Вы, между прочим, знали о том, что у вас тут несколько волосков секутся? Не думаю, чтобы за последние тридцать столетий я вам хоть раз делала укладку. Ведь не делала же?
— Нет, не делали, — ворчливо подтвердил Эндезид. — Итак, с нами здесь все в порядке. Но что нам предполагается делать, а?
— Ах, дорогуша, тут-то вся и загвоздка, понимаете? Головку немного вперед. Вот-вот, так лучше, — ответила Нивейя с полным ртом шпилек.
— Какая загвоздка? — прохрипел Эндезид, чей подбородок оказался неловко вжат в грудную клетку.
— А вот об этом мы понятия не имеем, — признался Стапель. Ветер, похоже, испарился из его парусов. — И никто, судя по всему, не собирается что-то нам об этом сказать.
— Вот и приплыли, — прохрипел Эндезид. — В этом-то вся и соль, — вконец раздосадованный, он откинул руки Нивейи в сторону, и сложная косичка трагическим образом расплелась.
Шесть физиономий с разной степенью волосатости вопросительно на него уставились.
— В чем? — хором спросили божества.
— В том, чтобы научить нас принимать решения. Вот зачем мы здесь. Разве это не очевидно?
Озадаченное молчание ясно сказало Эндезиду, что это вовсе не очевидно.
— Гм… решения. Решения. А знаете, может, оно и так, — размышлял Стапель, задумчиво потирая подбородок. — Мы могли бы поднять эту мысль на мачту и посмотреть, как она там развевается, хотя…
— По-моему… что ж, возможно… — прохрипел Бандаж, сосредоточенно возясь со своими большими пальцами. — Звучит малость поспешно, не правда ли? Зато радикально.
— А вот я не уверен…
— Это вроде как не очень-то и…
— Разве нас надо этому учить?
Нерешительные и неэффективные замечания божеств одно за другим наполняли пещеру.
— По-моему, это как раз и есть ответ на мой вопрос, — укорил их Эндезид.
— А по-моему… — начал было Стапель, но тут его перебило грубое копыто, пинком распахнувшее дверь. Вслед за этим два дьявола затащили в пещеру еще одну завернутую в одеяла фигуру.
Почти небрежно Бубуш и Ублейр швырнули свою последнюю добычу в другую сторону помещения, и Бубуш исчез на кухне, чтобы по-быстрому треснуть еще одну чашку с лавой.
— Говорю же тебе — у нас времени нет, — жалобно заныл Ублейр, когда дверь захлопнулась, и он театрально растянулся на своем мешке с галькой. — Я слышал, что слышал! Если Асаддам продолжит в таком же темпе, Мортрополис к концу недели совсем опустеет. У нас нет времени раздобывать еще две-три штуки или сколько тебе там нужно. А кроме того, я уже вроде как от всего этого устал. Тяжелая это работа. Не так легко богов похищать…
— Заткнись, прыщ, — прорычал Бубуш с кухни, пока их последняя жертва выпутывалась из одеял и потрясенно озиралась, разглаживая свои капитально измятые одежды.
— Ах, дорогие мои, — простонал вновь прибывший Шармани, уполномоченный по заявлениям о моде, стилю одежды и декора. — Не смотрите на меня. Прошу вас, не смотрите! Я просто в ужасном состоянии!
Действительно, пушинки древнего одеяла прилипли к его индивидуально пошитой тоге. И Шармани отчаянно пытался все эти пушинки с себя снять.
— На этот счет не волнуйтесь, — утешил его Эндезид. — Лучше воспользуйтесь вот этим! — Он достал из-под складок тоги небольшую щеточку и передал ее Шармани. — Просто стряхните все эти неприглядные пушинки за считанные секунды. Вот, пожалуйста! Эта щеточка, между прочим, также удаляет нежелательные носовые волоски, собирая их в удобное, легко очищаемое отделение.
Шармани вздрогнул, заприметив Стапеля, облаченного в тыквенную пижаму и с фуражкой на голове. Неужели у него совсем не осталось никакого чувства прекрасного? Тыквы уже четыре столетия тому назад вышли из моды. Сейчас на всех пижамах должны быть изображены плоды авокадо.
Пижама с авокадо — или совсем ничего! Впрочем, Шармани искренне порадовался тому, что это не был последний вариант.
Совершенно внезапно, прежде чем Шармани получил возможность изложить свои соображения касательно последних тенденций моды, дверь кухни резко распахнулась, и оттуда с двумя пенящимися чашками лавы вывалился Бубуш.
— Давай, тресни, — прорычал он и протянул одну чашку Ублейру. За один глоток чашка опустела.
— Надо начинать поскорее, иначе мы тут совсем одни останемся, — снова завел свое Ублейр, вытирая пасть тыльной стороной чешуйчатой лапы. — Восьми штук хватит, разве нет?
Бубуш раздраженно фыркнул, вытянул из ящичка секретный пергаментный документ и быстро пролистал его щипцами.
Озадаченные божества подняли взгляды, задумываясь, не могло ли это на самом деле быть частью их курса по принятию решений. Не могла ли это быть наглядная демонстрация того, как это следует делать?
Бубуш внимательно просмотрел каждый из дымящихся листов пергамента, сверяясь и прикидывая. А затем он наконец вытащил единственный довольно приблизительный набросок карты Мортрополиса.
— Ну что? — приставал Ублейр. — Мы уже достаточно их собрали? Мои копыта просто меня убивают. Там такая холодрыга и к тому же…
— Заткнись, я думаю, — рявкнул Бубуш. — Если допустить, что каждое из божеств выдает по меньшей мере тот же объем святых волн, что и средний полевой вариант противопехотной святыни, тогда… тогда, согласно этой карте, нам нужно еще четыре штуки. Видишь, вот здесь? Карта указывает двенадцать конкретных мест, где следует развернуть противопехотные святыни Таким образом, чтобы запустить эффект Доминума, нам нужна стратегически размещенная дюжина божеств.
— Еще четверо? — взвизгнул Ублейр. — Да нам целые века потребуются, чтобы их добыть! У нас нет времени. Послушай, эти твои планы предполагают, что Мортрополис полон демонов. Но если мы еще какое-то время тут проторчим, то весь местный народ окажется в Узбассе на рудниках!
— То, что ты сам едва там не оказался, вовсе не означает, что…
— Мы должны торопиться, я точно тебе говорю. Время сейчас…
— Здесь говорится, что для максимального эффекта нам нужна дюжина. Стало быть, дюжину мы и раздобываем. Усек?
— А тем временем Асаддам отправит всех на рудники! Какой смысл будет пытаться запустить процедуру вынесения вотума недоверия, когда не останется никого, кто смог бы это самое недоверие оказать? — брызгал слюной Ублейр, пытаясь прикинуть, не отменяют ли друг друга все эти двойные отрицания.
— Да, но здесь есть мы. И еще повелителя скверны д'Авадона не забывай! — Бубуш щипцами схватил со стола пергаментную карту и энергично ею помахал. — Здесь ясно сказано — развернуть двенадцать противопехотных святынь и дать им сработать! А потом — трах-тибидох, все узрят Свет, и тут как раз вступаем мы!
Лицо Ублейра упало, когда тревожное понимание все-таки до него дошло.
— Так мы развернем двенадцать противопехотных святынь?
Бубуш кивнул и с энтузиазмом указал на карту развертывания, очерчивая лапой самый быстрый маршрут.
Ублейр очень медленно покачал головой:
— Терпеть не могу мочиться в чей-то костер, особенно в наш собственный и столь грандиозный, — но на случай, если это ускользнуло из твоего поля зрения: ни одной противопехотной святыни мы так до сих пор и не получили.
— Дьявол, я ведь уже все тебе объяснил. Ты что, хвостом слушал? — Бубуш махнул лапой в сторону группы божеств позади себя. — Тут все дело в святых волнах. Эти наши приятели так же хороши для производства достаточного объема святых волн, чтобы получить желаемый…
— Да, но в том случае, если ты не заметил, — у них ноги имеются, — пробормотал Ублейр, дивясь тому, почему он раньше об этом не подумал.
— Ну и что? — пожал плечами Бубуш.
— А то! Ты что, правда собрался довериться им в том, что они станут стоять в тех местах, которые ты им укажешь? Да они просто оттуда смотают, клык даю! — воскликнул Ублейр, с дрожью видя, как весь план начинает рушиться прямо перед его мысленным взором.
— Ну… гм… значит, мы их там просто привяжем, — отмахнулся Бубуш, внезапно начиная испытывать сильнейшую неловкость.
— Да-да, конечно, очень хорошо. И ты всерьез думаешь, что никто не заметит дюжину божеств, которые вдруг ни с того ни с сего оказываются привязанными на уличных углах? А тебе не кажется, что у кого-то в Ментагоне появится самая капелька подозрения?
— Э-э… мы можем их замаскировать, — неубедительно предложил Бубуш.
— Ты что, совсем спятил? Просто не знаю, как ты меня на это подбил.
— Я тебя на это подбил? Ты сам ко мне пришел, разве не помнишь? — прорычал Бубуш, гневно щетинясь.
— Я оказал тебе услугу. Не говори мне, что ты там своими исправительными работами наслаждался. Если бы не я, ты бы по-прежнему дерьмо носом рыл, — Ублейр вскочил на копыта и встал в каком-то дюйме от Бубуша, громко рыча.
— Лучше бы мне эта проклятая карта вообще на глаза не попадалась! — сквозь сжатые клыки процедил Бубуш, чувствуя прилив разочарования. — До этого жизнь складывалась куда проще! — В приступе раздражения он швырнул пергамент в другой конец пещеры.
Документ дико закрутился, совершил петлю, после чего заскользил прямо под ноги восьми захваченным божествам.
Тут же из-под озадаченно приподнятых бровей на него уставились четырнадцать глаз. Нивейя с прищуром разглядывала бороду Шармани и прикидывала, как бы ей получше расположить несколько специально выделенных клочков.
— Это что, нам? — прошептал Стапель, указывая на карту.
— Полагаю, да, — отозвался Эндезид, с подозрением глазея на пергамент сквозь специальный театральный бинокль, который ему как раз случилось достать из-под складок тоги.
— Вы уверены? — смущенно спросил Драпак. — Я хочу сказать, никто ведь не предлагал нам на это смотреть, разве не так? Они могут обидеться, если мы станем слишком уж пристально эту штуку разглядывать. Я с ними в драку ввязываться не хочу.
— Я тоже, — поддержал его Шармани. — У этих парней такие когти, что они мне запросто тогу порвут.
— Ничего-ничего, посмотрим, — прорычал Туммак. — Мне бы лично небольшая потасовка не помешала. Мне уже слишком давно не доводилось хорошенько разминать кулаки.
— Они не стали бы так просто бросать эту штуковину сюда, если бы на самом деле не хотели нам ее показать, разве не так? — резонно спросил Стапель.
— Это точно. Кроме того, никто не говорил, что нам нельзя на нее смотреть, — согласился Эндезид.
— Но разве именно этот вопрос здесь самый главный? — спросил Шармани, внезапно проникаясь духом предполагаемого курса менеджмента. — Является разглядывание этого документа само по себе неким уроком или речь здесь идет о коллективном процессе принятия решения о том, разглядывать нам его или нет? Взирать иль не взирать — вот в чем воп…
— Да заткнитесь вы, — прохрипел Стапель, прежде чем сделать шаг вперед, нагнуться и внимательно вглядеться в карту развертывания противопехотных святынь. Секунды спустя Эндезид и Туммак присоединились к нему. В коллективном замешательстве божества задумчиво потирали подбородки.
— Что это может означать? — спросил Стапель, пока любопытство понемногу начинало пересиливать и остальных пять божеств.
Туммак пожал плечами, озадаченно хмыкнул, и внезапно все остальные тоже не выдержали. Все восемь божеств с энтузиазмом склонились над листом шипящего пергамента, тесно вокруг него сгрудившись.
И тут стали происходить странные, совершенно неожиданные вещи.
Пурпурные языки святых волн, что парили у них над головами, переплелись и отскочили друг от друга, после чего принялись сталкиваться со все новыми и новыми. И по мере того как все больше святых волн туда нагнеталось, в воздухе над восемью божествами ярко засияли нимбы пурпурного благочестия.
Святынеискатель бешено задергался, шумно гремя, пока он скользил по столу прочь от синергически усиливающейся ауры святых волн.
Бубуш удивленно вскрикнул, когда святынеискатель упал на пол и резко скользнул к стене, словно его туда отшвырнули. Затем глаза демона переметнулись в то место, откуда святынеискатель оказался отброшен. И щелки его зрачков потрясенно расширились.
Пурпурное облако, что парило над восемью божествами, ярко светилось и зловеще потрескивало. Загадочным образом в воздухе запахло ладаном и недавно потушенными свечами. А затем, как раз когда Стапель нагнулся, чтобы повнимательнее взглянуть на пергамент, облако еще больше расширилось, задрожало и выплюнуло на пол язык пурпурного пламени.
Шокированные божества отпрыгнули в разные стороны, и облако мгновенно исчезло.
Бубушу потребовалось добрых пятнадцать минут, чтобы закрыть рот. После этого он, серый как мышь, повернулся к Ублейру и хрипло прошептал:
— По-моему, у меня есть план.
А незримые в дымящейся яме в полу пять тысяч крошечных шлаковых жучков тем временем обнаружили религию и уже строили планы на предмет построения монументального гнезда, посвященного исключительно недавно увиденной ими пурпурной вспышке света, которую они посчитали воплощением божества Ихора, иначе известного как Шлаковый Шахтер. Разумеется, было в высшей степени вероятно, что они глубоко заблуждались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Нет, не делали, — ворчливо подтвердил Эндезид. — Итак, с нами здесь все в порядке. Но что нам предполагается делать, а?
— Ах, дорогуша, тут-то вся и загвоздка, понимаете? Головку немного вперед. Вот-вот, так лучше, — ответила Нивейя с полным ртом шпилек.
— Какая загвоздка? — прохрипел Эндезид, чей подбородок оказался неловко вжат в грудную клетку.
— А вот об этом мы понятия не имеем, — признался Стапель. Ветер, похоже, испарился из его парусов. — И никто, судя по всему, не собирается что-то нам об этом сказать.
— Вот и приплыли, — прохрипел Эндезид. — В этом-то вся и соль, — вконец раздосадованный, он откинул руки Нивейи в сторону, и сложная косичка трагическим образом расплелась.
Шесть физиономий с разной степенью волосатости вопросительно на него уставились.
— В чем? — хором спросили божества.
— В том, чтобы научить нас принимать решения. Вот зачем мы здесь. Разве это не очевидно?
Озадаченное молчание ясно сказало Эндезиду, что это вовсе не очевидно.
— Гм… решения. Решения. А знаете, может, оно и так, — размышлял Стапель, задумчиво потирая подбородок. — Мы могли бы поднять эту мысль на мачту и посмотреть, как она там развевается, хотя…
— По-моему… что ж, возможно… — прохрипел Бандаж, сосредоточенно возясь со своими большими пальцами. — Звучит малость поспешно, не правда ли? Зато радикально.
— А вот я не уверен…
— Это вроде как не очень-то и…
— Разве нас надо этому учить?
Нерешительные и неэффективные замечания божеств одно за другим наполняли пещеру.
— По-моему, это как раз и есть ответ на мой вопрос, — укорил их Эндезид.
— А по-моему… — начал было Стапель, но тут его перебило грубое копыто, пинком распахнувшее дверь. Вслед за этим два дьявола затащили в пещеру еще одну завернутую в одеяла фигуру.
Почти небрежно Бубуш и Ублейр швырнули свою последнюю добычу в другую сторону помещения, и Бубуш исчез на кухне, чтобы по-быстрому треснуть еще одну чашку с лавой.
— Говорю же тебе — у нас времени нет, — жалобно заныл Ублейр, когда дверь захлопнулась, и он театрально растянулся на своем мешке с галькой. — Я слышал, что слышал! Если Асаддам продолжит в таком же темпе, Мортрополис к концу недели совсем опустеет. У нас нет времени раздобывать еще две-три штуки или сколько тебе там нужно. А кроме того, я уже вроде как от всего этого устал. Тяжелая это работа. Не так легко богов похищать…
— Заткнись, прыщ, — прорычал Бубуш с кухни, пока их последняя жертва выпутывалась из одеял и потрясенно озиралась, разглаживая свои капитально измятые одежды.
— Ах, дорогие мои, — простонал вновь прибывший Шармани, уполномоченный по заявлениям о моде, стилю одежды и декора. — Не смотрите на меня. Прошу вас, не смотрите! Я просто в ужасном состоянии!
Действительно, пушинки древнего одеяла прилипли к его индивидуально пошитой тоге. И Шармани отчаянно пытался все эти пушинки с себя снять.
— На этот счет не волнуйтесь, — утешил его Эндезид. — Лучше воспользуйтесь вот этим! — Он достал из-под складок тоги небольшую щеточку и передал ее Шармани. — Просто стряхните все эти неприглядные пушинки за считанные секунды. Вот, пожалуйста! Эта щеточка, между прочим, также удаляет нежелательные носовые волоски, собирая их в удобное, легко очищаемое отделение.
Шармани вздрогнул, заприметив Стапеля, облаченного в тыквенную пижаму и с фуражкой на голове. Неужели у него совсем не осталось никакого чувства прекрасного? Тыквы уже четыре столетия тому назад вышли из моды. Сейчас на всех пижамах должны быть изображены плоды авокадо.
Пижама с авокадо — или совсем ничего! Впрочем, Шармани искренне порадовался тому, что это не был последний вариант.
Совершенно внезапно, прежде чем Шармани получил возможность изложить свои соображения касательно последних тенденций моды, дверь кухни резко распахнулась, и оттуда с двумя пенящимися чашками лавы вывалился Бубуш.
— Давай, тресни, — прорычал он и протянул одну чашку Ублейру. За один глоток чашка опустела.
— Надо начинать поскорее, иначе мы тут совсем одни останемся, — снова завел свое Ублейр, вытирая пасть тыльной стороной чешуйчатой лапы. — Восьми штук хватит, разве нет?
Бубуш раздраженно фыркнул, вытянул из ящичка секретный пергаментный документ и быстро пролистал его щипцами.
Озадаченные божества подняли взгляды, задумываясь, не могло ли это на самом деле быть частью их курса по принятию решений. Не могла ли это быть наглядная демонстрация того, как это следует делать?
Бубуш внимательно просмотрел каждый из дымящихся листов пергамента, сверяясь и прикидывая. А затем он наконец вытащил единственный довольно приблизительный набросок карты Мортрополиса.
— Ну что? — приставал Ублейр. — Мы уже достаточно их собрали? Мои копыта просто меня убивают. Там такая холодрыга и к тому же…
— Заткнись, я думаю, — рявкнул Бубуш. — Если допустить, что каждое из божеств выдает по меньшей мере тот же объем святых волн, что и средний полевой вариант противопехотной святыни, тогда… тогда, согласно этой карте, нам нужно еще четыре штуки. Видишь, вот здесь? Карта указывает двенадцать конкретных мест, где следует развернуть противопехотные святыни Таким образом, чтобы запустить эффект Доминума, нам нужна стратегически размещенная дюжина божеств.
— Еще четверо? — взвизгнул Ублейр. — Да нам целые века потребуются, чтобы их добыть! У нас нет времени. Послушай, эти твои планы предполагают, что Мортрополис полон демонов. Но если мы еще какое-то время тут проторчим, то весь местный народ окажется в Узбассе на рудниках!
— То, что ты сам едва там не оказался, вовсе не означает, что…
— Мы должны торопиться, я точно тебе говорю. Время сейчас…
— Здесь говорится, что для максимального эффекта нам нужна дюжина. Стало быть, дюжину мы и раздобываем. Усек?
— А тем временем Асаддам отправит всех на рудники! Какой смысл будет пытаться запустить процедуру вынесения вотума недоверия, когда не останется никого, кто смог бы это самое недоверие оказать? — брызгал слюной Ублейр, пытаясь прикинуть, не отменяют ли друг друга все эти двойные отрицания.
— Да, но здесь есть мы. И еще повелителя скверны д'Авадона не забывай! — Бубуш щипцами схватил со стола пергаментную карту и энергично ею помахал. — Здесь ясно сказано — развернуть двенадцать противопехотных святынь и дать им сработать! А потом — трах-тибидох, все узрят Свет, и тут как раз вступаем мы!
Лицо Ублейра упало, когда тревожное понимание все-таки до него дошло.
— Так мы развернем двенадцать противопехотных святынь?
Бубуш кивнул и с энтузиазмом указал на карту развертывания, очерчивая лапой самый быстрый маршрут.
Ублейр очень медленно покачал головой:
— Терпеть не могу мочиться в чей-то костер, особенно в наш собственный и столь грандиозный, — но на случай, если это ускользнуло из твоего поля зрения: ни одной противопехотной святыни мы так до сих пор и не получили.
— Дьявол, я ведь уже все тебе объяснил. Ты что, хвостом слушал? — Бубуш махнул лапой в сторону группы божеств позади себя. — Тут все дело в святых волнах. Эти наши приятели так же хороши для производства достаточного объема святых волн, чтобы получить желаемый…
— Да, но в том случае, если ты не заметил, — у них ноги имеются, — пробормотал Ублейр, дивясь тому, почему он раньше об этом не подумал.
— Ну и что? — пожал плечами Бубуш.
— А то! Ты что, правда собрался довериться им в том, что они станут стоять в тех местах, которые ты им укажешь? Да они просто оттуда смотают, клык даю! — воскликнул Ублейр, с дрожью видя, как весь план начинает рушиться прямо перед его мысленным взором.
— Ну… гм… значит, мы их там просто привяжем, — отмахнулся Бубуш, внезапно начиная испытывать сильнейшую неловкость.
— Да-да, конечно, очень хорошо. И ты всерьез думаешь, что никто не заметит дюжину божеств, которые вдруг ни с того ни с сего оказываются привязанными на уличных углах? А тебе не кажется, что у кого-то в Ментагоне появится самая капелька подозрения?
— Э-э… мы можем их замаскировать, — неубедительно предложил Бубуш.
— Ты что, совсем спятил? Просто не знаю, как ты меня на это подбил.
— Я тебя на это подбил? Ты сам ко мне пришел, разве не помнишь? — прорычал Бубуш, гневно щетинясь.
— Я оказал тебе услугу. Не говори мне, что ты там своими исправительными работами наслаждался. Если бы не я, ты бы по-прежнему дерьмо носом рыл, — Ублейр вскочил на копыта и встал в каком-то дюйме от Бубуша, громко рыча.
— Лучше бы мне эта проклятая карта вообще на глаза не попадалась! — сквозь сжатые клыки процедил Бубуш, чувствуя прилив разочарования. — До этого жизнь складывалась куда проще! — В приступе раздражения он швырнул пергамент в другой конец пещеры.
Документ дико закрутился, совершил петлю, после чего заскользил прямо под ноги восьми захваченным божествам.
Тут же из-под озадаченно приподнятых бровей на него уставились четырнадцать глаз. Нивейя с прищуром разглядывала бороду Шармани и прикидывала, как бы ей получше расположить несколько специально выделенных клочков.
— Это что, нам? — прошептал Стапель, указывая на карту.
— Полагаю, да, — отозвался Эндезид, с подозрением глазея на пергамент сквозь специальный театральный бинокль, который ему как раз случилось достать из-под складок тоги.
— Вы уверены? — смущенно спросил Драпак. — Я хочу сказать, никто ведь не предлагал нам на это смотреть, разве не так? Они могут обидеться, если мы станем слишком уж пристально эту штуку разглядывать. Я с ними в драку ввязываться не хочу.
— Я тоже, — поддержал его Шармани. — У этих парней такие когти, что они мне запросто тогу порвут.
— Ничего-ничего, посмотрим, — прорычал Туммак. — Мне бы лично небольшая потасовка не помешала. Мне уже слишком давно не доводилось хорошенько разминать кулаки.
— Они не стали бы так просто бросать эту штуковину сюда, если бы на самом деле не хотели нам ее показать, разве не так? — резонно спросил Стапель.
— Это точно. Кроме того, никто не говорил, что нам нельзя на нее смотреть, — согласился Эндезид.
— Но разве именно этот вопрос здесь самый главный? — спросил Шармани, внезапно проникаясь духом предполагаемого курса менеджмента. — Является разглядывание этого документа само по себе неким уроком или речь здесь идет о коллективном процессе принятия решения о том, разглядывать нам его или нет? Взирать иль не взирать — вот в чем воп…
— Да заткнитесь вы, — прохрипел Стапель, прежде чем сделать шаг вперед, нагнуться и внимательно вглядеться в карту развертывания противопехотных святынь. Секунды спустя Эндезид и Туммак присоединились к нему. В коллективном замешательстве божества задумчиво потирали подбородки.
— Что это может означать? — спросил Стапель, пока любопытство понемногу начинало пересиливать и остальных пять божеств.
Туммак пожал плечами, озадаченно хмыкнул, и внезапно все остальные тоже не выдержали. Все восемь божеств с энтузиазмом склонились над листом шипящего пергамента, тесно вокруг него сгрудившись.
И тут стали происходить странные, совершенно неожиданные вещи.
Пурпурные языки святых волн, что парили у них над головами, переплелись и отскочили друг от друга, после чего принялись сталкиваться со все новыми и новыми. И по мере того как все больше святых волн туда нагнеталось, в воздухе над восемью божествами ярко засияли нимбы пурпурного благочестия.
Святынеискатель бешено задергался, шумно гремя, пока он скользил по столу прочь от синергически усиливающейся ауры святых волн.
Бубуш удивленно вскрикнул, когда святынеискатель упал на пол и резко скользнул к стене, словно его туда отшвырнули. Затем глаза демона переметнулись в то место, откуда святынеискатель оказался отброшен. И щелки его зрачков потрясенно расширились.
Пурпурное облако, что парило над восемью божествами, ярко светилось и зловеще потрескивало. Загадочным образом в воздухе запахло ладаном и недавно потушенными свечами. А затем, как раз когда Стапель нагнулся, чтобы повнимательнее взглянуть на пергамент, облако еще больше расширилось, задрожало и выплюнуло на пол язык пурпурного пламени.
Шокированные божества отпрыгнули в разные стороны, и облако мгновенно исчезло.
Бубушу потребовалось добрых пятнадцать минут, чтобы закрыть рот. После этого он, серый как мышь, повернулся к Ублейру и хрипло прошептал:
— По-моему, у меня есть план.
А незримые в дымящейся яме в полу пять тысяч крошечных шлаковых жучков тем временем обнаружили религию и уже строили планы на предмет построения монументального гнезда, посвященного исключительно недавно увиденной ими пурпурной вспышке света, которую они посчитали воплощением божества Ихора, иначе известного как Шлаковый Шахтер. Разумеется, было в высшей степени вероятно, что они глубоко заблуждались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52