– Значит, опять таскать корону? – расстроился Дормидонт. – Она ведь железная, от нее мысли мерзнут!
– Не железная, а золотая, – мягко поправил его Кощей. – А что касается мыслей… Вашему величеству совершенно незачем думать! На это есть администрация.
– То есть как? – поразился царь. – Что же мне делать, если уж и думать нельзя? Ох, тяжела ты, шапка Монохама!
– Вы хотели сказать – Мономаха? – поправил его Кощей. – Она действительно тяжела. Пуда два весит. Вы, наверное, слышали, ваш дедушка всего два раза ее надел и чуть шею не свернул. Пришлось заменить ее легкой изящной короной. К тому же сей раритет имеет весьма спорное происхождение. До сих пор ученые спорят, кто такой Мономах. Высший магический Совет считает, что эта шапка попала к вашему деду от некоего могучего чародея. Так что лучше лишний раз о ней не упоминать. Что же касается скуки, то от этой беды есть удивительное лекарство, – Кощей с заговорщицким видом извлек из кармана фляжку.
– Он самый?! – обрадовался Дормидонт. Кощей расплылся в довольной улыбке.
– Двойной перегонки! Я его лично настаивал на бухарском кизюме. – Великий канцлер отвинтил крышку, сделал большой глоток, шумно выдохнул и передал фляжку царю. Дормидонт взял фляжку, принюхался и посмотрел на Кощея.
– Сам гнал?
– Ну зачем же? – Канцлер достал конфетку, развернул фантик и ловким щелчком отправил его в корзину для мусора. – Это Петрович расстарался. Он, хе-хе, подрабатывает, торгует, стервец, зельем! Говорит, на опыты не хватает.
– Все-таки ты скряга, – заметил Дормидонт, делая приличный глоток. – А вдобавок хочешь меня споить. Нет бы посоветовал что-нибудь дельное.
– Есть у меня одна любопытная книжица, – скривился Кощей. – Ее сочинила одна, хм… мадам. Так вот, там описаны похождения мальчишки-колдуна в спецшколе для умственно… э… продвинутых детей. Для чародеев, одним словом. Так вот, этот малолетний паразит чего только не вытворяет! Очень занимательная книжонка. Это вам не Шекспьер, ваше величество. От Шекспьера бурчание в голове и холод в нутре. Хотя пишет здорово, не отнимешь! Но я по другому поводу, ваше величество.
– Что еще за повод? – насторожился Дормидонт, отнимая у Кощея фляжку и делая глоток.
– Встреча глав Большой Пятерки, – не моргнув, ответил Кощей. – Король аглицкий Артур, франкмасонский Лодовик, гишпанский Теодоро и еще парочка крети… королей прибудут в Лодимер на тысячелетие стольного града. Так что вопрос о безопасности стоит, прямо скажу, ребром! Тут и упыри, и разбойники, и всякие злоумыслители закопошатся. А нам нужен – что? Порядок!
– А стрельцы-то на что? – нахмурился государь. – Один Блудослав чего стоит. Как пройдет враскорячку, так всех врагов как ветром сдует! К тому же богатырская дружина.
– Богатырская дружина – это сила, – сказал Кощей. – Но тут есть свои нюансы, тонкости, так сказать. Стольный град – не поле боя. Мне нужно ваше разрешение на проведение одной операции силами секретных спецслужб. Одним ударом мы убьем всех зайцев, ваше величество! Ну и богатыри в стороне не останутся. Слов нет, они, конечно, молодцы. Но грубоваты, грубоваты… Чуть что, так сразу в зубы, слово скажешь, они – два! А иностранцы привыкли к деликатности. Их от грубости тошнит.
– Я что-то не понял, куда ты клонишь, – сказал Дормидонт, у которого от всех этих проблем слегка заныли зубы.
– Их нужно на недельку отправить в КГБ! – коротко сказал канцлер.
Дормидонт выпал в осадок:
– Ку-да?
– В КГБ. Курсы государевых богатырей! Их научат там вежливому обхождению и политесу. Пусть учатся. Ну а мы их, глядишь, по ходу дела сможем использовать в государственных интересах. А главное – никто не напугает иноземных государей диким видом и отсутствием культуры.
– Вот это ты хорошо придумал! – восхитился Дормидонт. – На курсы их! И это… дай-ка еще глотнуть.

3

Несмотря на поздний час, штаб богатырской дружины работал. Еще из коридора богатыри услышали тяжелый скрип половиц. Это капитан богатырской дружины Святогор мерял горницу шагами, и здоровенные полубревна прогибались, издавая лесной, дремучий скрип. Друзья в нерешительности остановились перед дверным проемом. В ту же минуту скрип прекратился и могучий голос потряс терем до основания.
– Что топчетесь, как слоны? Заходи давай!
– Он что, сквозь стенку видит? – подивился Яромир.
– А ты пыхти громче, – проворчал Илья. – Шумишь, как пароезд, мертвого разбудишь!
– Я не пыхчу, – обиделся Яромир.
– А кто же пыхтит? Я, что ли?
– Это Гриша, – сказал Попович. – Он в коридоре застрял, еле продрался. Гриша?
– Ась? – откликнулся дракончик. – Я тута!
– А ты чего на улице не остался?
– Низзя! Всем богатырям приказз был явисся! Вот я и посол.
– Так ты, выходит, богатырь? – прищурился Добрыня.
– Святорусский! – добавил Гриша и закатил от восторга глаза. – Я люблю драсся, бисся и соревновасся! Один за вссех и вссе за одного!
Илья почесал в затылке.
– А что, – сказал он, – Гриша парень хоть куда! Лишь бы Святогору понравился. У нас капитан строгий, – повернулся он к дракончику, – так что ты веди себя поскромней. И дыши в сторону, а то от тебя медовухой так и прет!
Когда все пятеро ввалились в кабинет Святогора, капитан богатырской дружины уже восседал за столом и грозно покусывал седой ус. При виде дракона глаза его на мгновение расширились. Величественное лицо стало медленно вытягиваться от удивления.
– Здрассьте! – сказал Гриша, попытался отдать лапой честь, но покачнулся и едва не своротил дверной косяк. – Я – Гриша! Богатырь святорусский!
– Что-о? – прошептал Святогор, глядя в честные зеленые глаза дракончика. – Ты – богатырь? Да еще и святорусский?
– Так тоссьно! – отрапортовал Гриша.
Святогор шумно сглотнул слюну.
– Ха! – сказал он, словно пробуя воздух на крепость, и воздух задрожал, заходил ходуном. – Ха! – повторил он. – Ха-ха-ха! Ха-ха!
Великий богатырь хохотал, откинувшись на спинку кресла, и от громовых звуков пришли в движение стеллажи с книгами, рукописями и полковой документацией. Пришлось Яромиру придержать книжные полки, что бы они, часом, не разъехались и не рухнули на пол.
Отсмеявшись, Святогор расправил усы, закрутил их кверху и подмигнул Илье.
– Молодец! Нечего сказать!
– Так ведь…
– Да-а! Всякое на своем веку повидал, думал, ничем меня уже удивить невозможно, ан, выходит, ошибался. Верно говорит Кощей, пора вас отправлять в КГБ!
Богатыри замерли, холодея от нехорошего предчувствия. Молчание длилось долго. Святогор изучал богатырей, буравил их взглядом, но ничего, кроме честного обалдения, не обнаружил. Наконец Илья не выдержал, деликатно откашлялся.
– А что это за хрень? – вежливо спросил он.
– Курсы государевых богатырей! – гаркнул Святогор. – Дурь из вас будут вышибать. Дубиной! Распоясались! Понабрались в Забугорье всяких идеек, а у нас, между прочим, тотати… тили…
– Тоталитаризм, – вежливо подсказал Попович.
– Во! И словечко-то какое мерзкое придумали! Такие слова не ртом надо выговаривать, а…
– Хм! – вслух произнес Попович. Святогор немедленно взвился.
– Что ты сказал, а ну повтори?!
– Я задумался, ваша светлость, над вашими словами.
– Думать вредно! – рявкнул капитан богатырской дружины. – Что должен делать боец?
– Мыслить и считать! – отчеканил Яромир.
– Правильно, – вздохнул Святогор. – Вы так и делаете, ворон считаете и налево промышляете. Короче, слушать сюда… Гриша!
– Ась! – затрепетал дракончик.
– Тебя это тоже касается. Если спутался с этими архаровцами, значит, будешь службу нести. Богатырь святорусский…
– Рад старасся!
– Значит так! Приказ великого канцлера Лодимерского! Для повышения богатырской квалификации и обучения строевому шагу подразделение направляется на Курсы государевых богатырей! За неделю вы должны поднабраться солдатской культурки и научиться солдатской смекалке. Чтобы не сразу в рыло, а потом фамилию спрашивать, а наоборот. Ясно?
– Так тоссьно! – за всех ответил Гриша.
– Вот и хорошо. Подробные инструкции получите перед отправлением, то есть завтра. А тебе, Гриша, богатырь святорусский, особое задание: будешь дежурить у городских ворот. Кого надо – впущать, кого не надо – жечь огнем без жалости. Все ясно? Вот так! А теперь кру-гом! Шагом… арш!
Богатыри развернулись, дружно стукнулись лбами и все-таки своротили косяк. Яромир попытался приставить треснувшую доску обратно и выворотил ее окончательно. Он смущенно покосился в сторону Святогора. Капитан богатырской дружины показал ему могучий кулак и не выдержал, усмехнулся.
– Вы уж там поосторожней! А то пришибете кого-нибудь без разбору, конфуз может выйти.
– Так точно! – весело ответил Илья. – Сначала разберемся, а потом пришибем.
– А это уже другое дело, – вздохнул Святогор. – Я и сам любил по молодости… Эх!

4

На дворе стояла кромешная темь. Блудослав куда-то делся: то ли ушел домой, то ли упыри схарчили. Правда, такое трагическое развитие событий богатыри отмели сразу, услышав издалека:
– Все на одного, да? Зарубл-лю на фиг! У-ух!
– Вон он, развлекается, – сказал Илья. – Сейчас ему лучше под руку не попадаться, всамделе зарубит!
– А пошли ко мне, – предложил Яромир.
– Это смотря что у тебя есть, – по-деловому заметил Добрыня.
– Бадья браги, – шепотом доложил Яромир.
– Гадость, – скривился Попович.
– Да мы ее за два часа выгоним! – воскликнул Яромир. – А пока гоним, я почитаю новые стихи.
Предложение было принято на ура, только Гриша засомневался, испугавшись нового слова, которое звучало непривычно и грозно: первач.
Вышел ночью из дверей,
Вижу – пара упырей.
Этой сладкой паре я
Надавал по харе…
– Я! – громогласно закончил Муромец и торжествующе посмотрел на друзей, словно он сам сочинил это выдающееся произведение искусства. – Алешка, а ну-ка полей на змеевик, да побольше, побольше, или воды жалко? Колодец-то во дворе, еще принесем. А ты, Гриша, дыхни в печь, а то чёй-то жар не таковский.
Гриша улегся на пол, вытянул шею и дыхнул. В печке завыло, загудело, столб пламени вылетел из трубы и вознесся к звездному небу, до полусмерти напугав милующихся на скамеечке упырей.
– Молодец, Гриша! – обрадовался Илья, снял толстым пальцем прозрачную капельку с кончика змеевика и, зажмурив глаза, лизнул. Секунды две его лицо выражало настороженную озабоченность и вдруг расцвело счастливой улыбкой.
– Забористая штучка получается! Натуральный надракакаш!
При упоминании о надракакаше Яромир вздрогнул и перевел взгляд на полку. Драгоценный напиток стоял на месте. Правда, его оставалось не так много, как хотелось бы, – полбутылки. Но, ведь чтобы прочистить мозги, достаточно всего одного глоточка…
– Яромирка, ты чего замер? – забеспокоился Илья. – Брюхо, что ль, прихватило?
– Да нет, – покачал головой Яромир, – просто…
– Читай давай, не томи! Душа так и просит…
Яромир крякнул и закатил глаза, изображая поэтическое вдохновение.
Я гулял в густом лесу,
Встретил девицу-красу,
Голова как паровоз,
На затылке шесть волос.
– Вот так красавица, – удивился Попович. – Никак миледя?
– Да какая же это миледя? – возразил Илья. – Ты ее видел? А она мне, между прочим, по морде засветила! У нее челюсть – во! И вообще… А насчет волос, врать не буду, на ней шляпка была. Это Яромирка про Зойку-каракатицу прочитал! Страшенная была баба, оттого я ее и полюбил. Через испуг.
Даже наш стрелецкий полк
В самогоне знает толк!
Хоть кого у нас спроси.
Любят выпить на Руси!
Стихотворение было встречено бурными аплодисментами. Яромир раскланялся и перевел дух. Точнее – взгляд. Перевел он его, конечно, в сторону жбана, куда тонкой струйкой текла живительная влага.
Между тем разговор со стихов естественным образом переместился на будущую командировку.
– Отдохнем! – мечтательно закатил глаза Муромец. – Неделя халтуры…
– Культуры, – поправил его Попович.
– Ну дык не один ли хрен? Будем халтурно… культурно развиваться. – Илья гулко хохотнул, довольный своей шуткой. – Ишь чего учудили! Обхождение им подавай. Прежде чем упыря долбануть, надо спросить у него паспорт и ножкой расшаркаться! Тьфу!
– А рыцари округлого стола? – не согласился Попович. – Говорят, деликатные парни. Прежде чем дать в морду, полчаса извиняются.
– Видел я эту братву! – отмахнулся Илья. – Они у меня в голос рыдали, маму звали… а своего Артура так и вообще продали за наличный расчет. Напустить бы на них Блудослава!
– А я – вот он! – послышался за дверью пьяный голос командира стрельцов. – Кто меня звал… эта… пойдем, выйдем!
– Принесла нелегкая, – вздохнул Добрыня. – Что делать будем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34