На пост Заместителя Главноначальствующего был назначен присланный из Москвы член Совнаркома тов. Коваль.
Часть работников личного штаба генерала Шабалина была передана в аппарат Коваля, часть же воспользовалась реорганизацией, чтобы перейти на работу в другие Управления. При этом можно было заметить характерную картину.
Те из бывших сотрудников Экономического Управления, кто не имел специального образования и вообще данных для работы в экономике, как клопы от света гурьбой устремились в дебри «аппарата», т. е. в личный штат Коваля, где работа заключается в основном в бумажной волоките, где вместо дипломов и знаний можно обойтись партбилетом.
Вся эта группа страшно волновалась, как бы не остаться без места в «аппарате», так как на какую-либо конкретную работу эти люди были не способны и не охочи. Лидером в этой гонке шёл Виноградов. Он был назначен на должность начальника личной канцелярии Коваля, получил представительный кабинет и казённую автомашину.
Посетители Виноградова едва ли предполагали, что всего несколько месяцев тому назад нач. лич. канцелярии по ночам, в поту и паутине, как вор лазил по подвалам и пустым квартирам Карлсхорста в погоне за всякими «трофеями».
Вторую группу составляли специалисты, привыкшие к действительной работе, которых тяготила обстановка «аппарата». Они, поскольку представлялась возможность, воспользовались реорганизацией чтобы перейти на работу в соответствующие Управления поближе к своей профессии.
Майор Кузнецов после возвращения из Москвы, уже в чине подполковника, был переведен в СВА Федеральной Земли Саксония и занимал пост начальника Отдела Горной Промышленности СВА в Дрездене.
Мне тоже предстояло переходить на новое место. Я мог бы спокойно ожидать вызова в Отдел Кадров и нового назначения. Но меня немного беспокоило, что полковник Уткин, заглянув в моё личное дело, снова предложит мне работу в Управлении Государственной Безопасности или в каком-либо из чисто военных Управлений. Отказываться от такого почётного предложения во второй раз было бы рискованно.
Мне вспомнились слова генерала Биязи: «Где бы Вы не находились, Вы всегда будете на особом учёте Генерального Штаба». В связи с предстоящим переходом на новую должность, эти слова доставляли душе беспокойство.
Ещё совсем недавно я гордился открывающейся передо мной карьерой военного дипломата. А сегодня мне все более и более понятны становятся безыскусные слова Вали Гринчук: «Хочется жить просто так – ради жизни…» Видно путь, по которому мы идём, не в ладах с жизнью, если у нас, молодых сталинских питомцев, появляется одно и то же подсознательное чувство.
Где-то смутно промелькнула мысль – ведь я пошёл на работу в Германию, чтобы излечиться от мучивших меня сомнений и колебаний. Ведь я умышленно пошёл на передовую линию послевоенного фронта, чтобы вернуться в Москву полноценным коммунистом.
И вот теперь, спустя полгода, я уже стремлюсь уйти в сторону. Теперь, когда мне представляется возможность или идти дальше по пути военной карьеры или вернуться к профессии инженера, я чувствую что…
Чтобы избежать разговоров с полковником Уткиным я, не дожидаясь вызова в Отдел Кадров, решил обратиться к Начальнику Управления Промышленности Александрову. Александров хорошо знал меня по работе у генерала Шабалина.
Просмотрев мои бумаги, он согласился ходатайствовать перед Командованием СВА о переводе меня в Управление Промышленности.
«Если только Уткин не заглянет в моё личное дело» – подумал я про себя.
Но всё сошло благополучно. На данном этапе специалисты промышленности требовались больше, чем военные. Через несколько дней я получил официальный приказ о назначении на должность ведущего инженера Управления Промышленности.
Это должность называлась так потому, что данное лицо ведёт, т. е. контролирует, определённую отрасль промышленности.
Итак, я сделал ещё один шаг в сторону. Куда все это приведет?
3.
Управление Промышленности СВА, по сути дела, выполняет функции министерства промышленности советской зоны Германии. В основные обязанности Управления Промышленности входит обеспечение репарационных поставок, в целях чего Управление Промышленности тесно сотрудничает с Управлением по Репарациям и Поставкам СВА, затем следует обеспечение поставок в счёт Группы Советских Оккупационных Войск в Германии и, наконец, обеспечение производства для нужд германского населения.
Последняя функция обычно фигурирует в бумагах, когда нужно пустить в ход какое-либо предприятие. Когда же предприятие начинает работать, его продукция переключается в счёт репараций.
Вскоре после капитуляции СВА создало ряд Немецких Центральных Управлений, соответствующих потребностям различных Управлений СВА, – Немецкое Управление Сельского Хозяйства, Немецкое Управление Промышленности и т. д.
Все эти Немецкие Управления помещались в здании бывшего Министерства Авиации Геринга и служили послушными орудиями в руках СВА. Позже на базе этих Немецких Управлений была организована, опять-таки по приказу из Карлсхорста, Немецкая Экономическая Комиссия DWK, в задачи которой входило планирование германской экономики немецкими руками, но по планам СВА.
Взаимоотношения между СВА и Центральными Немецкими Управлениями, марионеточными министерствами советской зоны, можно лучше всего увидеть на примере взаимоотношений между Управлением Промышленности СВА и Центральным Немецким Управлением Промышленности.
Это наиболее крупные представители обеих сторон. Обязанности сторон подразделяются очень просто: первый – приказывает и контролирует, второй – покорно выполняет и слушает ругань.
Во главе Центрального Немецкого Управления стоит вихлястый тип со столь же вихлястой фамилией – Скржепшинский. Никто не знает, за какие особые заслуги СВА назначило его на эту довольно ответственную должность. Наши инструкции он выполняет старательно. А это самое главное.
Начальник Управления Промышленности СВА Александров обладает очень обманчивой внешностью. Среднего роста, с обрюзгшим ничего не выражающим лицом, говорит всегда монотонным и бесстрастным голосом. Несмотря на столь невзрачные внешние покровы, он имеет большой опыт работы в промышленности и пользуется уважением сотрудников.
До своего назначения в Германию он был заместителем министра среднего машиностроения СССР. Очень трудно присутствовать на конференциях в кабинете Александрова. Один глаз Начальника Управления смотрит в окно, другой глаз – в потолок. Когда он говорит, абсолютно невозможно понять, куда он смотрит и к кому он обращается.
Заместитель Начальника Управления Смирнов – человек с бледным худощавым лицом, тонкими бесцветными губами и колючими глазами.
Он чем-то смахивает на характерный тип следователя МВД, что, впрочем, вполне соответствует его должности. Хотя он никому ничего дурного не сделал, большинство сотрудников избегает его и предпочитает иметь дело с Александровым.
При Управлении существует также Промышленный Комитет Контрольного Совета, в обязанности которого входит координировать работу Управления Промышленности с Промышленным Директоратом Контрольного Совета. Руководит Промышленным Комитетом Козлов – угрюмый и крайне необщительный человек.
Внутренняя атмосфера в Управлении Промышленности значительно отличается от среды в Управлении Политсоветника, Политуправления или же в чисто военных Управлениях. Хотя большая часть сотрудников Управления Промышленности и носит военную форму, все они в прошлом инженеры и техники и чувствуют себя таковыми.
Здесь от человека, прежде всего, требуется быть специалистом. В других же Управлениях главную роль играет партбилет со всеми вытекающими последствиями.
Девяносто пять процентов инженерного состава Управления Промышленности являются членами Партии. Однако это не мешает им смотреть на вещи окружающего мира более или менее самостоятельно и критически.
Если они и не всегда высказывают свои мысли, то, во всяком случае, чувствуют и думают иначе, чем «партийцы чистой воды». Здесь заметна разница между двумя понятиями – советская техническая интеллигенция и партийная интеллигенция.
Первые, будучи людьми советской эпохи, далеко не всегда искренне сочувствуют линии партии. В значительной части это вынужденные попутчики. Ведь быть инженером и при этом оставаться беспартийным – сочетание довольно опасное и на долгое время практически невозможное.
Вторые, назовем их партийной интеллигенцией, не имеют за душой ничего кроме партбилета, да узко специализированного партийного образования. Волей-неволей они должны быть верны партбилету и Партии, которой они обязаны своим положением.
Одним из первых мероприятий, в котором мне пришлось принимать участие в Управлении Промышленности, было установление мирного промышленного потенциала советской зоны Германии.
Чтобы понять это мероприятие, нужно иметь перед глазами картину послевоенного состояния промышленности советской зоны. Коротко это можно обрисовать следующим образом.
Непосредственно после прохождения линии фронта прошёл первый стихийный демонтаж. В течение нескольких месяцев демонтажники лихорадочно работали по всей советской зоне под лозунгом: «Всё на колеса!» Руководствовались при этом единственным принципом – дать как можно больше отгруженного тоннажа, независимо от того будет ли полезен или бесполезен данный объект в Советском Союзе. Никаких планов или лимитов не существовало.
Единственным, хотя и очень незначительным, островком был секвестр Группы Войск. Если данное предприятие выпускало продукцию, необходимую для Армии, то на это предприятие назначался секвестр – офицер с нарядом солдат, которые и не пускали демонтажников на завод силой оружия.
Секвестр Группы Войск играет незначительную роль в общем балансе, т. к. он затрагивал главным образом предприятия лёгкой промышленности.
После того, как демонтажники обработали промышленность советской зоны гаечным ключом, остатки её перешли в распоряжение СВА. Первым мероприятием СВА было создание Комитета по Ликвидации Военного Потенциала, который проделал свою работу очень быстро.
Работа эта заключалась просто-напросто в подрыве предприятий военной промышленности. Саперы сравнивали с землей фабричные корпуса, машинное оборудование которых было предварительно демонтировано демонтажными бригадами.
Поскольку вся промышленность Германии ещё задолго до войны перестраивалась на военные нужды, провести точную грань между мирной и военной промышленностью иногда, как, например, в случае химической промышленности, представляло большие трудности.
В результате деятельности Комитета по Ликвидации Военного Потенциала пострадала часть, если уж и не говорить мирной, то, во всяком случае, основной промышленности. Это приблизительно то же, что подрубить корни у дерева.
Поскольку часть работы демонтажников и подрывников даже для Управления Промышленности СВА является государственной тайной, а остальная часть не имеет систематизированной отчётности, то общая картина состояния промышленности советской зоны очень запутана как для Александрова, так и для ведущих инженеров по отраслям промышленности.
К этому надо ещё добавить значительное количество объектов, на которые наложило свою лапу МВД и, которые не фигурируют ни в какой отчетности. Это относится к тем предприятиям, где Москва особенно заинтересована и где она распоряжается без помощи СВА. Одним из таких объектов являются опытные станции и испытательные стенды для Фау-2 в Пенемюнде.
После первого демонтажа и подрыва предприятий военной промышленности СВА приступило к своим основным обязанностям на экономическом фронте послевоенной Германии – к изъятию репараций.
При этом не следует забывать, что демонтаж в той или иной форме продолжался по-прежнему. Москва буквально десятки раз устанавливала сроки.
Зная о наличии Управления Репараций СВА, которое по числу сотрудников является самым крупным Управлением в Главном Штабе, кажется странным, что Управление Промышленности фактически занимается тем же самым – опять-таки репарациями. Пользуясь воровским жаргоном роль Управления Промышленности можно охарактеризовать как работу «наводчика».
Здесь приходится столкнуться с понятием: репарации из текущего производства. Эта формулировка послужила камнем преткновения, о который, может быть только и формально, разбились все переговоры на последующих конференциях министров иностранных дел держав-победителей.
Репарации из текущего производства – это чистые, незамаскированные репарации, которые есть возможность учесть. Директора заводов советской зоны хорошо знают бланки репарационных нарядов-заказов с зелёной полоской поперек листа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Часть работников личного штаба генерала Шабалина была передана в аппарат Коваля, часть же воспользовалась реорганизацией, чтобы перейти на работу в другие Управления. При этом можно было заметить характерную картину.
Те из бывших сотрудников Экономического Управления, кто не имел специального образования и вообще данных для работы в экономике, как клопы от света гурьбой устремились в дебри «аппарата», т. е. в личный штат Коваля, где работа заключается в основном в бумажной волоките, где вместо дипломов и знаний можно обойтись партбилетом.
Вся эта группа страшно волновалась, как бы не остаться без места в «аппарате», так как на какую-либо конкретную работу эти люди были не способны и не охочи. Лидером в этой гонке шёл Виноградов. Он был назначен на должность начальника личной канцелярии Коваля, получил представительный кабинет и казённую автомашину.
Посетители Виноградова едва ли предполагали, что всего несколько месяцев тому назад нач. лич. канцелярии по ночам, в поту и паутине, как вор лазил по подвалам и пустым квартирам Карлсхорста в погоне за всякими «трофеями».
Вторую группу составляли специалисты, привыкшие к действительной работе, которых тяготила обстановка «аппарата». Они, поскольку представлялась возможность, воспользовались реорганизацией чтобы перейти на работу в соответствующие Управления поближе к своей профессии.
Майор Кузнецов после возвращения из Москвы, уже в чине подполковника, был переведен в СВА Федеральной Земли Саксония и занимал пост начальника Отдела Горной Промышленности СВА в Дрездене.
Мне тоже предстояло переходить на новое место. Я мог бы спокойно ожидать вызова в Отдел Кадров и нового назначения. Но меня немного беспокоило, что полковник Уткин, заглянув в моё личное дело, снова предложит мне работу в Управлении Государственной Безопасности или в каком-либо из чисто военных Управлений. Отказываться от такого почётного предложения во второй раз было бы рискованно.
Мне вспомнились слова генерала Биязи: «Где бы Вы не находились, Вы всегда будете на особом учёте Генерального Штаба». В связи с предстоящим переходом на новую должность, эти слова доставляли душе беспокойство.
Ещё совсем недавно я гордился открывающейся передо мной карьерой военного дипломата. А сегодня мне все более и более понятны становятся безыскусные слова Вали Гринчук: «Хочется жить просто так – ради жизни…» Видно путь, по которому мы идём, не в ладах с жизнью, если у нас, молодых сталинских питомцев, появляется одно и то же подсознательное чувство.
Где-то смутно промелькнула мысль – ведь я пошёл на работу в Германию, чтобы излечиться от мучивших меня сомнений и колебаний. Ведь я умышленно пошёл на передовую линию послевоенного фронта, чтобы вернуться в Москву полноценным коммунистом.
И вот теперь, спустя полгода, я уже стремлюсь уйти в сторону. Теперь, когда мне представляется возможность или идти дальше по пути военной карьеры или вернуться к профессии инженера, я чувствую что…
Чтобы избежать разговоров с полковником Уткиным я, не дожидаясь вызова в Отдел Кадров, решил обратиться к Начальнику Управления Промышленности Александрову. Александров хорошо знал меня по работе у генерала Шабалина.
Просмотрев мои бумаги, он согласился ходатайствовать перед Командованием СВА о переводе меня в Управление Промышленности.
«Если только Уткин не заглянет в моё личное дело» – подумал я про себя.
Но всё сошло благополучно. На данном этапе специалисты промышленности требовались больше, чем военные. Через несколько дней я получил официальный приказ о назначении на должность ведущего инженера Управления Промышленности.
Это должность называлась так потому, что данное лицо ведёт, т. е. контролирует, определённую отрасль промышленности.
Итак, я сделал ещё один шаг в сторону. Куда все это приведет?
3.
Управление Промышленности СВА, по сути дела, выполняет функции министерства промышленности советской зоны Германии. В основные обязанности Управления Промышленности входит обеспечение репарационных поставок, в целях чего Управление Промышленности тесно сотрудничает с Управлением по Репарациям и Поставкам СВА, затем следует обеспечение поставок в счёт Группы Советских Оккупационных Войск в Германии и, наконец, обеспечение производства для нужд германского населения.
Последняя функция обычно фигурирует в бумагах, когда нужно пустить в ход какое-либо предприятие. Когда же предприятие начинает работать, его продукция переключается в счёт репараций.
Вскоре после капитуляции СВА создало ряд Немецких Центральных Управлений, соответствующих потребностям различных Управлений СВА, – Немецкое Управление Сельского Хозяйства, Немецкое Управление Промышленности и т. д.
Все эти Немецкие Управления помещались в здании бывшего Министерства Авиации Геринга и служили послушными орудиями в руках СВА. Позже на базе этих Немецких Управлений была организована, опять-таки по приказу из Карлсхорста, Немецкая Экономическая Комиссия DWK, в задачи которой входило планирование германской экономики немецкими руками, но по планам СВА.
Взаимоотношения между СВА и Центральными Немецкими Управлениями, марионеточными министерствами советской зоны, можно лучше всего увидеть на примере взаимоотношений между Управлением Промышленности СВА и Центральным Немецким Управлением Промышленности.
Это наиболее крупные представители обеих сторон. Обязанности сторон подразделяются очень просто: первый – приказывает и контролирует, второй – покорно выполняет и слушает ругань.
Во главе Центрального Немецкого Управления стоит вихлястый тип со столь же вихлястой фамилией – Скржепшинский. Никто не знает, за какие особые заслуги СВА назначило его на эту довольно ответственную должность. Наши инструкции он выполняет старательно. А это самое главное.
Начальник Управления Промышленности СВА Александров обладает очень обманчивой внешностью. Среднего роста, с обрюзгшим ничего не выражающим лицом, говорит всегда монотонным и бесстрастным голосом. Несмотря на столь невзрачные внешние покровы, он имеет большой опыт работы в промышленности и пользуется уважением сотрудников.
До своего назначения в Германию он был заместителем министра среднего машиностроения СССР. Очень трудно присутствовать на конференциях в кабинете Александрова. Один глаз Начальника Управления смотрит в окно, другой глаз – в потолок. Когда он говорит, абсолютно невозможно понять, куда он смотрит и к кому он обращается.
Заместитель Начальника Управления Смирнов – человек с бледным худощавым лицом, тонкими бесцветными губами и колючими глазами.
Он чем-то смахивает на характерный тип следователя МВД, что, впрочем, вполне соответствует его должности. Хотя он никому ничего дурного не сделал, большинство сотрудников избегает его и предпочитает иметь дело с Александровым.
При Управлении существует также Промышленный Комитет Контрольного Совета, в обязанности которого входит координировать работу Управления Промышленности с Промышленным Директоратом Контрольного Совета. Руководит Промышленным Комитетом Козлов – угрюмый и крайне необщительный человек.
Внутренняя атмосфера в Управлении Промышленности значительно отличается от среды в Управлении Политсоветника, Политуправления или же в чисто военных Управлениях. Хотя большая часть сотрудников Управления Промышленности и носит военную форму, все они в прошлом инженеры и техники и чувствуют себя таковыми.
Здесь от человека, прежде всего, требуется быть специалистом. В других же Управлениях главную роль играет партбилет со всеми вытекающими последствиями.
Девяносто пять процентов инженерного состава Управления Промышленности являются членами Партии. Однако это не мешает им смотреть на вещи окружающего мира более или менее самостоятельно и критически.
Если они и не всегда высказывают свои мысли, то, во всяком случае, чувствуют и думают иначе, чем «партийцы чистой воды». Здесь заметна разница между двумя понятиями – советская техническая интеллигенция и партийная интеллигенция.
Первые, будучи людьми советской эпохи, далеко не всегда искренне сочувствуют линии партии. В значительной части это вынужденные попутчики. Ведь быть инженером и при этом оставаться беспартийным – сочетание довольно опасное и на долгое время практически невозможное.
Вторые, назовем их партийной интеллигенцией, не имеют за душой ничего кроме партбилета, да узко специализированного партийного образования. Волей-неволей они должны быть верны партбилету и Партии, которой они обязаны своим положением.
Одним из первых мероприятий, в котором мне пришлось принимать участие в Управлении Промышленности, было установление мирного промышленного потенциала советской зоны Германии.
Чтобы понять это мероприятие, нужно иметь перед глазами картину послевоенного состояния промышленности советской зоны. Коротко это можно обрисовать следующим образом.
Непосредственно после прохождения линии фронта прошёл первый стихийный демонтаж. В течение нескольких месяцев демонтажники лихорадочно работали по всей советской зоне под лозунгом: «Всё на колеса!» Руководствовались при этом единственным принципом – дать как можно больше отгруженного тоннажа, независимо от того будет ли полезен или бесполезен данный объект в Советском Союзе. Никаких планов или лимитов не существовало.
Единственным, хотя и очень незначительным, островком был секвестр Группы Войск. Если данное предприятие выпускало продукцию, необходимую для Армии, то на это предприятие назначался секвестр – офицер с нарядом солдат, которые и не пускали демонтажников на завод силой оружия.
Секвестр Группы Войск играет незначительную роль в общем балансе, т. к. он затрагивал главным образом предприятия лёгкой промышленности.
После того, как демонтажники обработали промышленность советской зоны гаечным ключом, остатки её перешли в распоряжение СВА. Первым мероприятием СВА было создание Комитета по Ликвидации Военного Потенциала, который проделал свою работу очень быстро.
Работа эта заключалась просто-напросто в подрыве предприятий военной промышленности. Саперы сравнивали с землей фабричные корпуса, машинное оборудование которых было предварительно демонтировано демонтажными бригадами.
Поскольку вся промышленность Германии ещё задолго до войны перестраивалась на военные нужды, провести точную грань между мирной и военной промышленностью иногда, как, например, в случае химической промышленности, представляло большие трудности.
В результате деятельности Комитета по Ликвидации Военного Потенциала пострадала часть, если уж и не говорить мирной, то, во всяком случае, основной промышленности. Это приблизительно то же, что подрубить корни у дерева.
Поскольку часть работы демонтажников и подрывников даже для Управления Промышленности СВА является государственной тайной, а остальная часть не имеет систематизированной отчётности, то общая картина состояния промышленности советской зоны очень запутана как для Александрова, так и для ведущих инженеров по отраслям промышленности.
К этому надо ещё добавить значительное количество объектов, на которые наложило свою лапу МВД и, которые не фигурируют ни в какой отчетности. Это относится к тем предприятиям, где Москва особенно заинтересована и где она распоряжается без помощи СВА. Одним из таких объектов являются опытные станции и испытательные стенды для Фау-2 в Пенемюнде.
После первого демонтажа и подрыва предприятий военной промышленности СВА приступило к своим основным обязанностям на экономическом фронте послевоенной Германии – к изъятию репараций.
При этом не следует забывать, что демонтаж в той или иной форме продолжался по-прежнему. Москва буквально десятки раз устанавливала сроки.
Зная о наличии Управления Репараций СВА, которое по числу сотрудников является самым крупным Управлением в Главном Штабе, кажется странным, что Управление Промышленности фактически занимается тем же самым – опять-таки репарациями. Пользуясь воровским жаргоном роль Управления Промышленности можно охарактеризовать как работу «наводчика».
Здесь приходится столкнуться с понятием: репарации из текущего производства. Эта формулировка послужила камнем преткновения, о который, может быть только и формально, разбились все переговоры на последующих конференциях министров иностранных дел держав-победителей.
Репарации из текущего производства – это чистые, незамаскированные репарации, которые есть возможность учесть. Директора заводов советской зоны хорошо знают бланки репарационных нарядов-заказов с зелёной полоской поперек листа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90