издал последний вздох и... на полу осталась лишь кучка серо-зеленого цвета порошка.
С безумным хохотом, смешанным с рычанием, Янош наклонился и поднял упавший меч фракийца. Высоко держа его над головой, он бросился на Гарри, но некроскоп знал, что ему следует делать. Ибо, Гарри был теперь не просто ученым, но в своем роде магом и волшебником. В голове его звучали голоса всех тех, чей прах покоился в стоящих повсюду кувшинах и урнах. Тысячи голосов на языке мертвых диктовали ему слова магического заклинания.
Поворачиваясь во все и указывая рукой на сосуды всевозможных форм, Гарри произнес:
— ЙАИ НГНГРХ, ЙОГСОТОТ — Х'ИИ — Л'АЖЕБ, Ф'АЙ ТРОДОГ, УАА!
Своды помещения наполнились отвратительными запахами и красноватым дымом, мгновенно скрывшим и Гарри, и Яноша, и все предметы вокруг. Сквозь этот удушливый дым доносились выражавшие непереносимые мучения вопли. Времени на смешивание химикатов не было, а потому фракийцы, персы, скифы и греки не сумеют обрести совершенную форму, однако их жажда мести от этого не станет слабее.
Понял это и Янош. Он метался среди рядами сотрясавшихся от стонов сосудов, из которых, подобно грибам, словно из ничего вырастали воины. Но не успевал он обратить ту или иную группу в прах, как некроскоп опять вызывал их к жизни. У вампира не было никаких шансов на победу. Он не в состоянии был произносить быстрее слова заклинания, и ряды воскресших воинов быстро смыкались вокруг него все теснее и теснее.
Взметая клубы пыли, он рванулся к лестнице, ведущей наверх, к руинам самого замка, и исчез из вида. Ужасные в своей незавершенности фигуры воинов бросились было за ним, но Гарри остановил их:
— Останьтесь здесь. Вы уже сыграли свою роль в этой битве. На этот раз вы наконец сможете упокоиться навеки. — С этими словами под благодарный хор благословляющих его голосов Гарри возвратил всех их в прах. Всех, кроме короля воинов Бодрока.
Взяв фракийца с собой, он шагнул за порог двери Мёбиуса и... вышел обратно среди руин замка Ференци.
Вскоре там появился и Янош. Они слышали его тяжелое дыхание, скулеж и подвывание вперемешку со злобным ворчанием. При виде их он задохнулся от ужаса и, не проронив ни слова, помчался прочь. Он совершенно обессилел, ему не хватало воздуха. Шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу, он стал подниматься по тропинке; ведущей на вершину скалы позади замка... и на полпути вдруг наткнулся на поджидавших его Гарри и Бодрока. В руках великана-фракийца сверкнул боевой топор.
Отступать было некуда. Куда бы ни глянули горевшие красным огнем глаза Яноша — вокруг не было ничего, кроме пустого пространства. За всю жизнь ему так и не удалось овладеть лишь одним искусством Вамфири, но теперь он обязан это сделать. Воздев руки к небу, он усилием воли заставил трансформироваться свое тело, которое превратилось в огромное одеяло, приняло форму аэродинамического тела. Подобно летучей мыши в ночи, он скользнул с тропинки в воздух.
Ему удалось! Он летел! Полы разорванной одежды трепетали, как огромные крылья! Он летел... пока брошенный Бодроком боевой топор не воткнулся ему в спину.
Гарри и Бодрок вернулись на развалины замка, где нашли упавшего с высоты Яноша, который корчился от боли, кашлял, выплевывая кровь. Однако ему удалось выдернуть из своего тела топор, и сидящий внутри его вампир залечивал раны, нанесенные плоти. Некроскоп встал возле него на колени и заглянул прямо в глаза. Один на один... Лицом к наводящему ужас и одновременно искаженному страхом лицу.
— Ты ублюдок и мерзавец, некроскоп! — выкрикнул Янош, в то время как из его выпученных глаз сочилась кровь.
— Ты обладаешь человеческим телом, — спокойно, лишенным какого бы то ни было выражения тоном ответил ему Гарри, — но твой мозг и вампир, живущий внутри тебя, возрождены из праха, лежавшего в урне. — Он поднял руку и указал ею на Яноша. — Прах к праху и пепел к пеплу! ОГТРОД АЙ'Ф, ДЖЕБ'Л — ИИ'Х.
Вампир завизжал, отчаянно забился, закрутился на месте, задыхаясь и кашляя, и вновь обрел человеческую форму.
— ЙОГСОТОТ,'НГАХ'НГ АИ'И, — продолжал тем временем Гарри.
— Нет! — взвыл Янош. — Не-е-е-е-е-е-е-т! Едва Гарри произнес последнее слово заклинания, тело Яноша забилось в мучительной агонии, конвульсивно задергалось. Он отчаянно завертелся на месте, задрожал... и затих. Голова его откинулась назад, ужасный рот раскрылся, глаза потухли...
Через мгновение массивная грудь содрогнулась, словно издавая последний вздох, но вместо воздуха изо рта вылетело и растворилось в ночи облако красноватой пыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83