Правда, возвращение к неразобранным коробкам и пакетам, которые рано или поздно придется разбирать, ее совершенно не прельщало.
А вот в офисе у нее все в порядке. Эта мысль утешила Фрэн. Книги были распакованы и расставлены на полках возле стола. До них было удобно дотянуться. Зеленые растения оживляли монотонность стандартной мебели. Неброские бежевые стены стали отличным фоном для ярких репродукций картин импрессионистов.
Когда утром они вернулись в офис вместе с Эдом Эхерном, Фрэн заглянула к Гасу.
— Я собираюсь выждать пару недель, а потом постараюсь устроить встречу с Молли, — объяснила она, обсудив с ним неожиданное заявление, которое Молли сделала для прессы.
Гас яростно жевал никотиновую жвачку, которая совершенно не помогала ему в его личной борьбе с курением.
— Каковы шансы на то, что она будет с тобой откровенна? — поинтересовался он.
— Не знаю. Я стояла в стороне, когда Молли делала заявление, но уверена, что она меня заметила. Не знаю, узнала она меня или нет. Хотелось бы, чтобы Молли с нами сотрудничала. Иначе мне придется работать без нее.
— Что ты думаешь о ее заявлении?
— По-человечески Молли была очень убедительна, когда предположила, что в тот вечер в доме был кто-то еще. Но я уверена, что она просто бодрится, — ответила Фрэн. — Разумеется, найдутся те, кто ей поверит. Вполне вероятно, что ей необходимо заронить сомнение. Будет ли Молли говорить со мной об убийстве мужа? Не знаю.
Но на это можно надеяться, решила Фрэн, вспоминая разговор с Гасом по дороге в гримерную.
Гримерша Кара повязала ей накидку вокруг шеи. Беттс, парикмахерша, округлила глаза.
— Ты что, спала в лыжной шапочке?
Фрэн весело улыбнулась.
— Нет, я надела ее только утром. Вам обеим придется совершить чудо.
Пока Кара накладывала тональный крем, Беттс включила щипцы для волос, а Фрэн закрыла глаза и принялась сочинять начало репортажа. «Сегодня в 7. 30 утра распахнулись двери тюрьмы „Ниантик“, и Молли Карпентер Лэш вышла к прессе, чтобы сделать неожиданное заявление».
Кара и Беттс работали с потрясающей скоростью, и через несколько минут Фрэн была готова предстать перед камерой.
— Меня не узнать, — сообщила Фрэн, глядя в зеркало. — Вы просто молодцы.
— Фрэн, нам не пришлось делать ничего особенного. Все при тебе. Только цвета у тебя однотонные, — терпеливо объяснила Кара. — Мы просто подчеркнули то, что есть.
Подчеркнули, повторила про себя Фрэн. Вот этого ей никогда не хотелось. На нее и так всегда обращали внимание. Самая маленькая девочка в группе детского сада. Самая маленькая среди восьмиклассниц. Колобок. Фрэн неожиданно прибавила в росте в старшем классе Крэнден-академии и достигла вполне приличных пяти футов пяти дюймов.
Кара сняла накидку.
— Выглядишь великолепно, — одобрила она, — всех сразишь наповал.
Шестичасовые новости вели Том Райан и Ли Мэннерс. Оба получили первые навыки работы в эфире, озвучивая прогноз погоды. Когда программа закончилась, все отстегнули микрофоны, и Райан сказал:
— Отличный репортаж о Молли Лэш, Фрэн.
— Тебе звонят, Фрэн. По четвертой линии, — раздался из студии голос секретарши Лайзы.
К немалому удивлению Фрэн, оказалось, что звонит Молли.
— Фрэн, я видела тебя у тюрьмы сегодня утром. Я рада, что ты пришла. Спасибо за репортаж. Во всяком случае, мне показалось, что ты готова непредвзято взглянуть на смерть Гэри.
— Конечно, я очень хочу верить тебе, Молли. — Фрэн наудачу скрестила пальцы.
Голос Молли зазвучал неуверенно:
— Тебя заинтересовало бы расследование смерти Гэри? В обмен я готова помочь сделать передачу для твоего канала. Мой адвокат говорил, что звонили почти со всех каналов, но я бы предпочла работать с человеком, которому могу доверять.
— Конечно, меня это интересует, Молли, — быстро ответила Фрэн. — Честно говоря, я и сама собиралась позвонить тебе по этому поводу.
Они договорились встретиться на следующее утро в Гринвиче, в доме Молли. Фрэн положила трубку и, выразительно подняв брови, посмотрела на Тома Райана.
— Завтра состоится встреча одноклассников, — сообщила она. — Наверняка будет интересно.
5
Корпоративная штаб-квартира ХМО «Ремингтон» располагалась в одном здании с клиникой Лэша в Гринвиче. Исполнительный директор Питер Блэк всегда появлялся на рабочем месте ровно в семь часов утра. Он утверждал, что два часа работы до прихода персонала были для него самыми продуктивными за весь день.
Во вторник утром, нарушив свои привычки, Питер включил канал НАФ.
Его секретарша, проработавшая с ним многие годы, сказала, что Фрэн Симмонс только что начала работать на этом канале, и напомнила ему, кто такая Фрэн. Но Питер все равно удивился, увидев репортаж Фрэн об освобождении Молли Лэш. Отец Фрэн покончил жизнь самоубийством всего через несколько недель после того, как Питер принял приглашение Гэри Лэша и пришел на работу в клинику. На многие месяцы этот скандал стал излюбленной темой разговоров в городе. Вряд ли кто-то из живших тогда в Гринвиче забыл эту историю.
Питер Блэк включил телевизор только потому, что хотел увидеть вдову бывшего партнера.
Он так часто поднимал глаза на экран, стараясь не пропустить нужный сюжет, что в конце концов был вынужден отложить ручку и снять очки для чтения. У Блэка были густые темные волосы, поседевшие на висках, крупные серые глаза, приветливое выражение лица. Это выражение создавало неверное впечатление у новых сотрудников до того момента, как они допускали серьезнейшую ошибку — возражали Блэку.
В 7. 32 началось то, чего он так долго ждал. Питер мрачно смотрел, как Молли идет за машиной своего адвоката к воротам тюрьмы. Когда женщина заговорила, обращаясь к прессе, он подвинул свое кресло ближе к телевизору и нагнулся, впитывая каждый нюанс ее голоса и выражения лица.
Как только Молли начала говорить, Питер прибавил громкость, хотя и без того отчетливо слышал каждое слово. Когда она закончила, Питер откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. Секунду спустя он уже снял трубку телефона и набирал номер.
— Резиденция Уайтхоллов.
Легкий английский акцент горничной всегда раздражал Блэка.
— Соедините меня с мистером Уайтхоллом, Рита. — Он намеренно не назвал себя, но в этом не было необходимости. Прислуга знала его по голосу.
Келвин Уайтхолл не стал тратить время на приветствия.
— Я все видел. Во всяком случае, она стоит на своем и говорит, что не убивала Гэри.
— Меня беспокоит другое.
— Я знаю. Мне тоже не понравилось, что в дело вмешалась эта Симмонс. Но если потребуется, мы решим эту проблему. Увидимся в десять.
Питер Блэк, не прощаясь, повесил трубку. Весь день его мучило предчувствие неудачи, хотя он присутствовал на важных встречах, посвященных приобретению еще четырех более мелких ХМО. Благодаря этой сделке «Ремингтон» станет одним из крупнейших игроков на благодатном поле здравоохранения.
6
Когда Филип Мэтьюз привез Молли домой после тюрьмы, он хотел войти вместе с ней, но она не позволила.
— Прошу вас, Филип, оставьте мою сумку у двери, — приказала она. А потом добавила с натянутой улыбкой: — Вы наверняка слышали избитую фразу, которую приписывают Грете Гарбо: «Я хочу побыть одна». Так вот, это обо мне.
Она, совсем худая и хрупкая, стояла на крыльце красивого дома, который когда-то делила с Гэри Лэшем. За два года, прошедшие после неизбежного разрыва с женой, которая уже снова вышла замуж, Филип Мэтьюз успел сообразить, что его визиты в тюрьму «Ниантик» стали более частыми, чем полагалось адвокату.
— Молли, кто-нибудь сходил для вас в магазин? — спросил он. — То есть я хотел спросить, есть ли у вас в доме продукты.
— Об этом должна была позаботиться миссис Барри.
— Миссис Барри! — Филип сам не заметил, что заговорил громче. — Какое она имеет к этому отношение?
— Миссис Барри снова будет работать у меня, — объяснила Молли. — Пара, присматривавшая за домом, уехала. Как только я узнала, что меня выпускают, то попросила родителей связаться с миссис Барри. Она приехала, проследила за тем, чтобы в доме все тщательно убрали, и купила продукты. Она будет приходить, как и прежде, три раза в неделю.
— Эта женщина помогла отправить вас в тюрьму!
— Нет, она просто сказала правду.
Весь остаток дня, даже во время встречи с прокурором по делу новой клиентки, риелтора, задавившей насмерть пешехода, Филип не мог избавиться от растущего чувства неудовольствия. Он не мог забыть о том, что Молли одна в доме.
В семь часов вечера, когда он тупо смотрел на стол, решая, позвонить Молли или нет, зазвонил прямой телефон. Его секретарша ушла. Звонок повторился несколько раз, прежде чем любопытство победило и Филип не стал ждать, пока заработает автоответчик.
Звонила Молли.
— Филип, у меня хорошие новости. Помните, я говорила, что Фрэн Симмонс, которая была среди журналистов у ворот тюрьмы сегодня утром, училась со мной в одном классе?
— Помню. С вами все в порядке, Молли? Вам ничего не нужно?
— Нет, все хорошо. Филип, Фрэн Симмонс приедет ко мне завтра. Она хочет провести расследование смерти Гэри для шоу «Настоящее преступление», над которым она работает. Как вы думаете, не поможет ли она доказать каким-то образом, что в доме в тот вечер был кто-то еще?
— Молли, прошу вас, забудьте об этом.
Повисло молчание, а когда Молли заговорила снова, ее тон совершенно изменился.
— Я знала, что не дождусь от вас понимания. Но ничего страшного. До свидания.
Филип Мэтьюз не только услышал, но и почувствовал, как она положила трубку. Опуская свою трубку на рычаг, он вспомнил, как много лет назад один капитан из «зеленых беретов» решил сотрудничать с писателем, понадеявшись, что тот поможет доказать его непричастность к убийству жены и детей. Но на процессе писатель стал главным свидетелем обвинения.
Мэтьюз подошел к окну. Его офис располагался в нижней части Манхэттена, из окон открывался вид на Нью-Йоркскую гавань и статую Свободы.
«Молли, если бы обвинителем на процессе выступал я, то обвинил бы тебя в предумышленном убийстве, — сказал Филип самому себе. — Эта программа уничтожит тебя, если репортерша начнет копать. Она выяснит только то, что ты еще легко отделалась».
О господи, подумал он, ну почему Молли не может признать, что в тот вечер под воздействием стресса просто потеряла над собой контроль?
7
Молли обнаружила, что ей очень трудно поверить в то, что она наконец дома, и еще труднее осознать, что она отсутствовала пять с половиной лет. Оказавшись на крыльце, она дождалась, пока уедет адвокат, только потом открыла сумочку и достала ключ. Входная дверь была из красивого темного красного дерева с боковой панелью из бронированного стекла.
Оказавшись внутри, Молли бросила на пол дорожную сумку, закрыла дверь и привычно нажала каблуком кнопку, автоматически опускающую засов. Потом она медленно прошла по комнатам, провела рукой по спинке дивана в гостиной, в столовой прикоснулась к серебряному чайному сервизу, принадлежавшему еще ее бабушке, буквально заставляя себя не вспоминать о тюремной столовой, выщербленных тарелках, безвкусной еде. В доме все было таким знакомым, но почему-то она чувствовала себя чужой.
Молли прислонилась к косяку у входа в кабинет, заглянула внутрь, снова удивилась, что комната совсем не похожа на ту, что была при жизни Гэри. Исчезли панели красного дерева, массивная мебель и памятники колониальной культуры, которые он с таким трудом добывал. Обтянутые ситцем диван и кресла казались слишком женственными, чужеродными, неуместными.
И тут Молли сделала то, о чем мечтала все пять с половиной лет. Она поднялась наверх в большую спальню, разделась, достала из шкафа уютный пушистый домашний халат, который так любила, вошла в ванную и открыла кран джакузи.
Она опустилась в горячую, ароматную, бурлящую воду и лежала до тех пор, пока снова не почувствовала себя чистой. Молли облегченно вздохнула, напряжение стало постепенно уходить. Она сняла полотенце, нагревшееся на радиаторе, и завернулась в него, наслаждаясь теплом.
Потом Молли опустила шторы и легла в постель. Она закрыла глаза, слушая, как настойчиво стучит в стекло мокрый снег. Незаметно она уснула, вспоминая о ночах в тюрьме, когда каждый день обещала себе, что этот момент настанет, что она снова окажется в уединении собственной спальни, под уютным одеялом, утопая головой в мягкой подушке.
Молли проснулась, когда время обеда давно миновало. Она быстро встала, сунула ноги в шлепанцы, накинула халат и спустилась на кухню. Чай и тосты, решила она. На этом она сможет продержаться до ужина.
С чашкой горячего чая в руке она позвонила родителям, как и обещала.
— Со мной все в полном порядке, — твердо сказала Молли. — Да, оказаться дома — это чудесно. Нет, честное слово, мне нужно побыть одной какое-то время. Не слишком долго, но все-таки.
Затем Молли прослушала сообщения на автоответчике. Пока она спала, звонила Дженна Уайтхолл, ее лучшая подруга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
А вот в офисе у нее все в порядке. Эта мысль утешила Фрэн. Книги были распакованы и расставлены на полках возле стола. До них было удобно дотянуться. Зеленые растения оживляли монотонность стандартной мебели. Неброские бежевые стены стали отличным фоном для ярких репродукций картин импрессионистов.
Когда утром они вернулись в офис вместе с Эдом Эхерном, Фрэн заглянула к Гасу.
— Я собираюсь выждать пару недель, а потом постараюсь устроить встречу с Молли, — объяснила она, обсудив с ним неожиданное заявление, которое Молли сделала для прессы.
Гас яростно жевал никотиновую жвачку, которая совершенно не помогала ему в его личной борьбе с курением.
— Каковы шансы на то, что она будет с тобой откровенна? — поинтересовался он.
— Не знаю. Я стояла в стороне, когда Молли делала заявление, но уверена, что она меня заметила. Не знаю, узнала она меня или нет. Хотелось бы, чтобы Молли с нами сотрудничала. Иначе мне придется работать без нее.
— Что ты думаешь о ее заявлении?
— По-человечески Молли была очень убедительна, когда предположила, что в тот вечер в доме был кто-то еще. Но я уверена, что она просто бодрится, — ответила Фрэн. — Разумеется, найдутся те, кто ей поверит. Вполне вероятно, что ей необходимо заронить сомнение. Будет ли Молли говорить со мной об убийстве мужа? Не знаю.
Но на это можно надеяться, решила Фрэн, вспоминая разговор с Гасом по дороге в гримерную.
Гримерша Кара повязала ей накидку вокруг шеи. Беттс, парикмахерша, округлила глаза.
— Ты что, спала в лыжной шапочке?
Фрэн весело улыбнулась.
— Нет, я надела ее только утром. Вам обеим придется совершить чудо.
Пока Кара накладывала тональный крем, Беттс включила щипцы для волос, а Фрэн закрыла глаза и принялась сочинять начало репортажа. «Сегодня в 7. 30 утра распахнулись двери тюрьмы „Ниантик“, и Молли Карпентер Лэш вышла к прессе, чтобы сделать неожиданное заявление».
Кара и Беттс работали с потрясающей скоростью, и через несколько минут Фрэн была готова предстать перед камерой.
— Меня не узнать, — сообщила Фрэн, глядя в зеркало. — Вы просто молодцы.
— Фрэн, нам не пришлось делать ничего особенного. Все при тебе. Только цвета у тебя однотонные, — терпеливо объяснила Кара. — Мы просто подчеркнули то, что есть.
Подчеркнули, повторила про себя Фрэн. Вот этого ей никогда не хотелось. На нее и так всегда обращали внимание. Самая маленькая девочка в группе детского сада. Самая маленькая среди восьмиклассниц. Колобок. Фрэн неожиданно прибавила в росте в старшем классе Крэнден-академии и достигла вполне приличных пяти футов пяти дюймов.
Кара сняла накидку.
— Выглядишь великолепно, — одобрила она, — всех сразишь наповал.
Шестичасовые новости вели Том Райан и Ли Мэннерс. Оба получили первые навыки работы в эфире, озвучивая прогноз погоды. Когда программа закончилась, все отстегнули микрофоны, и Райан сказал:
— Отличный репортаж о Молли Лэш, Фрэн.
— Тебе звонят, Фрэн. По четвертой линии, — раздался из студии голос секретарши Лайзы.
К немалому удивлению Фрэн, оказалось, что звонит Молли.
— Фрэн, я видела тебя у тюрьмы сегодня утром. Я рада, что ты пришла. Спасибо за репортаж. Во всяком случае, мне показалось, что ты готова непредвзято взглянуть на смерть Гэри.
— Конечно, я очень хочу верить тебе, Молли. — Фрэн наудачу скрестила пальцы.
Голос Молли зазвучал неуверенно:
— Тебя заинтересовало бы расследование смерти Гэри? В обмен я готова помочь сделать передачу для твоего канала. Мой адвокат говорил, что звонили почти со всех каналов, но я бы предпочла работать с человеком, которому могу доверять.
— Конечно, меня это интересует, Молли, — быстро ответила Фрэн. — Честно говоря, я и сама собиралась позвонить тебе по этому поводу.
Они договорились встретиться на следующее утро в Гринвиче, в доме Молли. Фрэн положила трубку и, выразительно подняв брови, посмотрела на Тома Райана.
— Завтра состоится встреча одноклассников, — сообщила она. — Наверняка будет интересно.
5
Корпоративная штаб-квартира ХМО «Ремингтон» располагалась в одном здании с клиникой Лэша в Гринвиче. Исполнительный директор Питер Блэк всегда появлялся на рабочем месте ровно в семь часов утра. Он утверждал, что два часа работы до прихода персонала были для него самыми продуктивными за весь день.
Во вторник утром, нарушив свои привычки, Питер включил канал НАФ.
Его секретарша, проработавшая с ним многие годы, сказала, что Фрэн Симмонс только что начала работать на этом канале, и напомнила ему, кто такая Фрэн. Но Питер все равно удивился, увидев репортаж Фрэн об освобождении Молли Лэш. Отец Фрэн покончил жизнь самоубийством всего через несколько недель после того, как Питер принял приглашение Гэри Лэша и пришел на работу в клинику. На многие месяцы этот скандал стал излюбленной темой разговоров в городе. Вряд ли кто-то из живших тогда в Гринвиче забыл эту историю.
Питер Блэк включил телевизор только потому, что хотел увидеть вдову бывшего партнера.
Он так часто поднимал глаза на экран, стараясь не пропустить нужный сюжет, что в конце концов был вынужден отложить ручку и снять очки для чтения. У Блэка были густые темные волосы, поседевшие на висках, крупные серые глаза, приветливое выражение лица. Это выражение создавало неверное впечатление у новых сотрудников до того момента, как они допускали серьезнейшую ошибку — возражали Блэку.
В 7. 32 началось то, чего он так долго ждал. Питер мрачно смотрел, как Молли идет за машиной своего адвоката к воротам тюрьмы. Когда женщина заговорила, обращаясь к прессе, он подвинул свое кресло ближе к телевизору и нагнулся, впитывая каждый нюанс ее голоса и выражения лица.
Как только Молли начала говорить, Питер прибавил громкость, хотя и без того отчетливо слышал каждое слово. Когда она закончила, Питер откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. Секунду спустя он уже снял трубку телефона и набирал номер.
— Резиденция Уайтхоллов.
Легкий английский акцент горничной всегда раздражал Блэка.
— Соедините меня с мистером Уайтхоллом, Рита. — Он намеренно не назвал себя, но в этом не было необходимости. Прислуга знала его по голосу.
Келвин Уайтхолл не стал тратить время на приветствия.
— Я все видел. Во всяком случае, она стоит на своем и говорит, что не убивала Гэри.
— Меня беспокоит другое.
— Я знаю. Мне тоже не понравилось, что в дело вмешалась эта Симмонс. Но если потребуется, мы решим эту проблему. Увидимся в десять.
Питер Блэк, не прощаясь, повесил трубку. Весь день его мучило предчувствие неудачи, хотя он присутствовал на важных встречах, посвященных приобретению еще четырех более мелких ХМО. Благодаря этой сделке «Ремингтон» станет одним из крупнейших игроков на благодатном поле здравоохранения.
6
Когда Филип Мэтьюз привез Молли домой после тюрьмы, он хотел войти вместе с ней, но она не позволила.
— Прошу вас, Филип, оставьте мою сумку у двери, — приказала она. А потом добавила с натянутой улыбкой: — Вы наверняка слышали избитую фразу, которую приписывают Грете Гарбо: «Я хочу побыть одна». Так вот, это обо мне.
Она, совсем худая и хрупкая, стояла на крыльце красивого дома, который когда-то делила с Гэри Лэшем. За два года, прошедшие после неизбежного разрыва с женой, которая уже снова вышла замуж, Филип Мэтьюз успел сообразить, что его визиты в тюрьму «Ниантик» стали более частыми, чем полагалось адвокату.
— Молли, кто-нибудь сходил для вас в магазин? — спросил он. — То есть я хотел спросить, есть ли у вас в доме продукты.
— Об этом должна была позаботиться миссис Барри.
— Миссис Барри! — Филип сам не заметил, что заговорил громче. — Какое она имеет к этому отношение?
— Миссис Барри снова будет работать у меня, — объяснила Молли. — Пара, присматривавшая за домом, уехала. Как только я узнала, что меня выпускают, то попросила родителей связаться с миссис Барри. Она приехала, проследила за тем, чтобы в доме все тщательно убрали, и купила продукты. Она будет приходить, как и прежде, три раза в неделю.
— Эта женщина помогла отправить вас в тюрьму!
— Нет, она просто сказала правду.
Весь остаток дня, даже во время встречи с прокурором по делу новой клиентки, риелтора, задавившей насмерть пешехода, Филип не мог избавиться от растущего чувства неудовольствия. Он не мог забыть о том, что Молли одна в доме.
В семь часов вечера, когда он тупо смотрел на стол, решая, позвонить Молли или нет, зазвонил прямой телефон. Его секретарша ушла. Звонок повторился несколько раз, прежде чем любопытство победило и Филип не стал ждать, пока заработает автоответчик.
Звонила Молли.
— Филип, у меня хорошие новости. Помните, я говорила, что Фрэн Симмонс, которая была среди журналистов у ворот тюрьмы сегодня утром, училась со мной в одном классе?
— Помню. С вами все в порядке, Молли? Вам ничего не нужно?
— Нет, все хорошо. Филип, Фрэн Симмонс приедет ко мне завтра. Она хочет провести расследование смерти Гэри для шоу «Настоящее преступление», над которым она работает. Как вы думаете, не поможет ли она доказать каким-то образом, что в доме в тот вечер был кто-то еще?
— Молли, прошу вас, забудьте об этом.
Повисло молчание, а когда Молли заговорила снова, ее тон совершенно изменился.
— Я знала, что не дождусь от вас понимания. Но ничего страшного. До свидания.
Филип Мэтьюз не только услышал, но и почувствовал, как она положила трубку. Опуская свою трубку на рычаг, он вспомнил, как много лет назад один капитан из «зеленых беретов» решил сотрудничать с писателем, понадеявшись, что тот поможет доказать его непричастность к убийству жены и детей. Но на процессе писатель стал главным свидетелем обвинения.
Мэтьюз подошел к окну. Его офис располагался в нижней части Манхэттена, из окон открывался вид на Нью-Йоркскую гавань и статую Свободы.
«Молли, если бы обвинителем на процессе выступал я, то обвинил бы тебя в предумышленном убийстве, — сказал Филип самому себе. — Эта программа уничтожит тебя, если репортерша начнет копать. Она выяснит только то, что ты еще легко отделалась».
О господи, подумал он, ну почему Молли не может признать, что в тот вечер под воздействием стресса просто потеряла над собой контроль?
7
Молли обнаружила, что ей очень трудно поверить в то, что она наконец дома, и еще труднее осознать, что она отсутствовала пять с половиной лет. Оказавшись на крыльце, она дождалась, пока уедет адвокат, только потом открыла сумочку и достала ключ. Входная дверь была из красивого темного красного дерева с боковой панелью из бронированного стекла.
Оказавшись внутри, Молли бросила на пол дорожную сумку, закрыла дверь и привычно нажала каблуком кнопку, автоматически опускающую засов. Потом она медленно прошла по комнатам, провела рукой по спинке дивана в гостиной, в столовой прикоснулась к серебряному чайному сервизу, принадлежавшему еще ее бабушке, буквально заставляя себя не вспоминать о тюремной столовой, выщербленных тарелках, безвкусной еде. В доме все было таким знакомым, но почему-то она чувствовала себя чужой.
Молли прислонилась к косяку у входа в кабинет, заглянула внутрь, снова удивилась, что комната совсем не похожа на ту, что была при жизни Гэри. Исчезли панели красного дерева, массивная мебель и памятники колониальной культуры, которые он с таким трудом добывал. Обтянутые ситцем диван и кресла казались слишком женственными, чужеродными, неуместными.
И тут Молли сделала то, о чем мечтала все пять с половиной лет. Она поднялась наверх в большую спальню, разделась, достала из шкафа уютный пушистый домашний халат, который так любила, вошла в ванную и открыла кран джакузи.
Она опустилась в горячую, ароматную, бурлящую воду и лежала до тех пор, пока снова не почувствовала себя чистой. Молли облегченно вздохнула, напряжение стало постепенно уходить. Она сняла полотенце, нагревшееся на радиаторе, и завернулась в него, наслаждаясь теплом.
Потом Молли опустила шторы и легла в постель. Она закрыла глаза, слушая, как настойчиво стучит в стекло мокрый снег. Незаметно она уснула, вспоминая о ночах в тюрьме, когда каждый день обещала себе, что этот момент настанет, что она снова окажется в уединении собственной спальни, под уютным одеялом, утопая головой в мягкой подушке.
Молли проснулась, когда время обеда давно миновало. Она быстро встала, сунула ноги в шлепанцы, накинула халат и спустилась на кухню. Чай и тосты, решила она. На этом она сможет продержаться до ужина.
С чашкой горячего чая в руке она позвонила родителям, как и обещала.
— Со мной все в полном порядке, — твердо сказала Молли. — Да, оказаться дома — это чудесно. Нет, честное слово, мне нужно побыть одной какое-то время. Не слишком долго, но все-таки.
Затем Молли прослушала сообщения на автоответчике. Пока она спала, звонила Дженна Уайтхолл, ее лучшая подруга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43