Затрещал ближайший кустарник, и на поляну с довольным видом вывалили Соловей-разбойник с Лешим. Следом за ними появились вооруженные ратники.
— Это же наши! — восторженно закричал Сыч. — С дальней заставы. Их воевода сегодня к полудню ожидал.
— Это точно, — важно подтвердил Леший. — Они и шли к городу, да мы с Соловьем их по дороге перехватили. Так что принимайте подкрепление.
— Вот теперь можно и побороться, — проговорил Санька.
Он уже было собрался выложить свой план будущего сражения, как вдруг Баюн вскочил на пень и, вытянув вперед лапу, завопил:
— Братцы! Вы сами видите, что враг делает. Так положим животы наши за землю русскую. Тем более что с нами могущественный волшебник, гроза колдунов и непобедимый богатырь Санька.
— Веди, — зашумел народ.
— Ты что, совершенно из ума выжил? — дернул кота за хвост молодец. — Какой я тебе волшебник?
— Спокойно. Дыши глубже. Главное — народ настроить, а там он сам чудеса начнет творить: одной лопатой целую гору свернет, дубину дай — всех ворогов переколошматит.
— В таком случае скажи-ка, дядя, а где твой меч? — поинтересовался Санька.
— Я при начальстве. Главный писарь. Приказы составлять. Заодно чай, свежие булочки, хорошие новости.
— Приказы, между прочим, на передовую доставлять нужно. Так что придется тебе в самую гущу сражения соваться.
Кот задумчиво поднял морду вверх, посмотрел на мирно плывущие по небу облака и вздохнул.
— Это в корне меняет дело, тем более что с начальством спорить нельзя. Даже если будешь прав, то этого не докажешь. Слагаю с себя все полномочия и перехожу в обоз. Лучше я буду собирать рассказы и воспоминания участников событий. Создавать эпическое полотно. Для потомков.
— Создавай, — улыбнулся богатырь. — Могу даже начало подсказать: «Собрался совет военный думу думать, как тут быть».
— Нас мало, — начал Санька, когда все расселись. — Если подождать пару дней, подойдет подмога и с других дальних застав. Но ряды вражьей силы постоянно растут. Их скоро столько наплодится, что по нам просто пройдутся и не заметят. Поэтому нападать нужно сразу, как только взойдет солнце.
План сражения простой: я иду первым с «Асей», уничтожаю фантомов. Сложного здесь ничего нет, уже проверено. Ворота оставлю открытыми, и затем сотник со своими людьми и с ополчением уничтожает остатки этой заморской нечисти. Наши чародеи действуют по своему разумению, в зависимости от обстановки.
— Персональное задание только для Бабы-Яги. Поднимешься в воздух и будешь на связи: как только начнутся хлопки, подашь знак к всеобщему выступлению. Вот такая моя…
— Авантюра, — закончил фразу Баюн.
— Много ты в стратегии понимаешь, — обиделся Санька. — У меня тонкий расчет на внезапность, преимущество в волшебной силе и техническое средство, которого нет ни у кого. Так что помолчи. У остальных вопросы есть? Нет? Очень хорошо. Если у кого будут иные предложения, мы их рассмотрим послезавтра. А теперь спать или готовиться к завтрашнему бою.
Молодец сидел в одиночестве на пеньке и смотрел на звездочки в ночном небе. Еще совсем недавно он изо всех сил пытался отгадать свою, родную, а вот уже ему и не хочется отсюда уходить. Даже несмотря на то, что утром произойдет сражение, которое неизвестно чем закончится. Могут и убить. Но сейчас он живой, значит, о том, что будет, переживать нечего. А если убьют, то тем более переживаний не будет.
Из мрака шагнула фигура. Санька узнал волхва, с которым встретился при появлении в этом мире.
— О, гражданин предсказатель, давненько не виделись. Можешь гордиться, все произошло по-твоему. А теперь давай колись: есть, наверное, местная легенда, где сказано, что придет лихой незнакомец-богатырь и освободит страну от врагов.
— Придется разочаровать. Нет никаких легенд. Если бы была, то все бы сейчас сидели и ждали, когда сбудутся пророчества; чего мучиться, раз в скрижали записано.
— Утешил, нечего сказать. Ну, раз ничего хорошего сказать не можешь, тогда давай присоединяйся, у нас каждый человек на вес золота.
— Я бы с удовольствием, но, увы, дела. Мимо шел. Дай, думаю, пару минут со старым знакомым покалякаю. Заодно сообщу ему, что в оружейной башне дружинники заперлись. Завтра поближе к ней держись.
— Вот так всегда, — скривил нос Санька. — Покалякать это мы запросто. Советы давать — тоже сколько угодно и бесплатно, даже если об этом совсем не просят. А вот как помочь, так никого. Сразу дела наиважнейшие наваливаются, спасу нет. Ну и обойдемся. Сами справимся.
Он хотел добавить еще что-нибудь обидное, но поперхнулся:
— Батюшки! Кащей Бессмертный! Ты?
Волхв откинул капюшон. Действительно, это был Кащей.
— Знаешь, есть такая поговорка: «Не хвались, что на врага ходил, а хвались, что победил». Завтра ты встретишься с силой, по сравнению с которой все твои прежние приключения — семечки.
Наступило утро. Не торопясь Санька подошел к крепостным воротам. Он протянул руку, чтобы постучать, но двери сами распахнулись. Парнишка вошел, и ворота сразу же захлопнулись. Двор был полон монахов.
— Попался, голубчик, — навстречу шел… Магистр.
— Но тебя же убили, — растерялся Санька.
— Да? — усмехнулся Магистр. — И как я этого не заметил? Но если наимудрейший волшебник считает, что меня нет, тогда конечно…
— Хватит паясничать. Подать сюда Берендея, его дочку и воеводу.
— А может, с тебя одного советника хватит? — злорадно ухмыльнулся Магистр, указывая на стоявшую невдалеке осину. На ней висел труп Хряка.
— Он вас обманул: убил воеводу, царя с царевной в подземелье заточил, нам город сдал. Очень уж ему хотелось корону поносить. Целый день носил. К сожалению, он и нас провести пытался. Тебе же, помнится, говорили: гнев наш страшен, наказание неотвратимо, вот и доказательство. Мы к тебе со всей душой, а ты против нас какую-то толпу убогих Да немощных набрал. Нехорошо это.
— Интересно, если вы такие всезнайки, почему с нами раньше не расправились?
— Вот делать нечего, как за каждым в отдельности по лесам гоняться. А теперь никого искать не нужно; одно твое неверное решение — и всем вам одна общая могила. Так что отправляйся-ка ты, дружок, обратно и распускай свой сброд по домам. Сам же возвращайся; надеюсь, ты не забыл наше предложение?
— Главное, что мы всегда платим, — раздался сзади голос.
Санька обернулся:
— Опаньки. Второй Магистр, близняшка.
— Да, да. Это тоже я. Не пугайся.
— Была нужда. Состряпал себе дубликат и доволен. Тоже мне волшебство, самый обыкновенный клон.
— А вот это ты зря, Колдовство первостатейное. Высшей пробы. Можно сказать, мое второе «Я». Оно страшное, и его бояться нужно.
— Угу. Сейчас все брошу и начну дрожать. Бояться живых нужно. Это у них периодически «сдвиги» происходят. А у тех, кто по ту сторону жизни, другие заботы. Не до нас им. Так что не морочь мне голову. Ты всего лишь за свою шкуру драгоценную переживаешь. Как в какую-нибудь опасную дыру, как давеча на заставе, так двойника. И сейчас проверял, а вдруг я с мечом наброшусь.
— Обычная предосторожность. Умный человек всегда к себе бережно относится. Это вы, местные, с голыми руками на медведя идете. Нет никакого резона.
— Резона нет. Это точно. Есть душа. А она, родимая, иногда такое учудит, сам себе удивляешься, — рассмеялся Санька и, развернув «Асю», с размаху шандарахнул по аппарату: — Эх, самонаводящаяся, не подведи.
Пяток ос вылетело из трубы, но паренек, как заправский барабанщик, продолжал выбивать на гнезде дробь. Через мгновение небольшая плотная тучка зависла над головами. И началось…
А ничего не началось. Абсолютно ничегошеньки. Стоявшие рядом закаленные в боях и длительных походах воины продолжали стоять как ни в чем не бывало. Хотя бы кто дернулся. Подумаешь, мошки летают. Парнишка растерянно смотрел по сторонам. Услышав позади себя звучный шлепок, он обернулся. Один из солдат прихлопнул осу и равнодушно взирал на мокрое пятно. Это был полный провал. Бабкина конструкция, чудесно действовавшая в избушке и на заставе, здесь совершенно не работала. Санька, такой самоуверенный еще минуту назад, похолодел; теперь вся эта затея казалась ему глупой мальчишеской выходкой. Нельзя начинать дразнить гусей, если не знаешь, в какую сторону потом бежать. Тоже великий умник нашелся.
Тучка тем временем рассеялась, изредка пролетали отдельные насекомые. Магистры презрительно кривили рты.
— Давайте, мухи дохлые! — Молодец снова стукнул по суме.
Никакого эффекта. Ни единой осы больше не вылетело наружу.
Магистр злорадно скалил зубы.
— Что, молокосос? Моя колдовская сила покрепче твоей будет. Отныне я новый властелин этого царства и последний раз спрашиваю, будешь на нашу сторону переходить?
Вместо ответа Санька выхватил меч, но Магистр сделал неуловимое движение рукой, и замечательная, прославленная булатная сталь рассыпалась на мелкие кусочки.
Санька затравленно посмотрел по сторонам. К воротам было не пробиться. Интересно, а какая башня оружейная? Там свои. Хоть призрачный, но шанс. Он задрал голову вверх и вдруг в одной из бойниц увидел Липуню.
— Ага, это кто? — торжествующе закричал парнишка. — А врали-то, что его убили.
— С ним тоже скоро покончим, — зашипел Магистр номер два. — А из тебя сейчас ежика делать будем.
Он кивнул своим солдатам, и те, схватив пленника, завернули ему руки за спину и поволокли к осине. Несколько лучников начали деловито готовиться к стрельбе по живой мишени.
Накрепко прикрученный к дереву молодой богатырь стоял, смотрел на голубое небо и думал, что в принципе приключение получилось не очень-то плохое. Правда, не повезло, бывает. Вот только непонятно, а почему это он так тихо помирать приготовился: живой же, и ничего еще не кончилось. Санька надул живот, напряг мускулы и начал дергаться, пытаясь разорвать путы.
Неожиданно он заметил, что прямо к нему с ветки на ветку перелетает маленькая белочка.
«Василиса», — подумал парнишка.
Это и вправду была Василиса.
Попав в западню, она пыталась вырваться, но, увидев, что это бесполезно, затихла. Прошла ночь. Как только солнышко поднялось над крышами, царевна приняла свой человеческий облик. Она лежала на полу и тихо плакала. Сторожившие ее монахи тупо глядели на пленницу.
— Судьба-судьбинушка моя горькая, — всхлипывая, проговорила Василиса. — Не видать мне больше солнца красного, не гулять по траве-мураве шелковой. — Она села, вытерла слезы и протянула руку к ближайшему охраннику. — Дал бы кто воды напиться. А то со вчерашнего утра во рту маковой росинки не было.
Никто в ответ даже не пошевелился.
«Ладно, — подумала про себя царевна. — Не выходит так, попробуем по-другому». И она сняла с пальца золотой перстенек.
— А за это я тому человеку доброму отдала бы перстень волшебный. Он открывает потайную дверь, за которой сокровища всего нашего царства хранятся.
На мгновение наступила мертвая тишина; монахи, наморщив лбы, пытались переварить услышанное. Наконец до них дошло, что за один глоток воды можно получить целое состояние. Намечался очень неплохой обмен. Раздался топот ног, нестройное «Я», и вот перед царевной, громко сопя и отпихивая друг друга, сгрудились ее сторожа. Каждый тянул к царевне свою флягу; в таком деле помочь захотели все.
Василиса откинула в сторону сеть:
— Воды.
Физиономии у солдат вытянулись, глаза начали наливаться злобой. Они явно не понимали, в чем дело, дают же пить этой ненормальной бабе, но чувствовали — золото от них уходит.
— Хочу ВОДЫ! — требовательно повторила царевна.
Кто-то из толпы раздраженно плеснул на царевну, и тут до всех дошло. У них не было воды — только вино. Пока монахи растерянно осматривались, из задних рядов протискался какой-то худой, невзрачный коротышка. С округлившимися от радости глазами, торжествующей идиотской улыбкой и высоко поднятой баклагой: у него единственного оказалась вода.
Василиса улыбнулась и протянула руку маленькому замухрышке:
— Ты будешь сказочно богат.
— Вот уж дудки, — вырвалось одновременно у всех, и конкурента тотчас затоптали.
Началась свалка. Каждому хотелось завладеть флягой с водой, чтобы тут же поменять ее на волшебное кольцо.
Некоторое время раздавались глухие удары, ругань и хрипы, затем все смолкло, и посреди камеры на ногах остался стоять только один — весь залитый кровью коренастый здоровяк. Он криво усмехнулся и пошел на царевну.
Лучше бы он этого не делал. До конца своих дней несчастный заикался и кричал по ночам.
Из беззащитной жертвы пленница превратилась в разъяренную фурию. Юная колдунья вскочила на ноги: волосы ее развевались в разные стороны и были похожи на рассвирепевших змей, глаза сверкали словно молнии, между пальцами высоко поднятых рук проскакивали искры.
Здоровяк взвизгнул, вышиб головой закрытую дверь, стрелой пролетел через весь город и бесследно сгинул в дремучем лесу.
В коридоре послышались встревоженные крики бегущих людей; еще немного — и они ворвутся в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Это же наши! — восторженно закричал Сыч. — С дальней заставы. Их воевода сегодня к полудню ожидал.
— Это точно, — важно подтвердил Леший. — Они и шли к городу, да мы с Соловьем их по дороге перехватили. Так что принимайте подкрепление.
— Вот теперь можно и побороться, — проговорил Санька.
Он уже было собрался выложить свой план будущего сражения, как вдруг Баюн вскочил на пень и, вытянув вперед лапу, завопил:
— Братцы! Вы сами видите, что враг делает. Так положим животы наши за землю русскую. Тем более что с нами могущественный волшебник, гроза колдунов и непобедимый богатырь Санька.
— Веди, — зашумел народ.
— Ты что, совершенно из ума выжил? — дернул кота за хвост молодец. — Какой я тебе волшебник?
— Спокойно. Дыши глубже. Главное — народ настроить, а там он сам чудеса начнет творить: одной лопатой целую гору свернет, дубину дай — всех ворогов переколошматит.
— В таком случае скажи-ка, дядя, а где твой меч? — поинтересовался Санька.
— Я при начальстве. Главный писарь. Приказы составлять. Заодно чай, свежие булочки, хорошие новости.
— Приказы, между прочим, на передовую доставлять нужно. Так что придется тебе в самую гущу сражения соваться.
Кот задумчиво поднял морду вверх, посмотрел на мирно плывущие по небу облака и вздохнул.
— Это в корне меняет дело, тем более что с начальством спорить нельзя. Даже если будешь прав, то этого не докажешь. Слагаю с себя все полномочия и перехожу в обоз. Лучше я буду собирать рассказы и воспоминания участников событий. Создавать эпическое полотно. Для потомков.
— Создавай, — улыбнулся богатырь. — Могу даже начало подсказать: «Собрался совет военный думу думать, как тут быть».
— Нас мало, — начал Санька, когда все расселись. — Если подождать пару дней, подойдет подмога и с других дальних застав. Но ряды вражьей силы постоянно растут. Их скоро столько наплодится, что по нам просто пройдутся и не заметят. Поэтому нападать нужно сразу, как только взойдет солнце.
План сражения простой: я иду первым с «Асей», уничтожаю фантомов. Сложного здесь ничего нет, уже проверено. Ворота оставлю открытыми, и затем сотник со своими людьми и с ополчением уничтожает остатки этой заморской нечисти. Наши чародеи действуют по своему разумению, в зависимости от обстановки.
— Персональное задание только для Бабы-Яги. Поднимешься в воздух и будешь на связи: как только начнутся хлопки, подашь знак к всеобщему выступлению. Вот такая моя…
— Авантюра, — закончил фразу Баюн.
— Много ты в стратегии понимаешь, — обиделся Санька. — У меня тонкий расчет на внезапность, преимущество в волшебной силе и техническое средство, которого нет ни у кого. Так что помолчи. У остальных вопросы есть? Нет? Очень хорошо. Если у кого будут иные предложения, мы их рассмотрим послезавтра. А теперь спать или готовиться к завтрашнему бою.
Молодец сидел в одиночестве на пеньке и смотрел на звездочки в ночном небе. Еще совсем недавно он изо всех сил пытался отгадать свою, родную, а вот уже ему и не хочется отсюда уходить. Даже несмотря на то, что утром произойдет сражение, которое неизвестно чем закончится. Могут и убить. Но сейчас он живой, значит, о том, что будет, переживать нечего. А если убьют, то тем более переживаний не будет.
Из мрака шагнула фигура. Санька узнал волхва, с которым встретился при появлении в этом мире.
— О, гражданин предсказатель, давненько не виделись. Можешь гордиться, все произошло по-твоему. А теперь давай колись: есть, наверное, местная легенда, где сказано, что придет лихой незнакомец-богатырь и освободит страну от врагов.
— Придется разочаровать. Нет никаких легенд. Если бы была, то все бы сейчас сидели и ждали, когда сбудутся пророчества; чего мучиться, раз в скрижали записано.
— Утешил, нечего сказать. Ну, раз ничего хорошего сказать не можешь, тогда давай присоединяйся, у нас каждый человек на вес золота.
— Я бы с удовольствием, но, увы, дела. Мимо шел. Дай, думаю, пару минут со старым знакомым покалякаю. Заодно сообщу ему, что в оружейной башне дружинники заперлись. Завтра поближе к ней держись.
— Вот так всегда, — скривил нос Санька. — Покалякать это мы запросто. Советы давать — тоже сколько угодно и бесплатно, даже если об этом совсем не просят. А вот как помочь, так никого. Сразу дела наиважнейшие наваливаются, спасу нет. Ну и обойдемся. Сами справимся.
Он хотел добавить еще что-нибудь обидное, но поперхнулся:
— Батюшки! Кащей Бессмертный! Ты?
Волхв откинул капюшон. Действительно, это был Кащей.
— Знаешь, есть такая поговорка: «Не хвались, что на врага ходил, а хвались, что победил». Завтра ты встретишься с силой, по сравнению с которой все твои прежние приключения — семечки.
Наступило утро. Не торопясь Санька подошел к крепостным воротам. Он протянул руку, чтобы постучать, но двери сами распахнулись. Парнишка вошел, и ворота сразу же захлопнулись. Двор был полон монахов.
— Попался, голубчик, — навстречу шел… Магистр.
— Но тебя же убили, — растерялся Санька.
— Да? — усмехнулся Магистр. — И как я этого не заметил? Но если наимудрейший волшебник считает, что меня нет, тогда конечно…
— Хватит паясничать. Подать сюда Берендея, его дочку и воеводу.
— А может, с тебя одного советника хватит? — злорадно ухмыльнулся Магистр, указывая на стоявшую невдалеке осину. На ней висел труп Хряка.
— Он вас обманул: убил воеводу, царя с царевной в подземелье заточил, нам город сдал. Очень уж ему хотелось корону поносить. Целый день носил. К сожалению, он и нас провести пытался. Тебе же, помнится, говорили: гнев наш страшен, наказание неотвратимо, вот и доказательство. Мы к тебе со всей душой, а ты против нас какую-то толпу убогих Да немощных набрал. Нехорошо это.
— Интересно, если вы такие всезнайки, почему с нами раньше не расправились?
— Вот делать нечего, как за каждым в отдельности по лесам гоняться. А теперь никого искать не нужно; одно твое неверное решение — и всем вам одна общая могила. Так что отправляйся-ка ты, дружок, обратно и распускай свой сброд по домам. Сам же возвращайся; надеюсь, ты не забыл наше предложение?
— Главное, что мы всегда платим, — раздался сзади голос.
Санька обернулся:
— Опаньки. Второй Магистр, близняшка.
— Да, да. Это тоже я. Не пугайся.
— Была нужда. Состряпал себе дубликат и доволен. Тоже мне волшебство, самый обыкновенный клон.
— А вот это ты зря, Колдовство первостатейное. Высшей пробы. Можно сказать, мое второе «Я». Оно страшное, и его бояться нужно.
— Угу. Сейчас все брошу и начну дрожать. Бояться живых нужно. Это у них периодически «сдвиги» происходят. А у тех, кто по ту сторону жизни, другие заботы. Не до нас им. Так что не морочь мне голову. Ты всего лишь за свою шкуру драгоценную переживаешь. Как в какую-нибудь опасную дыру, как давеча на заставе, так двойника. И сейчас проверял, а вдруг я с мечом наброшусь.
— Обычная предосторожность. Умный человек всегда к себе бережно относится. Это вы, местные, с голыми руками на медведя идете. Нет никакого резона.
— Резона нет. Это точно. Есть душа. А она, родимая, иногда такое учудит, сам себе удивляешься, — рассмеялся Санька и, развернув «Асю», с размаху шандарахнул по аппарату: — Эх, самонаводящаяся, не подведи.
Пяток ос вылетело из трубы, но паренек, как заправский барабанщик, продолжал выбивать на гнезде дробь. Через мгновение небольшая плотная тучка зависла над головами. И началось…
А ничего не началось. Абсолютно ничегошеньки. Стоявшие рядом закаленные в боях и длительных походах воины продолжали стоять как ни в чем не бывало. Хотя бы кто дернулся. Подумаешь, мошки летают. Парнишка растерянно смотрел по сторонам. Услышав позади себя звучный шлепок, он обернулся. Один из солдат прихлопнул осу и равнодушно взирал на мокрое пятно. Это был полный провал. Бабкина конструкция, чудесно действовавшая в избушке и на заставе, здесь совершенно не работала. Санька, такой самоуверенный еще минуту назад, похолодел; теперь вся эта затея казалась ему глупой мальчишеской выходкой. Нельзя начинать дразнить гусей, если не знаешь, в какую сторону потом бежать. Тоже великий умник нашелся.
Тучка тем временем рассеялась, изредка пролетали отдельные насекомые. Магистры презрительно кривили рты.
— Давайте, мухи дохлые! — Молодец снова стукнул по суме.
Никакого эффекта. Ни единой осы больше не вылетело наружу.
Магистр злорадно скалил зубы.
— Что, молокосос? Моя колдовская сила покрепче твоей будет. Отныне я новый властелин этого царства и последний раз спрашиваю, будешь на нашу сторону переходить?
Вместо ответа Санька выхватил меч, но Магистр сделал неуловимое движение рукой, и замечательная, прославленная булатная сталь рассыпалась на мелкие кусочки.
Санька затравленно посмотрел по сторонам. К воротам было не пробиться. Интересно, а какая башня оружейная? Там свои. Хоть призрачный, но шанс. Он задрал голову вверх и вдруг в одной из бойниц увидел Липуню.
— Ага, это кто? — торжествующе закричал парнишка. — А врали-то, что его убили.
— С ним тоже скоро покончим, — зашипел Магистр номер два. — А из тебя сейчас ежика делать будем.
Он кивнул своим солдатам, и те, схватив пленника, завернули ему руки за спину и поволокли к осине. Несколько лучников начали деловито готовиться к стрельбе по живой мишени.
Накрепко прикрученный к дереву молодой богатырь стоял, смотрел на голубое небо и думал, что в принципе приключение получилось не очень-то плохое. Правда, не повезло, бывает. Вот только непонятно, а почему это он так тихо помирать приготовился: живой же, и ничего еще не кончилось. Санька надул живот, напряг мускулы и начал дергаться, пытаясь разорвать путы.
Неожиданно он заметил, что прямо к нему с ветки на ветку перелетает маленькая белочка.
«Василиса», — подумал парнишка.
Это и вправду была Василиса.
Попав в западню, она пыталась вырваться, но, увидев, что это бесполезно, затихла. Прошла ночь. Как только солнышко поднялось над крышами, царевна приняла свой человеческий облик. Она лежала на полу и тихо плакала. Сторожившие ее монахи тупо глядели на пленницу.
— Судьба-судьбинушка моя горькая, — всхлипывая, проговорила Василиса. — Не видать мне больше солнца красного, не гулять по траве-мураве шелковой. — Она села, вытерла слезы и протянула руку к ближайшему охраннику. — Дал бы кто воды напиться. А то со вчерашнего утра во рту маковой росинки не было.
Никто в ответ даже не пошевелился.
«Ладно, — подумала про себя царевна. — Не выходит так, попробуем по-другому». И она сняла с пальца золотой перстенек.
— А за это я тому человеку доброму отдала бы перстень волшебный. Он открывает потайную дверь, за которой сокровища всего нашего царства хранятся.
На мгновение наступила мертвая тишина; монахи, наморщив лбы, пытались переварить услышанное. Наконец до них дошло, что за один глоток воды можно получить целое состояние. Намечался очень неплохой обмен. Раздался топот ног, нестройное «Я», и вот перед царевной, громко сопя и отпихивая друг друга, сгрудились ее сторожа. Каждый тянул к царевне свою флягу; в таком деле помочь захотели все.
Василиса откинула в сторону сеть:
— Воды.
Физиономии у солдат вытянулись, глаза начали наливаться злобой. Они явно не понимали, в чем дело, дают же пить этой ненормальной бабе, но чувствовали — золото от них уходит.
— Хочу ВОДЫ! — требовательно повторила царевна.
Кто-то из толпы раздраженно плеснул на царевну, и тут до всех дошло. У них не было воды — только вино. Пока монахи растерянно осматривались, из задних рядов протискался какой-то худой, невзрачный коротышка. С округлившимися от радости глазами, торжествующей идиотской улыбкой и высоко поднятой баклагой: у него единственного оказалась вода.
Василиса улыбнулась и протянула руку маленькому замухрышке:
— Ты будешь сказочно богат.
— Вот уж дудки, — вырвалось одновременно у всех, и конкурента тотчас затоптали.
Началась свалка. Каждому хотелось завладеть флягой с водой, чтобы тут же поменять ее на волшебное кольцо.
Некоторое время раздавались глухие удары, ругань и хрипы, затем все смолкло, и посреди камеры на ногах остался стоять только один — весь залитый кровью коренастый здоровяк. Он криво усмехнулся и пошел на царевну.
Лучше бы он этого не делал. До конца своих дней несчастный заикался и кричал по ночам.
Из беззащитной жертвы пленница превратилась в разъяренную фурию. Юная колдунья вскочила на ноги: волосы ее развевались в разные стороны и были похожи на рассвирепевших змей, глаза сверкали словно молнии, между пальцами высоко поднятых рук проскакивали искры.
Здоровяк взвизгнул, вышиб головой закрытую дверь, стрелой пролетел через весь город и бесследно сгинул в дремучем лесу.
В коридоре послышались встревоженные крики бегущих людей; еще немного — и они ворвутся в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47