Кроме того, малыш мог ведь и испугаться, услышав, как кто-то бродит за дверью спальни. Гвинет вздохнула и решительно толкнув дверь вошла в комнату. Гервард протянул руку, словно хотел удержать её, но потом тоже шагнул вперёд.
В комнате Эдмунда царил полумрак. Ставни были закрыты, и единственным источником света служила тонкая свечка на столике возле кровати. В её дрожащем свете Гвинет разглядела знакомый расшитый балдахин и коричневое меховое покрывало. Эдмунд утопал в груде подушек, бледное лицо его было обращено к двери.
Когда Гвинет и Гервард вступили в круг света, Эдмунд приподнял голову и даже заморгал от изумления.
— Вы? — хрипло прошептал он. — Откуда вы здесь?
— Мы приехали с братом Тимоти, — объяснил Гервард. — Он доставил молитвы от аббата Генри, а мы привезли тебе травы.
Гвинет решила не говорить Эдмунду об Элеонор. Лорд Роберт вряд ли рассказал сыну о том, что сотворил.
— Простите, что не могу подняться, — прошептал Эдмунд. — У меня утром опять был припадок.
— Да, мы знаем, — кивнул Гервард. — Нам сказал один из ваших слуг. Не думаю, что нас бы к тебе пустили.
— Хорошо, что вы всё же пришли, — слабо улыбнулся Эдмунд, протягивая им руку.
И тут в коридоре послышались шаги. Заходя, Гервард закрыл за собой дверь, так что пока её откроют, можно успеть… Гвинет затравленно оглянулась, но второго выхода в комнате не было.
— Прячьтесь, быстро! — шёпотом приказал Эдмунд.
Гвинет нырнула под кровать, Гервард плюхнулся рядом с ней, упало покрывало — и в тот же миг дверь со скрипом распахнулась.
— Вы звали, мастер Эдмунд? — произнёс женский голос. — Вам, наверное, дурной сон приснился. Ну же, приподнимитесь немного, я поправлю вам подушки.
Эдмунд что-то ответил, но его голос был слишком слабым, чтобы можно было расслышать слова. Над головой Гвинет заскрипела кровать — вероятно, Эдмунд сел. Женщина что-то проговорила неразборчиво, потом снова послышался хриплый шёпот мальчика — но на этот раз он говорил чуть громче.
— Как бы мне хотелось, чтобы в замке были другие дети! Так тяжело всё время молчать!
«Если твой отец окунёт тебя в котёл Брана Благословенного, — мрачно подумала Гвинет, — ты будешь обречён на вечное молчание!»
— Знаю, лапушка, — ответила женщина. — Но какие уж тут гости, пока вы так больны! Батюшка велел вам отдыхать, набираться сил. Может, когда вы немного подрастёте…
Она замолчала, и у Гвинет болезненно сжалось сердце. Она прекрасно понимала, о чём думает служанка. Если не случится чуда, маленький Эдмунд Хардвик никогда не подрастёт.
Под кроватью было темно и ужасно жарко. Интересно, долго им ещё так лежать? Гвинет не видела брата, но чувствовала, что он рядом и слышала его дыхание. Наконец, кровать снова заскрипела, прогибаясь.
— Ну вот и все! — сказала женщина. — Отдыхайте, мастер Эдмунд. Пойду скажу отцу Полю, чтоб он почитал вам, когда проводит своего гостя.
Снова послышались шаги, и хлопнула дверь. Служанка ушла.
— Можете вылезать, — сказал Эдмунд.
Гвинет выползла из-под кровати и поднялась на ноги, с наслаждением стряхивая с себя пыль и паутину. Она была липкой от пота и очень грязной. Гервард выглядел не лучше — весь в грязи и какой-то взъерошенный. Тот, кто убирал комнату Эдмунда, похоже, делал это не слишком усердно.
Гервард пригладил волосы и вздохнул с облегчением:
— Спасибо, Эдмунд. Боюсь, нам пора.
— Да уж, лучше идите, пока отец Поль вас не поймал, — подмигнул Эдмунд. — Приезжайте ещё, может, в другой раз я смогу подняться с постели.
— Травы, которые мы привезли, должны помочь тебе, — утешила его Гвинет. Сердце её сжималось от жалости. — Ты ещё сам приедешь к нам в Гластонбери!
— Все может быть, — вздохнул Эдмунд. Улыбка его погасла.
— Вот увидишь! — сказала Гвинет. Она была уверена, что Урсус не может подвести. Или всё-таки может?…
Гервард приоткрыл дверь и выглянул наружу.
— Никого, — доложил он шёпотом. — Пойдём.
Торопливо попрощавшись с Эдмундом, Гвинет выскользнула в коридор. Но едва они с братом успели закрыть за собой дверь, как за углом снова послышались шаги.
Пришлось удирать. Дальше по коридору обнаружилась ещё одна винтовая лестница, тоже на первый этаж. Гвинет схватила брата за руку и буквально скатилась по ступенькам туда, где их уже не было видно сверху. Над головой прогрохотали шаги, потом ещё. Когда все стихло, Гвинет и Гервард осторожно двинулись вниз, пока не оказались в облицованном каменными плитами коридоре первого этажа. Узкое окно выходило все в тот же маленький садик.
— Это безнадёжно! — заныл Гервард. — Посмотри — мы вернулись туда, откуда пришли. Недели не хватит, чтобы обойти весь этот замок!
— Недели у нас нет, — вздохнула Гвинет, и упрямо двинулась дальше. Где-то вкусно пахло жареным мясом.
— Наверное, там кухня, — решила Гвинет, махнув рукой дальше по коридору.
— Тогда Элеонор там нет, — сказал Гервард, принюхиваясь. — Жаль, что мы сами не там! Я забыл еду в повозке.
— Я тоже, — призналась Гвинет. Ей ужасно хотелось есть, но думать об этом было нельзя. — Ладно, пойдём в другую сторону.
Из-за поворота вышел слуга с полным подносом еды. Спрятаться было негде, и Гвинет приготовилась к неприятным расспросам. Слуга смерил их неодобрительным взглядом и уже открыл было рот, но Гервард опередил его.
— Простите сэр! — выпалил он прежде, чем слуга успел что-нибудь спросить. — Вы не видали нашего отца? Он велел нам подождать его, а мы…
— Нет, — фыркнул слуга. — Откуда я знаю, кто твой отец? Не морочь мне голову, парень!
— Эй, подожди! — крикнул кто-то.
У Гвинет сердце в пятки ушло. Из кухни выбежал парнишка в белом переднике и помчался прямо к ним. Только когда он пробежал мимо, Гвинет осознала, что он догонял первого слугу.
— Вот, держи! Это было на подносе сегодня утром. Отнесёшь наверх, ладно? Юная леди расстроится, если не найдёт её.
И он протянул слуге куклу. Куклу с льняными волосами в роскошном вышитом платье.
«Мелюзина!» — ахнула Гвинет. Она сразу узнала любимую игрушку Элеонор Фиц-Стивен. Гвинет прижалась к стене и замерла, боясь выдать охватившее её возбуждение. Покосившись на Герварда, она увидела, что он тоже не может оторвать глаз от куклы. Тем временем поварёнок положил куклу на поднос и убежал обратно на кухню, а слуга зашагал дальше.
— За ним! — прошипел Гервард.
Короткими перебежками они двинулись за слугой. Гвинет молила бога только об одном: чтобы кто-нибудь не встретился им на пути, и не пришлось бы снова прятаться.
Но удача была на их стороне. Слуга вывел их к очередной лестнице и двинулся вверх. Гвинет и Гервард поднимались следом, оставляя позади виток за витком, а лестница все не кончалась. Очевидно, они попали в одну из башен. Гвинет осторожно выглянула в окно. Так и есть — земля осталась так далеко внизу, что у неё закружилась голова.
Наконец, слуга свернул куда-то вбок и остановился возле двери, которую охранял стражник в ало-золотом плаще.
— Открывай, чего стоишь! — потребовал слуга. Со стражником он разговаривал так же грубо, как недавно с Гервардом.
— Ладно, ладно, Мартин, — ответил часовой, отцепляя от пояса огромный ключ. — Ну что ты так кипятишься?
— Ты бы побегал вверх-вниз пару дней, тоже бы кипятился! А все из-за девчонки, которой здесь и быть-то не должно! О чём лорд Роберт думает, хотел бы я знать? И что он учудит завтра?
Пока Мартин жаловался, стражник успел отпереть массивную дверь. Слуга, продолжая ворчать, зашёл внутрь, и Гвинет услышала голос Элеонор:
— Мелюзина!
Гвинет толкнула брата локтем.
— Слышишь? Она здесь!
Мартин вышел из комнаты, запер за собой дверь и потопал вниз, не обращая внимания на стражника. Гвинет и Гервард предусмотрительно поднялись на несколько ступеней, чтобы не встретиться с ним на лестнице.
— Он оставил ключ в замке, — прошептал Гервард на ухо сестре. — Ещё бы стражника спровадить, и можно заходить!
Гвинет задумалась. Можно, конечно, вернуться и рассказать все брату Тимоти. Но если лорд Роберт узнает, что они нашли Элеонор, он просто переведёт её в другую комнату, а они с Гервардом будут выглядеть лжецами. Значит, они должны вытащить малышку из Хардвика прежде, чем хозяин узнает об их планах.
И тут Гвинет осенило. Повернувшись к Герварду, она прошептала:
— Я отвлеку стражника, а ты потихоньку заберёшь ключ!
Не дожидаясь возражений, Гвинет вышла на площадку и подошла к стражнику.
— Да, барышня?
Лицо у стражника оказалось неожиданно добрым, а по возрасту он годился Гвинет в отцы.
— По-моему, я вас раньше не встречал.
— Нет, я…
Гвинет сделала вид, что споткнулась о каменную плиту и рухнула вперёд. От удара у неё перехватило дыхание. А больно-то как! Она закрыла глаза, притворяясь, будто лишилась чувств, и услышала приближающиеся шаги стражника. Гервард торопливо проскочил мимо неё к двери.
— Вы очень ушиблись, барышня?
Стражник осторожно прикоснулся к её плечу. Гвинет открыла глаза и застонала:
— Ох, как больно… Какая я дура!
Стражник наклонился, чтобы помочь ей подняться. Подошёл и Гервард.
— Давай, вставай, — с братским участием произнёс он, протягивая руку. И добавил, обернувшись к стражнику:
— Матушка считает, что она вообще не смотрит под ноги!
Гвинет со стоном поднялась. Она немного переиграла и действительно больно ушиблась, разбила коленку и содрала кожу с ладоней. Стражник глядел на неё с искренним сочувствием.
— Спасибо, сэр, — пробормотала она. — Можно, я посижу немного?
— Лучше бы вам зайти к старой Аннетт, барышня, — сказал стражник, разглядывая окровавленные ладони Гвинет. — Она смажет ваши ссадины.
Гвинет впервые слышала о существовании старой Аннетт, но у неё хватило ума не признаваться в этом. В конце концов, она делала вид, что знает замок.
Стражник, наконец, выпрямился и, обернувшись, уставился на дверь.
— Вот тебе и на! А ключ куда подевался? — пробормотал он, хлопая себя по бокам. Но на поясе ключа тоже не оказалось.
— Может, Мартин забрал? — спросил Гервард участливо.
— Всю жизнь от этого парня одни неприятности!
Стражник вполголоса выругался, на всякий случай подёргал запертую дверь и устремился вниз по лестнице с криками:
— Мартин! Мартин!
Как только он скрылся, Гервард достал из-под рубахи спрятанный ключ. Гвинет со стоном поднялась и захромала к двери. Озираясь, они отперли дверь и проскользнули в комнату Элеонор.
С первого взгляда комната показалась Гвинет очень уютной. Стены украшали красивые гобелены, в камине горел огонь, шёлковый балдахин над кроватью был расшит цветами. На окованном серебром сундуке грудой лежали игрушки — деревянный волчок, тряпичная кукла, бильбоке. Очевидно, лорд Роберт постарался сделать всё возможное, чтобы его пленница чувствовала себя как дома.
И, очевидно, его усилия не увенчались успехом. Игрушки так и валялись неиспользованные, а Элеонор с Мелюзиной в обнимку забилась в оконную нишу. Услышав скрип двери, она подняла бледное заплаканное лицо и посмотрела прямо на Гвинет.
— Привет, Элеонор, — улыбнулась та. — Помнишь нас?
Сначала девочка лишь испуганно таращила глаза, но потом узнала:
— Гвинет? Гервард?
— Точно! — подтвердил Гервард. — Мы пришли, чтобы отвезти тебя домой.
Элеонор спрыгнула с подоконника и бросилась Гвинет на шею, спрятав лицо у неё подмышкой. Гвинет почувствовала, что девочка вся дрожит.
— Ну же, Элеонор, — проговорила она, — не надо плакать!
Элеонор подняла к ней совершенно сухие глаза и спросила дрожащим голосом:
— А папа тоже здесь?
— Нет, папа не знает, где ты и очень за тебя волнуется.
— Но он ведь сказал, что мне можно поехать!
— Кто сказал? — нахмурился Гервард.
— Лорд Роберт! Сказал, что мне можно будет поиграть с Эдмундом, развеселить его, а я его с тех пор ни разу не видела! Ему что, опять плохо?
Гвинет с братом молча переглянулись.
— Да, Элеонор, — ответила, наконец, Гвинет, — Эдмунду действительно нехорошо, так что играть он пока не может. А теперь пойдём с нами, пока стражник не вернулся.
Она потянула Элеонор за собой. Гервард аккуратно запер дверь снаружи и прихватил с собой ключ.
— Это их немного задержит, — объяснил он, улыбаясь.
На лестнице никого не было. Вероятно, добряк-стражник все ещё искал Мартина. Гвинет выглянула в окно. Им повезло — внизу был не садик, а главный внутренний двор замка. Если все пойдёт гладко, они смогут подобраться к повозке незамеченными и спрячут Элеонор среди мешков с сеном.
Внизу они остановились, и Гервард осторожно выглянул в коридор. Никого. До выхода во двор оставалось всего несколько шагов.
— Выходите, — шепнул Гервард.
Они бросились бежать к двери, и тут она распахнулась. Гвинет едва удержалась от крика, увидев, с кем они столкнулись.
В дверном проёме стоял лорд Роберт Хардвик.
Глава двенадцатая
Лорд Роберт тоже оцепенел. Лицо его выражало смесь стыда и отчаяния.
«Что же теперь будет? — лихорадочно соображала Гвинет. — Неужели он и нас теперь посадит под замок?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14