- Все и более того. Сара и Герб выходили чище снега что идет сейчас на дворе. Но, оказывается, этого мало правда?
- Кстати о Саре - не предполагаете, где она?
- Возможно, мертва, а тело спрятано где-то в доме. Проклятие! Как я мог это допустить?
Ренни заметил, что он не пытается увильнуть от ответственности, не винит никого, кроме себя. Парень вроде бы настоящий. Не часто такого встретишь.
- Идеальных систем не бывает, - сказал Ренни, сознавая, что это весьма жалкая попытка утешить беднягу.
Священник взглянул на него, снова сел на диван и закрыл лицо руками. Но не плакал. Так они и сидели в молчании какое-то время, пока не появился врач в хирургическом одеянии - седеющий пятидесятилетний мужчина, который, может, и выглядел бы здоровяком после пробежек на поле для гольфа, а сейчас был весь бледный, обмякший, как тесто, и в поту, как после недельной попойки.
- Мне нужен тот, кто привез Дэнни Гордона. Кто из вас?..
Отец Райан вдруг оказался на ногах прямо перед врачом.
- Я! С ним все в порядке? Он выжил?
Врач сел и вытер рукой лицо. Ренни заметил, что рука дрожит.
- Никогда в жизни не видел ничего подобного этому мальчику, - произнес он.
- Никто никогда в жизни не видел! - крикнул священник. - Но он будет жить?
- Я~ я не знаю, - сказал врач. - Я имею в виду не раны. Я встречал людей, покалеченных еще хуже в автомобильных авариях. Я имею в виду, что он должен быть мертв. Он должен был быть мертв, когда вы его сюда везли.
- Да, но он не был, - сказал отец Райан, - так в чем же~
- Дело в том, что он потерял слишком много крови, чтоб выжить. Вы его нашли. Много там было крови?
- Сплошь залито. Я, помню, еще подумал, что никогда не воображал, что в человеческом теле столько крови.
- Правильно подумали. А когда вы его обнаружили, кровь еще шла?
- М-м-м~ нет. Я тогда не обратил на это внимания, но теперь вспоминаю~ нет. Кровотечения не было. Я решил, что из него вся кровь вытекла.
- Точно! - подтвердил врач. - Именно так и случилось. Из него вытекла вся кровь. Вы слышите, что я говорю: в теле мальчика не было крови, когда вы его сюда привезли! Он был мертв!
Ренни почувствовал, как спина у него леденеет. Этот док похож на свихнувшегося. Может, он в самом деле после попойки.
- Но он был в сознании! - крикнул отец Райан. - Он стонал!
Врач кивнул.
- Знаю. Он оставался в сознании в течение всей операции.
- Иисусе! - охнул Ренни, чувствуя, будто кто-то двинул ему кулаком в живот.
Отец Райан рухнул назад на диван.
- Мы не нашли ни одной вены, - говорил в пустоту доктор. - Все плоские и пустые. Такое бывает при гиповолемическом шоке, [Гиповолемический шок наступает в результате обезвоживания организма] но мальчик не был в шоке. Он был в сознании и плакал от боли. Так что я сделал разрез, обнажил вену и ввел катетер. Пытался добыть каплю крови для анализа, но вена была сухая. Тогда мы принялись быстро вводить декстрозу [вид глюкозы, виноградный сахар] и физиологический раствор и переправили его наверх, чтобы начать зашивать. И там уже развернулось истинное безумие.
Врач помолчал, а Ренни увидел на его лице выражение, которое замечал иногда у старых копов, оттрубивших лет по тридцать, вообразивших, что все уже повидали и больше ничто никогда их не удивит, а потом жесточайшим образом убеждавшихся, что город не обнажает до конца свою изнанку и всегда держит кое-что про запас для умников, вообразивших, что все уже повидали. Этот док наверняка воображал, что уже все повидал. А теперь убедился, что это не так.
- Он не поддался наркозу, - продолжал врач. - Хал Левинсон двадцать лет при мне анестезиологом. Один из лучших. Может быть, самый лучший. Он испробовал все, что мог - от пентатола до галотана и кетамина и обратно, и ничего не подействовало на этого ребенка. Даже глубокая спинномозговая блокада не заставила его потерять сознание. Ничего не действовало. - Голос его становился громче. - Вы меня слышите? Ничего не действовало!
- И~ и вы не стали оперировать?
Лицо врача еще больше обмякло.
- О, я стал "оперировать". Я "прооперировал" его в лучшем виде. Я влез в живот этого ребенка, сложил туда все внутренности, как подобает, а потом зашил. Я зашил также раны на руках и ногах. И он дергался и крутился при каждом стежке, так что нам пришлось его привязать. Да, мы снова собрали его целиком. Он сейчас в реанимации, только я не знаю зачем. Ему не надо отходить от наркоза, поскольку наркоза не было. У него не осталось крови, и я не могу ее влить, поскольку у нас нет образца, чтобы определить группу. Он должен быть мертв, но он стонет от боли, не издавая ни звука, поскольку голосовые связки полетели к чертям после всех прежних криков и визгов.
Ошеломленный Ренни смотрел, как на глазах врача выступают слезы.
- Я его сшил, но знаю, что он не выздоровеет. Ему больно, а я не могу прекратить эту боль. Единственное, что поможет этому ребенку - смерть, но он не умирает. Кто он? Откуда он? Что с ним случилось? Есть о нем где-нибудь какие-нибудь медицинские свидетельства?
Отец Райан захрустел пальцами.
- Здесь! Он прошел полное неврологическое обследование прямо здесь, в прошлом году; с ним работала группа исследователей-педиатров.
Врач с трудом поднялся на ноги. Он был еще бледней, чем раньше.
- Вы хотите сказать, что я найду в нашем архиве сведения об этом ребенке? Стало быть, он действительно существует, и это не ночной кошмар? Он тяжело вздохнул. - Может, они делали анализы крови.
Когда он поворачивался, чтобы уйти, отец Райан схватил его за руку.
- Могу я его увидеть?
Врач покачал головой.
- Не сейчас. Возможно, попозже. После того как я посмотрю, удастся ли влить ему кровь.
Он вышел за дверь, и вошел Коларчик.
- Они только что привезли этого парня из дома.
- Лом! - Священник рванулся вперед. - Дайте мне~
Ренни приложил ладонь к его груди и толкнул назад. Мягко.
- Вы покуда останетесь здесь, отец. Я хочу, чтобы вы его опознали, а пока оставайтесь здесь.
- Если похож на Тедди Рузвельта, значит, он. Но скажите мне вот что. Я арестован?
- Нет. Но вы вляпались в это дело по уши, так что, ради общего блага, останьтесь здесь.
- Об этом не беспокойтесь. Пока Дэнни здесь, и я буду здесь.
В это Ренни поверил без всякого труда.
Наручники несколько смазывали картину, но этот парень, Герберт Лом, действительно был вылитый Тедди Рузвельт. Только очков не хватало. И он либо торчал в полной отключке, либо закатывал чертовски удачное шоу? самое потрясающее, какое Ренни когда-либо приходилось видеть.
Ренни уселся напротив Лома. Глаза этого парня глядели куда-то в пространство, на Марс, что ли.
- Ваша фамилия Лом? Герберт Лом? - спросил Ренни.
- Не тратьте слов даром, сержант, - посоветовал доставивший его полисмен, нахальное отродье по фамилии Хевенс. - Никто от него ничего не добился за всю дорогу от участка. Однако по корочкам в бумажнике это Лом.
- Вы в дом заходили?
- Нет. К тому времени еще не заступил на смену.
- Кто-нибудь рассказывал вам о том, что там делается?
Хевенс пожал плечами.
- Говорят, спальня наверху сплошь залита кровью.
Точно то же сказал отец Райан. Ренни подверг одежду Лома тщательной визуальной инспекции.
- Он был в этом одет, когда вы его брали?
- Да. Вы что, думаете, мы его переодели, что ли?
Язык когда-нибудь доведет Хевенса до беды, только не Ренни это организует. Во всяком случае, не сегодня. Его слишком интересует вопрос, почему ни на одежде, ни на руках Лома нет крови.
- Криминалисты его осматривали?
- Да. Вычистили под ногтями, пропылесосили одежду и все такое.
- Ему сообщили об акте Миранды? [Так называемый акт Миранды постановление Верховного суда СШАсогласно которому, задержанному по подозрению в преступлении нельзя задавать никаких вопросов, пока он не будет предупрежден о праве воспользоваться услугами адвоката и о том, что закон защищает его от принуждения к самооговору]
- Раза три, при свидетелях.
- Он не попросил адвоката?
- Он даже в сортир не попросился. Он ничего не говорит и ничего не делает, чего бы ему ни велели, только вот посмотрите.
Коп вздернул Лома на ноги, и тот встал и стоял без движения. Коп толкнул его в кресло, и он остался сидеть. Коп опять поднял Лома и подпихнул его вперед. Он сделал два спотыкающихся шага и пошел по прямой. Коп не остановил его, и он двигался прямо на стену. Наткнулся, остановился и замер лицом к стене.
- Прямо робот долбаный.
Ренни не стал спорить. Он послал Коларчика привести из комнаты отдыха отца Райана.
- Он? - спросил Ренни священника, когда тот вошел. Тонкие черты отца Райана перекосились, и он зарычал.
- Ты, грязный~
Он вцепился Лому в горло, и понадобились все силы Коларчика и второго полисмена, чтобы оттащить его. Лом даже глазом не моргнул.
Коп был прав - долбаный робот.
- Я зафиксирую это как официальное опознание, - за явил Ренни. - А пока, отец, если не возражаете, вернитесь в кабинет.
Когда священника увели, Ренни обратился к полисмену.
- Сведите нашего приятеля вниз, в приемный покой, и пусть они его обследуют. Я не желаю, чтоб кто-то сказал, что мы не оказали ему медицинской помощи при задержании.
Он посмотрел на часы. Два часа ночи. Уже Рождество. А он даже не позвонил Джоан. За это придется расплачиваться.
И он поспешил к телефону.
Дежурный врач перехватил Ренни в холле примерно через полчаса.
- Эй, лейтенант~
- Я сержант.
- Ну сержант. Где вы, черт побери, откопали этого парня?
Этот врач был молод, около тридцати, с длинными темными волосами, с серьгой в правом ухе и с аккуратной бородкой. Смахивал на раввина. На ярлычке на его белом халате значилось "А. Штейн, доктор медицины".
- Лома? Мы задержали его за покушение на убийство. А может, и за убийство, если отыщем когда-нибудь его жену, так что~ Чего вы качаете головой?
- Мистер Лом ни в каком случае не сможет предстать перед судом.
В желудке у Ренни екнуло - приговор Штейна выглядел окончательным и бесповоротным.
- Он умер?
- Можно и так сказать. Мозг у него умер.
Что за дерьмо! Он симулирует, прикидывается, будто у него эта, как ее~ ката~ ката~
- Кататония. Но он не кататоник. И не прикидывается. Такое нельзя симулировать.
- Так что с ним?
Штейн поскреб в бороде.
- Я пока не уверен. Но скажу вам одно: исследование нервных рефлексов позволяет поставить его на уровень, средний между земляным червем и турнепсом.
- Благодарю, док, - едко сказал Ренни. - Вы очень нам помогли. А теперь, может, найдете мне специалиста, который знает, что люди с мертвым мозгом не умеют разгуливать как ни в чем не бывало. Тогда, может, мне удастся провести настоящее обследование.
Штейн покраснел, и Ренни сообразил, что сквитался. Штейн схватил его за руку.
- Ладно, умник, пошли. Я тебе кое-что покажу.
Ренни последовал за ним в приемный покой, где в дальнем углу в кабинетике за занавесками на кушетке лежал Герберт Лом. Один.
- Где Хевенс?
- Коп? Я за кофе его послал.
- Вы оставили подозреваемого одного? - гневно вопросил Ренни.
- Мистер Лом никуда не денется, - заявил Штейн. Он вытащил из кармана халата фонарик-карандашик и обошел кушетку с другого конца. - Идите сюда и смотрите.
Ренни подошел поближе и взглянул на бесстрастное лицо Лома.
- Смотрите на его зрачки. Смотрите, какие они широкие. - Штейн направлял лучик фонарика в каждый глаз, придвигая и отдаляя его. - Видите какие-нибудь изменения?
Зрачки не дрогнули ни на волосок.
- Расширены и неподвижны, - объяснил Штейн. - Теперь сюда смотрите.
Он дотронулся пальцем до левого глазного яблока Лома, Ренни моргнул, а Лом нет.
- Не надо иметь степень доктора медицины, чтобы догадаться, что это ненормально, - сказал Штейн. - Проверим еще. Смотрите ему в глаза.
Он взял Лома за голову обеими руками - одной за подбородок, другой за макушку - и покачивая ее в стороны несколько раз, потом взад и вперед, как кивающую марионетку. Глаза Лома ни разу не шелохнулись, взгляд его был устремлен вперед, куда бы ни поворачивалась голова.
- Мы называем это "кукольные глаза". Это значит, что мозг у него в глубокой заднице. У него отсутствуют высшие мозговые функции - не работает ничего, кроме ствола мозга, да и то. Это турнепс.
- Стало быть, он не симулирует? - уточнил Ренни, хоть и так уже знал ответ.
- Никоим образом.
- А как насчет наркотиков? Что показали анализы крови?
Штейн отвел глаза в сторону.
- Мы их не делали.
- Вы хотите сказать, что у вас парень с дохлым мозгом, а вы не проверили, не накачан ли он героином, или марихуаной, или кокаином?
- Мы не смогли взять у него ни капли крови, - сказал Штейн, все еще глядя в сторону.
Рука с ледяными пальцами, медленно пощекотала Ренни вдоль позвоночника.
- О, будь я проклят! Неужто еще один?
- Вам и про мальчика тоже известно? - поинтересовался Штейн, взглянув теперь на него. - Кажется, всей больнице уже известно. Что за чертовщина творится, сержант? Кто-то привозит обескровленного, изувеченного мальчишку, которого не берет анестезия, ваши копы привозят этого~ этого зомби, без пульса, без кровяного давления, без сердцебиения, а он сидит, стоит, ходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51