Он не видел, как во мраке одного из домов шевельнулась тень, не услышал зловещего скрежетания чужих зубов. Когда Тлж скрылся из вида из темноты показалась уродливая морда Слипа, хриплый голос произнес:
— Я все-таки нашел тебя, братец. Теперь тебе от меня не скрыться. Впрочем, стоит ли гнаться за тобой, высунув язык? Кажется, у тебя был ребенок, им и займусь пока. Если не ошибаюсь, то ты, братец, вышел из этого маленького чудненького дома.
Тролль игриво щелкнул зубами и осторожно переступая кривыми ногами пошел к дому.
—18-
Верзун вытянулся на постели. Пир окончен, скучнейшая обязанность перед нелюдьми выполнена. Все-таки надо изредка подчиняться правилам, особенно тем, что, были придуманы им самим. Тело охватило приятная нега, мышцы расслабились. Верзун с удовольствием потянулся, повернулся набок, поскреб спину ногтями. Приятно, от удовольствия он заурчал, словно большой кот. Верзун закрыл глаза. Сон не приходил…
…Он стоял в комнате со множеством зеркал. Повсюду было его отражение.
— Где я?
— Где я? Где я? — повторило эхо. Отражения в зеркалах закривлялись, строя
рожи. Незнакомый голос произнес:
— Ты в глубине своего подсознания.
Верзун задумался, его отражения откровенно зевнули. Откуда-то издалека донесся слабый крик:
— Не теряйся, хозяин. Во имя своего разума, будь решителен. Познай себя.
— Мы тоже не покинем тебя, хозяин. -донеслось многоголосье с другой стороны -Познай себя с лучшей стороны, во имя чувств.
Верзун подошел к первому зеркалу, отражение с готовностью раскинуло руки, словно для объятий. Потом его отражение уменьшилось, и Верзун увидел свое сотворение.
Он был камнем, простым серым гранитом: не думающим, не чувствующим, не двигающимся. Рядом лежали такие же камни, одни побольше, другие поменьше, но все одинаково серые и неподвижные. Над ними проплывали облака, рядом бежал ручей, изредка выбрасывающий на берег песок и глину. Потом явились ОНИ. Их тела светились солнечным светом, но руки были холодны. Это были Солнцеликие Боги — Великие Творцы Жизни. Камни равнодушно взирали на пришедших. Тогда ОНИ взяли в ладони гранит, подняли с земли, словно пушинку. Вдохнули в бездушный камень ЖИЗНЬ, дали душу, сердце. И камни снова посмотрели на Солнцеликих Богов, и их души забились в сердцах раненой птицей, застонали. Гранитные валуны заплакали от страха, словно малые дети. ОНИ сделали из камней тела по своему подобию, и камни обрели способность двигаться. И упали они на колени, и возопили о великой милости. ВЕРНИТЕ НАМ КАМЕННЫЙ ПОКОЙ. Но не вняли им Солнцеликие Боги, и назвали СВОИ творения Верзунами. Ибо в войне с Темноликими Богами потемнел и ожесточился ИХ свет. И пророчили Солнцеликие Боги своим созданиям судьбу воинов. Тогда стали недвижно Верзуны. ОНИ остались довольны и уменьшили боль творений. Облекли нежные сердца в гранитную оболочку, заточили душу. Потом наделили их жизнью вечной, дали великую силу магии и тела. Но пошел меж Солнцеликих Богов спор, не слишком ли сильны Творения? Снова потемнел ИХ свет. И тогда ОНИ оставили Верзунам одну смерть: глупую, бессмысленную и недостойную.
И взяли Солнцеликие Боги глину и сотворили еще существ по образу и подобию своему. Назвали их Людьми, и не было у Людей ни сердца, ни души. Стали люди биться друг с другом, не на жизнь, а на смерть. Бросил один Человек в Солнцеликого Бога палкой, и вспылил Бог. Разгневались ОНИ и стало света еще меньше. Тогда вложили ОНИ в Людей души и сердца, и не дали им никакой силы. Заплакали Люди, но отвернули Солнцеликие Боги от них свои лица. И стали Солнцеликие Боги на шаг ближе к Тьме.
И познал Верзун свой страх.
Отражение второго зеркала терпеливо ждало своей очереди. Нелюдь подошел, на миг закрыл глаза. За своим отражением, в глубине зеркала, он увидел знакомые фигуры. Отражение пошло к СМЕРТИ. Верзуны исправно теснили Темноликих Богов, часть Богов уничтожили, часть заточили в самом центре Земли. И тогда прознали Темноликие Боги о СМЕРТИ Верзунов и создали Суккубов. Неукротимого Верзуна могла уничтожить только женщина, разбив ему сердце. Суккубы были красивы, грациозны, любвеобильны, они завораживали Верзунов. Ибо не так давно те обрели жизнь и были неискушенными, словно дети малые. На груди суккубов ветвился знак змеи, за спиной раскинулись черные крылья, похожие на крылья летучей мыши. Покачивая бедрами, на Верзуна шла девушка, она была прекрасна дикой чувственной красотой. Красавица протянула к нему руки и молодой, недавно обредший жизнь Верзун не устоял. Он шагнул к девушке, за спиной которой мрачной тенью возвышался Темноликий Бог. И Темноликий Бог рассмеялся.
Стоя перед зеркалом, Верзун покачал головой. Какими же они были молодыми и глупыми. Нелюди, которых боялись Темноликие Боги, опасались Солнцеликие Боги, попались в примитивную ловушку. Шествуя сквозь века, Верзун всегда помнил об уроке, полученном в далеком «детстве».
И все же, глядя на свое отражение, замершее перед инкубом, на поверженных товарищей, сердце Верзуна сжалось.
И познал Верзун свою боль.
Рука Верзуна потянулась к зеркалу, желая разбить его.
…Он лежал на кровати с открытыми глазами. Тело напряжено, подушка валяется на полу, она разорвана. По комнате летает пух, словно большие белые мухи.
Верзун встал, надо пройтись. Ноги сами понесли его в зал, где стояла клетка. Он был растерян, подавлен, так как считал, что давние воспоминания навсегда выпали из его памяти. Тихо шепнули чувства:
— Хозяин не в себе. Разум, ты уверен, что шоковая терапия была необходима?
Подсознание слегка переборщило, задумчиво отозвался разум — Абсолютно непредсказуемая часть мозга, никогда не знаешь чего от него ожидать.
Чувства глубокомысленно засопели.
Крылатая девушка неподвижно лежала в клетке, кровавые рубцы стягивались на глазах, становясь розовыми полосками, затем исчезли и эти свидетельства побоев. Сознание давно вернулось к Корделии, но она не могла заставить себя открыть глаза. Раздались тяжелые шаги, к клетке кто-то шел, пленница прижалась к полу, жалея, что не может врасти в него, сделаться невидимой для мучителей. Возле клетки шаги стихли, потянулись томительные минуты тишины, пленницу стал бить озноб, она не знала чего ожидать. Не выдержав напряжения, девушка
подняла голову и встретилась взглядом с Верзуном. В эту минуту он был похож на каменное изваяние, такой же безмолвный и неподвижный, слабый свет факелов делал его кожу серой. Но в глазах стояло странное выражение, словно у потерявшегося ребенка. Не желая, лежать в его ногах Корделия медленно поднялась, рукой ударилась о прутья. Верзун рассматривал девушку. Его сердце убыстряло темп, казалось еще немного и оно выпрыгнет из груди, заживет собственной жизнью. Он не понял, почему пришел именно к клетке. Верзуну все еще казалось, что он только вчера был превращен из камня в живое существо.
— Почему ты не поешь? — его голос раздался неожиданно, эхо испуганно повторило слова.
— Птица в клетке не поет, кроме того, у меня плохо с вокалом. — Корделия сжалась от страха, кляня себя за произнесенные слова. Сейчас он поднимет руку и… можно молиться Солнцеликим Богам.
— Странно слышать это от Птицы. Ты верно полукровка? — как ни странно, Верзун даже не заметил дерзости. — Для начала расскажи немного о себе, откровенно, без утайки.
— В общем-то и рассказывать нечего. Отца своего я никогда не видела, только по крыльям и понятно, что во мне течет кровь Крылатых. Мама… она была замечательной женщиной, доброй, чуткой, ласковой. Только такой я ее видела, другой не помню. Она была лердой.
— Ласковая ведьма-лерда это такая же нелепица, как чистый крысак.
— Тем не менее это правда, ты должен почувствовать ее запах. Все свое детство я провела в лесном домике, в глуши леса. Деревья стали моими друзьями, они слушали мои жалобы, я носилась меж их стволов, представляя себя ветром. Изредка к дому подбегали маленькие зайчики, они были такие потешные. Но люди не показывались в нашем лесу, первого человека я увидела после смерти мамы…
— Тридцать три года.
— …Я ощутила пустоту, которую нечем было заполнить. Я словно умерла вместе с ней, но что ты можешь понять. Ты, Верзун, гранит обретший плоть.
— Ты никогда не задумывалась, что живое существо появляющееся в нашем мире лишено право голоса в вопросе, кем родится. Не спросили Солнцеликие Боги и гранит, хочет ли он стать живым, просто создали из ста камней сто Верзунов. Неправда, что мы сразу стали неуязвимыми, не ощущающими боли, страха. Когда я ожил, мое каменное сердце едва не разорвалось от страха, все было непонятно, а Солнцеликие Боги внушали ужас своими ярко светящимися телами. Страх, Корделия, овладевает любыми живыми созданиями, не имеет значения, есть у них душа или нет.
— Больше всего испытывают страх люди. Они боятся даже своей тени.
— Люди самые уязвимые и слабые создания на Земле. Но я слышал пророчество старой вампирши. Давным-давно,… когда еще были живы Верзуны. Она постоянно повторяла, что видит другой мир, где правят люди, бегают железные кони. Старуха предрекала нелюдям гибель.
— Ты ей веришь?
Не знаю. С одной стороны люди беспомощные жертвы нелюдей, но… нелюди постепенно вырождаются.
— Ты уверен?
— Сколько детей нелюдей ты видела за последнее время?
— Двоих или троих. А при чем здесь дети?
— Нелюди не бессмертны. Они умирают, практически не оставляя после себя потомство. И нас становится меньше. А люди плодятся и размножаются, уже сейчас их в десять раз больше, чем пятьсот лет назад.
— Только ты бессмертен на земле.
— Порой мне кажется, что во мне навечно поселилась скука, которую ничем не задобришь. Она выедает меня изнутри, оставляя после себя пустоту. Скоро от меня останется одна оболочка без чувств и эмоций. — казалось Верзун разговаривает сам с собой и все же девушка решила поддержать разговор.
— Может тебе найти дело по душе. — робко предложила он — Приструни нечисть, стань их…этим…Верховным Повелителем.
Верзун молчал, и девушка решила, что ее вопрос остался не услышан. Но мужчина мотнул головой, словно отгоняя невидимые ей образы, и ответил:
— Уже был. А навести среди нелюдей порядок, по-твоему, значит, заставить всех жить большой дружной семьей, верно? Можно раздать всем по куску пирога, но это еще не значит, что все станут есть.
Он вышел из зала, Корделия смотрела вслед. Он слишком красив для мужчины. В своей жизни Корделия видела не так много мужчин и все же… Она представила, как целует Верзуна, сердечко забилось сильнее. Девушка покраснела и стыдливо прикрылась крыльями.
Возле стены, скрытый портьерой, стоял Верховный Повелитель нелюдей, он задумчиво смотрел на уходящего Верзуна, лоб прорезала морщина. Верзун не сказал ничего, что дало бы Аску зацепку, как уничтожить врага. Слишком осторожен, дают знать о себе прожитые столетия. Вампир вошел в потайную нишу, поспешил в свой кабинет. Он не сдастся, никогда не сдастся, самое важное найти оружие против Верзуна.
Корделия села на холодный пол клетки, закрыла глаза, вспомнила маму, по щекам текли слезы. Она почувствовала легкое, почти неощутимое прикосновение, открыла глаза. Перед ней возник призрак матери. Призрак колыхался как от легкого ветерка, сквозь него была видна дальняя стена, стол, лавки. В голове Корделии раздался нежный голос.
— Доченька моя, не плачь.
— Мама! — Корделия попыталась обнять мать, но руки прошли сквозь воздух, не встретив преграды, коснулись прутьев клетки.
Призрак плыл по воздуху за пределы клетки, удаляясь все дальше, словно его уносил ветер страны вечных теней, в голове Корделии раздался тихий шепот.
— Доченька, запомни, тебе поможет кошка. Наша домашняя кошка уже ищет тебя. Тот, кто сейчас слаб, обретет силу. Враг станет другом. Помощь спешит.
Голос стих, призрак матери пропал, Корделия, подперев рукой щеку, смотрела в одну точку. Она ничего не поняла. Может, мама и хотела помочь, да только больше запутала. Корделия прервала рассуждения, решив, что ничего умного не надумает, она решила отдохнуть, отрешиться от всех переживаний. В это время камень в нижней части стены начал выдвигаться вперед, из-за него показался маленький гном с хитрым личиком, его темные глаза бездумно смотрели в одну точку. Он отошел от стены и нерешительно замер, в глазах блеснула и тут же пропала искорка разума, он подошел к клетке, достал из-под одежды железную щепочку, вставил ее в замок, щепочка на глазах зашевелилась, стала менять форму, подлаживаясь к форме замочной скважины. В замке тихо щелкнуло, он открылся, гном вяло отворил дверь, отступил на шаг назад. Корделия удивленно смотрела на малопонятные манипуляции, но все же вышла из клетки и пошла следом за гномом, который вывел ее за пределы замка. Часовые, узнав в спутнике Корделии доверенное лицо Верховного Повелителя, не препятствовали ее уходу.
Корделия расправила крылья и с опаской посмотрела на гнома, тот не шевелился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Я все-таки нашел тебя, братец. Теперь тебе от меня не скрыться. Впрочем, стоит ли гнаться за тобой, высунув язык? Кажется, у тебя был ребенок, им и займусь пока. Если не ошибаюсь, то ты, братец, вышел из этого маленького чудненького дома.
Тролль игриво щелкнул зубами и осторожно переступая кривыми ногами пошел к дому.
—18-
Верзун вытянулся на постели. Пир окончен, скучнейшая обязанность перед нелюдьми выполнена. Все-таки надо изредка подчиняться правилам, особенно тем, что, были придуманы им самим. Тело охватило приятная нега, мышцы расслабились. Верзун с удовольствием потянулся, повернулся набок, поскреб спину ногтями. Приятно, от удовольствия он заурчал, словно большой кот. Верзун закрыл глаза. Сон не приходил…
…Он стоял в комнате со множеством зеркал. Повсюду было его отражение.
— Где я?
— Где я? Где я? — повторило эхо. Отражения в зеркалах закривлялись, строя
рожи. Незнакомый голос произнес:
— Ты в глубине своего подсознания.
Верзун задумался, его отражения откровенно зевнули. Откуда-то издалека донесся слабый крик:
— Не теряйся, хозяин. Во имя своего разума, будь решителен. Познай себя.
— Мы тоже не покинем тебя, хозяин. -донеслось многоголосье с другой стороны -Познай себя с лучшей стороны, во имя чувств.
Верзун подошел к первому зеркалу, отражение с готовностью раскинуло руки, словно для объятий. Потом его отражение уменьшилось, и Верзун увидел свое сотворение.
Он был камнем, простым серым гранитом: не думающим, не чувствующим, не двигающимся. Рядом лежали такие же камни, одни побольше, другие поменьше, но все одинаково серые и неподвижные. Над ними проплывали облака, рядом бежал ручей, изредка выбрасывающий на берег песок и глину. Потом явились ОНИ. Их тела светились солнечным светом, но руки были холодны. Это были Солнцеликие Боги — Великие Творцы Жизни. Камни равнодушно взирали на пришедших. Тогда ОНИ взяли в ладони гранит, подняли с земли, словно пушинку. Вдохнули в бездушный камень ЖИЗНЬ, дали душу, сердце. И камни снова посмотрели на Солнцеликих Богов, и их души забились в сердцах раненой птицей, застонали. Гранитные валуны заплакали от страха, словно малые дети. ОНИ сделали из камней тела по своему подобию, и камни обрели способность двигаться. И упали они на колени, и возопили о великой милости. ВЕРНИТЕ НАМ КАМЕННЫЙ ПОКОЙ. Но не вняли им Солнцеликие Боги, и назвали СВОИ творения Верзунами. Ибо в войне с Темноликими Богами потемнел и ожесточился ИХ свет. И пророчили Солнцеликие Боги своим созданиям судьбу воинов. Тогда стали недвижно Верзуны. ОНИ остались довольны и уменьшили боль творений. Облекли нежные сердца в гранитную оболочку, заточили душу. Потом наделили их жизнью вечной, дали великую силу магии и тела. Но пошел меж Солнцеликих Богов спор, не слишком ли сильны Творения? Снова потемнел ИХ свет. И тогда ОНИ оставили Верзунам одну смерть: глупую, бессмысленную и недостойную.
И взяли Солнцеликие Боги глину и сотворили еще существ по образу и подобию своему. Назвали их Людьми, и не было у Людей ни сердца, ни души. Стали люди биться друг с другом, не на жизнь, а на смерть. Бросил один Человек в Солнцеликого Бога палкой, и вспылил Бог. Разгневались ОНИ и стало света еще меньше. Тогда вложили ОНИ в Людей души и сердца, и не дали им никакой силы. Заплакали Люди, но отвернули Солнцеликие Боги от них свои лица. И стали Солнцеликие Боги на шаг ближе к Тьме.
И познал Верзун свой страх.
Отражение второго зеркала терпеливо ждало своей очереди. Нелюдь подошел, на миг закрыл глаза. За своим отражением, в глубине зеркала, он увидел знакомые фигуры. Отражение пошло к СМЕРТИ. Верзуны исправно теснили Темноликих Богов, часть Богов уничтожили, часть заточили в самом центре Земли. И тогда прознали Темноликие Боги о СМЕРТИ Верзунов и создали Суккубов. Неукротимого Верзуна могла уничтожить только женщина, разбив ему сердце. Суккубы были красивы, грациозны, любвеобильны, они завораживали Верзунов. Ибо не так давно те обрели жизнь и были неискушенными, словно дети малые. На груди суккубов ветвился знак змеи, за спиной раскинулись черные крылья, похожие на крылья летучей мыши. Покачивая бедрами, на Верзуна шла девушка, она была прекрасна дикой чувственной красотой. Красавица протянула к нему руки и молодой, недавно обредший жизнь Верзун не устоял. Он шагнул к девушке, за спиной которой мрачной тенью возвышался Темноликий Бог. И Темноликий Бог рассмеялся.
Стоя перед зеркалом, Верзун покачал головой. Какими же они были молодыми и глупыми. Нелюди, которых боялись Темноликие Боги, опасались Солнцеликие Боги, попались в примитивную ловушку. Шествуя сквозь века, Верзун всегда помнил об уроке, полученном в далеком «детстве».
И все же, глядя на свое отражение, замершее перед инкубом, на поверженных товарищей, сердце Верзуна сжалось.
И познал Верзун свою боль.
Рука Верзуна потянулась к зеркалу, желая разбить его.
…Он лежал на кровати с открытыми глазами. Тело напряжено, подушка валяется на полу, она разорвана. По комнате летает пух, словно большие белые мухи.
Верзун встал, надо пройтись. Ноги сами понесли его в зал, где стояла клетка. Он был растерян, подавлен, так как считал, что давние воспоминания навсегда выпали из его памяти. Тихо шепнули чувства:
— Хозяин не в себе. Разум, ты уверен, что шоковая терапия была необходима?
Подсознание слегка переборщило, задумчиво отозвался разум — Абсолютно непредсказуемая часть мозга, никогда не знаешь чего от него ожидать.
Чувства глубокомысленно засопели.
Крылатая девушка неподвижно лежала в клетке, кровавые рубцы стягивались на глазах, становясь розовыми полосками, затем исчезли и эти свидетельства побоев. Сознание давно вернулось к Корделии, но она не могла заставить себя открыть глаза. Раздались тяжелые шаги, к клетке кто-то шел, пленница прижалась к полу, жалея, что не может врасти в него, сделаться невидимой для мучителей. Возле клетки шаги стихли, потянулись томительные минуты тишины, пленницу стал бить озноб, она не знала чего ожидать. Не выдержав напряжения, девушка
подняла голову и встретилась взглядом с Верзуном. В эту минуту он был похож на каменное изваяние, такой же безмолвный и неподвижный, слабый свет факелов делал его кожу серой. Но в глазах стояло странное выражение, словно у потерявшегося ребенка. Не желая, лежать в его ногах Корделия медленно поднялась, рукой ударилась о прутья. Верзун рассматривал девушку. Его сердце убыстряло темп, казалось еще немного и оно выпрыгнет из груди, заживет собственной жизнью. Он не понял, почему пришел именно к клетке. Верзуну все еще казалось, что он только вчера был превращен из камня в живое существо.
— Почему ты не поешь? — его голос раздался неожиданно, эхо испуганно повторило слова.
— Птица в клетке не поет, кроме того, у меня плохо с вокалом. — Корделия сжалась от страха, кляня себя за произнесенные слова. Сейчас он поднимет руку и… можно молиться Солнцеликим Богам.
— Странно слышать это от Птицы. Ты верно полукровка? — как ни странно, Верзун даже не заметил дерзости. — Для начала расскажи немного о себе, откровенно, без утайки.
— В общем-то и рассказывать нечего. Отца своего я никогда не видела, только по крыльям и понятно, что во мне течет кровь Крылатых. Мама… она была замечательной женщиной, доброй, чуткой, ласковой. Только такой я ее видела, другой не помню. Она была лердой.
— Ласковая ведьма-лерда это такая же нелепица, как чистый крысак.
— Тем не менее это правда, ты должен почувствовать ее запах. Все свое детство я провела в лесном домике, в глуши леса. Деревья стали моими друзьями, они слушали мои жалобы, я носилась меж их стволов, представляя себя ветром. Изредка к дому подбегали маленькие зайчики, они были такие потешные. Но люди не показывались в нашем лесу, первого человека я увидела после смерти мамы…
— Тридцать три года.
— …Я ощутила пустоту, которую нечем было заполнить. Я словно умерла вместе с ней, но что ты можешь понять. Ты, Верзун, гранит обретший плоть.
— Ты никогда не задумывалась, что живое существо появляющееся в нашем мире лишено право голоса в вопросе, кем родится. Не спросили Солнцеликие Боги и гранит, хочет ли он стать живым, просто создали из ста камней сто Верзунов. Неправда, что мы сразу стали неуязвимыми, не ощущающими боли, страха. Когда я ожил, мое каменное сердце едва не разорвалось от страха, все было непонятно, а Солнцеликие Боги внушали ужас своими ярко светящимися телами. Страх, Корделия, овладевает любыми живыми созданиями, не имеет значения, есть у них душа или нет.
— Больше всего испытывают страх люди. Они боятся даже своей тени.
— Люди самые уязвимые и слабые создания на Земле. Но я слышал пророчество старой вампирши. Давным-давно,… когда еще были живы Верзуны. Она постоянно повторяла, что видит другой мир, где правят люди, бегают железные кони. Старуха предрекала нелюдям гибель.
— Ты ей веришь?
Не знаю. С одной стороны люди беспомощные жертвы нелюдей, но… нелюди постепенно вырождаются.
— Ты уверен?
— Сколько детей нелюдей ты видела за последнее время?
— Двоих или троих. А при чем здесь дети?
— Нелюди не бессмертны. Они умирают, практически не оставляя после себя потомство. И нас становится меньше. А люди плодятся и размножаются, уже сейчас их в десять раз больше, чем пятьсот лет назад.
— Только ты бессмертен на земле.
— Порой мне кажется, что во мне навечно поселилась скука, которую ничем не задобришь. Она выедает меня изнутри, оставляя после себя пустоту. Скоро от меня останется одна оболочка без чувств и эмоций. — казалось Верзун разговаривает сам с собой и все же девушка решила поддержать разговор.
— Может тебе найти дело по душе. — робко предложила он — Приструни нечисть, стань их…этим…Верховным Повелителем.
Верзун молчал, и девушка решила, что ее вопрос остался не услышан. Но мужчина мотнул головой, словно отгоняя невидимые ей образы, и ответил:
— Уже был. А навести среди нелюдей порядок, по-твоему, значит, заставить всех жить большой дружной семьей, верно? Можно раздать всем по куску пирога, но это еще не значит, что все станут есть.
Он вышел из зала, Корделия смотрела вслед. Он слишком красив для мужчины. В своей жизни Корделия видела не так много мужчин и все же… Она представила, как целует Верзуна, сердечко забилось сильнее. Девушка покраснела и стыдливо прикрылась крыльями.
Возле стены, скрытый портьерой, стоял Верховный Повелитель нелюдей, он задумчиво смотрел на уходящего Верзуна, лоб прорезала морщина. Верзун не сказал ничего, что дало бы Аску зацепку, как уничтожить врага. Слишком осторожен, дают знать о себе прожитые столетия. Вампир вошел в потайную нишу, поспешил в свой кабинет. Он не сдастся, никогда не сдастся, самое важное найти оружие против Верзуна.
Корделия села на холодный пол клетки, закрыла глаза, вспомнила маму, по щекам текли слезы. Она почувствовала легкое, почти неощутимое прикосновение, открыла глаза. Перед ней возник призрак матери. Призрак колыхался как от легкого ветерка, сквозь него была видна дальняя стена, стол, лавки. В голове Корделии раздался нежный голос.
— Доченька моя, не плачь.
— Мама! — Корделия попыталась обнять мать, но руки прошли сквозь воздух, не встретив преграды, коснулись прутьев клетки.
Призрак плыл по воздуху за пределы клетки, удаляясь все дальше, словно его уносил ветер страны вечных теней, в голове Корделии раздался тихий шепот.
— Доченька, запомни, тебе поможет кошка. Наша домашняя кошка уже ищет тебя. Тот, кто сейчас слаб, обретет силу. Враг станет другом. Помощь спешит.
Голос стих, призрак матери пропал, Корделия, подперев рукой щеку, смотрела в одну точку. Она ничего не поняла. Может, мама и хотела помочь, да только больше запутала. Корделия прервала рассуждения, решив, что ничего умного не надумает, она решила отдохнуть, отрешиться от всех переживаний. В это время камень в нижней части стены начал выдвигаться вперед, из-за него показался маленький гном с хитрым личиком, его темные глаза бездумно смотрели в одну точку. Он отошел от стены и нерешительно замер, в глазах блеснула и тут же пропала искорка разума, он подошел к клетке, достал из-под одежды железную щепочку, вставил ее в замок, щепочка на глазах зашевелилась, стала менять форму, подлаживаясь к форме замочной скважины. В замке тихо щелкнуло, он открылся, гном вяло отворил дверь, отступил на шаг назад. Корделия удивленно смотрела на малопонятные манипуляции, но все же вышла из клетки и пошла следом за гномом, который вывел ее за пределы замка. Часовые, узнав в спутнике Корделии доверенное лицо Верховного Повелителя, не препятствовали ее уходу.
Корделия расправила крылья и с опаской посмотрела на гнома, тот не шевелился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34