Теперь там Греншозы. Они сидели за нашим столиком.
— Я их помню. Они очень милые. — «Николс, — вспоминала Мэги. — Гертруда Николс. На ее могиле тоже был колокольчик».
Миссис Бейнбридж вздохнула.
— Всегда тяжело, когда уходит один из нас, но особенно горько, когда это сосед по столу. И я точно знаю, что место Греты займет Элеонора Шандлер. Когда моя дочь Сара возила меня вчера к нашему семейному врачу, она сказала, что Элеонора переезжает сюда.
— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила Мэги.
— О, замечательно. Но в моем возрасте всякое может случиться. Я сказала Саре, что доктор Лейн прекрасно измеряет мое давление, но Сара настояла, чтобы это сделал доктор Эванс.
Они сидели напротив друг друга на раскладных стульях возле окна. Миссис Бейнбридж взяла с соседнего стола одну из многочисленных фотографий в рамке и показала ее Мэги.
— Мой выводок, — сказала она гордо. — Три сына, три дочери, семь внуков, четыре правнука и еще трое на подходе. — Она радостно улыбнулась. — И очень мило, что многие из них все еще в Новой Англии. Недели не проходит, чтобы кто-нибудь не навестил.
Мэги постаралась это запомнить, чтобы обдумать позже. Потом она заметила карточку, снятую в большом зале «Латам Мейнор». Миссис Бейнбридж была в группе из восьми человек. Мэги взяла фото в руки.
— Особый случай? — спросила она.
— Мое девяностолетие четыре года тому назад, — Летиция Бейнбридж наклонилась и указала на женщин по краям группы. — Слева Констанция Райнлендер. Умерла пару недель тому назад. И, конечно. Грета. Она справа.
— У миссис Шипли не было близких родственников, да? — спросила Мэги.
— Нет. У Констанции тоже, но мы были одной семьей друг для друга.
Пришло время спросить про колокольчики, решила Мэги. Она огляделась, ища повода перейти к теме. Комната, вероятно, была обставлена личными вещами миссис Бейнбридж. Резная кровать, антикварный английский резной столик, индийский шкаф, изысканной расцветки персидский ковер — все говорило об истории семьи.
Вдруг она увидела то, что нужно: серебряный колокольчик на каминной полке. Мэги встала и подошла к камину.
— О, какая прелесть! — Она взяла его в руки. Летиция Бейнбридж улыбнулась.
— Им мама вызывала прислугу. Мама была засоня, и Хэтти каждое утро терпеливо ждала за дверью, когда мама зазвонит в колокольчик. Мои внучки называют его «ау-ау», но колокольчик дорог мне как память. Многие из нас, старух, выросли в этой среде.
Именно такое начало и нужно было Мэги. Она снова села и открыла сумочку.
— Миссис Бейнбридж, я нашла этот колокольчик на могиле Нуалы. Мне интересно знать, кто мог его там оставить. Может быть, здесь есть обычай оставлять колокольчик на могиле друга?
Летиция Бейнбридж изумилась:
— Никогда об этом не слышала. Вы хотите сказать, что кто-то нарочно оставил там этот колокольчик?
— Вероятно, да.
— Но как это ужасно. — Она отвернулась.
С болью в сердце Мэги поняла, что почему-то расстроила миссис Бейнбридж. Она решила не говорить ей про то, что нашла такие же колокольчики и на других могилах. Ясно, что это не подарок добрых друзей.
Она опустила колокольчик обратно в сумку.
— Уверена, что знаю, откуда он, — импровизировала Мэги. — На кладбище в тот день была девочка. Она подошла ко мне, когда я раскладывала цветы на могиле Нуалы. Я нашла колокольчик после ее ухода.
Летиция Бейнбридж с радостью ухватилась за слова Мэги.
— О, я думаю, так и есть, — сказала она. — То есть взрослый не додумался бы оставшь колокольчик на могиле. — Потом она нахмурилась. — Что-то мне припоминается. О Господи, в голову пришла какая-то мысль и пропала. Ох уж эта старость.
В дверь постучали, и миссис Бейнбридж прокомментировала:
— Должно быть, ленч. — Она повысила голос:
— Входите, пожалуйста.
Это была Анжела, молодая горничная, которую Мэги видела в первый свой визит. Она с ней поздоровалась и встала.
— К сожалению, мне пора, — сказала Мэги. Миссис Бейнбридж тоже встала.
— Я так рада, что вы зашли, Мэги. Мы с вами завтра увидимся?
Мэги знала, о чем она.
— Да, конечно. Я буду на отпевании миссис Шипли.
Спустившись вниз, она порадовалась, что в фойе никого нет. «Все в столовой», — подумала она, открывая входную дверь. Она полезла в сумку за ключами от машины н нечаянно задела колокольчик. Тихий звон заставил ее схватиться за язычок, чтобы он замолчал.
«Не спрашивай, по ком звонит колокол», — подумала Мэги, спускаясь по ступенькам «Латам Мейнор».
47
Доктор Лейн Нейл и его отец завершили осмотр «Латам Мейнор» у входа в столовую комнату. Нейл услышал тихий шум беседы, заметил оживленные лица хорошо одетых пожилых людей, общую обстановку красивой комнаты. Прислуживали официанты в белых перчатках, a в воздухе стоял аромат свежевыпеченного хлеба.
Лейн взял меню и протянул его Нейлу.
— Сегодня основное блюдо на выбор: палтус с белой спаржей по-дорвски или куриный салат, — объяснил он. — На десерт мороженый йогурт или шербет с домашним печеньем. — Он улыбнулся. — Должен добавить, что это обычное меню. Наш шеф-повар не только помешан на порядке, но и превосходный специалист-диетолог.
— Очень впечатляет, — сказал Нейл, одобрительно кивая.
— Нейл, мы начинаем через тридцать минут, — напомнил Роберт Стефенс. — Тебе не кажется, что ты уже достаточно насмотрелся?
— Один важный момент, — тихо сказал доктор Лейн. — Вы считаете нужным рекомендовать подходящий номер вашим клиентам? Не желая их торопить, я хочу подчеркнуть, что мы можем оформить все очень быстро. Супружеские пары обычно предпочитают большие апартаменты.
— Я встречусь с моими клиентами в понедельник, когда вернусь в Нью-Йорк, — сказал Нейл. — Место очень впечатляет. Я, конечно, передам им проспекты и посоветую посмотреть все самим.
— Превосходно, — сказал доктор Лейн, в то время как Роберт Стефенс демонстративно взглянул на часы, повернулся и пошел по коридору к выходу. Нейл и доктор Лейн направились следом. — Мы здесь любим супружеские пары, — продолжал доктор Лейн. — Многие из наших гостей вдовы, но это не значит, что им не нравится мужское общество. У нас даже возникают романы между одинокими гостями.
Роберт Стефенс замедлил шаг и поровнялся с ними.
— Если ты не женишься, сынок, то не подать ли и тебе заявление? А вдруг тебе здесь повезет.
Нейл улыбнулся.
— Только папу моего сюда никогда не пускайте, — посоветовал он доктору.
— Обо мне не беспокойся. Это место слишком шикарное для меня, — заявил Роберт Стефенс. — Но вот что пришло мне в голову. Доктор, не припомните ли миссис Кору Гебхарт, которая собиралась к вам?
Доктор Лейн нахмурился.
— Это имя мне знакомо. О да, она у нас в списке ожидающих. Она была здесь около года тому назад, подала заявление, но не захотела ждать продвижения по очереди. У нас в практике звонить таким раз или два в год, чтобы узнать их намерения. Когда я последний раз говорил с миссис Гебхарт, она, казалось, была настроена очень серьезно.
— Была, — коротко сказал старший Стефенс. — Ну хорошо, Нейл, пора идти.
Нейл попытался связаться с Мэги по телефону из машины, но она снова не ответила.
Несмотря на то что погода была прекрасной, игра в гольф у него не пошла, день казался Нейлу невыносимо долгим. Он не мог избавиться от зловещего предчув-ствия беды.
48
По пути домой Мэги решила купить овощей. Она остановилась возле небольшого рынка у причала, чтобы взять зеленый салат и помидоры. «Сделаю омлет и куриный суп», — решила она. И тут почувствовала запах свежеприготовленной рыбной похлебки.
Официант, шестидесятилетний мужчина с обветренным лицом, приветливо спросил, когда она делала заказ:
— Вы здесь впервые?
Мэги улыбнулась.
— Откуда вы знаете?
— Это несложно определить. Обычно, заказывая рыбную похлебку, берут не меньше кварты.
— В таком случае дайте мне вторую порцию.
— Есть голова на плечах. Люблю таких молодых людей, — сказал он.
Уезжая, Мэги улыбнулась сама себе. «Еще один довод в пользу дома в Ньюпорте», — подумала она. Среди такого большого числа пожилых людей в городе она долго будет чувствовать себя молодой.
«Кроме того, я не могу просто перебрать вещи Нуалы, выгодно продать дом и исчезнуть, — сказала она себе. — Даже если Нуалу убил случайный преступник, есть еще много неясных вопросов».
Колокольчик, например. Кому надо было прятать их на могилах? Может, кто-то из старых друзей делает это и не подозревает, что их уже заметили. Складывается впечатление, что эти колокольчики можно найти на половине могил в Ньюпорте. С другой стороны, на одной могиле ничего не было. Почему этот некто изменил свое решение?
Подкатив к стоянке у дома Нуалы, она обошла его и вошла через кухню. Сложив пакеты на стол, она быстро заперла дверь. «Еще одно важное дело, — подумала Мэги, — надо вызвать слесаря и поставить замки. Лайам обязательно спросит об этом сегодня. Он был очень озадачен неожиданным визитом Эрла».
Когда Мэги искала телефонную книгу, в голове вертелась любимая поговорка Нуалы: лучше поздно, чем никогда. Мэги вспомнила, как Нуала сказала эти слова однажды воскресным утром, когда выбежала из дома к машине, где Мэги с отцом ждали ее уже давно. Мэги было неприятно вспоминать о реакции отца: и все же лучше не опаздывать, когда тебя ждут.
Она нашла телефонную книгу в глубоком кухонном ящике и умилилась беспорядку, царившему там: копии рецептов, обгоревшие свечки, тупые ножницы, бумажные обрывки, мелкие монетки.
«Как трудно что-нибудь отыскать в этом доме», — подумала Мэги, и вдруг у нее перехватило горло. «Убийца что-то искал, и есть надежда, что ничего не нашел», — прошептал ее внутренний голос.
Оставив свою просьбу на автоответчике первого попавшегося слесаря, она убрала овощи и приготовила себе чашку рыбной похлебки и при первом же глотке порадовалась, что купила больше, чем хотела. Потом она поднялась в студию. Ее пальцы жадно опустились в миску с мокрой глиной. Ей захотелось поработать над бюстом Нуалы, который она начала, хотя и знала, что ничего не получится. Перед глазами стояло лицо Греты Шипли, и не столько лицо, сколько глаза, понимающие, искренние, наблюдательные. Она была рада, что взяла с собой достаточно арматуры.
Мэги провела за работой целый час, пока наконец не достигла сходства с женщиной, которую знала так недолго. Наконец тревога прошла, и она смогла вымыть руки и приступить к работе, на ее взгляд, самой тяжелой. Надо было перебрать рисунки Нуалы, решить, что оставить, а что предложить дилеру, заранее зная, что большинство из них, скорее всего, вынут из рамок и сдадут в макулатуру: многие ценили рамки выше произведений искусства, когда-то в них заключенных.
В три часа она начала просматривать работы, еще не обрамленные. В кладовке студии она нашла дюжины рисунков, акварелей и картин маслом. Жуткий беспорядок, который Мэги не смогла бы разобрать без профессиональной помощи.
Рисунки в большинстве были слабые, и лишь несколько масляных работ представляли интерес. Ей подумалось, что как и cама Нуала, они были теплыми и веселыми, наполненные неожиданной глубиной. Ей особенно понравился зимний пейзаж, где было изображено дерево, которое ветвями, покрытыми тяжелым снегом, прикрывало несуразный букет цветов — люпины, розы, фиалки, ландыши, орхидеи и хризантемы.
Мэги так увлеклась, что оторвалась от своего занятия только в половине шестого, услышав телефонный звонок внизу.
Это был Лайам.
— Эй, это моя третья попытка связаться с тобой. Я испугался, что про меня забыли, — сказал он с облегчением. — Представляешь, сегодня вечером меня пригласил к себе кузен Эрл.
Мэги засмеялась:
— Извини, не слышала звонка, была в студии наверху. Нуала, кажется, не увлекалась телефонными аппаратами.
— Подарю тебе еще один на Рождество. Заехать за тобой через час?
— Отлично.
«Успею принять ванну», — подумала Мэги, кладя трубку. Вечерний воздух становился прохладным. В доме гуляли сквозняки, и у нее появилось странное ощущение, что она все еще чувствует холод сырой могильной земли.
Пока с шумом наполнялась ванна, ей послышался телефонный звонок, и она быстро выключила краны. Но в комнате Нуалы было тихо. «Или мне послышалось, или я опоздала», — решила она.
Насладившись ванной, она старательно оделась в новый выходной белый свитер и черную до щиколоток юбку, купленные недавно, потом немного подкрасилась. «Для Лайама приятно наряжаться, — подумала она, — он заставляет меня думать о себе хорошо».
Без четверти семь она ждала в гостиной, когда раздался звонок, и на пороге появился Лайам с дюжиной длинноногих алых роз в одной руке и сложенным листом бумаги и другой. Теплый взгляд и легкий поцелуй в губы вызвали у Мэги радостное чувство.
— Выглядишь ослепительно, — сказал он. — Придется изменить планы на вечер. Ясно, что «Макдоналдс» отпадает.
Мэги рассмеялась.
— О Боже! А я так мечтала о хорошем бутерброде. — Она быстро прочла записку. — Где это было?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Я их помню. Они очень милые. — «Николс, — вспоминала Мэги. — Гертруда Николс. На ее могиле тоже был колокольчик».
Миссис Бейнбридж вздохнула.
— Всегда тяжело, когда уходит один из нас, но особенно горько, когда это сосед по столу. И я точно знаю, что место Греты займет Элеонора Шандлер. Когда моя дочь Сара возила меня вчера к нашему семейному врачу, она сказала, что Элеонора переезжает сюда.
— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила Мэги.
— О, замечательно. Но в моем возрасте всякое может случиться. Я сказала Саре, что доктор Лейн прекрасно измеряет мое давление, но Сара настояла, чтобы это сделал доктор Эванс.
Они сидели напротив друг друга на раскладных стульях возле окна. Миссис Бейнбридж взяла с соседнего стола одну из многочисленных фотографий в рамке и показала ее Мэги.
— Мой выводок, — сказала она гордо. — Три сына, три дочери, семь внуков, четыре правнука и еще трое на подходе. — Она радостно улыбнулась. — И очень мило, что многие из них все еще в Новой Англии. Недели не проходит, чтобы кто-нибудь не навестил.
Мэги постаралась это запомнить, чтобы обдумать позже. Потом она заметила карточку, снятую в большом зале «Латам Мейнор». Миссис Бейнбридж была в группе из восьми человек. Мэги взяла фото в руки.
— Особый случай? — спросила она.
— Мое девяностолетие четыре года тому назад, — Летиция Бейнбридж наклонилась и указала на женщин по краям группы. — Слева Констанция Райнлендер. Умерла пару недель тому назад. И, конечно. Грета. Она справа.
— У миссис Шипли не было близких родственников, да? — спросила Мэги.
— Нет. У Констанции тоже, но мы были одной семьей друг для друга.
Пришло время спросить про колокольчики, решила Мэги. Она огляделась, ища повода перейти к теме. Комната, вероятно, была обставлена личными вещами миссис Бейнбридж. Резная кровать, антикварный английский резной столик, индийский шкаф, изысканной расцветки персидский ковер — все говорило об истории семьи.
Вдруг она увидела то, что нужно: серебряный колокольчик на каминной полке. Мэги встала и подошла к камину.
— О, какая прелесть! — Она взяла его в руки. Летиция Бейнбридж улыбнулась.
— Им мама вызывала прислугу. Мама была засоня, и Хэтти каждое утро терпеливо ждала за дверью, когда мама зазвонит в колокольчик. Мои внучки называют его «ау-ау», но колокольчик дорог мне как память. Многие из нас, старух, выросли в этой среде.
Именно такое начало и нужно было Мэги. Она снова села и открыла сумочку.
— Миссис Бейнбридж, я нашла этот колокольчик на могиле Нуалы. Мне интересно знать, кто мог его там оставить. Может быть, здесь есть обычай оставлять колокольчик на могиле друга?
Летиция Бейнбридж изумилась:
— Никогда об этом не слышала. Вы хотите сказать, что кто-то нарочно оставил там этот колокольчик?
— Вероятно, да.
— Но как это ужасно. — Она отвернулась.
С болью в сердце Мэги поняла, что почему-то расстроила миссис Бейнбридж. Она решила не говорить ей про то, что нашла такие же колокольчики и на других могилах. Ясно, что это не подарок добрых друзей.
Она опустила колокольчик обратно в сумку.
— Уверена, что знаю, откуда он, — импровизировала Мэги. — На кладбище в тот день была девочка. Она подошла ко мне, когда я раскладывала цветы на могиле Нуалы. Я нашла колокольчик после ее ухода.
Летиция Бейнбридж с радостью ухватилась за слова Мэги.
— О, я думаю, так и есть, — сказала она. — То есть взрослый не додумался бы оставшь колокольчик на могиле. — Потом она нахмурилась. — Что-то мне припоминается. О Господи, в голову пришла какая-то мысль и пропала. Ох уж эта старость.
В дверь постучали, и миссис Бейнбридж прокомментировала:
— Должно быть, ленч. — Она повысила голос:
— Входите, пожалуйста.
Это была Анжела, молодая горничная, которую Мэги видела в первый свой визит. Она с ней поздоровалась и встала.
— К сожалению, мне пора, — сказала Мэги. Миссис Бейнбридж тоже встала.
— Я так рада, что вы зашли, Мэги. Мы с вами завтра увидимся?
Мэги знала, о чем она.
— Да, конечно. Я буду на отпевании миссис Шипли.
Спустившись вниз, она порадовалась, что в фойе никого нет. «Все в столовой», — подумала она, открывая входную дверь. Она полезла в сумку за ключами от машины н нечаянно задела колокольчик. Тихий звон заставил ее схватиться за язычок, чтобы он замолчал.
«Не спрашивай, по ком звонит колокол», — подумала Мэги, спускаясь по ступенькам «Латам Мейнор».
47
Доктор Лейн Нейл и его отец завершили осмотр «Латам Мейнор» у входа в столовую комнату. Нейл услышал тихий шум беседы, заметил оживленные лица хорошо одетых пожилых людей, общую обстановку красивой комнаты. Прислуживали официанты в белых перчатках, a в воздухе стоял аромат свежевыпеченного хлеба.
Лейн взял меню и протянул его Нейлу.
— Сегодня основное блюдо на выбор: палтус с белой спаржей по-дорвски или куриный салат, — объяснил он. — На десерт мороженый йогурт или шербет с домашним печеньем. — Он улыбнулся. — Должен добавить, что это обычное меню. Наш шеф-повар не только помешан на порядке, но и превосходный специалист-диетолог.
— Очень впечатляет, — сказал Нейл, одобрительно кивая.
— Нейл, мы начинаем через тридцать минут, — напомнил Роберт Стефенс. — Тебе не кажется, что ты уже достаточно насмотрелся?
— Один важный момент, — тихо сказал доктор Лейн. — Вы считаете нужным рекомендовать подходящий номер вашим клиентам? Не желая их торопить, я хочу подчеркнуть, что мы можем оформить все очень быстро. Супружеские пары обычно предпочитают большие апартаменты.
— Я встречусь с моими клиентами в понедельник, когда вернусь в Нью-Йорк, — сказал Нейл. — Место очень впечатляет. Я, конечно, передам им проспекты и посоветую посмотреть все самим.
— Превосходно, — сказал доктор Лейн, в то время как Роберт Стефенс демонстративно взглянул на часы, повернулся и пошел по коридору к выходу. Нейл и доктор Лейн направились следом. — Мы здесь любим супружеские пары, — продолжал доктор Лейн. — Многие из наших гостей вдовы, но это не значит, что им не нравится мужское общество. У нас даже возникают романы между одинокими гостями.
Роберт Стефенс замедлил шаг и поровнялся с ними.
— Если ты не женишься, сынок, то не подать ли и тебе заявление? А вдруг тебе здесь повезет.
Нейл улыбнулся.
— Только папу моего сюда никогда не пускайте, — посоветовал он доктору.
— Обо мне не беспокойся. Это место слишком шикарное для меня, — заявил Роберт Стефенс. — Но вот что пришло мне в голову. Доктор, не припомните ли миссис Кору Гебхарт, которая собиралась к вам?
Доктор Лейн нахмурился.
— Это имя мне знакомо. О да, она у нас в списке ожидающих. Она была здесь около года тому назад, подала заявление, но не захотела ждать продвижения по очереди. У нас в практике звонить таким раз или два в год, чтобы узнать их намерения. Когда я последний раз говорил с миссис Гебхарт, она, казалось, была настроена очень серьезно.
— Была, — коротко сказал старший Стефенс. — Ну хорошо, Нейл, пора идти.
Нейл попытался связаться с Мэги по телефону из машины, но она снова не ответила.
Несмотря на то что погода была прекрасной, игра в гольф у него не пошла, день казался Нейлу невыносимо долгим. Он не мог избавиться от зловещего предчув-ствия беды.
48
По пути домой Мэги решила купить овощей. Она остановилась возле небольшого рынка у причала, чтобы взять зеленый салат и помидоры. «Сделаю омлет и куриный суп», — решила она. И тут почувствовала запах свежеприготовленной рыбной похлебки.
Официант, шестидесятилетний мужчина с обветренным лицом, приветливо спросил, когда она делала заказ:
— Вы здесь впервые?
Мэги улыбнулась.
— Откуда вы знаете?
— Это несложно определить. Обычно, заказывая рыбную похлебку, берут не меньше кварты.
— В таком случае дайте мне вторую порцию.
— Есть голова на плечах. Люблю таких молодых людей, — сказал он.
Уезжая, Мэги улыбнулась сама себе. «Еще один довод в пользу дома в Ньюпорте», — подумала она. Среди такого большого числа пожилых людей в городе она долго будет чувствовать себя молодой.
«Кроме того, я не могу просто перебрать вещи Нуалы, выгодно продать дом и исчезнуть, — сказала она себе. — Даже если Нуалу убил случайный преступник, есть еще много неясных вопросов».
Колокольчик, например. Кому надо было прятать их на могилах? Может, кто-то из старых друзей делает это и не подозревает, что их уже заметили. Складывается впечатление, что эти колокольчики можно найти на половине могил в Ньюпорте. С другой стороны, на одной могиле ничего не было. Почему этот некто изменил свое решение?
Подкатив к стоянке у дома Нуалы, она обошла его и вошла через кухню. Сложив пакеты на стол, она быстро заперла дверь. «Еще одно важное дело, — подумала Мэги, — надо вызвать слесаря и поставить замки. Лайам обязательно спросит об этом сегодня. Он был очень озадачен неожиданным визитом Эрла».
Когда Мэги искала телефонную книгу, в голове вертелась любимая поговорка Нуалы: лучше поздно, чем никогда. Мэги вспомнила, как Нуала сказала эти слова однажды воскресным утром, когда выбежала из дома к машине, где Мэги с отцом ждали ее уже давно. Мэги было неприятно вспоминать о реакции отца: и все же лучше не опаздывать, когда тебя ждут.
Она нашла телефонную книгу в глубоком кухонном ящике и умилилась беспорядку, царившему там: копии рецептов, обгоревшие свечки, тупые ножницы, бумажные обрывки, мелкие монетки.
«Как трудно что-нибудь отыскать в этом доме», — подумала Мэги, и вдруг у нее перехватило горло. «Убийца что-то искал, и есть надежда, что ничего не нашел», — прошептал ее внутренний голос.
Оставив свою просьбу на автоответчике первого попавшегося слесаря, она убрала овощи и приготовила себе чашку рыбной похлебки и при первом же глотке порадовалась, что купила больше, чем хотела. Потом она поднялась в студию. Ее пальцы жадно опустились в миску с мокрой глиной. Ей захотелось поработать над бюстом Нуалы, который она начала, хотя и знала, что ничего не получится. Перед глазами стояло лицо Греты Шипли, и не столько лицо, сколько глаза, понимающие, искренние, наблюдательные. Она была рада, что взяла с собой достаточно арматуры.
Мэги провела за работой целый час, пока наконец не достигла сходства с женщиной, которую знала так недолго. Наконец тревога прошла, и она смогла вымыть руки и приступить к работе, на ее взгляд, самой тяжелой. Надо было перебрать рисунки Нуалы, решить, что оставить, а что предложить дилеру, заранее зная, что большинство из них, скорее всего, вынут из рамок и сдадут в макулатуру: многие ценили рамки выше произведений искусства, когда-то в них заключенных.
В три часа она начала просматривать работы, еще не обрамленные. В кладовке студии она нашла дюжины рисунков, акварелей и картин маслом. Жуткий беспорядок, который Мэги не смогла бы разобрать без профессиональной помощи.
Рисунки в большинстве были слабые, и лишь несколько масляных работ представляли интерес. Ей подумалось, что как и cама Нуала, они были теплыми и веселыми, наполненные неожиданной глубиной. Ей особенно понравился зимний пейзаж, где было изображено дерево, которое ветвями, покрытыми тяжелым снегом, прикрывало несуразный букет цветов — люпины, розы, фиалки, ландыши, орхидеи и хризантемы.
Мэги так увлеклась, что оторвалась от своего занятия только в половине шестого, услышав телефонный звонок внизу.
Это был Лайам.
— Эй, это моя третья попытка связаться с тобой. Я испугался, что про меня забыли, — сказал он с облегчением. — Представляешь, сегодня вечером меня пригласил к себе кузен Эрл.
Мэги засмеялась:
— Извини, не слышала звонка, была в студии наверху. Нуала, кажется, не увлекалась телефонными аппаратами.
— Подарю тебе еще один на Рождество. Заехать за тобой через час?
— Отлично.
«Успею принять ванну», — подумала Мэги, кладя трубку. Вечерний воздух становился прохладным. В доме гуляли сквозняки, и у нее появилось странное ощущение, что она все еще чувствует холод сырой могильной земли.
Пока с шумом наполнялась ванна, ей послышался телефонный звонок, и она быстро выключила краны. Но в комнате Нуалы было тихо. «Или мне послышалось, или я опоздала», — решила она.
Насладившись ванной, она старательно оделась в новый выходной белый свитер и черную до щиколоток юбку, купленные недавно, потом немного подкрасилась. «Для Лайама приятно наряжаться, — подумала она, — он заставляет меня думать о себе хорошо».
Без четверти семь она ждала в гостиной, когда раздался звонок, и на пороге появился Лайам с дюжиной длинноногих алых роз в одной руке и сложенным листом бумаги и другой. Теплый взгляд и легкий поцелуй в губы вызвали у Мэги радостное чувство.
— Выглядишь ослепительно, — сказал он. — Придется изменить планы на вечер. Ясно, что «Макдоналдс» отпадает.
Мэги рассмеялась.
— О Боже! А я так мечтала о хорошем бутерброде. — Она быстро прочла записку. — Где это было?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36