Внедрение в банковскую систему сейчас расследуется специальным подразделением Департамента юстиции Соединенных Штатов…
– Протестую! – выкрикнул Уилл Сандалерос.
– Мистер Хоссак, – сказал судья, – вы явно вышли за рамки вступительного слова. Не следует отвлекать внимание присяжных параллельным расследованием при рассмотрении данного дела.
Присяжные дружно взглянули на Дженнифер, сидевшую очень прямо в своем белом одеянии за пуленепробиваемым экраном. Слово «властный» висело в воздухе, подобно электрическому заряду. Дженнифер упорно смотрела в одну точку.
– Мисс Шарафи, – продолжал Хоссак, – пыталась всячески помешать исследованиям, которые позволили бы Спящим стать Неспящими, получив все биологические преимущества последних. Убежище не хочет, чтобы мы с вами имели эти привилегии. Дженнифер Шарафи не остановилась даже перед убийством.
Присяжные напряженно слушали с невозмутимым видом.
– Я не знаю, как опровергнуть представленное обвинение, – начал Уилл Сандалерос. Его красивое лицо с резкими чертами казалось растерянным. Ни один Неспящий не мог позволить себе обратиться к присяжным даже с малейшим намеком на вызов. Лейша наклонилась вперед, пристально всматриваясь в Сандалероса. Он выглядел сосредоточенным и энергичным. Компетентным.
– Дело в том, – продолжал Сандалерос, – что Дженнифер Шарафи не виновна в убийстве. У обвинения нет веских доказательств. И я это докажу.
Сандалерос вплотную придвинулся к скамье присяжных, и женщина в первом ряду слегка отпрянула.
– Обвинение, леди и джентльмены, располагает очень прочной паутиной, сотканной из предубеждений, ненависти и инсинуаций с целью опорочить мисс Шарафи, потому что она-Неспящая.
– Протестую! – гневно воскликнул Хоссак. – Перед Законом все равны. При использовании доказательств мы также не делаем различия между Спящими и Неспящими.
Взгляды присутствующих обернулись на судью Дипфорда, который не колебался ни минуты. Очевидно, он заранее продумал этот ход.
– Я разрешаю адвокату продолжать, – тихо произнес он, давая понять своим поступком, что предвзятости на его процессе нет места. Лейша почувствовала, как ее правая рука вонзилась в ладонь левой. Здесь какая-то ловушка…
– Ваша честь… – очень спокойно начал Хоссак.
– Протест отклоняется, мистер Хоссак. Мистер Сандалерос, продолжайте.
– Это суд над Неспящей, – повторил Сандалерос, – именно потому, что она Неспящая…
– Протестую! Подсудимой предъявлено обвинение на основании рассмотренных судом доказательств!
Все посмотрели на Хоссака. Лейша уловила тот момент, когда он осознал, что сыграл на руку Сандалеросу. Независимо от фактов весь зал знал, что Дженнифер Шарафи была признана виновной двадцатью тремя членами большого жюри именно потому, что она Неспящая. Отрицая это, Хоссак выставил себя лгуном или глупцом. Человеком, не желающим признать уродливую действительность. Человеком, чьи слова должно подвергать сомнению.
Лейша подумала, что на обостренном чувстве справедливости Хоссака здорово сыграли.
Дженнифер Шарафи ни разу не шевельнулась.
Первыми выступали свидетели, оказавшиеся на месте гибели Тимоти Херлингера.
С их помощью Хоссак установил, что Херлингер превысил скорость, сделал резкий левый поворот и, как многие водители скутеров, вероятно, понадеялся на автоматический И-энергетический дефлекторный экран, который должен был удержать его на стандартном расстоянии в один фут от любого препятствия. Но этого не произошло, и он врезался в автомобиль мисс Стейси Хилман-она как раз трогалась с места. Херлингер никогда не носил шлема; дефлекторы сделали это необязательным. Он умер мгновенно.
Робот дорожной полиции провел общий осмотр скутера и дал положительное заключение. Это настолько противоречило свидетельским показаниям, что один из полицейских осторожно опробовал скутер и обнаружил неисправность. Судно отправили на экспертизу.
Элен Кассабиан, начальник энергетического отдела судебной экспертизы, тщательно подбирала слова. Присяжным такая манера казалась авторитетной, но Лейша знала, что за этим может скрываться упрямство и отсутствие гибкости. Хоссак подробно расспрашивал ее о скутере.
– Каким изменениям был подвергнут дефлектор?
– Экран был настроен так, чтобы при первом же ударе на скорости свыше пятнадцати миль в час выйти из строя.
– Легко ли можно сделать подобное?
– Нет. К И-конусу прикрепили специальное приспособление, чтобы вызвать поломку. – Она быстро скатилась на непонятный технический язык. Тем не менее присяжные внимательно слушали.
– Вам доводилось видеть такое устройство раньше?
– Нет. Насколько я знаю, такого еще не было.
– Тогда откуда вам известно, как оно работает?
– Мы провели всестороннюю проверку.
– Могли бы вы теперь воспроизвести это приспособление?
– Нет. Но я уверена, что в принципе это возможно. Но очень сложно. Мы пригласили специалистов из Министерства обороны…
– Мы вызовем их в качестве свидетелей.
– …и они сказали, – невозмутимо продолжала Кассабиан, – что здесь использована передовая технология.
– Итак, для создания подобного механизма потребовался бы очень развитый, скажем необычный, интеллект?
– Протестую! – сказал Сандалерос. – На свидетельницу оказывают давление.
– Ее профессиональное мнение как раз и интересует суд, – возразил Хоссак.
– Разрешаю, – произнес судья.
Хоссак повторил вопрос.
– Да, – ответила Кассабиан.
Хоссак дал этой мысли повиснуть в воздухе, пока просматривал свои записи. Глаза присяжных шарили по залу в поисках Неспящих – обладателей мощного интеллекта.
– Теперь рассмотрим третий отпечаток, сделанный сканером в то утро, когда погиб доктор Херлингер, – произнес Хоссак. – Почему вы уверены, что это след взрослой женщины – Неспящей?
– Отпечатки сетчатки глаза являются отпечатком ткани. И как всякая ткань, с возрастом она разрушается. Там, где клетки не регенерировали, появляется так называемая размытость. Ткани Неспящих каким-то образом регенерируют – Лейша второй раз в жизни почувствовала горькое сожаление в этих словах, – и изображение очень четкое, резкое. Чем старше объект, тем с большей уверенностью мы можем идентифицировать отпечаток Неспящего. У маленьких детей иногда даже компьютеру трудно увидеть различия. Но это была взрослая женщина.
– Понимаю. И он не совпадает ни с одним из известных отпечатков Неспящих?
– Нет. Он не зарегистрирован.
– Поясните кое-что суду, мисс Кассабиан. У обвиняемой Дженнифер Шарафи был взят отпечаток сетчатки при аресте?
– Да.
– Совпадает ли он с изображением сканера со скутера доктора Херлингера? – Нет.
– Значит, мисс Шарафи не могла лично участвовать в установке приспособления на скутер?
– Нет. – Кассабиан предоставила возможность обвинению отметить этот момент прежде, чем защита извлечет из него выгоду.
– Совпадает ли этот отпечаток с отпечатком Лейши Кэмден, которая находилась с доктором Херлингером как раз перед его гибелью?
– Нет.
Лейша почувствовала на себе взгляды присутствующих.
– Но именно Неспящая наклонилась в то роковое утро над сканером и, следовательно, установила приспособление на скутер.
– Протестую, – сказал Сандалерос. – Это предположение свидетеля!
– Снимаю вопрос, – сказал Хоссак. Он снова оказался в центре внимания. Затем медленно повторил:
– Отпечаток Неспящей. – И только потом добавил: – У меня все.
Сандалерос яростно обрушился на свидетельницу. Куда подевалась его недавняя растерянность.
– Мисс Кассабиан, сколько отпечатков сетчатки Неспящих хранится в банке данных правоохранительных органов Соединенных Штатов?
– Сто тридцать три.
– Всего? Из 22000?
– Да, – ответила Кассабиан, и по тому, как она чуть дернулась на свидетельском стуле, Лейша поняла, что Элен Кассабиан не любит Неспящих.
– Эта очень маленькая цифра, – недоумевал Сандалерос. – Скажите, при каких обстоятельствах отпечатки сетчатки глаза человека вводятся в банк данных полиции?
– Когда на него заводят уголовное дело.
– Только в этом случае?
– Или если он работает в системе правоохранительных органов. Полиция, судьи, тюремные стражники. И так далее.
– И адвокаты?
– Да.
– Так вот каким образом вы получили для проверки отпечаток, скажем, Лейши Кэмден.
– Да.
– Мисс Кассабиан, какой процент из этих 133 отпечатков Неспящих принадлежит работникам правоохранительных органов?
Кассабиан ответила с явной неохотой:
– Восемьдесят процентов.
– Восемьдесят? Вы хотите сказать, что только 20 процентов из 133 Неспящих – 27 человек, арестовано за те девять лет, в течение которых собирались такие отпечатки?
– Да, – ответила Кассабиан преувеличенно нейтрально.
– Известно ли вам, за что их арестовали?
– Троих за неприличное поведение, двоих за мелкие кражи, двадцать два за нарушение общественного порядка.
– По-видимому, – сухо заметил Сандалерос, – Неспящие довольно законопослушны, мисс Кассабиан.
– Да.
– Может показаться, что самым распространенным преступлением Неспящих является само их существование. Именно оно вызывает волнения в обществе.
– Протестую, – сказал Хоссак.
– Протест принят. Мистер Сандалерос, у вас есть еще вопросы к мисс Кассабиан?
И все же, подумала Лейша, Дипфорд позволил огласить статистику, явно не относившуюся к доказательствам и весьма косвенно – к делу.
– Есть, – отрезал Сандалерос. Его поведение изменилось; он как будто стал выше ростом.
– Мисс Кассабиан, может ли третье лицо ввести отпечаток в сканер?
– Нет. С таким же успехом третье лицо могло бы, например, оставить отпечаток вашего пальца на пистолете.
– Но третье лицо могло бы подменить чей-то пистолет тем, на котором имеются мои отпечатки. Можно ли проделать такое со сканером, если злоумышленник будет очень осторожен?
– Ну… это очень сложно. У сканеров специальная защита…
– Кто-нибудь может это сделать?
Кассабиан неохотно ответила:
– Только кто-то, обладающий огромными техническими знаниями и опытом, необычный человек…
– С позволения суда, – твердо сказал Сандалерос, – я хотел бы еще раз прослушать ту часть записи, где мисс Кассабиан говорит о человеке, который, как мы знаем, испортил защитный дефлектор скутера.
– Найдите и зачитайте, – приказал Дипфорд.
– Достаточно, – прервал Сандалерос. – Итак, мы имеем некую личность, которая способна вывести из строя И-энергию и поэтому должна быть, по вашему собственному высказыванию, доктор Кассабиан, также способна подменить предварительно заряженным сканером тот, который был установлен на скутере доктора Херлингера.
– Я не говорила…
– Возможен ли такой вариант?
– Для этого надо было…
– Отвечайте на вопрос. Это ВОЗМОЖНО?
Элен Кассабиан глубоко вздохнула; ей явно хотелось разорвать Сандалероса на части. Прошла долгая секунда. Наконец она произнесла:
– Да.
– У меня больше нет вопросов.
Глава отдела судебной экспертизы уставилась на Сандалероса в молчаливой ярости.
Лейша подошла к окну библиотеки и взглянула на полуночные огни Чикаго. Заседание суда отложили на уик-энд, и она улетела домой, устав от мотеля в Коневанго. В квартире было тихо и пусто. На прошлой неделе Кевин вывез всю свою мебель и картины.
Она вернулась к терминалу. Надпись на экране не изменилась:
СЕТЬ УБЕЖИЩА. ДОСТУП ЗАКРЫТ.
– Отмена пароля, ввести идентификацию по сетчатке и голосу, команда прежняя.
ДОСТУП ЗАКРЫТ.
Сеть Убежища, некогда открытая для каждого Неспящего в мире, не желала признать ее даже по обязательным идентификационным признакам. Но это еще не все. Лейша знала: Дженнифер хочет наказать ее сильнее, чем простым исключением.
– Личный вызов, срочно, Дженнифер Шарафи, отмена пароля, идентификация по сетчатке и голосу.
ДОСТУП ЗАКРЫТ.
– Личный вызов, срочно, Ричард Келлер, отмена пароля, идентификация по сетчатке и голосу.
ДОСТУП ЗАКРЫТ.
Она попыталась думать. Голову сдавило, будто она находилась глубоко под водой. Последний букет от Алисы наполнял комнату душным сладким запахом.
– Личный вызов, срочно. Тони Индивино, отмена пароля, идентификация по сетчатке и голосу.
На экране появилась Касси Блументаль, член Совета.
– Лейша, я говорю от имени Дженнифер. Совет Убежища проголосовал за клятву солидарности. Тем, кто ее проигнорировал, закрыт доступ в само Убежище, запрещено вступать в деловые отношения с любым из нас, кто присягнул. Дженнифер просила передать тебе, чтобы ты перечитала речь Авраама Линкольна на съезде республиканцев в Иллинойсе в июне 1858 года, и добавила, что уроки прошлого вспомнили не только потому, что Кенцо Иагаи поставил личные достижения выше ценностей сообщества. Со следующего месяца все присягнувшие начнут расторгать коммерческие связи с тобой, с «Кэмден Энтерпрайзис», с соответствующими дочерними компаниями, как и со всеми компаниями Кевина Бейкера, включая пользование спецсетью, если он будет и далее отказываться от солидарности с сообществом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Протестую! – выкрикнул Уилл Сандалерос.
– Мистер Хоссак, – сказал судья, – вы явно вышли за рамки вступительного слова. Не следует отвлекать внимание присяжных параллельным расследованием при рассмотрении данного дела.
Присяжные дружно взглянули на Дженнифер, сидевшую очень прямо в своем белом одеянии за пуленепробиваемым экраном. Слово «властный» висело в воздухе, подобно электрическому заряду. Дженнифер упорно смотрела в одну точку.
– Мисс Шарафи, – продолжал Хоссак, – пыталась всячески помешать исследованиям, которые позволили бы Спящим стать Неспящими, получив все биологические преимущества последних. Убежище не хочет, чтобы мы с вами имели эти привилегии. Дженнифер Шарафи не остановилась даже перед убийством.
Присяжные напряженно слушали с невозмутимым видом.
– Я не знаю, как опровергнуть представленное обвинение, – начал Уилл Сандалерос. Его красивое лицо с резкими чертами казалось растерянным. Ни один Неспящий не мог позволить себе обратиться к присяжным даже с малейшим намеком на вызов. Лейша наклонилась вперед, пристально всматриваясь в Сандалероса. Он выглядел сосредоточенным и энергичным. Компетентным.
– Дело в том, – продолжал Сандалерос, – что Дженнифер Шарафи не виновна в убийстве. У обвинения нет веских доказательств. И я это докажу.
Сандалерос вплотную придвинулся к скамье присяжных, и женщина в первом ряду слегка отпрянула.
– Обвинение, леди и джентльмены, располагает очень прочной паутиной, сотканной из предубеждений, ненависти и инсинуаций с целью опорочить мисс Шарафи, потому что она-Неспящая.
– Протестую! – гневно воскликнул Хоссак. – Перед Законом все равны. При использовании доказательств мы также не делаем различия между Спящими и Неспящими.
Взгляды присутствующих обернулись на судью Дипфорда, который не колебался ни минуты. Очевидно, он заранее продумал этот ход.
– Я разрешаю адвокату продолжать, – тихо произнес он, давая понять своим поступком, что предвзятости на его процессе нет места. Лейша почувствовала, как ее правая рука вонзилась в ладонь левой. Здесь какая-то ловушка…
– Ваша честь… – очень спокойно начал Хоссак.
– Протест отклоняется, мистер Хоссак. Мистер Сандалерос, продолжайте.
– Это суд над Неспящей, – повторил Сандалерос, – именно потому, что она Неспящая…
– Протестую! Подсудимой предъявлено обвинение на основании рассмотренных судом доказательств!
Все посмотрели на Хоссака. Лейша уловила тот момент, когда он осознал, что сыграл на руку Сандалеросу. Независимо от фактов весь зал знал, что Дженнифер Шарафи была признана виновной двадцатью тремя членами большого жюри именно потому, что она Неспящая. Отрицая это, Хоссак выставил себя лгуном или глупцом. Человеком, не желающим признать уродливую действительность. Человеком, чьи слова должно подвергать сомнению.
Лейша подумала, что на обостренном чувстве справедливости Хоссака здорово сыграли.
Дженнифер Шарафи ни разу не шевельнулась.
Первыми выступали свидетели, оказавшиеся на месте гибели Тимоти Херлингера.
С их помощью Хоссак установил, что Херлингер превысил скорость, сделал резкий левый поворот и, как многие водители скутеров, вероятно, понадеялся на автоматический И-энергетический дефлекторный экран, который должен был удержать его на стандартном расстоянии в один фут от любого препятствия. Но этого не произошло, и он врезался в автомобиль мисс Стейси Хилман-она как раз трогалась с места. Херлингер никогда не носил шлема; дефлекторы сделали это необязательным. Он умер мгновенно.
Робот дорожной полиции провел общий осмотр скутера и дал положительное заключение. Это настолько противоречило свидетельским показаниям, что один из полицейских осторожно опробовал скутер и обнаружил неисправность. Судно отправили на экспертизу.
Элен Кассабиан, начальник энергетического отдела судебной экспертизы, тщательно подбирала слова. Присяжным такая манера казалась авторитетной, но Лейша знала, что за этим может скрываться упрямство и отсутствие гибкости. Хоссак подробно расспрашивал ее о скутере.
– Каким изменениям был подвергнут дефлектор?
– Экран был настроен так, чтобы при первом же ударе на скорости свыше пятнадцати миль в час выйти из строя.
– Легко ли можно сделать подобное?
– Нет. К И-конусу прикрепили специальное приспособление, чтобы вызвать поломку. – Она быстро скатилась на непонятный технический язык. Тем не менее присяжные внимательно слушали.
– Вам доводилось видеть такое устройство раньше?
– Нет. Насколько я знаю, такого еще не было.
– Тогда откуда вам известно, как оно работает?
– Мы провели всестороннюю проверку.
– Могли бы вы теперь воспроизвести это приспособление?
– Нет. Но я уверена, что в принципе это возможно. Но очень сложно. Мы пригласили специалистов из Министерства обороны…
– Мы вызовем их в качестве свидетелей.
– …и они сказали, – невозмутимо продолжала Кассабиан, – что здесь использована передовая технология.
– Итак, для создания подобного механизма потребовался бы очень развитый, скажем необычный, интеллект?
– Протестую! – сказал Сандалерос. – На свидетельницу оказывают давление.
– Ее профессиональное мнение как раз и интересует суд, – возразил Хоссак.
– Разрешаю, – произнес судья.
Хоссак повторил вопрос.
– Да, – ответила Кассабиан.
Хоссак дал этой мысли повиснуть в воздухе, пока просматривал свои записи. Глаза присяжных шарили по залу в поисках Неспящих – обладателей мощного интеллекта.
– Теперь рассмотрим третий отпечаток, сделанный сканером в то утро, когда погиб доктор Херлингер, – произнес Хоссак. – Почему вы уверены, что это след взрослой женщины – Неспящей?
– Отпечатки сетчатки глаза являются отпечатком ткани. И как всякая ткань, с возрастом она разрушается. Там, где клетки не регенерировали, появляется так называемая размытость. Ткани Неспящих каким-то образом регенерируют – Лейша второй раз в жизни почувствовала горькое сожаление в этих словах, – и изображение очень четкое, резкое. Чем старше объект, тем с большей уверенностью мы можем идентифицировать отпечаток Неспящего. У маленьких детей иногда даже компьютеру трудно увидеть различия. Но это была взрослая женщина.
– Понимаю. И он не совпадает ни с одним из известных отпечатков Неспящих?
– Нет. Он не зарегистрирован.
– Поясните кое-что суду, мисс Кассабиан. У обвиняемой Дженнифер Шарафи был взят отпечаток сетчатки при аресте?
– Да.
– Совпадает ли он с изображением сканера со скутера доктора Херлингера? – Нет.
– Значит, мисс Шарафи не могла лично участвовать в установке приспособления на скутер?
– Нет. – Кассабиан предоставила возможность обвинению отметить этот момент прежде, чем защита извлечет из него выгоду.
– Совпадает ли этот отпечаток с отпечатком Лейши Кэмден, которая находилась с доктором Херлингером как раз перед его гибелью?
– Нет.
Лейша почувствовала на себе взгляды присутствующих.
– Но именно Неспящая наклонилась в то роковое утро над сканером и, следовательно, установила приспособление на скутер.
– Протестую, – сказал Сандалерос. – Это предположение свидетеля!
– Снимаю вопрос, – сказал Хоссак. Он снова оказался в центре внимания. Затем медленно повторил:
– Отпечаток Неспящей. – И только потом добавил: – У меня все.
Сандалерос яростно обрушился на свидетельницу. Куда подевалась его недавняя растерянность.
– Мисс Кассабиан, сколько отпечатков сетчатки Неспящих хранится в банке данных правоохранительных органов Соединенных Штатов?
– Сто тридцать три.
– Всего? Из 22000?
– Да, – ответила Кассабиан, и по тому, как она чуть дернулась на свидетельском стуле, Лейша поняла, что Элен Кассабиан не любит Неспящих.
– Эта очень маленькая цифра, – недоумевал Сандалерос. – Скажите, при каких обстоятельствах отпечатки сетчатки глаза человека вводятся в банк данных полиции?
– Когда на него заводят уголовное дело.
– Только в этом случае?
– Или если он работает в системе правоохранительных органов. Полиция, судьи, тюремные стражники. И так далее.
– И адвокаты?
– Да.
– Так вот каким образом вы получили для проверки отпечаток, скажем, Лейши Кэмден.
– Да.
– Мисс Кассабиан, какой процент из этих 133 отпечатков Неспящих принадлежит работникам правоохранительных органов?
Кассабиан ответила с явной неохотой:
– Восемьдесят процентов.
– Восемьдесят? Вы хотите сказать, что только 20 процентов из 133 Неспящих – 27 человек, арестовано за те девять лет, в течение которых собирались такие отпечатки?
– Да, – ответила Кассабиан преувеличенно нейтрально.
– Известно ли вам, за что их арестовали?
– Троих за неприличное поведение, двоих за мелкие кражи, двадцать два за нарушение общественного порядка.
– По-видимому, – сухо заметил Сандалерос, – Неспящие довольно законопослушны, мисс Кассабиан.
– Да.
– Может показаться, что самым распространенным преступлением Неспящих является само их существование. Именно оно вызывает волнения в обществе.
– Протестую, – сказал Хоссак.
– Протест принят. Мистер Сандалерос, у вас есть еще вопросы к мисс Кассабиан?
И все же, подумала Лейша, Дипфорд позволил огласить статистику, явно не относившуюся к доказательствам и весьма косвенно – к делу.
– Есть, – отрезал Сандалерос. Его поведение изменилось; он как будто стал выше ростом.
– Мисс Кассабиан, может ли третье лицо ввести отпечаток в сканер?
– Нет. С таким же успехом третье лицо могло бы, например, оставить отпечаток вашего пальца на пистолете.
– Но третье лицо могло бы подменить чей-то пистолет тем, на котором имеются мои отпечатки. Можно ли проделать такое со сканером, если злоумышленник будет очень осторожен?
– Ну… это очень сложно. У сканеров специальная защита…
– Кто-нибудь может это сделать?
Кассабиан неохотно ответила:
– Только кто-то, обладающий огромными техническими знаниями и опытом, необычный человек…
– С позволения суда, – твердо сказал Сандалерос, – я хотел бы еще раз прослушать ту часть записи, где мисс Кассабиан говорит о человеке, который, как мы знаем, испортил защитный дефлектор скутера.
– Найдите и зачитайте, – приказал Дипфорд.
– Достаточно, – прервал Сандалерос. – Итак, мы имеем некую личность, которая способна вывести из строя И-энергию и поэтому должна быть, по вашему собственному высказыванию, доктор Кассабиан, также способна подменить предварительно заряженным сканером тот, который был установлен на скутере доктора Херлингера.
– Я не говорила…
– Возможен ли такой вариант?
– Для этого надо было…
– Отвечайте на вопрос. Это ВОЗМОЖНО?
Элен Кассабиан глубоко вздохнула; ей явно хотелось разорвать Сандалероса на части. Прошла долгая секунда. Наконец она произнесла:
– Да.
– У меня больше нет вопросов.
Глава отдела судебной экспертизы уставилась на Сандалероса в молчаливой ярости.
Лейша подошла к окну библиотеки и взглянула на полуночные огни Чикаго. Заседание суда отложили на уик-энд, и она улетела домой, устав от мотеля в Коневанго. В квартире было тихо и пусто. На прошлой неделе Кевин вывез всю свою мебель и картины.
Она вернулась к терминалу. Надпись на экране не изменилась:
СЕТЬ УБЕЖИЩА. ДОСТУП ЗАКРЫТ.
– Отмена пароля, ввести идентификацию по сетчатке и голосу, команда прежняя.
ДОСТУП ЗАКРЫТ.
Сеть Убежища, некогда открытая для каждого Неспящего в мире, не желала признать ее даже по обязательным идентификационным признакам. Но это еще не все. Лейша знала: Дженнифер хочет наказать ее сильнее, чем простым исключением.
– Личный вызов, срочно, Дженнифер Шарафи, отмена пароля, идентификация по сетчатке и голосу.
ДОСТУП ЗАКРЫТ.
– Личный вызов, срочно, Ричард Келлер, отмена пароля, идентификация по сетчатке и голосу.
ДОСТУП ЗАКРЫТ.
Она попыталась думать. Голову сдавило, будто она находилась глубоко под водой. Последний букет от Алисы наполнял комнату душным сладким запахом.
– Личный вызов, срочно. Тони Индивино, отмена пароля, идентификация по сетчатке и голосу.
На экране появилась Касси Блументаль, член Совета.
– Лейша, я говорю от имени Дженнифер. Совет Убежища проголосовал за клятву солидарности. Тем, кто ее проигнорировал, закрыт доступ в само Убежище, запрещено вступать в деловые отношения с любым из нас, кто присягнул. Дженнифер просила передать тебе, чтобы ты перечитала речь Авраама Линкольна на съезде республиканцев в Иллинойсе в июне 1858 года, и добавила, что уроки прошлого вспомнили не только потому, что Кенцо Иагаи поставил личные достижения выше ценностей сообщества. Со следующего месяца все присягнувшие начнут расторгать коммерческие связи с тобой, с «Кэмден Энтерпрайзис», с соответствующими дочерними компаниями, как и со всеми компаниями Кевина Бейкера, включая пользование спецсетью, если он будет и далее отказываться от солидарности с сообществом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46