Ей нравилась больница МакКинли, смело окрашенная ярко-красными и кремовыми полосами. Больница вела большую работу на благо местной общины. А Беверли любила Галлап; этот город был куда меньше, чем Альбукерке, и к тому же здесь, в местах обитания своих предков, она чувствовала себя гораздо лучше.
Как правило, в травматологическом отделении было довольно тихо. И поэтому появление этого взвинченного крикливого старика вызвало изрядные волнения. Откинув занавеску, Беверли вошла в бокс, где санитары уже успели снять с больного его коричневый войлочный халат или плащ. Но старик сопротивлялся, и санитары были вынуждены оставить его связанным. Его джинсы и клетчатую рубашку пришлось разрезать.
Нэнси Худ, старшая медсестра отделения, сказала, что это не имело никакого значения, потому что его рубашка все равно была непоправимо испорчена: на кармане была пришита бесформенная заплата из другого материала.
- Он когда-то порвал рубашку и пришил сюда этот клок. Если вас интересует мое мнение, это была никудышная работа.
- Нет, - возразил один из санитаров, разглядывая рубашку. - Сюда ничего не пришивалось, это один кусок ткани. Очень странно, но кусок не подходит потому, что одна сторона у него куда больше другой…
- Так или иначе, но он этого не заметит, - констатировала Нэнси Худ, бросив погубленную рубашку на пол. - Вы хотите попытаться обследовать его? - обратилась она к Цоси.
Больной продолжал реагировать довольно буйно.
- Пока нет. Давайте поставим ему капельницы в обе руки. И осмотрите его карманы. Проверьте, нет ли у него хоть каких-нибудь документов. Если ничего не окажется, снимите у него отпечатки пальцев и отправьте факсом в Вашингтон - вдруг там его смогут идентифицировать по базе данных.
* * *
Спустя двадцать минут Беверли Цоси уже занималась с мальчиком, сломавшим руку, поскользнувшись во время перебежки на третью базу при игре в бейсбол. Этот ребенок в очках казался несколько туповатым, но явно гордился своей спортивной травмой.
- Мы обыскали вещи этого Джона Доу , - сообщила, открыв дверь, Нэнси Худ.
- И что же?
- Ничего полезного. Ни бумажника, ни кредитных карточек, ни ключей. Вот единственная вещь, которая у него оказалась. - Она протянула Беверли свернутый клочок бумаги. Он напоминал обрывок компьютерной распечатки, где было изображено множество непонятным образом расположенных точек на координатной сетке. Внизу было написано «мон… Ste… mere».
- «Мон… ste… mere»?.. - задумчиво произнесла Беверли. - Вам это что-нибудь говорит?
Худ помотала головой.
- Если вас интересует мое мнение, то он псих.
- Все равно я не могу давать ему транквилизаторы, пока мы не узнаем, что у него с головой. Так что лучше организуйте ему снимки черепа, чтобы исключить травмы и гематомы, - сказала Беверли Цоси.
- Вы же помните, Бев, что рентгеновское исследование может внести изменения в его состояние? Действие Х-лучей не проходит бесследно. Почему бы вам не провести магниторезонансное исследование? Так вы сможете осмотреть все его тело.
- Распорядитесь об этом, - согласилась Цоси.
Нэнси Худ повернулась, чтобы выйти, но вдруг воскликнула:
- Представляете, какая неожиданность? Приехал Джимми из полиции.
* * *
Дэн Бэйкер волновался. Как он и предполагал, им пришлось провести несколько часов в приемном отделении больницы МакКинли. Вернувшись после ленча - буррито с острым соусом из красного перца-чили, - они увидели, как полицейский на стоянке осматривает их автомобиль, проводя ладонью по дверям. От одного только вида этой процедуры Бэйкера охватил озноб. Он было собрался подойти к полицейскому, но тут же решил не делать этого. Они возвратились в комнату ожидания приемного отделения. Оттуда он позвонил дочери и предупредил, что они опаздывают; вообще-то, они могли не попасть в Финикс и до завтра.
Они ждали. Наконец, где-то в четыре часа дня, Бэйкер подошел к столу регистратора и осведомился о старике.
- Вы его родственник? - вопросом на вопрос ответила женщина.
- Нет, но…
- Тогда, пожалуйста, подождите там. Доктор скоро к вам выйдет.
Он вернулся и с тяжелым вздохом сел на место. Потом снова встал, подошел к окну и посмотрел на свой автомобиль. Полицейский ушел, но теперь под дворником ветрового стекла торчал трепещущий на легком ветерке листочек. Бэйкер забарабанил пальцами по подоконнику. В этих маленьких городишках вы, что бы ни случилось, всегда вляпаетесь в неприятности. И чем дольше он ждал, тем больше в его мозгу возникало разнообразных сценариев. Старик впал в кому, и они не смогут покинуть город до тех пор, пока он не придет в себя. Старик умер, и теперь их обвинят в убийстве. Их не обвинят в убийстве, но они должны через четыре дня приехать на коронерское расследование.
Человек, появившийся наконец, чтобы поговорить с ними, был не миниатюрной женщиной-доктором, а полицейским. Это был длинноволосый юноша двадцати с небольшим лет в аккуратно отглаженной униформе. Приколотая на груди карточка сообщала, что его зовут Джеймс Уонека. «Откуда такая фамилия? - мельком подумал Бэйкер. - Вероятно, навахо или хопи».
- Мистер и миссис Бэйкер? - Уонека держался чрезвычайно вежливо и представился первым. - Я только что разговаривал с доктором. Она закончила обследование и получила результаты магниторезонансной томограммы. Нет абсолютно никаких признаков того, что этот человек был сбит автомобилем. Я лично осмотрел ваш автомобиль. На нем тоже никаких признаков удара. Я считаю, что вы скорее всего попали колесом в выбоину и решили, что задели человека. Дороги там никудышные.
Бэйкер прожег взглядом жену, которая отвела глаза.
- Но с ним все обойдется? - спросила Лиз.
- Похоже, что да.
- Значит, мы можем ехать? - напористо осведомился Бэйкер.
- Дорогой, - напомнила Лиз, - разве ты не хочешь отдать эту штуку, которую нашел там?
- Ну конечно. - Бэйкер протянул керамический квадратик. - Я нашел это рядом с тем местом, где он нам попался.
Полицейский повертел квадратик в руках.
- Эм-Тэ-Ка, - прочел он вслух буквы, оттиснутые на обороте. - Скажите, пожалуйста, поточнее, где вы нашли это.
- Примерно в тридцати ярдах от дороги. Я решил, что он мог приехать в автомобиле, который свалился с дороги, и проверил. Но там не было никакого автомобиля.
- Видели что-нибудь еще?
- Нет. Это все.
- Хорошо, благодарю вас, - сказал Уонека, засунув находку в карман. - О, чуть не забыл, - продолжил он после секундной паузы, вытаскивая из кармана клочок бумаги и тщательно расправляя его. - Мы нашли это в кармане потерпевшего. Я подумал, может быть, вы уже видели это?
* * *
Бэйкер взглянул на листок: точки, разбросанные не то„"а координатной сетке, не то между какими-то контурами.
- Нет, - твердо сказал он. - Я никогда этого не видел.
- Вы не давали это ему?
- Нет.
- У вас нет соображений, что бы это могло значить?
- Нет, - отрезал Бэйкер. - Ничего не приходит в голову.
- А мне кажется, я знаю, - вмешалась его жена.
- Вы? - Полицейский не смог скрыть удивления.
- Да, - подтвердила она. - Вы не возражаете, если я… - Она взяла бумагу из рук полицейского.
Бэйкер вздохнул. Теперь Лиз превратилась в архитектора и, склонив голову, вдумчиво рассматривала бумажку, поворачивая ее то так, то этак, глядя на точки то сверху, то с боку. Бэйкер понимал, почему она это делает. Она пытается отвлечь внимание от того факта, что была не права, что их автомобиль просто попал в выбоину, а в результате они впустую потратили здесь целый день. Она старается оправдать затрату времени, придав хоть какую-то важность этому клочку бумаги.
- Да, - объявила она наконец, - я знаю, что это такое. Это церковь.
Бэйкер уставился на точки.
- Это - церковь? - переспросил он с ноткой недоверия.
- Конечно же, это план церкви, - уверенно ответила Лиз - Вот, смотрите, крестообразные оси, неф… Видите? Дэн, вне всякого сомнения, это церковь. И остальная часть плана, эти квадраты в квадратах, прямолинейные очертания… это напоминает… знаешь, это напоминает монастырь.
- Монастырь? - удивился в свою очередь полицейский.
- Я в этом уверена, - подтвердила Лиз. - А что касается подписи внизу: «мон… ste… mere», то разве не похоже это на не полностью написанное слово «монастырь». Я готова биться об заклад. Заявляю вам: я считаю это схематическим планом монастыря.
Она вернула листок полицейскому.
Бэйкер многозначительно посмотрел на часы.
- Нам, пожалуй, пора ехать.
- Ну конечно, - согласился Уонека, поняв этот прозрачный намек. Он обменялся рукопожатием с четой Бэйкер. - Благодарю за оказанную вами помощь. Простите, что пришлось задержать вас. Счастливого пути.
Бэйкер обхватил жену за талию и вывел ее из здания на залитую предвечерним солнцем улицу. Уже было не так жарко, как днем; на востоке в небе висели надутые горячим воздухом шары. Галлап был центром теплового воздухоплавания. Он направился к автомобилю. Листочек на ветровом стекле оказался рекламой бирюзовых украшений из местного магазина. Он выдернул его из-под дворника, смял и бросил под колеса. Его жена сидела, обхватив себя руками, и смотрела прямо вперед Он запустил мотор.
- Ладно. Я сожалею, - сказала она, голос был сварливым, но Бэйкер знал, что иного признания не правоты он от нее не дождется.
Он наклонился и поцеловал жену в щеку.
- Нет. Ты сделала все правильно. Мы спасли жизнь этому старикану.
Его жена улыбнулась.
Он вывел машину со стоянки и поехал к шоссе.
* * *
Старик спал на больничной кровати. Нижняя часть его лица была прикрыта кислородной маской. Беверли Цоси сделала ему укол легкого успокоительного, он расслабился, дыхание его стало ровным и легким. Цоси стояла у кровати больного, обсуждая случай с Джо Ньето, индейцем из племени апачей-мескалеро, опытным терапевтом и прекрасным диагностом.
- Белый мужчина, примерно семьдесят лет. Поступил со спутанным сознанием, неадекватной раздражительностью, дезориентированный Умеренная сердечная недостаточность, слегка повышенные ферменты печени, но более ничего.
- И они его не сбили автомобилем?
- Судя по всему, нет. Но очень странно - они сказали, что нашли его на дороге к северу от Корасон-каньона. Но там нет ничего на целых десять миль в округе.
- Неужели?
- Джо, у этого парня нет никаких признаков долгого пребывания на солнце. Ни обезвоживания, ни кетонизации. Он даже не загорел.
- Вы думаете, что кто-то попытался убрать его? Дедушка ему надоел, и он уволок его подальше от людей?
- Да. Именно это я и подозреваю.
- А как насчет его пальцев?
- Я не знаю, - призналась она. - У него какая-то проблема с кровообращением. Кончики пальцев у него холодные и потемнели до фиолетового цвета; по виду можно даже опасаться гангрены. Но независимо оттого, что это такое, пока он находится в больнице, его состояние стало хуже.
- Он диабетик?
- Нет.
- Болезнь Рейно?
- Нет.
Ньето склонился над кроватью и всмотрелся в пальцы.
- Затронуты только первые фаланги. Все нарушения периферические.
- Да, - согласилась она. - Если бы его обнаружили не летом в жаркой пустыне, то я сказала бы, что это обморожение.
- Бев, вы проверили его на присутствие тяжелых металлов? Это могло быть отравление тяжелыми металлами. Кадмием или мышьяком. Этим можно было бы объяснить состояние пальцев, а также и слабоумие.
- Я взяла пробы. Но анализ на тяжелые металлы делают только в Альбукерке. Ответ поступит не раньше чем через семьдесят два часа.
- У него был какой-нибудь документ, медицинская карточка, хоть что-нибудь?
- Ничего. Мы передали приметы в полицию, отправили факс с отпечатками пальцев в Вашингтон на проверку по базе данных, но на поиски может потребоваться неделя.
Ньето кивнул.
- А что он говорил, когда находился в возбуждении, что-то бормотал?
- Какие-то рифмованные фразы, в общем-то, одни и те же. Что-то насчет Гордона и Стэнли. А потом он добавлял: «Квазителефон выгнал меня вон».
- Квази? Разве это не латынь?
Она пожала плечами.
- Я уже давно не бывала в церкви.
- Мне кажется, что «квази» - это слово из латинского языка, - пояснил Ньето.
Тут они услышали негромкий голос:
- Простите, пожалуйста. - Это был очкастый мальчик, сидевший в обществе матери на кровати в другом конце палаты.
- Кевин, хирург еще не освободился, - сказала Беверли. - Как только он придет, мы наложим на твою руку гипс.
- Он не говорил «квазителефон», - сообщил мальчик. - Он говорил «квантовый фон».
- Что?
- Квантовый фон. Он говорил: «Квантовый фон».
Они подошли к ребенку. У Ньето был удивленный вид.
- Но что же такое этот «квантовый фон»?
Мальчик смотрел на них честными глазами из-под очков.
- Вообще-то, надо говорить не «квантовый фон», а «квантовая пена». В мельчайших субатомных измерениях структура пространства-времени имеет иррегулярный характер. Оно не гладкое, а скорее пузырящееся и пенистое. Ну и потому, что все это происходит уже на квантовом уровне, это называют «квантовой пеной».
- Сколько тебе лет? - спросил Ньето.
- Одиннадцать.
- Он много читает, - сообщила его мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Как правило, в травматологическом отделении было довольно тихо. И поэтому появление этого взвинченного крикливого старика вызвало изрядные волнения. Откинув занавеску, Беверли вошла в бокс, где санитары уже успели снять с больного его коричневый войлочный халат или плащ. Но старик сопротивлялся, и санитары были вынуждены оставить его связанным. Его джинсы и клетчатую рубашку пришлось разрезать.
Нэнси Худ, старшая медсестра отделения, сказала, что это не имело никакого значения, потому что его рубашка все равно была непоправимо испорчена: на кармане была пришита бесформенная заплата из другого материала.
- Он когда-то порвал рубашку и пришил сюда этот клок. Если вас интересует мое мнение, это была никудышная работа.
- Нет, - возразил один из санитаров, разглядывая рубашку. - Сюда ничего не пришивалось, это один кусок ткани. Очень странно, но кусок не подходит потому, что одна сторона у него куда больше другой…
- Так или иначе, но он этого не заметит, - констатировала Нэнси Худ, бросив погубленную рубашку на пол. - Вы хотите попытаться обследовать его? - обратилась она к Цоси.
Больной продолжал реагировать довольно буйно.
- Пока нет. Давайте поставим ему капельницы в обе руки. И осмотрите его карманы. Проверьте, нет ли у него хоть каких-нибудь документов. Если ничего не окажется, снимите у него отпечатки пальцев и отправьте факсом в Вашингтон - вдруг там его смогут идентифицировать по базе данных.
* * *
Спустя двадцать минут Беверли Цоси уже занималась с мальчиком, сломавшим руку, поскользнувшись во время перебежки на третью базу при игре в бейсбол. Этот ребенок в очках казался несколько туповатым, но явно гордился своей спортивной травмой.
- Мы обыскали вещи этого Джона Доу , - сообщила, открыв дверь, Нэнси Худ.
- И что же?
- Ничего полезного. Ни бумажника, ни кредитных карточек, ни ключей. Вот единственная вещь, которая у него оказалась. - Она протянула Беверли свернутый клочок бумаги. Он напоминал обрывок компьютерной распечатки, где было изображено множество непонятным образом расположенных точек на координатной сетке. Внизу было написано «мон… Ste… mere».
- «Мон… ste… mere»?.. - задумчиво произнесла Беверли. - Вам это что-нибудь говорит?
Худ помотала головой.
- Если вас интересует мое мнение, то он псих.
- Все равно я не могу давать ему транквилизаторы, пока мы не узнаем, что у него с головой. Так что лучше организуйте ему снимки черепа, чтобы исключить травмы и гематомы, - сказала Беверли Цоси.
- Вы же помните, Бев, что рентгеновское исследование может внести изменения в его состояние? Действие Х-лучей не проходит бесследно. Почему бы вам не провести магниторезонансное исследование? Так вы сможете осмотреть все его тело.
- Распорядитесь об этом, - согласилась Цоси.
Нэнси Худ повернулась, чтобы выйти, но вдруг воскликнула:
- Представляете, какая неожиданность? Приехал Джимми из полиции.
* * *
Дэн Бэйкер волновался. Как он и предполагал, им пришлось провести несколько часов в приемном отделении больницы МакКинли. Вернувшись после ленча - буррито с острым соусом из красного перца-чили, - они увидели, как полицейский на стоянке осматривает их автомобиль, проводя ладонью по дверям. От одного только вида этой процедуры Бэйкера охватил озноб. Он было собрался подойти к полицейскому, но тут же решил не делать этого. Они возвратились в комнату ожидания приемного отделения. Оттуда он позвонил дочери и предупредил, что они опаздывают; вообще-то, они могли не попасть в Финикс и до завтра.
Они ждали. Наконец, где-то в четыре часа дня, Бэйкер подошел к столу регистратора и осведомился о старике.
- Вы его родственник? - вопросом на вопрос ответила женщина.
- Нет, но…
- Тогда, пожалуйста, подождите там. Доктор скоро к вам выйдет.
Он вернулся и с тяжелым вздохом сел на место. Потом снова встал, подошел к окну и посмотрел на свой автомобиль. Полицейский ушел, но теперь под дворником ветрового стекла торчал трепещущий на легком ветерке листочек. Бэйкер забарабанил пальцами по подоконнику. В этих маленьких городишках вы, что бы ни случилось, всегда вляпаетесь в неприятности. И чем дольше он ждал, тем больше в его мозгу возникало разнообразных сценариев. Старик впал в кому, и они не смогут покинуть город до тех пор, пока он не придет в себя. Старик умер, и теперь их обвинят в убийстве. Их не обвинят в убийстве, но они должны через четыре дня приехать на коронерское расследование.
Человек, появившийся наконец, чтобы поговорить с ними, был не миниатюрной женщиной-доктором, а полицейским. Это был длинноволосый юноша двадцати с небольшим лет в аккуратно отглаженной униформе. Приколотая на груди карточка сообщала, что его зовут Джеймс Уонека. «Откуда такая фамилия? - мельком подумал Бэйкер. - Вероятно, навахо или хопи».
- Мистер и миссис Бэйкер? - Уонека держался чрезвычайно вежливо и представился первым. - Я только что разговаривал с доктором. Она закончила обследование и получила результаты магниторезонансной томограммы. Нет абсолютно никаких признаков того, что этот человек был сбит автомобилем. Я лично осмотрел ваш автомобиль. На нем тоже никаких признаков удара. Я считаю, что вы скорее всего попали колесом в выбоину и решили, что задели человека. Дороги там никудышные.
Бэйкер прожег взглядом жену, которая отвела глаза.
- Но с ним все обойдется? - спросила Лиз.
- Похоже, что да.
- Значит, мы можем ехать? - напористо осведомился Бэйкер.
- Дорогой, - напомнила Лиз, - разве ты не хочешь отдать эту штуку, которую нашел там?
- Ну конечно. - Бэйкер протянул керамический квадратик. - Я нашел это рядом с тем местом, где он нам попался.
Полицейский повертел квадратик в руках.
- Эм-Тэ-Ка, - прочел он вслух буквы, оттиснутые на обороте. - Скажите, пожалуйста, поточнее, где вы нашли это.
- Примерно в тридцати ярдах от дороги. Я решил, что он мог приехать в автомобиле, который свалился с дороги, и проверил. Но там не было никакого автомобиля.
- Видели что-нибудь еще?
- Нет. Это все.
- Хорошо, благодарю вас, - сказал Уонека, засунув находку в карман. - О, чуть не забыл, - продолжил он после секундной паузы, вытаскивая из кармана клочок бумаги и тщательно расправляя его. - Мы нашли это в кармане потерпевшего. Я подумал, может быть, вы уже видели это?
* * *
Бэйкер взглянул на листок: точки, разбросанные не то„"а координатной сетке, не то между какими-то контурами.
- Нет, - твердо сказал он. - Я никогда этого не видел.
- Вы не давали это ему?
- Нет.
- У вас нет соображений, что бы это могло значить?
- Нет, - отрезал Бэйкер. - Ничего не приходит в голову.
- А мне кажется, я знаю, - вмешалась его жена.
- Вы? - Полицейский не смог скрыть удивления.
- Да, - подтвердила она. - Вы не возражаете, если я… - Она взяла бумагу из рук полицейского.
Бэйкер вздохнул. Теперь Лиз превратилась в архитектора и, склонив голову, вдумчиво рассматривала бумажку, поворачивая ее то так, то этак, глядя на точки то сверху, то с боку. Бэйкер понимал, почему она это делает. Она пытается отвлечь внимание от того факта, что была не права, что их автомобиль просто попал в выбоину, а в результате они впустую потратили здесь целый день. Она старается оправдать затрату времени, придав хоть какую-то важность этому клочку бумаги.
- Да, - объявила она наконец, - я знаю, что это такое. Это церковь.
Бэйкер уставился на точки.
- Это - церковь? - переспросил он с ноткой недоверия.
- Конечно же, это план церкви, - уверенно ответила Лиз - Вот, смотрите, крестообразные оси, неф… Видите? Дэн, вне всякого сомнения, это церковь. И остальная часть плана, эти квадраты в квадратах, прямолинейные очертания… это напоминает… знаешь, это напоминает монастырь.
- Монастырь? - удивился в свою очередь полицейский.
- Я в этом уверена, - подтвердила Лиз. - А что касается подписи внизу: «мон… ste… mere», то разве не похоже это на не полностью написанное слово «монастырь». Я готова биться об заклад. Заявляю вам: я считаю это схематическим планом монастыря.
Она вернула листок полицейскому.
Бэйкер многозначительно посмотрел на часы.
- Нам, пожалуй, пора ехать.
- Ну конечно, - согласился Уонека, поняв этот прозрачный намек. Он обменялся рукопожатием с четой Бэйкер. - Благодарю за оказанную вами помощь. Простите, что пришлось задержать вас. Счастливого пути.
Бэйкер обхватил жену за талию и вывел ее из здания на залитую предвечерним солнцем улицу. Уже было не так жарко, как днем; на востоке в небе висели надутые горячим воздухом шары. Галлап был центром теплового воздухоплавания. Он направился к автомобилю. Листочек на ветровом стекле оказался рекламой бирюзовых украшений из местного магазина. Он выдернул его из-под дворника, смял и бросил под колеса. Его жена сидела, обхватив себя руками, и смотрела прямо вперед Он запустил мотор.
- Ладно. Я сожалею, - сказала она, голос был сварливым, но Бэйкер знал, что иного признания не правоты он от нее не дождется.
Он наклонился и поцеловал жену в щеку.
- Нет. Ты сделала все правильно. Мы спасли жизнь этому старикану.
Его жена улыбнулась.
Он вывел машину со стоянки и поехал к шоссе.
* * *
Старик спал на больничной кровати. Нижняя часть его лица была прикрыта кислородной маской. Беверли Цоси сделала ему укол легкого успокоительного, он расслабился, дыхание его стало ровным и легким. Цоси стояла у кровати больного, обсуждая случай с Джо Ньето, индейцем из племени апачей-мескалеро, опытным терапевтом и прекрасным диагностом.
- Белый мужчина, примерно семьдесят лет. Поступил со спутанным сознанием, неадекватной раздражительностью, дезориентированный Умеренная сердечная недостаточность, слегка повышенные ферменты печени, но более ничего.
- И они его не сбили автомобилем?
- Судя по всему, нет. Но очень странно - они сказали, что нашли его на дороге к северу от Корасон-каньона. Но там нет ничего на целых десять миль в округе.
- Неужели?
- Джо, у этого парня нет никаких признаков долгого пребывания на солнце. Ни обезвоживания, ни кетонизации. Он даже не загорел.
- Вы думаете, что кто-то попытался убрать его? Дедушка ему надоел, и он уволок его подальше от людей?
- Да. Именно это я и подозреваю.
- А как насчет его пальцев?
- Я не знаю, - призналась она. - У него какая-то проблема с кровообращением. Кончики пальцев у него холодные и потемнели до фиолетового цвета; по виду можно даже опасаться гангрены. Но независимо оттого, что это такое, пока он находится в больнице, его состояние стало хуже.
- Он диабетик?
- Нет.
- Болезнь Рейно?
- Нет.
Ньето склонился над кроватью и всмотрелся в пальцы.
- Затронуты только первые фаланги. Все нарушения периферические.
- Да, - согласилась она. - Если бы его обнаружили не летом в жаркой пустыне, то я сказала бы, что это обморожение.
- Бев, вы проверили его на присутствие тяжелых металлов? Это могло быть отравление тяжелыми металлами. Кадмием или мышьяком. Этим можно было бы объяснить состояние пальцев, а также и слабоумие.
- Я взяла пробы. Но анализ на тяжелые металлы делают только в Альбукерке. Ответ поступит не раньше чем через семьдесят два часа.
- У него был какой-нибудь документ, медицинская карточка, хоть что-нибудь?
- Ничего. Мы передали приметы в полицию, отправили факс с отпечатками пальцев в Вашингтон на проверку по базе данных, но на поиски может потребоваться неделя.
Ньето кивнул.
- А что он говорил, когда находился в возбуждении, что-то бормотал?
- Какие-то рифмованные фразы, в общем-то, одни и те же. Что-то насчет Гордона и Стэнли. А потом он добавлял: «Квазителефон выгнал меня вон».
- Квази? Разве это не латынь?
Она пожала плечами.
- Я уже давно не бывала в церкви.
- Мне кажется, что «квази» - это слово из латинского языка, - пояснил Ньето.
Тут они услышали негромкий голос:
- Простите, пожалуйста. - Это был очкастый мальчик, сидевший в обществе матери на кровати в другом конце палаты.
- Кевин, хирург еще не освободился, - сказала Беверли. - Как только он придет, мы наложим на твою руку гипс.
- Он не говорил «квазителефон», - сообщил мальчик. - Он говорил «квантовый фон».
- Что?
- Квантовый фон. Он говорил: «Квантовый фон».
Они подошли к ребенку. У Ньето был удивленный вид.
- Но что же такое этот «квантовый фон»?
Мальчик смотрел на них честными глазами из-под очков.
- Вообще-то, надо говорить не «квантовый фон», а «квантовая пена». В мельчайших субатомных измерениях структура пространства-времени имеет иррегулярный характер. Оно не гладкое, а скорее пузырящееся и пенистое. Ну и потому, что все это происходит уже на квантовом уровне, это называют «квантовой пеной».
- Сколько тебе лет? - спросил Ньето.
- Одиннадцать.
- Он много читает, - сообщила его мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73