Мегафон, сержант. – Лоренс взял инструмент, поднес его к губам и загудел:
– Внимание, внимание! Леди и джентльмены, прошу вас сохранять спокойствие. Вам нечего страшиться. Мы не пираты, и не иноземцы… такие же граждане Домена, как и все вы. Мы явились по необходимости – чтобы защитить Скайгольм и всех вас. Оставайтесь спокойными и не мешайте нам исполнять важнейшее дело, и тоща безопасность ваша гарантирована.
Изысканно одетый молодой человек выступил из кучки зевак. Они закрывали его: невзирая на мускулистое сложение, он был ниже многих мужчин из аэрогенов. Пейзанская кровь угадавалась и в его широком лице, и во взлохмаченных каштановых волосах.
– Лоренс! – выкрикнул он. – Не понимаю… выходит, ты притащил сюда этого гада Джовейна!
Брат Фейлис опустил мегафон. Смятение омрачило его черты.
– Иерн, поосторожнее, – выкрикнул он в ответ.
Гнев и триумф, смешавшись, загорелись в Джовейне. Он не рассчитывал встретить своего врага тут же и настолько публично. Иерн способен возмутиться, устроить какие-нибудь неприятности в лабиринте ходов аэростата… Джовейн повернулся к офицеру слева от себя и приказал:
– Лейтенант, берите взвод и арестуйте этого человека.
– Слушаюсь, сэр!
Группа бегом взяла с места.
– Сэр, вы считаете, что это разумно? – нервно спросил Лоренс.
– Это приказ, – выпалил Джовейн.
– Хорошо, сэр, но Иерн – человек с норовом. Позвольте. – Лоренс вновь поднял мегафон. – Иерн, утихомирься. Отойди в сторонку. Все будет в порядке. Я обещаю. А все подробности объясню тебе при первой же возможности.
Иерн, пятясь, отступил от взвода, приближавшегося к нему.
– Итак, ты на стороне Джовейна? – выкрикнул он.
Мгновенным движением он развернулся и кинулся к ближайшему выходу.
– Остановите его! – выкрикнул Джовейн, рванувшись в погоню.
Охрана в дверях сдвинулась; между двумя эскуалдунами с холодным оружием замер третий с пистолетом. В зале послышались крики, люди разбегались в стороны, иные ложились на пол.
С разбега Иерн прыгнул. Нога его, мелькнув, ударила в живот пистолетчика, как раз под грудной клеткой, тот мешком рухнул на землю.
Его спутники попытались сойтись. Иерн с ходу ударил одного из них прямо по горлу. Человек с ножом отшатнулся и повалился, задыхаясь и дергаясь. Уклонившись от третьего, Иерн помчался по коридору.
– За ним! – Джовейн достал оружие. – Стреляйте! – и выстрелил первым.
Звук был невероятно громким. Свистнув, пуля ударила в косяк, за которым только что исчез Иерн.
Приблизившись к своему предводителю, Лоренс взмолился:
– Сэр, сэр! Ваши поступки не соответствуют доктрине, они погубят всю операцию. Пусть он уйдет. Возьмем его позже…
Джовейн сдался… поежился, глубоко вздохнул, пытаясь прогнать нахлынувшее головокружение.
– Ты прав, – отозвался он. Голос его со скрипом вырвался из пересохшей гортани. – Продолжим.
К вечеру Скайгольм лежал у его ног.
Для того чтобы занять его сердце и нервные центры, потребовалось чуть более часа. Безоружные аэрогены сдавались, практически не оказывая сопротивления. Один из пилотов попытался бежать на небольшом реактивном аэроплане, но ему пригрозили: обещали сбить, если он не вернется. С земли не поднимался никто, а потому истребитель оставался в доке, готовый вступить в бой в надежде, что обойдется без кровопролития.
Потом время тянулось очень медленно. Люди Джовейна должны были расположиться, установить охрану, договориться с техниками, без которых нельзя было обойтись, устроить жилье и питание. Патрули должны были обеспечить порядок. Разосланные повсюду представители должны были убедить аэроге-нов, что ничьей жизни и собственности опасность не угрожает; а полное и обстоятельное объяснение событий последует незамедлительно, посему сопротивляться не следует. Потребовалось достаточно времени, чтобы собрать сеньоров в удобном для Джовойна месте; отразив шквал вопросов и протестов, он пообещал, что конклав состоится завтра, как и планировалось, и сам он откроет заседание откровением, способным доказать его правоту. До и после этой встречи он заседал с офицерами – своими помощниками и из Скайгольма, даже кое с кем из сеньоров – заранее знавшими о его прибытии и готовившими ему победу…
Смутно ощутив, что его терзает голод, Джовейн проглотил сандвич и кофе, доставленные ординарцем, и вернулся корпеть над информацией, полученной от разведчиков… вернулся спорить, убеждать, угрожать, издавать директивы и решать, решать, решать…
Закатившееся солнце сменилось луной, и ночь принесла известный покой.
Начинали гаснуть огни, аэрогены укладывались спать – с нелегкой душой.
Джовейн оставил работу, сказал часовым, где искать его в случае кризиса, и покинул узурпированный кабинет. Можно было отправляться навстречу своей любви.
Звонкое эхо его шагов гуляло по тусклым коридорам. Несколько раз он натыкался на своих людей, молча отдававших ему честь, и ощущал себя куда более одиноким, чем рассчитывал. Наконец жилая секция закончилась. Переходом к следующей служили простые дорожки, подвешенные к тенсегритическим ребрам, паутиной терявшимся вдалеке.
Внешняя оболочка светилась густым лунным молоком, внутренняя растворялась во мраке. Джовейн шел словно между полым небом и опустошенной Землей. Аэростат сдерживал натиск ночного ветра, и шелест его двигателей царствовал… негромкий, подобный плеску далекого водопада, ниспадающего в бездонную пропасть.
Где-то неподалеку притаился Иерн. Снова и снова рука Джо-вейна искала спокойствия у изогнутой рукоятки пистолета. «Bcero двое раненых: оба охранника получили серьезные травмы, их поместили в госпиталь. Человек с перебитой гортанью может не выжить… Не знал, что наш золотой мальчик настолько жесток. Что же с ним делать, когда он окажется в наших руках?»
Джовейн понимал, что еще не обдумал всю эту проблему как подобает. Он размышлял в категориях совершившегося факта, когда соперник его будет значить не более чем мотылек, бьющийся о стекло. Но раз Иерн постарался натворить дел – что ж, тогда его можно задержать как представляющего угрозу всеобщему спокойствию, а потом, быть может, выпустить под надзор. "Впрочем, не знаю, поможет ли это.
Его сегодняшнее поведение заслуживает ареста, и приказ уже отдан. Если его случайно убьют – при сопротивлении властям, котгорое он уже проявил сегодня… что ж, это избавит меня от многих хлопот. Кроме того, он может умереть и позже – при попытке к бегству".
Джовейн коротко вздохнул. "И что это лезет в голову? Я не убийца!
Но тот поединок на солнечных крыльях… Фейлис не узнает правды о нем.
Не сомневаюсь: она не станет допытываться с излишним старанием.
Прекрати. Думай о ней. Ты идешь к ней". Джовейн ускорил шаг.
Следующая секция относилась к числу обитаемых… ее секция. Даже после двухлетней ссылки путь к апартаментам Ферлеев был впечатан в его память. Он толкнул дверь. Она отворилась. За ней оказалась Фейлис.
Голубое платье облегало стройную фигуру. Он шагнул вперед. Она просто упала ему на грудь. Обнявшись и целуясь, они простояли несколько минут и только потом вспомнили, что следует закрыть дверь.
– О дорогой, дорогой!.. – страстно выдохнула она. – Я так боялась за тебя… в своем одиночестве, час за часом…
– Я мог бы опасаться за тебя, не будь ты в такой безопасности. – Он погладил ее голову. – Спасибо тебе за то, что выполнила свои обещания… спасибо тебе за все, что ты сделала.
– Но это такая ужасная малость.
– Нет, это не так.
Он не знал, насколько искренне говорил. Он с трудом вынудил ее взять на себя главную роль. Поначалу ее письма – почерк школьницы, обтекаемые фразы между взрывами страсти – уверяли: она не замедлит оставить Иерна, но и он должен разлучиться с Ирмали; и он уже ощущал желание поступить подобным образом, но учены Маттас заставил его смириться с судьбой. И Джовейн написал ей строгое письмо. Но сердце ныло, он не доверял ее способностям к конспирации и не хотел, чтобы она рисковала. Фейлис должна была просто снабжать его информацией, прощупывать людей, с которыми встречалась, подбирать таких, кто мог бы, по ее разумению, помочь делу. «Как это было важно, – подумал он. – Я был заточен в горах… конечно, у меня были агенты, но кто из них мог сделать для нас то, что сумела ты, Фейлис. И, превышая свои полномочия, ты сумела сагитировать своего брата Лоренса – у меня нет более ценного человека. Да, ты достаточно хорошо послужила Жизненной Силе, возлюбленная».
– Обними меня снова – покрепче, – попросила она.
Он обнял ее, вдыхая благоухание женского тела.
– Бедная моя… бедняжка, – пробормотал Джовейн. – Могу представить, чего ты здесь натерпелась.
Глотнув, она припала к его груди.
– Мне было в основном не до страхов… в основном, но я… я чувствовала, что разрываюсь. Не сомневайся, я всегда верила в тебя, Джовейн, но… бедный Иерн. В общем-то он не хочет ничего дурного. – Она отодвинулась и подняла глаза вверх: радужку их окружали белые ободки. – А что с ним? Он цел?
Джовейн нахмурился:
– Не хочется огорчать тебя, но он… он повел себя безрассудно. Нет, он не ранен. И если он опомнится… ты же знаешь, что я не желаю ему зла, и все простил. («Я хочу, чтобы он умер – любым удобным для меня способом… чтобы только можно было выступить с тщательно отшлифованной речью и оплатить расходы на похороны и сооружение скромного памятника».) Он коротко поведал о том, что случилось. Она поежилась.
– Значит, он где-то прячется, один, скорее всего голодный и отчаявшийся. Я не хотела этого!
Джовейн обнял ее крепче.
– Я тоже, – проговорил он. «Хотя, если кто-то вообще заслуживает подобной участи, так это, в первую очередь, Та-ленс Иерн Ферлей». – Не бойся, я не сомневаюсь, что он поступит разумно и завтра же сдастся. Я постараюсь спасти его от последствий собственного безрассудства. Ну а теперь настало наше с тобой время, Фейлис… после двухлетней разлуки. Наконец-то оно настало.
Он не отпускал ее. Она не сразу согрелась и ожила в его объятиях.
Наконец, они отправились к постели… Тут Джовейн осознал, что слишком вымотан сегодняшним днем и встревожен…
4
Иерн встал и нажал на кнопку часов. На экране выступили цифры: 20:51.
– Пора уходить, – проговорил он.
Восмайер Тесс Реймен, сеньора своего Клана и полковница корпуса метеорологов, тревожно посмотрела на него из своего кресла.
– Так рано? – спросила она. – Часовые начнут подремывать позже.
– На это нельзя уповать, мадам, их солдаты слишком дисциплинированны, они обнаруживают профессиональную выучку. Чем большая часть ночи останется у меня в запасе, тем выше мои шансы исчезнуть, не оставив следа.
– Я полагаю, что вы можете посидеть у меня подольше. Вы так и не смогли заснуть.
– Я слишком взбешен; было бы удивительно, если бы я чувствовал себя иначе.
– Но ваш план слишком рискован… по-моему, это ясно.
Иерн пожал плечами:
– Зачем мне прятаться здесь подобно мыши, спасающейся от кота Джовейна. Можно рассчитывать, что в первый день ему будет не до серьезных поисков, и сегодня я еще могу надежно спрятаться у верного человека. А завтра, мадам – держу пари на любую сумму – они обыщут все помещения и закоулки Скайгольма до последнего метра и не остановятся, пока не отыщут меня. – Он ухмыльнулся. – Или же пока не удостоверятся, что я удрал. А потом пусть гадают, как это мне удалось.
Худая и седовласая женщина не разделяла его пыл.
– Не сомневаюсь: они обо всем догадаются. Остается только надеяться, что нам удастся скрыть участие Дени.
Ей помогал сын, которого она вызвала к себе после появления Иерна и отправила за снаряжением, в котором тот нуждался.
– Сомневаюсь в этом, мадам. Кругом сумятица, но техники – обслуживающий персонал – должны работать. Захватчики в основном из наземников, абсолютно незнакомых с местной жизнью. А кто станет уделять особое внимание молодому человеку, который спокойно открыл шкаф и надел на себя высотный костюм? Все решат, что у него есть работа снаружи.
– Если он отправится с вами, у вас будет надежный партнер, товарищ по оружию; Жезу знает, как вы нуждаетесь в помощи.
– Нет. Спасибо, мы все это уже проходили. Пусть он прямиком возвращается к себе – в спальню для холостяков. И если с утра его там не будет, улика укажет непосредственно на вас.
Тесс подняла голову.
– Вы правы. Откровенно говоря, Иерн, вы много умней, чем я, признаюсь, ожидала. Что делает еще более весомым мое стремление, оставаясь здесь, сделать все возможное на Совете, чтобы поправить ситуацию в вашу пользу.
– Мадам, ценю вашу отвагу и доблесть, на которые я и рассчитывал, иначе я бы не пришел к вам.
Резкий профиль был обращен к фотографии покойного мужа.
– Что ж, попытаюсь выполнить то, что сделал бы в таком случае Арик. – Иерп отправился в спальню – к снаряжению – и начал задергивать занавеску. – Ерунда, – сказала полковница. – Оставьте, поговорим по ходу дела, а так я ничего не услышу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Внимание, внимание! Леди и джентльмены, прошу вас сохранять спокойствие. Вам нечего страшиться. Мы не пираты, и не иноземцы… такие же граждане Домена, как и все вы. Мы явились по необходимости – чтобы защитить Скайгольм и всех вас. Оставайтесь спокойными и не мешайте нам исполнять важнейшее дело, и тоща безопасность ваша гарантирована.
Изысканно одетый молодой человек выступил из кучки зевак. Они закрывали его: невзирая на мускулистое сложение, он был ниже многих мужчин из аэрогенов. Пейзанская кровь угадавалась и в его широком лице, и во взлохмаченных каштановых волосах.
– Лоренс! – выкрикнул он. – Не понимаю… выходит, ты притащил сюда этого гада Джовейна!
Брат Фейлис опустил мегафон. Смятение омрачило его черты.
– Иерн, поосторожнее, – выкрикнул он в ответ.
Гнев и триумф, смешавшись, загорелись в Джовейне. Он не рассчитывал встретить своего врага тут же и настолько публично. Иерн способен возмутиться, устроить какие-нибудь неприятности в лабиринте ходов аэростата… Джовейн повернулся к офицеру слева от себя и приказал:
– Лейтенант, берите взвод и арестуйте этого человека.
– Слушаюсь, сэр!
Группа бегом взяла с места.
– Сэр, вы считаете, что это разумно? – нервно спросил Лоренс.
– Это приказ, – выпалил Джовейн.
– Хорошо, сэр, но Иерн – человек с норовом. Позвольте. – Лоренс вновь поднял мегафон. – Иерн, утихомирься. Отойди в сторонку. Все будет в порядке. Я обещаю. А все подробности объясню тебе при первой же возможности.
Иерн, пятясь, отступил от взвода, приближавшегося к нему.
– Итак, ты на стороне Джовейна? – выкрикнул он.
Мгновенным движением он развернулся и кинулся к ближайшему выходу.
– Остановите его! – выкрикнул Джовейн, рванувшись в погоню.
Охрана в дверях сдвинулась; между двумя эскуалдунами с холодным оружием замер третий с пистолетом. В зале послышались крики, люди разбегались в стороны, иные ложились на пол.
С разбега Иерн прыгнул. Нога его, мелькнув, ударила в живот пистолетчика, как раз под грудной клеткой, тот мешком рухнул на землю.
Его спутники попытались сойтись. Иерн с ходу ударил одного из них прямо по горлу. Человек с ножом отшатнулся и повалился, задыхаясь и дергаясь. Уклонившись от третьего, Иерн помчался по коридору.
– За ним! – Джовейн достал оружие. – Стреляйте! – и выстрелил первым.
Звук был невероятно громким. Свистнув, пуля ударила в косяк, за которым только что исчез Иерн.
Приблизившись к своему предводителю, Лоренс взмолился:
– Сэр, сэр! Ваши поступки не соответствуют доктрине, они погубят всю операцию. Пусть он уйдет. Возьмем его позже…
Джовейн сдался… поежился, глубоко вздохнул, пытаясь прогнать нахлынувшее головокружение.
– Ты прав, – отозвался он. Голос его со скрипом вырвался из пересохшей гортани. – Продолжим.
К вечеру Скайгольм лежал у его ног.
Для того чтобы занять его сердце и нервные центры, потребовалось чуть более часа. Безоружные аэрогены сдавались, практически не оказывая сопротивления. Один из пилотов попытался бежать на небольшом реактивном аэроплане, но ему пригрозили: обещали сбить, если он не вернется. С земли не поднимался никто, а потому истребитель оставался в доке, готовый вступить в бой в надежде, что обойдется без кровопролития.
Потом время тянулось очень медленно. Люди Джовейна должны были расположиться, установить охрану, договориться с техниками, без которых нельзя было обойтись, устроить жилье и питание. Патрули должны были обеспечить порядок. Разосланные повсюду представители должны были убедить аэроге-нов, что ничьей жизни и собственности опасность не угрожает; а полное и обстоятельное объяснение событий последует незамедлительно, посему сопротивляться не следует. Потребовалось достаточно времени, чтобы собрать сеньоров в удобном для Джовойна месте; отразив шквал вопросов и протестов, он пообещал, что конклав состоится завтра, как и планировалось, и сам он откроет заседание откровением, способным доказать его правоту. До и после этой встречи он заседал с офицерами – своими помощниками и из Скайгольма, даже кое с кем из сеньоров – заранее знавшими о его прибытии и готовившими ему победу…
Смутно ощутив, что его терзает голод, Джовейн проглотил сандвич и кофе, доставленные ординарцем, и вернулся корпеть над информацией, полученной от разведчиков… вернулся спорить, убеждать, угрожать, издавать директивы и решать, решать, решать…
Закатившееся солнце сменилось луной, и ночь принесла известный покой.
Начинали гаснуть огни, аэрогены укладывались спать – с нелегкой душой.
Джовейн оставил работу, сказал часовым, где искать его в случае кризиса, и покинул узурпированный кабинет. Можно было отправляться навстречу своей любви.
Звонкое эхо его шагов гуляло по тусклым коридорам. Несколько раз он натыкался на своих людей, молча отдававших ему честь, и ощущал себя куда более одиноким, чем рассчитывал. Наконец жилая секция закончилась. Переходом к следующей служили простые дорожки, подвешенные к тенсегритическим ребрам, паутиной терявшимся вдалеке.
Внешняя оболочка светилась густым лунным молоком, внутренняя растворялась во мраке. Джовейн шел словно между полым небом и опустошенной Землей. Аэростат сдерживал натиск ночного ветра, и шелест его двигателей царствовал… негромкий, подобный плеску далекого водопада, ниспадающего в бездонную пропасть.
Где-то неподалеку притаился Иерн. Снова и снова рука Джо-вейна искала спокойствия у изогнутой рукоятки пистолета. «Bcero двое раненых: оба охранника получили серьезные травмы, их поместили в госпиталь. Человек с перебитой гортанью может не выжить… Не знал, что наш золотой мальчик настолько жесток. Что же с ним делать, когда он окажется в наших руках?»
Джовейн понимал, что еще не обдумал всю эту проблему как подобает. Он размышлял в категориях совершившегося факта, когда соперник его будет значить не более чем мотылек, бьющийся о стекло. Но раз Иерн постарался натворить дел – что ж, тогда его можно задержать как представляющего угрозу всеобщему спокойствию, а потом, быть может, выпустить под надзор. "Впрочем, не знаю, поможет ли это.
Его сегодняшнее поведение заслуживает ареста, и приказ уже отдан. Если его случайно убьют – при сопротивлении властям, котгорое он уже проявил сегодня… что ж, это избавит меня от многих хлопот. Кроме того, он может умереть и позже – при попытке к бегству".
Джовейн коротко вздохнул. "И что это лезет в голову? Я не убийца!
Но тот поединок на солнечных крыльях… Фейлис не узнает правды о нем.
Не сомневаюсь: она не станет допытываться с излишним старанием.
Прекрати. Думай о ней. Ты идешь к ней". Джовейн ускорил шаг.
Следующая секция относилась к числу обитаемых… ее секция. Даже после двухлетней ссылки путь к апартаментам Ферлеев был впечатан в его память. Он толкнул дверь. Она отворилась. За ней оказалась Фейлис.
Голубое платье облегало стройную фигуру. Он шагнул вперед. Она просто упала ему на грудь. Обнявшись и целуясь, они простояли несколько минут и только потом вспомнили, что следует закрыть дверь.
– О дорогой, дорогой!.. – страстно выдохнула она. – Я так боялась за тебя… в своем одиночестве, час за часом…
– Я мог бы опасаться за тебя, не будь ты в такой безопасности. – Он погладил ее голову. – Спасибо тебе за то, что выполнила свои обещания… спасибо тебе за все, что ты сделала.
– Но это такая ужасная малость.
– Нет, это не так.
Он не знал, насколько искренне говорил. Он с трудом вынудил ее взять на себя главную роль. Поначалу ее письма – почерк школьницы, обтекаемые фразы между взрывами страсти – уверяли: она не замедлит оставить Иерна, но и он должен разлучиться с Ирмали; и он уже ощущал желание поступить подобным образом, но учены Маттас заставил его смириться с судьбой. И Джовейн написал ей строгое письмо. Но сердце ныло, он не доверял ее способностям к конспирации и не хотел, чтобы она рисковала. Фейлис должна была просто снабжать его информацией, прощупывать людей, с которыми встречалась, подбирать таких, кто мог бы, по ее разумению, помочь делу. «Как это было важно, – подумал он. – Я был заточен в горах… конечно, у меня были агенты, но кто из них мог сделать для нас то, что сумела ты, Фейлис. И, превышая свои полномочия, ты сумела сагитировать своего брата Лоренса – у меня нет более ценного человека. Да, ты достаточно хорошо послужила Жизненной Силе, возлюбленная».
– Обними меня снова – покрепче, – попросила она.
Он обнял ее, вдыхая благоухание женского тела.
– Бедная моя… бедняжка, – пробормотал Джовейн. – Могу представить, чего ты здесь натерпелась.
Глотнув, она припала к его груди.
– Мне было в основном не до страхов… в основном, но я… я чувствовала, что разрываюсь. Не сомневайся, я всегда верила в тебя, Джовейн, но… бедный Иерн. В общем-то он не хочет ничего дурного. – Она отодвинулась и подняла глаза вверх: радужку их окружали белые ободки. – А что с ним? Он цел?
Джовейн нахмурился:
– Не хочется огорчать тебя, но он… он повел себя безрассудно. Нет, он не ранен. И если он опомнится… ты же знаешь, что я не желаю ему зла, и все простил. («Я хочу, чтобы он умер – любым удобным для меня способом… чтобы только можно было выступить с тщательно отшлифованной речью и оплатить расходы на похороны и сооружение скромного памятника».) Он коротко поведал о том, что случилось. Она поежилась.
– Значит, он где-то прячется, один, скорее всего голодный и отчаявшийся. Я не хотела этого!
Джовейн обнял ее крепче.
– Я тоже, – проговорил он. «Хотя, если кто-то вообще заслуживает подобной участи, так это, в первую очередь, Та-ленс Иерн Ферлей». – Не бойся, я не сомневаюсь, что он поступит разумно и завтра же сдастся. Я постараюсь спасти его от последствий собственного безрассудства. Ну а теперь настало наше с тобой время, Фейлис… после двухлетней разлуки. Наконец-то оно настало.
Он не отпускал ее. Она не сразу согрелась и ожила в его объятиях.
Наконец, они отправились к постели… Тут Джовейн осознал, что слишком вымотан сегодняшним днем и встревожен…
4
Иерн встал и нажал на кнопку часов. На экране выступили цифры: 20:51.
– Пора уходить, – проговорил он.
Восмайер Тесс Реймен, сеньора своего Клана и полковница корпуса метеорологов, тревожно посмотрела на него из своего кресла.
– Так рано? – спросила она. – Часовые начнут подремывать позже.
– На это нельзя уповать, мадам, их солдаты слишком дисциплинированны, они обнаруживают профессиональную выучку. Чем большая часть ночи останется у меня в запасе, тем выше мои шансы исчезнуть, не оставив следа.
– Я полагаю, что вы можете посидеть у меня подольше. Вы так и не смогли заснуть.
– Я слишком взбешен; было бы удивительно, если бы я чувствовал себя иначе.
– Но ваш план слишком рискован… по-моему, это ясно.
Иерн пожал плечами:
– Зачем мне прятаться здесь подобно мыши, спасающейся от кота Джовейна. Можно рассчитывать, что в первый день ему будет не до серьезных поисков, и сегодня я еще могу надежно спрятаться у верного человека. А завтра, мадам – держу пари на любую сумму – они обыщут все помещения и закоулки Скайгольма до последнего метра и не остановятся, пока не отыщут меня. – Он ухмыльнулся. – Или же пока не удостоверятся, что я удрал. А потом пусть гадают, как это мне удалось.
Худая и седовласая женщина не разделяла его пыл.
– Не сомневаюсь: они обо всем догадаются. Остается только надеяться, что нам удастся скрыть участие Дени.
Ей помогал сын, которого она вызвала к себе после появления Иерна и отправила за снаряжением, в котором тот нуждался.
– Сомневаюсь в этом, мадам. Кругом сумятица, но техники – обслуживающий персонал – должны работать. Захватчики в основном из наземников, абсолютно незнакомых с местной жизнью. А кто станет уделять особое внимание молодому человеку, который спокойно открыл шкаф и надел на себя высотный костюм? Все решат, что у него есть работа снаружи.
– Если он отправится с вами, у вас будет надежный партнер, товарищ по оружию; Жезу знает, как вы нуждаетесь в помощи.
– Нет. Спасибо, мы все это уже проходили. Пусть он прямиком возвращается к себе – в спальню для холостяков. И если с утра его там не будет, улика укажет непосредственно на вас.
Тесс подняла голову.
– Вы правы. Откровенно говоря, Иерн, вы много умней, чем я, признаюсь, ожидала. Что делает еще более весомым мое стремление, оставаясь здесь, сделать все возможное на Совете, чтобы поправить ситуацию в вашу пользу.
– Мадам, ценю вашу отвагу и доблесть, на которые я и рассчитывал, иначе я бы не пришел к вам.
Резкий профиль был обращен к фотографии покойного мужа.
– Что ж, попытаюсь выполнить то, что сделал бы в таком случае Арик. – Иерп отправился в спальню – к снаряжению – и начал задергивать занавеску. – Ерунда, – сказала полковница. – Оставьте, поговорим по ходу дела, а так я ничего не услышу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84