С голоду умереть тоже трудно. Вокруг все растет, бегает, прыгает, плавает, ползает. Дикого зверя бояться тоже не надо. Крупного – обойди, не тревожь, а мелкий – так он сам тебя боится. Человек в здешних лесах не дичь, и никто на него охотиться не будет. Кроме другого человека, конечно. А россказни о всяких там страшилищах, чудах-юдах или им подобных – все это сказки глупых фантазеров.
– Сказки? – вмешался в разговор один из рабочих, набранных в здешнем райцентре, – А две недели назад куда московские туристы пропали? Две машины в лесу пустые, а людей как корова слизнула. Все вещи на месте, микроавтобусы в исправности, а людей нет. И это в полукилометре от шоссе. Неделю вертолетами и собаками искали, МЧС районное на уши подняли. Ничего не нашли. А деревня соседняя? Там вообще одни колдуны живут. Кровь из народа сосут, порчу наводят, а потом за денежки ее же и снимают. На эти денежки и власти местные ими куплены. Да ведь если б не власти продажные, то давно бы сожгли это гнездо колдовское. Мы тут в нищете живем, горбатимся, а они жируют. Ничего, – мечтательно добавил он, – будет и на нашей улице праздник.
Генрих поднес ему кружку, рабочий одним махом осушил ее до дна и завалился на бок. Обличительная речь закончилась крепким сном. Постепенно народ стал расходиться по палаткам. Выпивка закончилась, а другого повода не спать накануне рабочего дня не появилось. Пляшущий огонь бросал блики на лица собеседников. Несмотря на глубокую ночь, дежурный по лагерю не спал и тщательно соблюдал все нормы безопасности. Он подкладывал понемногу дрова в костер, следил, чтобы огонь предательски не убежал в сторону. Над огнем грелся закопченный котелок с водой. В ночной тиши перекликались птицы и потрескивали в костре поленья. – Вот ты, Лександрыч, не один десяток лет в экспедициях работаешь, а главного не понял, – рассуждал Генрих, – ничего не бывает просто так. Вы берете у земли, но взамен ей ничего не даете. Открыли месторождение – вам честь и хвала, а затем приходят другие. Они рубят лес, копают ямы, строят дома, загаживают вокруг все, что можно. Потом, взяв то, что хотели, уходят, оставляя за собой разор и гадость. Постепенно весь мир превращается в помойку. Уже сейчас вокруг городов сплошные свалки мусора. Противно даже смотреть!
– А что ты хочешь? – искренне удивился Ильин. – Так везде и всегда. За прогресс надо платить. Да только вам такие страсти не грозят. Мы просто-напросто проверяем наличие ископаемых в этом районе. По нашим представлениям, не должно тут ничего быть. Только есть два места непонятные. Это те черные горки, о которых я тебе рассказывал вчера. Возьмем пробы. Проверим в лаборатории. Посмотрим еще кое-где для сравнения. И, пожалуй, все. Слишком далеко вы живете от нормальных мест, чтобы проводить экономически выгодное промышленное развитие. Очень дорого получится. Мы уедем, а вы так и останетесь спокойно жить в своей глуши.
Генрих недоверчиво хмыкнул и, не спуская глаз с собеседника, поинтересовался:
– Так все же, что вы ищете? Может, мы подскажем, эти места нам с детства знакомы.
– Все, за что могут хорошо заплатить. Нефть. Золото. Редкие металлы. Алмазы. Все, что дает при малых затратах наибольшую отдачу. К примеру, найдем мы здесь бокситы, будут они на карте отмечены, но никто разрабатывать их не станет. Невыгодно. Слишком большие затраты.
– А черные горы?
– Выходы какой-то породы. Не уголь, но что-то похожее. Где-то я подобное видел. Да завтра сам с Серегой схожу, может, и вспомню. Ну ладно, мне вставать рано, я спать пойду.
– Да нам тоже пора. – Генрих тронул за плечо Рудольфа. – Пошли по домам, что ли.
Они встали и, выйдя на дорогу, растворились в ночной тьме.
– Куда это они? – проводив взглядом гостей, удивленно спросил дежурный. – До ближайшего дома-то далеко.
– А ты догони и спроси, – ухмыльнулся Ильин. – Я тоже – спать. В шесть утра поднимешь.
Когда он скрылся в своей палатке, дежурный присел у костра. До рассвета еще оставалось много времени, коротать которое приходилось в одиночку. Лагерь погрузился в тишину.
Маленький мохнатый комочек, похожий на плюшевого медвежонка, боязливо подошел к костру. Дежурный кемарил, привалившись спиной к невысокой поленнице. Существо походило между палаток, осмотрело дымящуюся походную кухню и, подойдя к сторожу, потянуло его за рукав. Тот дернулся и открыл глаза. Откуда-то снизу раздался тонкий голосок:
– Скажите, пожалуйста, а вам домовые на сезон не требуются?
Дежурный вскочил на ноги и недоуменно стал оглядываться по сторонам.
– Я здесь, – пропищало существо и встало поближе к костру, чтобы его можно было разглядеть. – Я интересуюсь, не требуются ли вам на сезон работ квалифицированные домовые.
Его блестящие глазки в свете огня отражали оранжевые сполохи, маленький матерчатый узелок висел на крошечной лапке.
Дежурный ойкнул и сполз на землю.
– Что за народ нервный пошел. – Домовой разочарованно плюнул в костер. – Что ж, завтра зайду, до свиданья.
Он развернулся, сделал несколько шажков и пропал, зайдя в тень перекошенного забора. Оставшийся сидеть на земле геолог осенял себя крестным знамением и опасливо косил глазами по сторонам.
Утром все подсобные рабочие дружно заявили, что работать здесь они больше не будут, возвращаются домой. Злой и невыспавшийся Ильин уговаривал их в течение часа. Все напрасно. Рабочие наплевали на трудовые договоры и упорно настаивали на возвращении. С трудом удалось уговорить их задержаться хотя бы до приезда начальника партии. Геологи удивленно смотрели на создавшуюся ситуацию, но комментировать ее отказались. Подобные случаи бывали и прежде.
На Черных Камнях, куда Серега привел Ильина, стояла тишина. Взобравшись на плоскую вершину, Иванцов показал, куда пошел Смолин:
– Он нырнул за край, а через несколько секунд я его уже не видел. Все кругом облазил, но ничего, даже следов не нашел. Мистика какая-то.
– А вот тут, молодой человек, вы не правы, – неожиданно прозвучал голос из-за спины стоявшего чуть позади Сергея Александровича. – Никуда ваш друг не делся, он здесь, рядом с вами.
Ильин и Иванцов обернулись и увидели Генриха, сидящего на плоском камне. На этот раз на нем красовался черный костюм, и он был при галстуке, но без рубашки. Вычищенные до блеска сапоги и замысловатые шпоры сверкали солнечными зайчиками.
– Я думаю, что пришло время определиться и договориться. Присаживайтесь, господа.
Генрих Карлович приветливо показал на соседний камень. Немного помешкав, геологи присели рядом. Уловив сомнение, мелькнувшее в глазах старшего из них, Тетельбом ослепительно улыбнулся. При виде длинных изогнутых клыков, элегантно продемонстрированных странным немцем, Серега ощутил панический страх, ему стало понятно, что немец – вовсе не немец. Молодому геологу захотелось убежать от него как можно дальше, но ноги повиноваться категорически отказывались.
– Вы не нервничайте, молодой человек, – добродушно сказал странный абориген, – я не кусаюсь. Послушайте старика, подумайте об услышанном, и многое станет вам ясным. Ну что? Договорились?
До конца недели геологи пили по-черному. Водка лилась рекой, начальник не появлялся, а в кузове одной из машин лежали аккуратно упакованные образцы. Шустрый домовой метался из палатки в палатку, помогал на кухне. Его радостная мордочка светилась счастьем от общения с людьми. Лишь изредка он бросал испуганный взгляд на Генриха, который постоянно сидел в лагере и о чем-то шушукался с Ильиным.
В воскресенье появился начальник. Его опухшее лицо вполне гармонировало с красными, заплывшими рожами геологов. Единственный сохранявший трезвое состояние Ильин доложил ему о завершении полевых работ и представил уложенные по реестрам образцы. Начальник рассеянно поблагодарил, затем обратил внимание на старавшихся не высовываться из палаток геологов и, назначив отъезд на следующий день, снова укатил в город. Ожившие после отъезда начальства искатели земных сокровищ продолжили разгул, но в понедельник все оказались более-менее трезвы, и партия отправилась в обратный путь.
В машине Ильин откинулся на спинку сидения. Под его левой рукой топорщился старый рюкзак, Сергей Александрович счастливо улыбнулся. Пальцы ощупали твердый предмет под прочной материей. Он блаженно закрыл глаза. Мечта его жизни сбылась. В рюкзаке лежали деньги, много денег. А самое ценное находилось в деревянной коробке – Перстень Трех Желаний. Можно уходить на пенсию, хватит по экспедициям ходить...
Кощей строго посмотрел на домового. Тот спрятался за ногу Рудольфа.
– Ну и что мне с тобой делать?
Домовой горестно вздохнул. Три года жизни на разоренном хуторе оптимизма ему не прибавили.
–Ладно, пойдешь на Подворье к боярыне. Я с нею переговорю.
Радостно взвизгнув, домовой выскочил из-за ноги оборотня и почтительно склонился перед Лесным Хорином.
Глава 9
ЧП МЕСТНОГО МАСШТАБА
Нанесенные на вывеску несмываемыми красками руны смотрелись аляповато и по содержанию, на взгляд Елены Афанасьевны, несли полнейшую абракадабру. Боярыня даже чуть отошла назад, чтобы полностью охватить взглядом несоразмерно большой для такого названия щит.
Появившаяся поутру на одном из домов в центре городка, реклама навязчиво бросалась в глаза. На фоне унылых желтых и серых домов темно-синий щит с яркими оранжевыми буквами и разбросанными в виде орнамента рунами нагло требовал обратить на него внимание. Среди набивших оскомину пепси, фанты, GSM и страховых контор, заполонивших уличную рекламу, в глаза бросалась необычность оформления и сам текст этого объявления:
«Центр нетрадиционных наук имени профессора В. Исраилова приглашает решить ваши проблемы. Нас знают звезды политики, шоу-бизнеса, экономики и миллионы простых граждан. Мы можем все и поможем вам». Далее следовал адрес и контактные телефоны.
Басанова сразу вспомнила поездку на аукцион. Стало ясно, что наследники Варгана не успокоились и даже усилили активность в захолустном по всем меркам районе. После смерти настырного профессора ей хотелось бы больше никогда не слышать об этом пресловутом центре, но плакат говорил об обратном. «Что ж, – подумала боярыня, – посмотрим кто кого». Столь наглое вторжение в родную вотчину, каковой она считала территорию всего района и тем более городка, требовало немедленного отпора, и она решила посмотреть на врага лично.
Несмотря на броскую рекламу, указанный дом выглядел неказисто, даже свежая краска на стенах не смогла скрыть всех недостатков, присущих старым деревянным постройкам. Маленькие подслеповатые окна таращились бельмами неестественно белых жалюзи. Исключение составлял вход. Он выглядел так, как если бы к старой барже приставили парадный адмиральский трап: модернистская конструкция из современных материалов, обозначающая крыльцо, торжественно прислонилась к ветхим деревянным стенам.
Удовлетворенная осмотром боярыня не торопясь направилась дальше по улице. Елена Афанасьевна сделала первые выводы: за исключением самого факта появления в райцентре филиала организации Варгана и К°. все остальное носило печать опереточности. Такой шаг столичных гостей более походил на скоропалительную эскападу с целью громко оповестить о своем присутствии в данном населенном пункте. Скорее всего, чтобы спровоцировать людей Басановых на непродуманные действия.
Подойдя к перекрестку, женщина еще раз оглянулась на интересовавший ее дом и остановилась. На одном из окон, обращенных в сторону улицы, на белом фоне плотных жалюзи появилось изображение глаза. Пристальное око занимало весь оконный просвет и зло таращилось на полупустую улицу. Стараясь не обращать внимания на редких прохожих, боярыня сотворила заклинание отворота от чужого сглаза. Почти сразу же изображение в окне подернулось рябью и исчезло. Чувствуя закипающую на сердце злость, Басанова едва не повернула обратно, но в последний момент у нее шевельнулась тревожная мысль: а не специально ли ее заманивают таким образом туда? Сплюнув через левое плечо, боярыня направилась на другую сторону улицы. Уже ступая на тротуар, она вспомнила плакат из далекого детства: несущийся в небе самолет с кукишем вместо пропеллера и лозунг: «Наш ответ Чемберлену!» Женщине стало весело. Она, не обращая внимания на недоуменные взгляды озабоченных своими делами прохожих, громко рассмеялась. Чем ответить варгановскии выкормышам, у Басановых найдется.
После поездки на аукцион Северин Бастров в корне изменил мнение о боярыне. Одно дело – родовая клятва другое – совместное участие в бою, где немолодая женщина играючи расправилась с вооруженными бандитами. Для опытного воина, прошедшего не одну схватку с различными монстрами, боярыня стала абсолютным и непререкаемым авторитетом. Все ее просьбы и поручения он старался выполнять с надлежащим на то рвением. Поэтому пожелание проследить за возможными преследователями Елены Афанасьевны Северин воспринял как само собою разумеющееся и отнесся к порученному заданию очень серьезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Сказки? – вмешался в разговор один из рабочих, набранных в здешнем райцентре, – А две недели назад куда московские туристы пропали? Две машины в лесу пустые, а людей как корова слизнула. Все вещи на месте, микроавтобусы в исправности, а людей нет. И это в полукилометре от шоссе. Неделю вертолетами и собаками искали, МЧС районное на уши подняли. Ничего не нашли. А деревня соседняя? Там вообще одни колдуны живут. Кровь из народа сосут, порчу наводят, а потом за денежки ее же и снимают. На эти денежки и власти местные ими куплены. Да ведь если б не власти продажные, то давно бы сожгли это гнездо колдовское. Мы тут в нищете живем, горбатимся, а они жируют. Ничего, – мечтательно добавил он, – будет и на нашей улице праздник.
Генрих поднес ему кружку, рабочий одним махом осушил ее до дна и завалился на бок. Обличительная речь закончилась крепким сном. Постепенно народ стал расходиться по палаткам. Выпивка закончилась, а другого повода не спать накануне рабочего дня не появилось. Пляшущий огонь бросал блики на лица собеседников. Несмотря на глубокую ночь, дежурный по лагерю не спал и тщательно соблюдал все нормы безопасности. Он подкладывал понемногу дрова в костер, следил, чтобы огонь предательски не убежал в сторону. Над огнем грелся закопченный котелок с водой. В ночной тиши перекликались птицы и потрескивали в костре поленья. – Вот ты, Лександрыч, не один десяток лет в экспедициях работаешь, а главного не понял, – рассуждал Генрих, – ничего не бывает просто так. Вы берете у земли, но взамен ей ничего не даете. Открыли месторождение – вам честь и хвала, а затем приходят другие. Они рубят лес, копают ямы, строят дома, загаживают вокруг все, что можно. Потом, взяв то, что хотели, уходят, оставляя за собой разор и гадость. Постепенно весь мир превращается в помойку. Уже сейчас вокруг городов сплошные свалки мусора. Противно даже смотреть!
– А что ты хочешь? – искренне удивился Ильин. – Так везде и всегда. За прогресс надо платить. Да только вам такие страсти не грозят. Мы просто-напросто проверяем наличие ископаемых в этом районе. По нашим представлениям, не должно тут ничего быть. Только есть два места непонятные. Это те черные горки, о которых я тебе рассказывал вчера. Возьмем пробы. Проверим в лаборатории. Посмотрим еще кое-где для сравнения. И, пожалуй, все. Слишком далеко вы живете от нормальных мест, чтобы проводить экономически выгодное промышленное развитие. Очень дорого получится. Мы уедем, а вы так и останетесь спокойно жить в своей глуши.
Генрих недоверчиво хмыкнул и, не спуская глаз с собеседника, поинтересовался:
– Так все же, что вы ищете? Может, мы подскажем, эти места нам с детства знакомы.
– Все, за что могут хорошо заплатить. Нефть. Золото. Редкие металлы. Алмазы. Все, что дает при малых затратах наибольшую отдачу. К примеру, найдем мы здесь бокситы, будут они на карте отмечены, но никто разрабатывать их не станет. Невыгодно. Слишком большие затраты.
– А черные горы?
– Выходы какой-то породы. Не уголь, но что-то похожее. Где-то я подобное видел. Да завтра сам с Серегой схожу, может, и вспомню. Ну ладно, мне вставать рано, я спать пойду.
– Да нам тоже пора. – Генрих тронул за плечо Рудольфа. – Пошли по домам, что ли.
Они встали и, выйдя на дорогу, растворились в ночной тьме.
– Куда это они? – проводив взглядом гостей, удивленно спросил дежурный. – До ближайшего дома-то далеко.
– А ты догони и спроси, – ухмыльнулся Ильин. – Я тоже – спать. В шесть утра поднимешь.
Когда он скрылся в своей палатке, дежурный присел у костра. До рассвета еще оставалось много времени, коротать которое приходилось в одиночку. Лагерь погрузился в тишину.
Маленький мохнатый комочек, похожий на плюшевого медвежонка, боязливо подошел к костру. Дежурный кемарил, привалившись спиной к невысокой поленнице. Существо походило между палаток, осмотрело дымящуюся походную кухню и, подойдя к сторожу, потянуло его за рукав. Тот дернулся и открыл глаза. Откуда-то снизу раздался тонкий голосок:
– Скажите, пожалуйста, а вам домовые на сезон не требуются?
Дежурный вскочил на ноги и недоуменно стал оглядываться по сторонам.
– Я здесь, – пропищало существо и встало поближе к костру, чтобы его можно было разглядеть. – Я интересуюсь, не требуются ли вам на сезон работ квалифицированные домовые.
Его блестящие глазки в свете огня отражали оранжевые сполохи, маленький матерчатый узелок висел на крошечной лапке.
Дежурный ойкнул и сполз на землю.
– Что за народ нервный пошел. – Домовой разочарованно плюнул в костер. – Что ж, завтра зайду, до свиданья.
Он развернулся, сделал несколько шажков и пропал, зайдя в тень перекошенного забора. Оставшийся сидеть на земле геолог осенял себя крестным знамением и опасливо косил глазами по сторонам.
Утром все подсобные рабочие дружно заявили, что работать здесь они больше не будут, возвращаются домой. Злой и невыспавшийся Ильин уговаривал их в течение часа. Все напрасно. Рабочие наплевали на трудовые договоры и упорно настаивали на возвращении. С трудом удалось уговорить их задержаться хотя бы до приезда начальника партии. Геологи удивленно смотрели на создавшуюся ситуацию, но комментировать ее отказались. Подобные случаи бывали и прежде.
На Черных Камнях, куда Серега привел Ильина, стояла тишина. Взобравшись на плоскую вершину, Иванцов показал, куда пошел Смолин:
– Он нырнул за край, а через несколько секунд я его уже не видел. Все кругом облазил, но ничего, даже следов не нашел. Мистика какая-то.
– А вот тут, молодой человек, вы не правы, – неожиданно прозвучал голос из-за спины стоявшего чуть позади Сергея Александровича. – Никуда ваш друг не делся, он здесь, рядом с вами.
Ильин и Иванцов обернулись и увидели Генриха, сидящего на плоском камне. На этот раз на нем красовался черный костюм, и он был при галстуке, но без рубашки. Вычищенные до блеска сапоги и замысловатые шпоры сверкали солнечными зайчиками.
– Я думаю, что пришло время определиться и договориться. Присаживайтесь, господа.
Генрих Карлович приветливо показал на соседний камень. Немного помешкав, геологи присели рядом. Уловив сомнение, мелькнувшее в глазах старшего из них, Тетельбом ослепительно улыбнулся. При виде длинных изогнутых клыков, элегантно продемонстрированных странным немцем, Серега ощутил панический страх, ему стало понятно, что немец – вовсе не немец. Молодому геологу захотелось убежать от него как можно дальше, но ноги повиноваться категорически отказывались.
– Вы не нервничайте, молодой человек, – добродушно сказал странный абориген, – я не кусаюсь. Послушайте старика, подумайте об услышанном, и многое станет вам ясным. Ну что? Договорились?
До конца недели геологи пили по-черному. Водка лилась рекой, начальник не появлялся, а в кузове одной из машин лежали аккуратно упакованные образцы. Шустрый домовой метался из палатки в палатку, помогал на кухне. Его радостная мордочка светилась счастьем от общения с людьми. Лишь изредка он бросал испуганный взгляд на Генриха, который постоянно сидел в лагере и о чем-то шушукался с Ильиным.
В воскресенье появился начальник. Его опухшее лицо вполне гармонировало с красными, заплывшими рожами геологов. Единственный сохранявший трезвое состояние Ильин доложил ему о завершении полевых работ и представил уложенные по реестрам образцы. Начальник рассеянно поблагодарил, затем обратил внимание на старавшихся не высовываться из палаток геологов и, назначив отъезд на следующий день, снова укатил в город. Ожившие после отъезда начальства искатели земных сокровищ продолжили разгул, но в понедельник все оказались более-менее трезвы, и партия отправилась в обратный путь.
В машине Ильин откинулся на спинку сидения. Под его левой рукой топорщился старый рюкзак, Сергей Александрович счастливо улыбнулся. Пальцы ощупали твердый предмет под прочной материей. Он блаженно закрыл глаза. Мечта его жизни сбылась. В рюкзаке лежали деньги, много денег. А самое ценное находилось в деревянной коробке – Перстень Трех Желаний. Можно уходить на пенсию, хватит по экспедициям ходить...
Кощей строго посмотрел на домового. Тот спрятался за ногу Рудольфа.
– Ну и что мне с тобой делать?
Домовой горестно вздохнул. Три года жизни на разоренном хуторе оптимизма ему не прибавили.
–Ладно, пойдешь на Подворье к боярыне. Я с нею переговорю.
Радостно взвизгнув, домовой выскочил из-за ноги оборотня и почтительно склонился перед Лесным Хорином.
Глава 9
ЧП МЕСТНОГО МАСШТАБА
Нанесенные на вывеску несмываемыми красками руны смотрелись аляповато и по содержанию, на взгляд Елены Афанасьевны, несли полнейшую абракадабру. Боярыня даже чуть отошла назад, чтобы полностью охватить взглядом несоразмерно большой для такого названия щит.
Появившаяся поутру на одном из домов в центре городка, реклама навязчиво бросалась в глаза. На фоне унылых желтых и серых домов темно-синий щит с яркими оранжевыми буквами и разбросанными в виде орнамента рунами нагло требовал обратить на него внимание. Среди набивших оскомину пепси, фанты, GSM и страховых контор, заполонивших уличную рекламу, в глаза бросалась необычность оформления и сам текст этого объявления:
«Центр нетрадиционных наук имени профессора В. Исраилова приглашает решить ваши проблемы. Нас знают звезды политики, шоу-бизнеса, экономики и миллионы простых граждан. Мы можем все и поможем вам». Далее следовал адрес и контактные телефоны.
Басанова сразу вспомнила поездку на аукцион. Стало ясно, что наследники Варгана не успокоились и даже усилили активность в захолустном по всем меркам районе. После смерти настырного профессора ей хотелось бы больше никогда не слышать об этом пресловутом центре, но плакат говорил об обратном. «Что ж, – подумала боярыня, – посмотрим кто кого». Столь наглое вторжение в родную вотчину, каковой она считала территорию всего района и тем более городка, требовало немедленного отпора, и она решила посмотреть на врага лично.
Несмотря на броскую рекламу, указанный дом выглядел неказисто, даже свежая краска на стенах не смогла скрыть всех недостатков, присущих старым деревянным постройкам. Маленькие подслеповатые окна таращились бельмами неестественно белых жалюзи. Исключение составлял вход. Он выглядел так, как если бы к старой барже приставили парадный адмиральский трап: модернистская конструкция из современных материалов, обозначающая крыльцо, торжественно прислонилась к ветхим деревянным стенам.
Удовлетворенная осмотром боярыня не торопясь направилась дальше по улице. Елена Афанасьевна сделала первые выводы: за исключением самого факта появления в райцентре филиала организации Варгана и К°. все остальное носило печать опереточности. Такой шаг столичных гостей более походил на скоропалительную эскападу с целью громко оповестить о своем присутствии в данном населенном пункте. Скорее всего, чтобы спровоцировать людей Басановых на непродуманные действия.
Подойдя к перекрестку, женщина еще раз оглянулась на интересовавший ее дом и остановилась. На одном из окон, обращенных в сторону улицы, на белом фоне плотных жалюзи появилось изображение глаза. Пристальное око занимало весь оконный просвет и зло таращилось на полупустую улицу. Стараясь не обращать внимания на редких прохожих, боярыня сотворила заклинание отворота от чужого сглаза. Почти сразу же изображение в окне подернулось рябью и исчезло. Чувствуя закипающую на сердце злость, Басанова едва не повернула обратно, но в последний момент у нее шевельнулась тревожная мысль: а не специально ли ее заманивают таким образом туда? Сплюнув через левое плечо, боярыня направилась на другую сторону улицы. Уже ступая на тротуар, она вспомнила плакат из далекого детства: несущийся в небе самолет с кукишем вместо пропеллера и лозунг: «Наш ответ Чемберлену!» Женщине стало весело. Она, не обращая внимания на недоуменные взгляды озабоченных своими делами прохожих, громко рассмеялась. Чем ответить варгановскии выкормышам, у Басановых найдется.
После поездки на аукцион Северин Бастров в корне изменил мнение о боярыне. Одно дело – родовая клятва другое – совместное участие в бою, где немолодая женщина играючи расправилась с вооруженными бандитами. Для опытного воина, прошедшего не одну схватку с различными монстрами, боярыня стала абсолютным и непререкаемым авторитетом. Все ее просьбы и поручения он старался выполнять с надлежащим на то рвением. Поэтому пожелание проследить за возможными преследователями Елены Афанасьевны Северин воспринял как само собою разумеющееся и отнесся к порученному заданию очень серьезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59