Натравить всех окрестных диких?
— Нет, — торопливо ответил сильвестр. — Лесная дева приказать нам встретить тебя.
— Какая еще лесная дева? Говори быстрее, твоему товарищу нужен воздух.
Отлетевшие от дуновения Вепря сильвестры снова собрались вместе, но драться не стали. Они беспокойно кружили вокруг человека, пищали и разбивали маленькими ручками. Видимо, судьба товарища, зажатого в кулаке бывшего алхина, волновала их не на шутку. Однако человек принял решение не отпускать коварного малыша до тех пор, пока он не выяснит всей правды. Присутствие в стане врагов какой-то загадочной лесной девы не сильно радовало Вепря. Она-то что против нас замыслила, мрачно спрашивал он себя. Не идет ли речь о правительнице Города драконоборцев? Впрочем, ее трудно было назвать именно лесной девой — никаких лесов на побережье Моря армагов, где стоял город, не росло. Значит, это какая-то другая волшебница?
— Лесная дева Ашух, божественно-прекрасная хозяйка этих мест, — неожиданно спокойно и складно ответил сильвестр, словно само имя его госпожи, произнесенное вслух, должно было приструнить этого огромного и опасного верзилу. — Она посылать нас говорить с тобой.
— Говорить или убить меня и моих воинов? — переспросил Вепрь, помахивая кулаком с плененным малышом.
— Отпустить нашего, он умереть без воздуха в темноте, — жалостно попросил сильвестр. — Мы больше не колдовать. Никакой обмен. Только выполнять приказ лесной девы, только говорить.
— Ладно, пусть летит восвояси, — сказал Вепрь, разжимая кулак. — Помни о нашем уговоре, козявка.
Изрядно помятый и взъерошенный сильвестр не смог сразу слететь с ладони человека. Он тяжело уселся на пальцы Вепря, но подскочившие товарищи подхватили его под руки и помогли подняться в воздух. Вся группа тяжело приземлилась на ветку в нескольких шагах от Вепря. Сильвестры поглаживали больного приятеля по ручкам и ножкам и, наверное, лечили его на свой лад, удивительным образом не выпуская из рук былинки с огоньками. Фонарик, который был в руках у пленника, потух, но козявки подсуетились и смогли снова зажечь его от своих светильников. Былинку с огоньком дали спасенному малышу в ручки, и тот сразу выпрямился и повеселел.
— Так что велела передать мне и моим спутникам лесная дева Ашух? Кстати, это в ее усыпальнице нам с Хельви довелось когда-то встретить сванов? Жаль, что саму хозяйку мы там не застали. Нам, правда, сказали, что она умерла.
— Не кощунствовать, — строго перебил Вепря сильвестр. — Лесная дева жить всегда и будет жить, когда люди уйти отсюда совсем.
— Ну, извини, хороший мой, не хотел обидеть. Гм, как это уйти совсем? Это шутка такая сильвестровая?
— Лесная дева хотеть, чтобы ты вернулся в Верхат. Не сейчас, а потом, когда ты встретиться с королем. Она говорить, что ты хороший правитель для этих мест. Ты не убивать лес, не убивать деревья. До тебя правители плохие. Ты хороший.
— Спасибо на добром слове. Я и сам надеюсь вернуться домой после того, как выполню поручение. Ваша лесная дева очень хорошо проинформирована о делах в империи. Думаю, о том, с какой целью я иду в Нонг, знают буквально несколько Младших, и Ашух каким-то образом оказалась в их числе, — задумчиво проговорил бывший алхин.
— Лесная дева отдать тебе одну вещь. Она говорить, это твоя вещь, ты терять ее давно, но она выручать тебя в королевстве.
— И где же эта загадочная вещь, — как можно более равнодушно спросил Вепрь, и тут маленький человечек бережно достал из-за пазухи какой-то сверток и развернул его. Из свертка вылетела маленькая сверкающая игла. Она упала в лесную траву и начала расти. Через несколько секунд перед Вепрем раскачивался клинок. Лицо бывшего алхина смертельно побледнело.
— Это же Меч королей, — только и сумел вымолвить он, не в силах отвести взгляда от когда-то утраченного оружия.
ГЛАВА 8
Князь Остайя встретил Нырка и его свиту на Хмурой реке. Старый водяник очень давно не выплывал из своих подземных владений, однако градоначальник Горы девяти драконов не стал спрашивать его о том, с чем связано столь, необычное поведение. Гибель единственного наследника была, безусловно, достаточно серьезной причиной, чтобы изменить своим привычкам. Хотя облик водяных редко меняется в течение их долгой жизни и старость никогда не портит их прекрасные лица и фигуры, горе неуловимо изменило Остайю. Морщины не исказили его лоб, а глаза были ясными и глубокими, однако гордая осанка пропала, князь словно съежился и стоял перед Нырком, слегка покачиваясь. А ведь он и впрямь уже древний старик, с удивлением подумал альв.
— Мой сын убит, и все улики указывают на альвов, — вместо приветствия сказал Нырку Остайя, и ветер с реки развевал его густые белые волосы. — Если ты сумеешь найти истинных виновников преступления, войны между нашими народами удастся избежать. Но времени у тебя немного — два дня. Армия Города драконоборцев уже отплыла от берегов Теплого озера, и через несколько дней люди будут в Драконовых пальцах. Тогда я обязан буду либо отпустить их, либо, выполняя союзнический долг, вступить в сражение. Но я не могу считать своими союзниками убийц княжича. Мой советник, Койне, укажет тебе место преступления и ответит на вопросы. На закате второго дня я буду ждать тебя на берегу. Спеши, Младший, от твоей проницательности зависит слишком много жизней.
С этими словами князь Остайя фонтаном рухнул обратно в воду. Видимо, он не слишком заботился о том, насколько комфортно устроится присланный из Горы девяти драконов альв на негостеприимном берегу. Он не предложил градоначальнику ни еды, ни жалкого шалаша. Гриффоны, сопровождавшие Нырка, по мере собственных сил, а главное — собственного представления о том, как именно должен путешествовать столь важный сановник, с утра до вечера пьянствовали, поджигали деревья и орали песни. От этих развлечений у Младшего болели зубы, наверное, от сильного раздражения. Однако он понимал, что в этих местах гриффоны пока что были его единственной защитой, и прогонять буйных пьяниц он не спешил. В конце концов, Нырок не был кисейной барышней — он всю юность проходил в дозорных отрядах и умел терпеть и холод, и вонь, и гомон, прекрасно сознавая, что это еще не самые страшные вещи в жизни.
Советник Койне, присланный князем, оказался субтильного вида юношей с неизменной копной белых волос. Белоснежная тога, немало украшавшая и Остайю, и покойного княжича, висела на нем мешком. Советник был немногословен — он знаками велел альву следовать за ним и отвел его в чащу леса, где на поляне были разложены кинжалы и обрывки одежды из рыбьей чешуи, а на толстой ветке старой ели висели обрывки веревки — именно там, как догадался Нырок, и был повешен труп Хокийо. Впрочем, указав альву на место преступления, Койне не удалился обратно к реке, а остался стоять на месте наблюдая за Младшим. Осторожно двигаясь по поляне, Нырок постарался отыскать следы, которые могли бы оставить преступники, но не обнаружил ровным счетом ничего. Не может быть, сказал сам себе бывалый воин. Я, конечно, не лучший следопыт империи, но, если бы здесь кто-нибудь ходил, а уж тем более свежевал труп княжича, следы бы остались, и я бы их нашел. А из этого следует, что или преступники не ходили по земле, либо они убивали Хокийо в другом месте.
— Как давно вы обнаружили тело? — спросил Нырок у Койне.
— Три дня назад, — меланхолично ответил водяной, и альв подумал, что без воды ему, наверное, не очень-то весело. — Княжич был убит буквально накануне. Когда его свита вернулась во дворец без сюзерена, князь Остайя немедленно послал на поиски Хокийо. Но мы сумели отыскать его только на следующий день. Слишком далеко от воды он был убит.
— Однако, даже будучи водяным, он бы мог пройти это расстояние сам?
— Конечно. Я же стою здесь и разговариваю с тобой. Непонятно только, зачем ему было выходить из воды и идти так далеко в лес. Водяные не любят сухую землю. Княжич не захотел бы просто так гулять по этому мерзкому лесу.
— Так-так, — рассеянно сказал Нырок, оглядываясь по сторонам. — Хорошо, здесь нам делать больше нечего, возвращаемся к реке.
Койне удивленно приподнял белые брови, но спорить не стал. На берегу Хмурой Нырка дожидались гриффоны. Несколько огромных телег, доверху заваленных одеждой и мешками с мукой и крупой, они волокли прямо на себе. Лошадка градоначальника на их фоне выглядела просто крошечной. Громилы наломали кривых молодых сосенок, росших на берегу, и собрались готовить похлебку, когда Нырок и водяной приблизились к их лагерю. Гриффоны сразу зашумели и приготовились петь, намереваясь таким образом, видимо, доставить радость приятелю, но Младший решительно призвал их к тишине.
— В чем дело, ста? — обратился к альву вождь по имени Зеленый Жох, который чудесным образом продержался в своей должности со времени ухода из Горы девяти драконов. — Ребята хотели порадовать тебя новой боевой песней. Или ты очень голоден?
— Нет, я не голоден, — терпеливо ответил Нырок. — Но мне очень нужна ваша помощь. А петь и веселиться мы будем после того, как выполним одно небольшое задание. Клянусь, я лично исполню для вас несколько славных старинных баллад.
— Мы готовы оказать тебе любую помощь, ста, ты наш приятель, — великодушно подтвердил Зеленый Жох.
Около часа ушло на то, чтобы объяснить гриффонам, что именно от них требуется. Кажется, они были слегка разочарованы, что речь не идет о захвате какого-нибудь города или селения, а их маленькому другу всего-навсего нужно найти местечко на берегу Хмурой реки, измазанное засохшей кровью, со следами борьбы. Нырок строго-настрого запретил своим помощникам самостоятельно исследовать это место, если они найдут его. Он требовал, чтобы всё оставалось нетронутым вплоть до его появления.
Наконец гриффоны разбрелись по берегу в поисках места убийства княжича Хокийо, которого, по мнению Нырка, привели или принесли в лес и подвесили на поляне уже после того, как схватили возле воды. Именно поэтому вокруг старой ели было мало следов, а сам водяник оказался так далеко от берега, в чаще леса. И неудивительно, что они затащили его в такую глушь, размышлял Младший, вороша угли костра. Сваны, если считать убийцами именно их, хотели, чтобы тело не было найдено как можно дольше. Князь Остайя, объявивший себя полноправным хозяином водной стихии, имел верных слуг в каждом ручье, в каждой затоке и озерце в Приграничье. Оставь преступник тело княжича на берегу Хмурой реки или просто возле воды, Остайя немедленно узнал бы о гибели сына и даже мог пустить погоню за убийцей. Хокийо не только отнесли в сухой лес, но еще и подвесили на ветку, видимо, опасаясь, что подземные воды могут по приказу Остайи выйти на поверхность в поисках пропавшего наследника. Вот и подстраховались.
— Преступники, совершившие убийство княжича Остайи, много знают о водяных. Они имеют представление о том, какой властью обладает князь Остайя и где эта власть заканчивается. Тело княжича подвесили на дерево только потому, чтобы его отец как можно дольше искал сына. Простые бродяги забредающие на эти берега, едва ли могут похвастать такой проницательностью, — негромко сказал Нырок Койне, который безучастно смотрел куда-то в сторону Хмурой реки.
— Младшим свойственна беспричинная жестокость, — помолчав, ответил водяник. — То, что кажется тебе следствием хитроумного плана, может оказаться очередным проявлением тупоумной и бесмысленной жестокости. Младшие боятся и ненавидят существ, отличных от себя самих. В этом они сродни людям. Зверское убийство княжича могло быть совершено именно по этой причине.
— Значит, либо коварные убийцы, либо озверевшие бродяги, — подвел итог градоначальник, помешивая угли.
Разговор затих. Нырок прикрыл глаза. Конечно, место преступления при помощи гриффонов он, может быть, и разыщет. Только не такие сваны дураки, чтобы оставлять ему там подарочки — свидетельства своей причастности к убийству Хокийо. Князя Остайя едва ли убедит версия, что коварные землеройки, как презрительно назвал про себя сванов Нырок, зарезали его наследника, если Младший не сумеет назвать ему более-менее правдоподобной причины, почему они решились на столь ужасный поступок. Никаких доказательств о дружбе между сванами и жителями Города драконоборцев у Нырка не было. Верный Эль, перерыв при помощи Базла императорскую библиотеку в поисках информации о сванах, не смог подтвердить предположение альва о том, что коварные землеройки могли быть связаны с когда-то бессмертными людьми вассальными или другими отношениями. Глава тайной стражи Твор уверял, что его ребята ничего не знают о том, что сваны могли вступить в сговор с Городом драконоборцев.
Значит, они действовали самостоятельно, никак не приурочивая преступление к моменту начала войны. Сделав этот осторожный вывод, Нырок снова глубоко задумался. Он мог бы привести сотню аргументов в пользу того, почему убийство княжича Хокийо было невыгодно жителям империи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Нет, — торопливо ответил сильвестр. — Лесная дева приказать нам встретить тебя.
— Какая еще лесная дева? Говори быстрее, твоему товарищу нужен воздух.
Отлетевшие от дуновения Вепря сильвестры снова собрались вместе, но драться не стали. Они беспокойно кружили вокруг человека, пищали и разбивали маленькими ручками. Видимо, судьба товарища, зажатого в кулаке бывшего алхина, волновала их не на шутку. Однако человек принял решение не отпускать коварного малыша до тех пор, пока он не выяснит всей правды. Присутствие в стане врагов какой-то загадочной лесной девы не сильно радовало Вепря. Она-то что против нас замыслила, мрачно спрашивал он себя. Не идет ли речь о правительнице Города драконоборцев? Впрочем, ее трудно было назвать именно лесной девой — никаких лесов на побережье Моря армагов, где стоял город, не росло. Значит, это какая-то другая волшебница?
— Лесная дева Ашух, божественно-прекрасная хозяйка этих мест, — неожиданно спокойно и складно ответил сильвестр, словно само имя его госпожи, произнесенное вслух, должно было приструнить этого огромного и опасного верзилу. — Она посылать нас говорить с тобой.
— Говорить или убить меня и моих воинов? — переспросил Вепрь, помахивая кулаком с плененным малышом.
— Отпустить нашего, он умереть без воздуха в темноте, — жалостно попросил сильвестр. — Мы больше не колдовать. Никакой обмен. Только выполнять приказ лесной девы, только говорить.
— Ладно, пусть летит восвояси, — сказал Вепрь, разжимая кулак. — Помни о нашем уговоре, козявка.
Изрядно помятый и взъерошенный сильвестр не смог сразу слететь с ладони человека. Он тяжело уселся на пальцы Вепря, но подскочившие товарищи подхватили его под руки и помогли подняться в воздух. Вся группа тяжело приземлилась на ветку в нескольких шагах от Вепря. Сильвестры поглаживали больного приятеля по ручкам и ножкам и, наверное, лечили его на свой лад, удивительным образом не выпуская из рук былинки с огоньками. Фонарик, который был в руках у пленника, потух, но козявки подсуетились и смогли снова зажечь его от своих светильников. Былинку с огоньком дали спасенному малышу в ручки, и тот сразу выпрямился и повеселел.
— Так что велела передать мне и моим спутникам лесная дева Ашух? Кстати, это в ее усыпальнице нам с Хельви довелось когда-то встретить сванов? Жаль, что саму хозяйку мы там не застали. Нам, правда, сказали, что она умерла.
— Не кощунствовать, — строго перебил Вепря сильвестр. — Лесная дева жить всегда и будет жить, когда люди уйти отсюда совсем.
— Ну, извини, хороший мой, не хотел обидеть. Гм, как это уйти совсем? Это шутка такая сильвестровая?
— Лесная дева хотеть, чтобы ты вернулся в Верхат. Не сейчас, а потом, когда ты встретиться с королем. Она говорить, что ты хороший правитель для этих мест. Ты не убивать лес, не убивать деревья. До тебя правители плохие. Ты хороший.
— Спасибо на добром слове. Я и сам надеюсь вернуться домой после того, как выполню поручение. Ваша лесная дева очень хорошо проинформирована о делах в империи. Думаю, о том, с какой целью я иду в Нонг, знают буквально несколько Младших, и Ашух каким-то образом оказалась в их числе, — задумчиво проговорил бывший алхин.
— Лесная дева отдать тебе одну вещь. Она говорить, это твоя вещь, ты терять ее давно, но она выручать тебя в королевстве.
— И где же эта загадочная вещь, — как можно более равнодушно спросил Вепрь, и тут маленький человечек бережно достал из-за пазухи какой-то сверток и развернул его. Из свертка вылетела маленькая сверкающая игла. Она упала в лесную траву и начала расти. Через несколько секунд перед Вепрем раскачивался клинок. Лицо бывшего алхина смертельно побледнело.
— Это же Меч королей, — только и сумел вымолвить он, не в силах отвести взгляда от когда-то утраченного оружия.
ГЛАВА 8
Князь Остайя встретил Нырка и его свиту на Хмурой реке. Старый водяник очень давно не выплывал из своих подземных владений, однако градоначальник Горы девяти драконов не стал спрашивать его о том, с чем связано столь, необычное поведение. Гибель единственного наследника была, безусловно, достаточно серьезной причиной, чтобы изменить своим привычкам. Хотя облик водяных редко меняется в течение их долгой жизни и старость никогда не портит их прекрасные лица и фигуры, горе неуловимо изменило Остайю. Морщины не исказили его лоб, а глаза были ясными и глубокими, однако гордая осанка пропала, князь словно съежился и стоял перед Нырком, слегка покачиваясь. А ведь он и впрямь уже древний старик, с удивлением подумал альв.
— Мой сын убит, и все улики указывают на альвов, — вместо приветствия сказал Нырку Остайя, и ветер с реки развевал его густые белые волосы. — Если ты сумеешь найти истинных виновников преступления, войны между нашими народами удастся избежать. Но времени у тебя немного — два дня. Армия Города драконоборцев уже отплыла от берегов Теплого озера, и через несколько дней люди будут в Драконовых пальцах. Тогда я обязан буду либо отпустить их, либо, выполняя союзнический долг, вступить в сражение. Но я не могу считать своими союзниками убийц княжича. Мой советник, Койне, укажет тебе место преступления и ответит на вопросы. На закате второго дня я буду ждать тебя на берегу. Спеши, Младший, от твоей проницательности зависит слишком много жизней.
С этими словами князь Остайя фонтаном рухнул обратно в воду. Видимо, он не слишком заботился о том, насколько комфортно устроится присланный из Горы девяти драконов альв на негостеприимном берегу. Он не предложил градоначальнику ни еды, ни жалкого шалаша. Гриффоны, сопровождавшие Нырка, по мере собственных сил, а главное — собственного представления о том, как именно должен путешествовать столь важный сановник, с утра до вечера пьянствовали, поджигали деревья и орали песни. От этих развлечений у Младшего болели зубы, наверное, от сильного раздражения. Однако он понимал, что в этих местах гриффоны пока что были его единственной защитой, и прогонять буйных пьяниц он не спешил. В конце концов, Нырок не был кисейной барышней — он всю юность проходил в дозорных отрядах и умел терпеть и холод, и вонь, и гомон, прекрасно сознавая, что это еще не самые страшные вещи в жизни.
Советник Койне, присланный князем, оказался субтильного вида юношей с неизменной копной белых волос. Белоснежная тога, немало украшавшая и Остайю, и покойного княжича, висела на нем мешком. Советник был немногословен — он знаками велел альву следовать за ним и отвел его в чащу леса, где на поляне были разложены кинжалы и обрывки одежды из рыбьей чешуи, а на толстой ветке старой ели висели обрывки веревки — именно там, как догадался Нырок, и был повешен труп Хокийо. Впрочем, указав альву на место преступления, Койне не удалился обратно к реке, а остался стоять на месте наблюдая за Младшим. Осторожно двигаясь по поляне, Нырок постарался отыскать следы, которые могли бы оставить преступники, но не обнаружил ровным счетом ничего. Не может быть, сказал сам себе бывалый воин. Я, конечно, не лучший следопыт империи, но, если бы здесь кто-нибудь ходил, а уж тем более свежевал труп княжича, следы бы остались, и я бы их нашел. А из этого следует, что или преступники не ходили по земле, либо они убивали Хокийо в другом месте.
— Как давно вы обнаружили тело? — спросил Нырок у Койне.
— Три дня назад, — меланхолично ответил водяной, и альв подумал, что без воды ему, наверное, не очень-то весело. — Княжич был убит буквально накануне. Когда его свита вернулась во дворец без сюзерена, князь Остайя немедленно послал на поиски Хокийо. Но мы сумели отыскать его только на следующий день. Слишком далеко от воды он был убит.
— Однако, даже будучи водяным, он бы мог пройти это расстояние сам?
— Конечно. Я же стою здесь и разговариваю с тобой. Непонятно только, зачем ему было выходить из воды и идти так далеко в лес. Водяные не любят сухую землю. Княжич не захотел бы просто так гулять по этому мерзкому лесу.
— Так-так, — рассеянно сказал Нырок, оглядываясь по сторонам. — Хорошо, здесь нам делать больше нечего, возвращаемся к реке.
Койне удивленно приподнял белые брови, но спорить не стал. На берегу Хмурой Нырка дожидались гриффоны. Несколько огромных телег, доверху заваленных одеждой и мешками с мукой и крупой, они волокли прямо на себе. Лошадка градоначальника на их фоне выглядела просто крошечной. Громилы наломали кривых молодых сосенок, росших на берегу, и собрались готовить похлебку, когда Нырок и водяной приблизились к их лагерю. Гриффоны сразу зашумели и приготовились петь, намереваясь таким образом, видимо, доставить радость приятелю, но Младший решительно призвал их к тишине.
— В чем дело, ста? — обратился к альву вождь по имени Зеленый Жох, который чудесным образом продержался в своей должности со времени ухода из Горы девяти драконов. — Ребята хотели порадовать тебя новой боевой песней. Или ты очень голоден?
— Нет, я не голоден, — терпеливо ответил Нырок. — Но мне очень нужна ваша помощь. А петь и веселиться мы будем после того, как выполним одно небольшое задание. Клянусь, я лично исполню для вас несколько славных старинных баллад.
— Мы готовы оказать тебе любую помощь, ста, ты наш приятель, — великодушно подтвердил Зеленый Жох.
Около часа ушло на то, чтобы объяснить гриффонам, что именно от них требуется. Кажется, они были слегка разочарованы, что речь не идет о захвате какого-нибудь города или селения, а их маленькому другу всего-навсего нужно найти местечко на берегу Хмурой реки, измазанное засохшей кровью, со следами борьбы. Нырок строго-настрого запретил своим помощникам самостоятельно исследовать это место, если они найдут его. Он требовал, чтобы всё оставалось нетронутым вплоть до его появления.
Наконец гриффоны разбрелись по берегу в поисках места убийства княжича Хокийо, которого, по мнению Нырка, привели или принесли в лес и подвесили на поляне уже после того, как схватили возле воды. Именно поэтому вокруг старой ели было мало следов, а сам водяник оказался так далеко от берега, в чаще леса. И неудивительно, что они затащили его в такую глушь, размышлял Младший, вороша угли костра. Сваны, если считать убийцами именно их, хотели, чтобы тело не было найдено как можно дольше. Князь Остайя, объявивший себя полноправным хозяином водной стихии, имел верных слуг в каждом ручье, в каждой затоке и озерце в Приграничье. Оставь преступник тело княжича на берегу Хмурой реки или просто возле воды, Остайя немедленно узнал бы о гибели сына и даже мог пустить погоню за убийцей. Хокийо не только отнесли в сухой лес, но еще и подвесили на ветку, видимо, опасаясь, что подземные воды могут по приказу Остайи выйти на поверхность в поисках пропавшего наследника. Вот и подстраховались.
— Преступники, совершившие убийство княжича Остайи, много знают о водяных. Они имеют представление о том, какой властью обладает князь Остайя и где эта власть заканчивается. Тело княжича подвесили на дерево только потому, чтобы его отец как можно дольше искал сына. Простые бродяги забредающие на эти берега, едва ли могут похвастать такой проницательностью, — негромко сказал Нырок Койне, который безучастно смотрел куда-то в сторону Хмурой реки.
— Младшим свойственна беспричинная жестокость, — помолчав, ответил водяник. — То, что кажется тебе следствием хитроумного плана, может оказаться очередным проявлением тупоумной и бесмысленной жестокости. Младшие боятся и ненавидят существ, отличных от себя самих. В этом они сродни людям. Зверское убийство княжича могло быть совершено именно по этой причине.
— Значит, либо коварные убийцы, либо озверевшие бродяги, — подвел итог градоначальник, помешивая угли.
Разговор затих. Нырок прикрыл глаза. Конечно, место преступления при помощи гриффонов он, может быть, и разыщет. Только не такие сваны дураки, чтобы оставлять ему там подарочки — свидетельства своей причастности к убийству Хокийо. Князя Остайя едва ли убедит версия, что коварные землеройки, как презрительно назвал про себя сванов Нырок, зарезали его наследника, если Младший не сумеет назвать ему более-менее правдоподобной причины, почему они решились на столь ужасный поступок. Никаких доказательств о дружбе между сванами и жителями Города драконоборцев у Нырка не было. Верный Эль, перерыв при помощи Базла императорскую библиотеку в поисках информации о сванах, не смог подтвердить предположение альва о том, что коварные землеройки могли быть связаны с когда-то бессмертными людьми вассальными или другими отношениями. Глава тайной стражи Твор уверял, что его ребята ничего не знают о том, что сваны могли вступить в сговор с Городом драконоборцев.
Значит, они действовали самостоятельно, никак не приурочивая преступление к моменту начала войны. Сделав этот осторожный вывод, Нырок снова глубоко задумался. Он мог бы привести сотню аргументов в пользу того, почему убийство княжича Хокийо было невыгодно жителям империи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49