.. делать? - Ленгли
почувствовал смущение и раздражение в своем голосе.
- Ваше положение вдвойне необычно, не так ли? Я назвался вашим
патроном, и вы получите квазиминистерский ранг. На некоторое время... Это,
кстати, не благотворительность. Технон имеет фонд на непредвиденные
обстоятельства, и вы были классифицированы, как непредвиденное
обстоятельство. Окончательно мы найдем вам какое-нибудь занятие, но не
беспокойтесь относительно перехода в Общинники. Если ничего не изменится,
ваши знания о прошлом позволят вам стать историками и посвятить этому
оставшуюся часть жизни.
Ленгли кивнул. Ему было все равно, так или по-другому. Пегги уже нет
в живых. Да, Пегги умерла. За пять тысяч лет она стала пылью, глубина ее
глаз и ее губы, от нее осталась только его память. Он пытался вернуть себя
к реальности, сосредоточиться на важных деталях, необходимых для выживания
в этом новом мире, но воспоминание терзало, его как нож.
Он никогда не увидит ее снова!
И ребенок стал пылью, и его друзья стали пылью, и его народ стал
пылью: мир жизни и радости, величественных зданий, песен, слез и желаний,
стал несколькими пыльными листами в каком-нибудь забытом архиве. Как будто
бы и он сам превратился в призрак.
Ленгли нагнул голову, ему хотелось плакать, а Чантхаваар смотрел ему
в глаза.
- Это не шутка, - сказал Чантхаваар доброжелательно, и добавил спустя
мгновение. - Учтите мой совет и пока сосредоточьтесь на текущих делах. Это
должно помочь.
- Да, - сказал Ленгли, не глядя на него.
- Вы же собираетесь пустить здесь корни?
- Я подумаю.
- Ленгли, ладно, если захотите, можете отправить куда-нибудь, - и
затем он неожиданно резко добавил. - Очнитесь! Попытайтесь развлечься. Я
покажу вам некоторые интересные чудеса.
Ленгли сидел, уставившись в пол.
- Есть одно дело, в котором вы можете помочь уже сейчас, - сказал
Чантхаваар. - Из-за него я и явился к вам, хотя мог бы вызвать вас в свой
кабинет. Дело весьма секретное.
Ленгли смотрел на его губы, вспоминая, как Пегги гладила его волосы,
а потом обнимала, пятьдесят веков назад.
- Дело касается чужака, который был с вами. Как его имя, кажется,
Сарис Хронна?
- Вроде бы. А что случилось?
- Он бежал, вы знаете. И мы не можем его найти. Он опасен?
- Не думаю. Во всяком случае, он нам не досаждал. Его
соотечественники обладают острыми охотничьими инстинктами, но совершенно
миролюбивы во всех других отношениях, и весьма дружелюбны. Сарис
отправился с нами взглянуть на Землю, что-то вроде посла. Возможно, он
бросился бежать из-за того, что ему в голову пришла некая мысль. Может
быть, он боялся очутиться в клетке.
- Он может управлять электронными и магнитными цепями. Вы знали это?
- Конечно. Это удивило нас, в начале. Его раса - не телепаты в
обычном смысле, но они чувствительны к нервным импульсам, особенно к
эмоциям, и могут, в свою очередь, транслировать их. Я... В
действительности же я не знаю, может он читать человеческие мысли или нет.
- Мы ищем его, - сказал Чантхаваар. - Если у вас есть какие-нибудь
предположения по поводу того, где мы можем его найти, или что мы можем
сделать в этом направлении, скажите мне.
- Я... подумаю над этим. Но я уверен, что он не опасен, - Ленгли
замолчал, задумавшись. Он мало знал о разуме холатанина. - Это не люди.
- Вы записали, что эта планета расположена в нескольких тысячах
световых лет от Сол. Она, конечно, неизвестна нам. Мы не хотим причинить
ему какого-либо вреда, но хотели бы обнаружить его.
Ленгли скользнул по собеседнику взглядом. Под подвижной, улыбающейся
маской лица Чантхаваар крылось возбуждение, в глазах - охотничий блеск.
- Почему вы так торопитесь? - спросил космонавт.
- Есть несколько причин. Главным образом потому, что он не прошел
карантин и может занести опасные для жителей Земли микроорганизмы. Мы
сталкивались с подобным прежде.
- Мы провели на Холате несколько месяцев. Я никогда не чувствовал
себя таким здоровым, как там.
- Это все равно должно быть проверено. Кроме того, ему ведь нужно
питаться, и он, возможно, будет делать это грабежом. Так есть у вас
какие-нибудь идеи по поводу того, где его можно искать?
Ленгли поник головой. - Я обязательно подумаю над этим, - сказал он
осторожно. - Возможно, я найду ответ, но сейчас сказать что-либо трудно.
- Хорошо, - сказал Чантхаваар, - пойдемте, пообедаем.
Он поднялся. Ленгли последовал за ним. Они вышли из помещения, и оба
охранника следовали за ними на расстоянии шага. Космонавт не обращал
внимания на залы и вертикальные антигравитационные шахты, через которые
они продвигались. Он был погружен в свои мысли.
"...Моя дорогая, я никогда не вернусь. Ты ждала, и ты старилась, и ты
умерла, и я никогда не вернусь к тебе. Я... прости меня, милая, прости.
Прости. Все в пыль..."
И немного ниже, где-то в подсознании, уже бродили мысли, еще
недоверчивые и осторожные:
Чантхаваар кажется довольно милым. Но он из высшего руководства.
Зачем ему лично гоняться за Сарисом? Доводы, которые он привел, слишком
слабы, и что-то более важное, министр скрыл.
Что же мне делать?..

4
В доме Министра Улиона, Высокого Комиссионера металлургии, был прием.
Присутствовала верхушка Солар и внешних миров, и Чантхаваар повел туда
экипаж "Эксплорера".
Лэнгли в сопровождении агента двигался по коридорам, обрамленным
колоннами, где воздух был пронизан мягким светом, дробившимся и
отражавшимся среди зеркальных стен. За ними топало с полдюжины
телохранителей, одинаковых гигантов. Чантхаваар объяснил, что они являются
его персональными рабами - результатом хромосомной дубликации
экзогенетического банка. В них было нечто не совсем человеческое.
Космонавт старался преодолеть ощущение неуклюжести, хотя и не мог
вообразить, что выглядит привлекательно со своими тощими волосатыми
ногами, высовывающимися из-под туники. Он, Блостейн и Мацумото были
разъединены своими свитами с самого момента освобождения. Теперь у них
появилась возможность пообщаться. Они сидели кружком, почти не
разговаривая, в основном ругаясь шепотом, полным боли; все было так ново,
опустошающе внезапно. Они приняли приглашение Чантхаваара без особого
интереса. Какое дело может быть у трех привидений на приеме у живого
человека?
Зал, в котором они находились, был просто великолепным, кресла и
остальная мебель были будто бы отлиты по фигуре человека и появлялись по
вызову. Ленгли вспомнился покрытый клеенкой кухонный табурет, жестянка с
пивом перед ним и ночное небо над Вайомингом, и Пегги, сидящая рядом.
- Чантхаваар, - спросил он внезапно. - У вас все еще есть лошади? -
Это слово существовало на нынешнем языке Земле.
- Что?.. Я не знаю. - Собеседник взглянул на него с удивлением. -
Никогда не видел ни одной, знаю о них только по истории. Но где-то они
есть... да, на Торе есть для развлечения, если их нет на Земле. Лорд
Браннох часто надоедает своим гостям рассказами о лошадях и собаках.
Ленгли вздохнул.
- Если их и нет в Солнечной системе, то вы можете синтезировать хотя
бы одну, - сказал Чантхаваар. - Можно сделать очень хороших животных по
заказу. Вы прежде когда-нибудь охотились на драконов?
- Даже представить себе не мог, - сказал Ленгли.
- Нам повезло, что этой ночью здесь будут очень важные люди, - сказал
Чантхаваар. - Если вам удастся понравится кому-нибудь из них, ваше будущее
обеспечено. Держитесь подальше от леди Халин, ее муж ревнивец, и он
ухлопает вас, как безмозглого раба, если я не вмешаюсь. Вы не должны
попасть под впечатление того, что увидите, это судьба молодых
интеллектуалов - играть в осмеяние современного общества, а вы можете
заразиться этим от них. Избегайте говорить что-либо, что можно
истолковать, как двусмысленность. Итак, вперед, и приятно проведите время.
Они решили не идти туда. Они уселись в удобные кресла, и те повезли
их. Один раз они провалились в гравитационную шахту - это было довольно
жуткое ощущение - езда в невесомости. В конце пути, который Ленгли оценил
в три мили, они вкатились в проход, прикрытый искусственным водопадом, и
оказались в руках охранников в золоченой одежде.
Первое впечатление Ленгли было совершенно потрясающим. Зал был
диаметром в полмили; в водовороте пламени бегущих цветов разместилось
несколько тысяч гостей. Зал, казалось, не имел крыши и был открыт мягкому
ночному небу с массой звезд и полной Луной, но Ленгли решил, что крыша
невидима. С головокружительной высоты город казался прелестной сияющей
декорацией.
Воздух заполняли ароматы, свежесть и музыка, струившаяся из каких-то
таинственных источников. Ленгли прислушался, но голосов было слишком
много. Все же создавалось впечатление, что играют музыканты - слишком
отличалась гамма. Он пробурчал вполголоса Блостейну:
- Я всегда думал, что после Бетховена трудно написать что-либо новее,
и вот мы оказались где-то в отдаленном будущем, и я прав.
- Аминь, - сказал физик. Его узкое, длинноносое лицо казалось унылым.
Чантхаваар направил их к хозяину, который был невероятно толстым и
багровым, но не без властности в маленьких черных глазах.
Лэнгли произнес положенные фразы, которые гость одного министра
должен адресовать другому, и склонился перед ним.
- Человек из прошлого, а? - Улион прочистил горло. - Ин-терес-но.
Очень ин-терес-но. Хотелось бы как-нибудь поболтать с вами. Хр-м-пф... Ну,
как вам здесь?
- Весьма впечатляюще, мой лорд, - сказал Мацумото с непроницаемым
видом.
- Хм-м-м. Ха. Да-а. Прогресс. Изменения.
- Очень многое изменилось, мой лорд, - рискнул Ленгли. - Но еще
больше осталось без изменения.
- Хм-пф. Ха-ха. Да-а, - Улион повернулся поприветствовать кого-то.
- Хорошо подмечено, дружище, хорошо подмечено, в самом деле, - в его
голосе проскальзывали нотки смеха. Ленгли кивнул стройному молодому
человеку со щеками, покрытыми пятнами.
- Эй, сюда, давайте, выпьем.
Стол приблизился к ним, и он поднял два хрустальных бокала и передал
один из них своему собеседнику.
- Я хотел встретиться с вами, как только услышал о вашем возвращении.
Я окончил здешний университет, занимался историей. Попытка обобщения
концепций всех мыслителей, рассматривавших корреляцию искусств с основными
принципами общества.
Чантхаваар поднял одну бровь.
Его относительно простая одежда выделялась среди драгоценных и
украшенных нарядов, искрившихся вокруг них.
- И вы достигли каких-то выводов, мой друг? - спросил он.
- Несомненно, сэр. Я обнаружил двадцать семь книг, которые сходились
на мнении, что на стадии зрелости культура производит соответствующий тип
искусства, простого и мощного. Сверхдекорированные, подобные нашему -
признак вырождения государства, в котором сознание истощает дух.
- Ах, так. Встречали ли вы работу, в которой рассматриваются ранние
стадии развития поселений на Торе, когда они боролись с природой и друг с
другом и прославились, как самое драчливое племя во всей Вселенной?
Типичные образцы их искусства перекручены и запутаны больше, чем
виноградные лозы в винограднике. С другой стороны, в последние дни
Марсианской гегемонии они пришли к ящичной простоте. Читали ли вы
комментарии Сарду? Шимарип? Или девять кассет "Техники исследований"?
- Ладно, ладно, сэр. Я внесу их в мой список, но даже с работами,
которые вы мне посоветовали, он не слишком внушителен.
Чантхаваар, явно наслаждавшийся собой, приводил множество примеров
трехтысячелетней давности. Ленгли оказался предоставленным самому себе.
Какая-то весьма симпатичная женщина с глазами навыкате обняла его
руками и сообщила, что восхищена, видя человека из прошлого, и что она
уверена, что тогда была интересная эпоха, и люди тогда были мужественны.
Ленгли почувствовал облегчение, когда остролицый пожилой человек отозвал
ее, и она ушла, надув губы. Ясно, что женщина занимала подчиненное
положение в Техноне, хотя Чантхаваар как-то упоминал о некоторых
выдающихся женщинах-руководителях.
Затем он неуклюже поплелся в буфет, где утешился вкусными блюдами и
большим количеством вина. Как долго будет еще продолжаться этот фарс?
Каким-то образом он умудрился выбраться наружу.
А на улице было лето. Лето царило теперь на Земле все время - планета
вошла в межледниковый период, но с помощью человека, и в воздухе было
больше углекислоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28