Больше того, все собранные к настоящему моменту улики и свидетельства подтверждали прямо противоположное, и Джессмин подозревала, что после разгрома, учиненного Гэйлоном третьего дня, в живых не осталось никого, кто также мог состоять в этом заговоре.
Негромкий гул голосов затих, когда в залу вошел Великий посланник. В наступившей тишине было слышно, как его длинная шелковая мантия шуршит по выложенному изразцовой плиткой полу. Эовин Д'Ар встал за столиком, установленным у самого подножья тронного возвышения. Повернувшись лицом к собранию, он развернул лист толстого пергамента.
— Слушайте меня, жители Ксенары! Вы просили, чтобы ваша королева возглавила сегодняшнее судебное разбирательство, касающееся одного из вас. Да будет так!
Он махнул рукой стражникам, стоявшим в глубине залы у дверей.
— Приведите сюда Сандаал Д'Лелан, обвиняемую в убийстве сына королевы и в государственной измене. Пусть выйдут вперед и те, кто обладает правдивыми сведениями, касающимися этого дела, чтобы суд мог еще раз выслушать и непредвзято оценить свидетельские показания, Всем остальным приказываю вести себя достойно и терпеливо ожидать королевской воли.
От толпы собравшихся отделилась пестрая компания жителей Занкоса. Все они прошли вперед и уселись на стулья, приготовленные для них вдоль правой стены. Здесь были мужчины и женщины, лорды и слуги, но все они приветствовали друг друга как старые знакомые, и каждый из них был исполнен решимости помочь осудить обвиняемую. Разглядывая их лица, королева нетерпеливо пробарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
Похоже, что эти свидетели были заинтересованы лишь в возмездии, отнюдь не в справедливости.
Двое стражников ввели Сандаал и сопроводили ее по проходу. В толпе поднялся недовольный ропот. Мало кто сомневался в вине Сандаал, и большинство присутствующих с большей радостью пришли бы поглазеть на ее казнь.
Между тем Сандаал подвели к небольшому возвышению, огороженному невысокими деревянными перилами, напротив столика Великого посланника. Обвиняемый должен был стоять на этом возвышении на протяжении всего заседания. Глядя на то, как Сандаал занимает свое место на этом маленьком возвышении, Джессмин внутренне содрогнулась. Раны, причиненные девушке старшим дознавателем в подземелье, еще не зажили, и Сандаал была слишком слаба, чтобы простоять на ногах так долго.
На лице ее еще были видны затянувшиеся шрамы, а вокруг глаз залегли черные круги. Сандаал была одета в простое платье из серого шелка, а длинные волосы были стянуты на затылке в тугой узел. Она стояла перед посланником, низко опустив голову, и не проявляла никакого интереса к происходящему.
— Кто станет защищать леди Сандаал Д'Лелан? — громко спросил Эовин.
Никто не удивился, когда в ответ раздался голос Дэви:
— Я.
Герцог сидел на своем обычном месте по левую руку от Гэйлона, и когда он встал и спустился по ступенькам тронного возвышения, стало заметно, что после битвы с Черным Королем сам он еще нетвердо стоит на ногах. Как и лицо Сандаал, его скулы и лоб были покрыты шрамами, и Джессмин подумала, что следы эти останутся на лице герцога на всю жизнь. Между тем герцог остановился напротив конторки Великого посланника и поклонился ему.
Эовин Д'Ар удостоил герцога улыбки, а затем склонился над бумагами, стопкой лежавшими перед ним. Выбрав одну из них, он громко прочел ее:
— Сандаал Д'Лелан, последняя из рода, младшая дочь Риши и Мендал из семейства Леланов! Ты обвиняешься в следующем.
Во-первых, в том, что за плату, а также из личной неприязни к королю Гэйлону Рейссону, сообщала нанявшему тебя Хэррену Д'Гулару сведения, касающиеся королевской семьи.
Во-вторых, ты обвиняешься в том, что на третий день последней седмицы весны ты столкнула с купола башни Тейна, наследного принца Виннамирского и Ксенарского, пытаясь убить его.
В-третьих, ты обвиняешься в том, что утром пятого дня первой седмицы первого летнего месяца намеренно убила малолетнего Робина, второго принца Виннамирского и Ксенарского. За эти преступления ты предстала перед судом.
Признаешь ли ты себя виновной?
Джессмин слушала слова обвинения, намеренно оставаясь глухой к воспоминаниям о своем крошечном рыжеволосом мальчугане. В голосе Эовина, однако, ей послышалась дрожь, причиной которой не мог быть преклонный возраст посланника. Может быть, это гнев и ярость? Джессмин как-то не приходило в голову, что Д'Ар тоже может считать Сандаал виновной.
— Признаешь ли ты себя виновной? — повторил посланник.
В последовавшей тишине Сандаал Д'Лелан медленно подняла голову и сказала только одну фразу:
— Я невиновна, милорд.
Этот тихий, почти небрежный ответ так рассердил добрых граждан Ксенары на галереях, что пришлось послать стражников, чтобы успокоить самых горластых из них. Дождавшись восстановления порядка, Эовин Д'Ар снова обратился к пергаменту:
— Королева желает выслушать показания Райнарда Мэлвика, который является слугой во дворце.
Мэлвик, высокий и очень худой мужчина в ливрее, выступил вперед. Он был среднего возраста и происходил из Катая, во дворце он работал камергером королевской половины. Сохраняя на лице угрюмое выражение, он поклонился королеве, посланнику, а потом изложил свои показания. Из его показаний следовало, что леди Д'Лелан неоднократно уходила из дворца поздно ночью и возвращалась только на следующий день. Это обстоятельство вкупе с частыми визитами к ней Рафа Д'Гулара, заставило его прийти к заключению, что Сандаал является одним из действующих лиц заговора, целью которого было возвести на престол королевства Кила Д'Гулара.
Услышав это утверждение, Дэви вскочил на ноги.
— Всем известно, что Раф Д'Гулар терпеть не мог своего отца. Если его визиты к леди вообще имели политические мотивы, то, скорее всего, эти двое интриговали против Хэррена Д'Гулара, а не против королевы, — герцог оглядел толпу. — Что касается ночей, которые леди проводила вне стен дворца… она проводила их со мной. И пусть только кто-нибудь посмеет усомниться в моей преданности ее величеству.
Мэлвик хотел было оскорбиться, но в зале послышались смешки, и он промолчал. Столь открытое признание в тайных свиданиях с Сандаал застало зрителей врасплох и даже слегка их развеселило. Джессмин в раздражении бросила взгляд на Гэйлона. Судя по его лицу, король Виннамира думал о чем-то своем, рассеянно поглаживая кончиками пальцев Колдовской Камень в золотом перстне. То, что Камень отзывался на прикосновения хозяина крошечной голубой искоркой, вселило в Джессмин слабую надежду.
Между тем свидетели один за другим выходили вперед и давали свои показания, повернувшись лицом к Сандаал. По закону девушка имела право возражать и оспаривать показания каждого из них, но она молчала. Один лишь Дэви не прекращал своих попыток опровергнуть многочисленные свидетельства. Его попытки выглядели благородно и чистосердечно, хотя не всегда отличались безупречной логикой. Лорд Д'Ар же слишком близко к сердцу принимал свою роль обвинителя, так что несколько раз королева вынуждена была послать стражника, чтобы прервать беспорядочную перебранку между ним и герцогом.
Последними двумя свидетелями, вызванными для дачи показаний, были сестры Д'Ял. Катина отвечала на вопросы посланника откровенно, но с явным отчаянием в голосе. Служа королеве, фрейлины подружились, и Катина успела полюбить Сандаал, несмотря на ее подчас непредсказуемое поведение.
Затем настал черед Розы Д'Ял. Со своего возвышения Джессмин наблюдала, как младшая из сестер подходит к столику Эовина. На лице молодой леди отразилось какое-то горькое чувство, но оно быстро исчезло, и на губах Розы появилась все та же ласковая улыбка, к какой королева успела привыкнуть за все долгие месяцы. Ее рассказ оказался несколько бессвязным, и посланнику несколько раз приходилось направлять его в нужное русло. Несмотря на это, показания Розы нанесли Сандаал сокрушительный удар.
Любительница слухов и сплетен. Роза оказалась обладательницей превосходной памяти и могла пересказать содержание услышанной беседы или воспроизвести давние события в малейших подробностях. Даже Великий посланник был удивлен, услышав подробное изложение всех разговоров, которые он вел с фрейлинами ее величества по дороге в Каслкип. Джессмин прислушивалась к ее показаниям с растущим интересом и тревогой, а герцог Госнийский надулся и покраснел.
— Сандаал была моей ближайшей подругой, — громко объявила Роза. — Но я должна говорить правду, не так ли, лорд Д'Ар?
— Безусловно, дитя мое.
— Так вот, теперь я понимаю, что она работала на Д'Гуларов с самого начала, даже когда мы были в Виннамире. Вскоре после того, как мы приехали в замок, мы отправились в Киптаун за покупками, и Сандаал встретилась там с каким-то ксенарским моряком. Они разговаривали совсем недолго, а потом моряк заторопился и исчез. Еще тогда я подумала, что это выглядит как-то странно, но потом позабыла про это… и не вспомнила, даже когда герцог Госнийский вернулся в замок и я узнала о том, что ксенарские матросы напали на принца Тейна в Миллтауне.
Джессмин увидела, как потрясенный Дэви вскочил на ноги.
— Она лжет! — воскликнул герцог, недоверчиво глядя на Розу. — Ты называешь себя ее подругой и говоришь о ней такое?!
Молодая леди выглядела смущенной и подавленной.
— Но это правда, милорд, — наконец выдавила она. — Почему я должна говорить что-то иное?
— Действительно, почему? — прорычал Дэви.
— Милорд Госни, — предупредил Дэви Эовин Д'Ар, — вы ничем не поможете леди Д'Лелан, если станете вести себя подобным образом.
Дэви сел на место, не спуская глаз со смазливого личика Розы. Она не осмеливалась встретиться с ним глазами и смотрела в пол. Сандаал же не пошевелилась, ни когда услышала обвинение, ни когда Госни так резко выступил в ее защиту. Наконец Дэви не выдержал и подошел к ней, облокотившись на перила возвышения таким образом, что его голова была лишь чуть ниже головы Сандаал.
— Почему ты ничего не возразишь против этого? — спросил он. — Или то, что нам тут рассказывали о ксенарском моряке в далеком от моря Киптауне — правда?
Леди Д'Лелан продолжала молчать, низко наклонив голову, но Дэви заметил, как на серый шелк платья упала и расплылась темным пятном слеза. Сердце Дэвина бешено заколотилось в груди. Это не могло быть правдой. Он ошибся, усомнившись в Сандаал раньше, и теперь…
— Будьте любезны, леди Д'Ял, продолжайте, — проговорил посланник.
— Ну, что еще сказать… — Роза секунду раздумывала. — На пути сюда королева упала с лошади и даже могла погибнуть. Все думали, что подпруга потрескалась от времени и оттого стала непрочной, однако вскоре после этого случая я нашла в вещах Сандаал странную бутылочку с какой-то жидкостью. Я, видите ли, просто хотела позаимствовать немного краски для век…
Роза нахмурилась:
— В этой бутылочке была какая-то остро пахнущая жидкость, она пахла даже сильнее, чем уксус. Должно быть, это была какая-то кислота. Но разве не могла Сандаал хранить эту бутылочку для других целей? Кислота годится не только для того, чтобы обрабатывать ею кожаные ремни, отчего они стареют, сохнут и лопаются!
Шум в зале нарастал, но Дэви стоял неподвижно, разъяренный коварством младшей сестры Д'Ял. То, что она так хорошо осведомлена во всех преступлениях, означало только одно — она сама, прельстившись на золото Д'Гулара, согласилась шпионить за королевской семьей и убивать, как только представится такая возможность.
Герцог открыл было рот, чтобы громко объявить о своем открытии жителям Занкоса, но сдержался. Никто не поверит ему, хотя бы просто потому, что никто не захочет ему поверить. Должно быть доказательство — веское, неоспоримое, — что Роза и есть тот убийца, которого все ищут.
Роза между тем продолжила свою повесть, полную невероятных совпадений, но никто не сомневался в ее правдивости. Кроме, наверное, королевы и Гэйлона.
Дэви поднял взгляд. Все внимание Джессмин было сосредоточено на нем. Когда Джессмин поняла, что герцог заметил выражение ее лица, она сделала так, чтобы он понял и ее единственное на данный момент желание. При помощи одних только глаз она передала ему свое сожаление, свой страх и… надежду. Дэви кивнул и решительно повернулся. Двойные высокие двери, ведшие в залу, казалось, отстояли от тронного возвышения на десятки лиг. Дэви пошел было к ним, но на секунду задержался перед столиком Эовина Д'Ара.
— Милорд, — сказал Дэви, перебивая Розу. — Сделайте так, чтобы леди продолжала выливать свою грязь еще некоторое время. Я скоро вернусь.
И еще раз он задержался, но лишь для того, чтобы плюнуть под ноги леди Д'Ял. Та запнулась и в испуге отступила на шаг назад.
— Лорд Госни! — рявкнул Эовин Д'Ар с такой силой, на какую, казалось, его дряхлое тело давно не было способно.
Дэви лишь по-волчьи оскалился в его сторону и быстро зашагал к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48