Грейс, так же как и Мэтью, старалась держаться мужественно. Мэтью не должен видеть перед собой безвольную истеричку. Когда Грейс вспоминала день своего появления в поместье, ее сразу начинал душить стыд.
– Иди ко мне, любимая. – Он отодвинул свой стул и протянул Грейс руку.
Грейс взяла его руку, наклонилась над столом и прошептала:
– Но еще так рано… Ты думаешь, они ничего не заподозрят?
Мэтью улыбнулся, но сегодня в его улыбке сквозила грусть.
– Они заподозрят, что у меня неуемный аппетит. Мне всегда тебя мало.
Из гостиной они вышли чинно и мирно, Грейс держала Мэтью под руку, но стоило им подойти к укутанной тенью лестнице, как он, дрожа от желания, прижал Грейс к перилам и крепко обнял. Задыхаясь в его объятиях, она стала отвечать на поцелуи. Мэтью прижимался к ней всем своим телом, и Грейс ощущала, как его возбуждение усиливается с каждым мгновением.
Он хотел ее так сильно, как никогда раньше. Отчаяние и сознание того, что все это происходит в последний раз, обострили его чувственность до предела. Ее тело таяло в руках Мэтью, становилось мягким, податливым.
Он провел ладонью по ее волосам, снова прильнул губами ко рту.
– Я хочу тебя, – прошептал он ей в губы. – Я так хочу тебя!
Мэтью чуть сильнее прижался к ней, и в спину Грейс уперлась завитушка перил. Но ее это совсем не беспокоило, ей даже не было больно. Что значит маленькое неудобство в Сравнении с тем раем, в который она сейчас перенеслась? А кроме того, душевная боль от предстоящего расставания казалась такой огромной и бесконечной в сравнении со всеми другими ощущениями, что на них можно было и вовсе не обращать внимания.
– Нас может увидеть миссис Файли, – простонала она, прижимая руку к низу его живота. Мэтью уже был готов войти в нее. Грейс ущипнула губами его за шею. Его шея выглядела так соблазнительно в вырезе рубашки. Грейс любовалась ею весь вечер и ждала того мгновения, когда сможет прикоснуться к ней.
– Господи, Грейс, ты сводишь меня с ума, – пробормотал он, прижимаясь лбом к ее лбу. Затем Мэтью слегка подался бедрами вперед, и его твердая плоть наполнила ее ладонь. – Только не останавливайся, продолжай… А миссис Файли может отправиться к дьяволу.
– Ты мой дьявол, – прошептала она. Скоро, очень скоро то, что сейчас лежало в ее руке, будет находиться в ней. Она так хотела его. Хотела, чтобы он взял ее с той неистовой яростью, которая действовала на нее так возбуждающе. И эта страсть заглушит в ней переполняющую ее сердце боль.
– Я всегда, всегда буду тебя любить.
Мэтью подхватил ее на руки и вместе со своей драгоценной ношей стал подниматься по ступенькам. Под ее щекой оглушительно стучало его сердце. У Мэтью были очень теплые руки, и, когда они обнимали ее, Грейс чувствовала себя необыкновенно уютно. И в безопасности. Она уткнулась лицом ему в грудь. От него исходил запах свежести и лимонного мыла. Хорошо бы он пропитал ее всю насквозь, запутался в ее волосах, вошел бы в каждую пору ее кожи. Как она хотела запомнить этот запах навсегда. Ведь скоро с ней останутся только воспоминания.
По щекам Грейс текли слезы, она все плотнее обхватывала руками шею Мэтью, но и без слов было ясно, что расставание неумолимо близилось.
Войдя в комнату, Мэтью плечом закрыл дверь и опустил Грейс на пол. Она была полностью во власти этого человека и предлагала ему всю себя без остатка.
Он наклонился к Грейс и стал ее целовать, а в это время его руки поднимали подол ее платья. Мэтью был даже груб, но Грейс и не ждала от него ничего иного. Она хотела этой грубости, жаждала неистовства, доказательств того, что эта страсть была самой земной, плотской и даже животной. Она была сыта по горло теоретическими рассуждениями своего покойного мужа.
Послышался треск разрываемой ткани, и через мгновение белье упало к ее ногам. И это показалось Грейс невероятно возбуждающим.
Легким движением Мэтью сбросил со своих плеч сюртук, затем быстро избавился от брюк. Теперь обнаженный он стоял перед ней, мышцы на его груди слегка подрагивали. Грейс вдруг поняла, что он собирается сделать.
– Прямо здесь?
– Да. – В его голосе послышалась жесткость, которая всегда так завораживала Грейс. Он осторожно подтолкнул ее к двери. Дрожа словно в лихорадке, она продолжала с удивлением смотреть на Мэтью. Он махнул головой в сторону кровати. – А потом еще там. Попозже. Подними ногу и поставь мне на бедро.
Она послушно сделала так, как он просил. Но Грейс было очень неудобно, она боялась потерять равновесие, и под спиной у нее комом собрались юбки.
– Мне не слишком удобно.
– Сейчас все будет в порядке. – Его голос сделался глубоким и напряженным. Казалось, Мэтью даже не услышал ее слов.
Он подсунул руку ей под ягодицы, потом Мэтью провел пальцами по ее влажным лепесткам, Грейс вздрогнула. Мгновение, и его пальцы вошли в нее. Она дрожала от наслаждения, чувствуя, что очень скоро для нее все закончится. Но ей хотелось сделать это одновременно с Мэтью. Ей хотелось запомнить сегодняшнюю ночь такой.
Мэтью приподнял ее чуть выше.
– Мэтью! – испуганно вскрикнула она, когда ее ноги оторвались от пола.
Грейс обхватила его талию ногами.
– Держись крепче, – пробормотал он, прижимая ее к двери.
Еще секунда, и он с силой вошел в нее.
Грейс приподнялась, а потом снова опустилась, задыхаясь от удовольствия. Он был в ней. Положив ему руки на плечи, она продолжала качаться вверх и вниз.
Уткнувшись лицом ей в плечо, Мэтью застонал. Печаль, сожаление, желание – все слилось в едином порыве любви, которую он ей дарил. И эта любовь связывала их вместе навеки.
Ее страсть с каждым мгновением становилась сильнее, превращалась в пылающий огромный шар, увлекающий Грейс в свои непостижимые глубины. Перед Грейс вспыхнул ослепительный солнечный свет, и из ее глаз брызнули слезы, которые покатились вниз по щекам, прокладывая огненные дорожки. Наслаждение, дрожь в теле, счастье обладания. Мэтью сейчас всецело и безраздельно принадлежал ей.
А завтра… Завтра ничего этого уже не будет.
Как сможет она жить без него? Каждый раз, когда они любили друг друга, у нее возникало ощущение, что Мэтью становился частью ее. И оставить его означало расстаться с частью самой себя.
Уставшие, они опустились на колени, спина Мэтью была влажной и горячей. К запаху пота, витавшему вокруг них, примешивался тонкий запах мускуса. Закрыв глаза, Мэтью прижался лбом ко лбу Грейс, втянул глоток воздуха. Она нежно пригладила его растрепавшиеся темные пряди. Ее сердце постепенно восстанавливало естественный ритм. Говорить не хотелось, да к тому же это казалось совершенно излишним. Они молча наслаждались близостью.
И вдруг Грейс вспомнила о том, что уже завтра им придется расстаться.
Как она сможет жить без этого? Она никогда не найдет такого мужчину, как Мэтью. Инстинктивно ее пальцы сильнее впились в его плечи, как будто она не хотела выпускать Мэтью из своих рук. Потом Грейс заставила себя разжать руки.
Какой смысл отрицать судьбу, если она уже давно управляла их жизнями? Они должны расстаться, и это было понятно с самого начала.
Ее тело немного болело, глаза снова наполнились слезами. Прикоснувшись рукой к щеке Мэтью, Грейс ощутила легкое покалывание – хотя он брился перед обедом, его подбородок уже успел покрыться щетиной. Утром ее лицо будет гореть от прикосновения его щек так, как будто она натерла его песком. Что ж, Грейс ничего не имела против этого. Она даже хотела заполучить эти отметины.
– Я люблю тебя, Грейс. – Он поднял голову и стал внимательно вглядываться в ее лицо, как будто хотел навсегда запечатлеть его в своей памяти.
– И я люблю тебя, – проговорила она. Похоже, им был сейчас необходим этот обмен клятвами и признаниями в любви. Если раньше Грейс никак не могла произнести эти слова, то теперь они лились из нее неудержимым потоком. – Ты заставил меня забыть обо всем. Для меня в жизни существуешь только ты.
Наклонившись вперед, она поцеловала Мэтью в губы. Она хотела бы соблазнять его, пользоваться его телом с той же безжалостностью, какую он только что продемонстрировал ей сам. Но любовь не позволяла Грейс так поступать. Ее губы сделались мягче, ее поцелуй выражал бесконечную нежность, кротость и заботливость, а не эгоистическое желание обладать и властвовать.
Когда они занимались любовью, Мэтью всегда властвовал, а она подчинялась. Теперь же, наоборот, Грейс заставила Мэтью подчиниться себе.
Завтра они расстанутся, и ей хотелось сделать так, чтобы Мэтью навсегда сохранил память о ней. Пусть и в его душе эти минуты отзываются незабываемым блаженством.
«Не торопись, Грейс, не спеши, – говорила она себе. – Пусть каждое мгновение вызреет и расцветет, пусть останется в памяти дрожью тела, наслаждением и восторгом».
Ее руки и губы продолжали блуждать по его телу, исследовать его с одержимостью ученого, полностью отдающегося своему делу. Он подчинялся ей, делал то, что она хотела, давал ей ту свободу, которой она так жаждала.
Ладони Грейс замерли на его спине. Она окинула внимательным взглядом рисунок из белых шрамов. Мэтью немало пришлось вынести. Как могла чья-то жестокая рука осквернить эту сияющую плоть, изуродовать красоту, причинить такую боль. Ее губы прижались к шраму, который был самым большим и бежал от левого плеча к правому бедру.
Ощутив ее губы на своей спине, Мэтью вздрогнул, как будто Грейс ударила его.
– Грейс, не нужно… – зашептал он испуганно. Она быстро прижалась к его спине щекой.
– Но я хочу.
– Моя спина не самое приятное зрелище, – глухо проговорил он. Его мышцы напряглись.
– А мне нравится, – низким хриплым голосом сказала Грейс. – Эти шрамы украшают тебя. Они говорят о том, что ты прошел через жестокое испытание и выжил. Они говорят о том, что ты мужчина. Они часть тебя, часть мужчины, которого я люблю.
Какое-то время его тело все еще оставалось жестким, неподатливым, как будто сопротивлялось ее прикосновениям. Но потом Мэтью начал расслабляться, понимая, что Грейс приняла его таким, каким он был, с физическими изъянами и болезненной восприимчивостью.
Ей хотелось целовать его. Целовать везде, во всех местах.
Сначала эта идея показалась даже самой Грейс неприемлемой, и она на мгновение остановилась, но ее руки действовали независимо от нее. Ее губы жаждали того, о чем она не позволяла себе раньше и думать. Эта ночь была последней для них, и Грейс хотела переступить через все то, что в обыденной жизни называлось грехом, а на ее языке означало только любовь к Мэтью.
– Ляг на спину, – сказала она.
Как ни странно, но ее просьба не вызвала удивления у Мэтью, сопротивляться и возражать он тоже не стал. Приподнявшись на локтях, он раздвинул ноги в стороны. И теперь Грейс могла приступить к своему пиру, которого так жаждала.
Когда ее теплые влажные губы сомкнулись, по телу Мэтью пробежала судорога.
– Господи! – вырвалось у него. Она подняла голову:
– Разве тебе не нравится?
Грейс постоянно задавала ему этот вопрос с тех пор, как они стали любовниками. Теперь она смотрела на Мэтью и думала о том, что больше уже не стесняется его и даже не волнуется.
– Грейс, это… – Он не мог подобрать слов, чтобы дать определение тому, что делала Грейс.
Оставив Мэтью бороться со своим замешательством, Грейс снова опустила голову и провела языком по его члену, от кончика до основания. Он был влажным и пах мускусом. Интересно, подумала Грейс, какой вкус ощущал Мэтью, когда целовал ее там.
Она снова лизнула его и ощутила сильное возбуждение. Мэтью запрокинул голову и тихо застонал, но не пошевелился. Повинуясь своему внутреннему голосу, Грейс полностью вобрала в себя его жаждущую плоть.
Он был большим, горячим и шелковистым на ощупь.
Мэтью дрожал в ее руках и тихо стонал. Этот большой и сильный мужчина теперь полностью находился в ее власти. И зависел от ее милости.
– Господи, Грейс, я люблю тебя, – пробормотал он. Его пальцы заскользили по ее голове, сплелись с ее волосами. – Как я люблю тебя!
Уверенно и спокойно Грейс продолжала ласкать его, как будто всегда знала, как доставить удовольствие мужчине. Это внутреннее знание не подвело ее – Мэтью нравилось все, что она с ним делала. Иногда она останавливалась, чтобы дать ему время передохнуть.
Она любила его. И хотела сделать для него все, что было в ее силах.
Наконец Мэтью взял Грейс за руки и подтянул к себе. По тому, как пульсировало его тело, она догадалась, что он уже был близок к завершению. Она облизнула губы – этот вкус запомнится ей на всю жизнь.
Его руки сильно дрожали, когда он поднял ее, а потом посадил на себя сверху. Она закрыла глаза, а Мэтью, задыхаясь от наслаждения, втянул в легкие воздух. Ощущение того, что они любили друг друга в последний раз, обостряло их чувства.
Она начала двигаться, и Мэтью мгновенно перенесся в другое измерение, в котором не существовало ничего, кроме острого наслаждения.
Одно движение его руки, и с Грейс был сорван шелковый корсет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43