Бочонки, ящики с фуражом и провиантом, только что выкованные мечи, копья, щиты, луки и арбалеты, да еще много чего, столь необходимого сейчас войску. Лица обозников были сонными и мрачными, да оно и понятно, еще слишком рано и прохладно, а показавшиеся на горизонте облака предвещали дождь. Никому не хочется тащиться с обозом много часов подряд по такой погоде к границе, да еще и неизвестно, отпустят ли назад.
Миновав несколько перекрестков, Окаван и Вазгер выбрались на мощенную камнем дорогу, оставшуюся еще со времен дракона Варкаррана, так что людского труда в нее было вложено не так много — дорогу лишь изредка подновляли. Проехав через мост, перекинутый над той самой рекой, которую Вазгер увидел еще только выйдя из леса, они оказались перед городскими стенами. Дорога вела не прямо к воротам, а делала небольшой крюк, поэтому прошло еще какое-то время, прежде чем Окаван и Вазгер смогли добраться до первой караульной будки. Воин, сидящий возле нее на небольшой лавочке, врытой в землю, позевывал и лишь мельком взглянул на проскакавших мимо всадников. Однако воины-стражники у ворот не были столь беспечны.
— Стоять! — Один из караульных вышел чуть вперед и перегородил проход древком копья. — Зачем в город?
— Нам нужен командор внешнего круга Трайша, — ответил Окаван.
Воин окинул взглядом сначала его, а затем Вазгера. Окаван у него сомнений не вызывал благодаря отличительному знаку, подтверждающему принадлежность к армии Мэсфальда, который был закреплен на левой стороне груди. Но вот неизвестный при оружии — дело совсем другое.
— Он с тобой? — спросил воин, кивнув на Вазгера.
— Если бы не со мной, я бы сказал, что Трайша нужен мне, а не нам, — раздраженно ответил Окаван. — Мы можем ехать?
Караульный замялся. Вообще-то, с чужаков полагалось требовать плату за въезд в город неукоснительно, если только новоприбывший не был воином или дворянином. Но до последнего второй всадник никак не дотягивал, да и для воина староватым казался.
Вазгер догадался быстрее Окавана, о чем думает караульный, и, запустив руку за пазуху, извлек оттуда небольшой серебряный медальон с выгравированным на нем мечом, перерубающим розу. Знак воина, и притом пожалованный высшим командованием. Не суть важно какой из армий, на ценность знака это никак не влияло. Кроме того, это не был простой медальон: рисунок на знак наносился при помощи магии и был виден только в том случае, если тот находился у настоящего владельца.
— Ты мне не говорил, что у тебя есть знак, — наклонившись в седле, шепнул Окаван Вазгеру, пока тот возвращал медальон на прежнее место под одеждой.
— А ты и не спрашивал, — просто ответил наемник, пожимая плечами.
Стражники расступились, пропуская всадников. Вазгер еще долго спиной ощущал любопытные завистливые взгляды воинов-караульных: в Империи было очень мало людей имеющих подобные знаки, и получить их считалось величайшей честью. Однако стражники удивились бы еще больше, если бы узнали, что волшебный медальон пожаловал Вазгеру лично король Дагмар, властелин Мэсфальда… Очень и очень давно.
Город, казалось, жил своей собственной жизнью. Широкие улицы были запружены народом, люди куда-то спешили, привычно лавируя между домов, небольших шумных компаний и всадников, которым с преогромным трудом приходилось прокладывать себе путь. Казалось, никому и дела нет до скорой войны, но Вазгер видел, что это не так. Стоило только вглядеться в лица людей, чтобы понять — в городе прочно обосновался страх. Жители пытались скрыть его за наигранной веселостью и беззаботностью, но удавалось это им плохо. Вазгер то и дело натыкался на злые, колючие взгляды, искоса бросаемые на него горожанами, но не мог винить за это людей. Они тоже устали, устали точно так же, как войско Мэсфальда.
В Мэсфальде было слишком много людей. Здесь кроме горожан обосновались и жители окрестных деревень, а также торговцы, не рискнувшие покинуть город из-за боязни попасть в лапы мародеров, которых развелось уже много в преддверии войны. Крестьяне оставляли свои дома, забирая только самое ценное, все же остальное становилось добычей многочисленных банд, обосновавшихся в округе. Дело обычное — у войска сейчас есть дела куда поважнее, чем поимка подобной мрази. Чувствуя безнаказанность, мародеры нападали даже на небольшие торговые обозы, хозяева которых не могли позволить себе содержать охрану. Вполне резонно, что эти самые торговцы оставались за городскими стенами и собирались покинуть Мэсфальд не раньше, чем война закончится, и войска наведут в округе порядок. Лучше уж понести убытки, чем расстаться с головой.
— Ну и куда нам теперь? — Наемник придержал лошадь, чтобы ненароком не сбить кого-нибудь из горожан. — Ты знаешь, где сейчас твой знакомец… Трайша, кажется? И что это за должность — командор внешнего круга? Никогда о такой не слышал.
— Внешний круг — это все те, кто входит в командование основных армейских соединений. А что насчет звания командора — этот чин у нас считается равносильным чину десятитысячника.
Вазгер от удивления даже присвистнул. Ничего себе, десятитысячник, водящий знакомство с простым воином — явление еще более редкое, чем солдат с воинским знаком. А Окаван-то, оказывается, не так прост, как кажется. Если бы этот самый Трайша был хоть бы сотником, дело другое, но такой вариант — удивителен…
Наемник пожал плечами. В конце концов, жизнь — штука странная, в ней случаются и более занятные вещи.
— Следуй за мной и старайся не отставать, — попросил Окаван.
— Ты бы все же сказал на всякий случай, куда мы направляемся, — повторил Вазгер. — Мне поспокойнее будет.
— Какая разница, ты все равно не знаешь город.
— К сожалению, знаю, — вздохнул наемник и осмотрелся. С тех пор, как он побывал в Мэсфальде в последний раз, город заметно изменился, он был уже не тот, что прежде.
— Так ты здесь уже бывал? — Похоже, Вазгеру все же удалось удивить Окавана еще раз. — Послушай-ка, давай начистоту: сколько еще сюрпризов ты мне приготовил? Я совсем не желаю выглядеть глупо, если ты вздумаешь что-нибудь выкинуть.
— Вот уж не думал, что тебя это так заденет, — хмыкнул наемник. — Если хочешь знать правду — я участвовал в той войне, которая привела Дагмара на трон Мэсфальда. Я помню изгнание Варкаррана и первые годы правления нового короля. Я провел в армии короля Дагмара семь лет, которые навряд ли когда-нибудь забуду. В те времена это было совсем другое войско. И войны были другие… Сейчас только люди грызутся между собой, а раньше мы бились с Вечными. Тебе не понять меня, ведь ты был тогда еще мальчишкой. Ты никогда не узнаешь, каково это — вспороть копьем брюхо турса или дуэргара, размозжить кистенем крохотную головку жителя холмов или разрубить надвое бильвиза, который в порыве ярости готов голыми руками разорвать тебя на части… Все вы, кто вырос в землях, освобожденных от власти Великих Змеев — в городах и деревнях, откуда давно изгнаны Вечные — никогда не поймете ту жизнь, против которой воевали мы… Наверное, поэтому я больше никогда и не нанимался в войска, готовящиеся захватить еще один принадлежащий Великим Змеям город.
— Я хорошо помню Вечных, — тихо произнес Окаван, исподлобья взглянув на Вазгера. — Мне было тринадцать, когда Мэсфальд перешел под власть Дагмара.
Наемник с досадой отмахнулся:
— Ты все равно не поймешь, ты не воевал тогда.
Миновав несколько особенно оживленных улиц, воины выбрались на небольшую площадь, со всех сторон окруженную каменными ступенчатыми домами, украшенными широкими рифлеными пилонами и лепными масками над окнами. Оказавшись здесь, Вазгер впервые с момента, когда они с Окаваном выбрались из окружения толпы, усмехнулся, осматриваясь по сторонам. Раньше маски здесь были совершенно другими: со стен на прохожих взирали каменные лица драконов, эльфов, озерных дев, лютенов и многих, многих других. Встречались среди них и лица смертных. Теперь же старые маски были безжалостно сорваны, а на их месте появились новоделы, изображающие только людей… Да, жители основательно взялись за искоренение остатков прежней жизни, ничего не скажешь…
Покинув площадь, Вазгер и Окаван свернули в одну из улочек, ведущих, как предположил наемник, в сторону королевского дворца. Точной планировки города он не помнил, но, судя по высящимся над домами горожан башням и шпилям, так оно и было.
Немного не доехав до дворцовой площади, Вазгер и Окаван свернули за угол и оказались среди богато украшенных домов на широкой, мощенной булыжником улице. Горожан здесь почти не было, зато в избытке встречались воины, и не простые, а в чинах. Пока он с Окаваном двигались по улице, им навстречу попались трое тысячников. Первым двоим Вазгер отдал честь не задумываясь, а вот третьего просто проигнорировал, проехав будто мимо пустого места. Даже не приглядываясь, можно было понять, что этот получил свой чин отнюдь не за боевые заслуги, а благодаря протекции — слишком уж смазливая и надменная у этого тысячника была рожа.
Раньше в этих домах жила городская аристократия, но с тех пор все изменилось: теперь здесь размещалось командование армии. Вазгер и Окаван остановились возле одного из домов, над дверью которого не было даже вывески, но вход в который тщательно охранялся. Двое воинов в начищенных до блеска кирасах стояли у порога, вытянувшись и замерев. Руки их покоились на рукоятях мечей, виднеющихся из-под откинутых за спину плащей.
Окаван и Вазгер спрыгнули с коней и привязали их у коновязи. Подойдя к караульным у дверей, Окаван деловито осведомился:
— Командор Трайша у себя?
Воин, к которому обращался Окаван, ответил, ничуть не изменившись в лице и не двинувшись с места:
— Командор не велел впускать никого. Вы можете оставить свое послание или изложить дело, по которому вы пришли, его помощнику капитану Энеросу.
— Не твое дело, что я могу, а что нет, — рявкнул Окаван. — Передай Трайше, что я хочу его видеть, и побыстрее.
Воин заколебался. Приказа ослушаться он не мог, но и подобный напор удержать было довольно трудно. Второй караульный лишь чуть скосил глаза и крепче стиснул рукоять меча. На него слова незнакомого солдата произвели не столь сильное впечатление. Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут из окна второго этажа, чуть прикрытого деревянными ставнями, раздался недовольный голос:
— Эй, что там происходит, кретины?! Окаван, мигом повеселев, усмехнулся и, задрав голову, прокричал, не сводя взгляда с окна:
— Трайша, впускай гостей, нечего за стенами отсиживаться.
Ставни мгновенно распахнулись, и с подоконника свесился мужчина примерно одного с Окаваном возраста, разве что более крепкий. Увидев стоящих внизу, он вскинул брови и от удивления чуть приоткрыл рот.
— Окаван? — Трайша не сразу поверил увиденному. — Ах, чертяка, ты как сюда попал? — И, уже обращаясь к караульным, сердито выкрикнул: — А ну-ка пропустите их, да побыстрее!
Воины распахнули двери, впуская Окавана и Вазгера в дом. Наемник отметил, с каким рвением они выполнили приказ, и удовлетворенно крякнул: усердие — это хорошо, остается приложить к нему еще немного умения.
Оказавшись внутри, Вазгер и Окаван поднялись по винтовой лестнице и, выходя в широкий коридор, разделяющий дом надвое, нос к носу столкнулись с командором. Тот, совершенно проигнорировав присутствие наемника, радостно завопил и стиснул Окавана в объятиях. Командир отряда не замедлил ответить тем же, выкрикивая при этом слова приветствия. Похоже было, что они действительно не виделись давно, ничем иным нельзя было объяснить столь бурное проявление чувств. Вазгер, остановившись, терпеливо ждал, пока старые воины покончат с приветствиями и вспомнят о нем.
Трайша первым взглянул на застывшего, словно изваяние, Вазгера. Окаван также перевел взгляд на наемника и произнес:
— Это Вазгер. Собственно, ему мы встречей и обязаны. — Воин почесал затылок, подбирая слова. — Не сгодиться ли он тебе для серьезного дела?
— Наемник? — деловито осведомился Трайша, придирчиво окидывая взглядом Вазгера с головы до ног. Тот медленно приложил сжатую в кулак руку к груди и склонил голову.
— Это бывший сотник Золотых шлемов, при Эммере сражался, — поспешил дать разъяснения Окаван. — Хочет в нашу армию записаться. Ты уж присмотри за ним, ладно?
— О чем разговор, — понимающе кивнул Трайша. Оценивающий взгляд мгновенно сменился на заинтересованный. Вазгер терпеливо ожидал решения своей участи. Если удача улыбнется ему, то полдела, можно считать, уже сделано.
— Поставь его на хорошее место, не пожалеешь, — продолжал говорить тем временем Окаван. — Он воин что надо, уж поверь. Вазгер один, ты только представь себе, — один! — рогача завалил.
— Не шутишь? — На этот раз Трайша заинтересовался всерьез. Вместо ответа Окаван запустил руку за пазуху и вытащил на свет тряпочный сверток. Бережно развернув его, предъявил командору тщательно вычищенный рог Острокрыла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Миновав несколько перекрестков, Окаван и Вазгер выбрались на мощенную камнем дорогу, оставшуюся еще со времен дракона Варкаррана, так что людского труда в нее было вложено не так много — дорогу лишь изредка подновляли. Проехав через мост, перекинутый над той самой рекой, которую Вазгер увидел еще только выйдя из леса, они оказались перед городскими стенами. Дорога вела не прямо к воротам, а делала небольшой крюк, поэтому прошло еще какое-то время, прежде чем Окаван и Вазгер смогли добраться до первой караульной будки. Воин, сидящий возле нее на небольшой лавочке, врытой в землю, позевывал и лишь мельком взглянул на проскакавших мимо всадников. Однако воины-стражники у ворот не были столь беспечны.
— Стоять! — Один из караульных вышел чуть вперед и перегородил проход древком копья. — Зачем в город?
— Нам нужен командор внешнего круга Трайша, — ответил Окаван.
Воин окинул взглядом сначала его, а затем Вазгера. Окаван у него сомнений не вызывал благодаря отличительному знаку, подтверждающему принадлежность к армии Мэсфальда, который был закреплен на левой стороне груди. Но вот неизвестный при оружии — дело совсем другое.
— Он с тобой? — спросил воин, кивнув на Вазгера.
— Если бы не со мной, я бы сказал, что Трайша нужен мне, а не нам, — раздраженно ответил Окаван. — Мы можем ехать?
Караульный замялся. Вообще-то, с чужаков полагалось требовать плату за въезд в город неукоснительно, если только новоприбывший не был воином или дворянином. Но до последнего второй всадник никак не дотягивал, да и для воина староватым казался.
Вазгер догадался быстрее Окавана, о чем думает караульный, и, запустив руку за пазуху, извлек оттуда небольшой серебряный медальон с выгравированным на нем мечом, перерубающим розу. Знак воина, и притом пожалованный высшим командованием. Не суть важно какой из армий, на ценность знака это никак не влияло. Кроме того, это не был простой медальон: рисунок на знак наносился при помощи магии и был виден только в том случае, если тот находился у настоящего владельца.
— Ты мне не говорил, что у тебя есть знак, — наклонившись в седле, шепнул Окаван Вазгеру, пока тот возвращал медальон на прежнее место под одеждой.
— А ты и не спрашивал, — просто ответил наемник, пожимая плечами.
Стражники расступились, пропуская всадников. Вазгер еще долго спиной ощущал любопытные завистливые взгляды воинов-караульных: в Империи было очень мало людей имеющих подобные знаки, и получить их считалось величайшей честью. Однако стражники удивились бы еще больше, если бы узнали, что волшебный медальон пожаловал Вазгеру лично король Дагмар, властелин Мэсфальда… Очень и очень давно.
Город, казалось, жил своей собственной жизнью. Широкие улицы были запружены народом, люди куда-то спешили, привычно лавируя между домов, небольших шумных компаний и всадников, которым с преогромным трудом приходилось прокладывать себе путь. Казалось, никому и дела нет до скорой войны, но Вазгер видел, что это не так. Стоило только вглядеться в лица людей, чтобы понять — в городе прочно обосновался страх. Жители пытались скрыть его за наигранной веселостью и беззаботностью, но удавалось это им плохо. Вазгер то и дело натыкался на злые, колючие взгляды, искоса бросаемые на него горожанами, но не мог винить за это людей. Они тоже устали, устали точно так же, как войско Мэсфальда.
В Мэсфальде было слишком много людей. Здесь кроме горожан обосновались и жители окрестных деревень, а также торговцы, не рискнувшие покинуть город из-за боязни попасть в лапы мародеров, которых развелось уже много в преддверии войны. Крестьяне оставляли свои дома, забирая только самое ценное, все же остальное становилось добычей многочисленных банд, обосновавшихся в округе. Дело обычное — у войска сейчас есть дела куда поважнее, чем поимка подобной мрази. Чувствуя безнаказанность, мародеры нападали даже на небольшие торговые обозы, хозяева которых не могли позволить себе содержать охрану. Вполне резонно, что эти самые торговцы оставались за городскими стенами и собирались покинуть Мэсфальд не раньше, чем война закончится, и войска наведут в округе порядок. Лучше уж понести убытки, чем расстаться с головой.
— Ну и куда нам теперь? — Наемник придержал лошадь, чтобы ненароком не сбить кого-нибудь из горожан. — Ты знаешь, где сейчас твой знакомец… Трайша, кажется? И что это за должность — командор внешнего круга? Никогда о такой не слышал.
— Внешний круг — это все те, кто входит в командование основных армейских соединений. А что насчет звания командора — этот чин у нас считается равносильным чину десятитысячника.
Вазгер от удивления даже присвистнул. Ничего себе, десятитысячник, водящий знакомство с простым воином — явление еще более редкое, чем солдат с воинским знаком. А Окаван-то, оказывается, не так прост, как кажется. Если бы этот самый Трайша был хоть бы сотником, дело другое, но такой вариант — удивителен…
Наемник пожал плечами. В конце концов, жизнь — штука странная, в ней случаются и более занятные вещи.
— Следуй за мной и старайся не отставать, — попросил Окаван.
— Ты бы все же сказал на всякий случай, куда мы направляемся, — повторил Вазгер. — Мне поспокойнее будет.
— Какая разница, ты все равно не знаешь город.
— К сожалению, знаю, — вздохнул наемник и осмотрелся. С тех пор, как он побывал в Мэсфальде в последний раз, город заметно изменился, он был уже не тот, что прежде.
— Так ты здесь уже бывал? — Похоже, Вазгеру все же удалось удивить Окавана еще раз. — Послушай-ка, давай начистоту: сколько еще сюрпризов ты мне приготовил? Я совсем не желаю выглядеть глупо, если ты вздумаешь что-нибудь выкинуть.
— Вот уж не думал, что тебя это так заденет, — хмыкнул наемник. — Если хочешь знать правду — я участвовал в той войне, которая привела Дагмара на трон Мэсфальда. Я помню изгнание Варкаррана и первые годы правления нового короля. Я провел в армии короля Дагмара семь лет, которые навряд ли когда-нибудь забуду. В те времена это было совсем другое войско. И войны были другие… Сейчас только люди грызутся между собой, а раньше мы бились с Вечными. Тебе не понять меня, ведь ты был тогда еще мальчишкой. Ты никогда не узнаешь, каково это — вспороть копьем брюхо турса или дуэргара, размозжить кистенем крохотную головку жителя холмов или разрубить надвое бильвиза, который в порыве ярости готов голыми руками разорвать тебя на части… Все вы, кто вырос в землях, освобожденных от власти Великих Змеев — в городах и деревнях, откуда давно изгнаны Вечные — никогда не поймете ту жизнь, против которой воевали мы… Наверное, поэтому я больше никогда и не нанимался в войска, готовящиеся захватить еще один принадлежащий Великим Змеям город.
— Я хорошо помню Вечных, — тихо произнес Окаван, исподлобья взглянув на Вазгера. — Мне было тринадцать, когда Мэсфальд перешел под власть Дагмара.
Наемник с досадой отмахнулся:
— Ты все равно не поймешь, ты не воевал тогда.
Миновав несколько особенно оживленных улиц, воины выбрались на небольшую площадь, со всех сторон окруженную каменными ступенчатыми домами, украшенными широкими рифлеными пилонами и лепными масками над окнами. Оказавшись здесь, Вазгер впервые с момента, когда они с Окаваном выбрались из окружения толпы, усмехнулся, осматриваясь по сторонам. Раньше маски здесь были совершенно другими: со стен на прохожих взирали каменные лица драконов, эльфов, озерных дев, лютенов и многих, многих других. Встречались среди них и лица смертных. Теперь же старые маски были безжалостно сорваны, а на их месте появились новоделы, изображающие только людей… Да, жители основательно взялись за искоренение остатков прежней жизни, ничего не скажешь…
Покинув площадь, Вазгер и Окаван свернули в одну из улочек, ведущих, как предположил наемник, в сторону королевского дворца. Точной планировки города он не помнил, но, судя по высящимся над домами горожан башням и шпилям, так оно и было.
Немного не доехав до дворцовой площади, Вазгер и Окаван свернули за угол и оказались среди богато украшенных домов на широкой, мощенной булыжником улице. Горожан здесь почти не было, зато в избытке встречались воины, и не простые, а в чинах. Пока он с Окаваном двигались по улице, им навстречу попались трое тысячников. Первым двоим Вазгер отдал честь не задумываясь, а вот третьего просто проигнорировал, проехав будто мимо пустого места. Даже не приглядываясь, можно было понять, что этот получил свой чин отнюдь не за боевые заслуги, а благодаря протекции — слишком уж смазливая и надменная у этого тысячника была рожа.
Раньше в этих домах жила городская аристократия, но с тех пор все изменилось: теперь здесь размещалось командование армии. Вазгер и Окаван остановились возле одного из домов, над дверью которого не было даже вывески, но вход в который тщательно охранялся. Двое воинов в начищенных до блеска кирасах стояли у порога, вытянувшись и замерев. Руки их покоились на рукоятях мечей, виднеющихся из-под откинутых за спину плащей.
Окаван и Вазгер спрыгнули с коней и привязали их у коновязи. Подойдя к караульным у дверей, Окаван деловито осведомился:
— Командор Трайша у себя?
Воин, к которому обращался Окаван, ответил, ничуть не изменившись в лице и не двинувшись с места:
— Командор не велел впускать никого. Вы можете оставить свое послание или изложить дело, по которому вы пришли, его помощнику капитану Энеросу.
— Не твое дело, что я могу, а что нет, — рявкнул Окаван. — Передай Трайше, что я хочу его видеть, и побыстрее.
Воин заколебался. Приказа ослушаться он не мог, но и подобный напор удержать было довольно трудно. Второй караульный лишь чуть скосил глаза и крепче стиснул рукоять меча. На него слова незнакомого солдата произвели не столь сильное впечатление. Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут из окна второго этажа, чуть прикрытого деревянными ставнями, раздался недовольный голос:
— Эй, что там происходит, кретины?! Окаван, мигом повеселев, усмехнулся и, задрав голову, прокричал, не сводя взгляда с окна:
— Трайша, впускай гостей, нечего за стенами отсиживаться.
Ставни мгновенно распахнулись, и с подоконника свесился мужчина примерно одного с Окаваном возраста, разве что более крепкий. Увидев стоящих внизу, он вскинул брови и от удивления чуть приоткрыл рот.
— Окаван? — Трайша не сразу поверил увиденному. — Ах, чертяка, ты как сюда попал? — И, уже обращаясь к караульным, сердито выкрикнул: — А ну-ка пропустите их, да побыстрее!
Воины распахнули двери, впуская Окавана и Вазгера в дом. Наемник отметил, с каким рвением они выполнили приказ, и удовлетворенно крякнул: усердие — это хорошо, остается приложить к нему еще немного умения.
Оказавшись внутри, Вазгер и Окаван поднялись по винтовой лестнице и, выходя в широкий коридор, разделяющий дом надвое, нос к носу столкнулись с командором. Тот, совершенно проигнорировав присутствие наемника, радостно завопил и стиснул Окавана в объятиях. Командир отряда не замедлил ответить тем же, выкрикивая при этом слова приветствия. Похоже было, что они действительно не виделись давно, ничем иным нельзя было объяснить столь бурное проявление чувств. Вазгер, остановившись, терпеливо ждал, пока старые воины покончат с приветствиями и вспомнят о нем.
Трайша первым взглянул на застывшего, словно изваяние, Вазгера. Окаван также перевел взгляд на наемника и произнес:
— Это Вазгер. Собственно, ему мы встречей и обязаны. — Воин почесал затылок, подбирая слова. — Не сгодиться ли он тебе для серьезного дела?
— Наемник? — деловито осведомился Трайша, придирчиво окидывая взглядом Вазгера с головы до ног. Тот медленно приложил сжатую в кулак руку к груди и склонил голову.
— Это бывший сотник Золотых шлемов, при Эммере сражался, — поспешил дать разъяснения Окаван. — Хочет в нашу армию записаться. Ты уж присмотри за ним, ладно?
— О чем разговор, — понимающе кивнул Трайша. Оценивающий взгляд мгновенно сменился на заинтересованный. Вазгер терпеливо ожидал решения своей участи. Если удача улыбнется ему, то полдела, можно считать, уже сделано.
— Поставь его на хорошее место, не пожалеешь, — продолжал говорить тем временем Окаван. — Он воин что надо, уж поверь. Вазгер один, ты только представь себе, — один! — рогача завалил.
— Не шутишь? — На этот раз Трайша заинтересовался всерьез. Вместо ответа Окаван запустил руку за пазуху и вытащил на свет тряпочный сверток. Бережно развернув его, предъявил командору тщательно вычищенный рог Острокрыла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78