— Простите, госпожа Менестрес. Мне удалось снять только такое скромное жилище, — обратился к ней тот самый светловолосый мужчина, который правил каретой.
— Тебе не за что извиняться, Димьен, — ответила она, подняв правую руку, на которой красовался массивный перстень с крупным бриллиантом с алой полосой по центру, и изящным жестом убрав с лица непослушную прядь. — Ведь у тебя было так мало времени. К тому же дом очень уютен. Да и уезжаем мы скоро.
Во время этого разговора в комнату вошла еще одна женщина, не старше двадцати восьми с темно-рыжими коротко подстриженными волосами и приятным лицом. На ней было длинное платье цвета лаванды.
От нее и Димьена тоже веяло сверхъестественным, правда далеко не каждый смог бы это заметить. Равно как и Менестрес, они были вампирами. И даже рыжеволосой женщине, самой младшей из них, было уже более восьмисот лет, что же говорить об остальных.
— Я разобрала твои вещи, госпожа, — почтительно обратилась женщина к Менестрес. — Ведь ты, наверное, захочешь переодеть дорожное платье.
— Да, спасибо Танис. И вовсе не обязательно звать меня госпожой, когда мы одни.
На это она лишь звонко рассмеялась, а вслед за ней расхохотался и Димьен. Было очевидно, что этих троих, помимо всего прочего, связывают еще и дружеские чувства, проверенные годами.
Менестрес одним плавным, кошачьим движением поднялась с кресла и сказала:
— Действительно, пора переодеться. Я еще хочу поохотиться этой ночью.
— Приготовить карету? — спросил Димьен.
— Не нужно. Дай лошадям отдохнуть.
— Пойдете пешком?
— Я еще не решила. Но тебе не стоит беспокоится обо мне. Лучше тоже пойди утоли свою жажду. Путешествие нас всех немного утомило.
— Но мой долг охранять вас.
— Не все же время! Я прекрасно могу позаботиться о себе сама. К тому же, я не в состоянии представить себе силы, которая могла бы причинить мне вред, — улыбнулась Менестрес.
Это была чистая правда. Любой вампир обладал физической силой, стократно превосходящей силу человека, а также молниеносной скоростью и особыми ментальными способностями. Каждый вампир был наделен ими в разной мере, но у всех этот дар становился сильнее со временем, как усиливались и другие способности. Например, вырабатывался иммунитет к солнечному свету, появлялась способность летать и многое другое. Чем старше становился вампир, тем выше была его неуязвимость. Их можно было уничтожить только отрубив голову или при помощи огня, хотя последнее почти не действовало на того, кто прожил более тысячи лет. А на Менестрес вряд ли подействовало бы и первое. То, что у нее был телохранитель-вампир, скорее являлось данью ее положению, чем необходимостью. Поэтому Димьен сказал:
— Значит, госпожа желает сегодня остаться одна?
— Думаю, да, — кивнула Менестрес, одарив его лучезарной улыбкой, а потом удалилась в свою комнату вместе с Танис, чтобы переодеться.
В начале XVII века покрой практически всех женских платьев был таков, что переодеться в одиночку было практически невозможно даже вампиру. Это заняло бы чертову уйму времени, так как нужно было справиться с целым морем крючков и застежек.
— Какое платье выберешь? — Танис наконец-то перешла на «ты».
— Что-нибудь попроще. Не хочу особо выделаться на улице.
— Тогда, может быть вот это? — Танис достала довольно скромное платье цвета крепкого чая из тафты, с вышивкой и венецианскими кружевами.
— Да, пожалуй подойдет.
Переодевание заняло не так уж много времени, и все благодаря ловким, умелым рукам Танис, которые с неимоверной скоростью справлялись со всеми застежками. Закончив с платьем, она также помогла своей госпоже уложить ее шикарные волосы. Она заплела их в косы, которые уложила вокруг головы, как это было принято в те времена. Вскоре Менестрес была готова к выходу.
Посмотрев на себя в зеркало, она удовлетворенно улыбнулась, потом взяла из шкатулки расшитый кошель, набитый золотом, и прикрепила его к поясу, спрятав в складках платья. Сделав это, она сказала Танис:
— Ну, я пошла.
— Постой, возьми плащ, — и, не дожидаясь ее ответа, она сама накинула на плечи Менестрес серый плащ на атласной подкладке и с капюшоном. — Желаю хорошо провести время.
— Спасибо. Кстати, ты и сама можешь последовать моему примеру. Ведь ты голодна, а я не хочу, чтобы мои друзья голодали, — она особо подчеркнула слово «друзья», а потом мимолетной тенью покинула дом.
Ночь приняла ее в свои радушные объятья. Она была ее домом, здесь она чувствовала себя в своей стихии. И, в этой ночи, она, безусловно, была самым опасным существом, хоть и выглядела как сошедший с небес ангел.
Менестрес шла летящей походкой по темным улицам, и ничто не выдавало ее сверхъестественной сущности. К тому же она не собиралась обнаруживать свое присутствие перед местным вампирам, которых здесь было не более двадцати. В ее планы не входило встреча с ними. Хотя, в большинстве своем, они были молоды, и вряд ли бы узнали ее.

* * *
Антуан гнал лошадь во весь опор, пока дорога не привела его к дверям ставшей столь знакомой таверны. Стоило ему спешиться, как тотчас подскочил хозяин заведения и, поймав поводья, склонился в почтительном поклоне. Еще бы, ведь Антуан уже оставил здесь столько денег, что это составило бы, наверное, годовую выручку от таверны.
— Что пожелает господин? — упитанное лицо хозяина расплылось в подобострастной улыбке.
— Как обычно, Поль.
— Как пожелаете, — хозяин бросил поводья мальчишке-слуге. — Прошу, проходите.
Антуан вошел внутрь, и тотчас же был окутан жарким воздухом таверны, пропитанным запахами жареного мяса, вина и пота. Но он уже давно не обращал внимания на это, и уверенно шел вперед. Поль семенил впереди него, уже зная, куда тот направляется. Обычно молодой виконт занимал стол в дальнем углу таверны, в некотором отдалении от остальных посетителей. Но сегодня его любимое место было занято какими-то забулдыгами. Правда это продолжалось не долго, так как хозяин поспешно разогнал их, протер стол собственным фартуком и, сделав приглашающей жест, проговорил:
— Прошу, садитесь. Я сейчас принесу вам лучшего вина и ужин. Желаете еще что-нибудь?
— Нет, пока ничего.
— Как прикажете, — Поль услужливо поклонился и поспешно удалился за вином.
Вальяжно откинувшись на стуле, Антуан окинул взглядом таверну. Публика была вполне обычной. В противоположном углу пара купеческих сынков и прожженные солдаты короля играли в карты, а вокруг них ошивались две шлюхи (у них всегда был нюх на деньги). Еще одна девушка легкого поведения охаживала заезжего путника в парчовом камзоле. А напротив него выпивала шумная компания, члены которой то и дело лапали проходящих мимо девиц. Дальше сидели еще двое. Все как обычно.
Вернулся хозяин таверны и поставил перед Антуаном запотевший кувшин с вином, стакан и тарелку с ароматным, дымящимся жареным мясом ягненка. Молодой человек благодарно кивнул и бросил Полю две серебреные монеты. Тот ловко поймал их и, лучезарно улыбнувшись, удалился.
Антуан налил себе вина, но стоило ему сделать пару глотков, как перед его столом возникла та самая девица, что увивалась возле того одинокого путника. Встряхнув своими черными волосами, она облокотилась о стол, чтобы продемонстрировать свои пышные формы, и томно произнесла:
— Привет, Антуан. Не хочешь поразвлечься?
— Нет, Марго. Ты же знаешь, что я не любитель...
— А ты подумай получше! — она наклонилась еще сильнее, чтобы показать товар лицом, так сказать.
— Нет. Лучше найди себе более охочего до подобных развлечений, — равнодушно отозвался Антуан.
— Какой же ты противный, неприветливый, — девица надула губки и удалилась, призывно покачивая бедрами, в сторону гуляющий компании, где ее появление было встречено восторженными криками.
Антуан же придвинул к себе тарелку и приступил к еде. Но не успел он расправиться и с половиной своего ужина, как услышал знакомый голос:
— О, здравствуй, Антуан! Так и знал, что найду тебя здесь!
Перед ним стоял улыбчивый молодой человек лет двадцати трех, с копной непослушных, темно-русых, почти черных волос и озорными карими глазами на открытом лице. Его имя было Франсуа. Сын одного из арендаторов виконта. Они с Антуаном познакомились в этой самой таверне и стали приятелями. Правда Франсуа появлялся здесь гораздо реже, в отличие от своего приятеля ему не удавалось отлынивать от семейного дела.
— Здравствуй, — кивнул Антуан, жестом приглашая его садиться. Франсуа не заставил просить себя дважды.
Едва он сел, как тотчас появился хозяин таверны, и поставил второй стакан и новый кувшин с вином.
— Ну что, — начал Франсуа, вытянув ноги. — Побеседуем за жизнь?
— Давай лучше просто выпьем! Надоели мне эти разговоры!
Они залпом осушили стаканы, потом снова наполнили их и еще раз выпили. Только затем Франсуа снова спросил:
— Что, твой братец опять пытался спасти твою грешную душу?
— Так заметно? — Антуан уставился затуманенным взглядом на приятеля.
— Ну есть. Он опять за свое?
— Если бы только он. Все гораздо хуже!
— Как это? — вино опять наполнило стаканы.
— Я иду на бал к де Нерве, где мне предстоит весь вечер быть вежливым и учтивым с некой Элени ля Шель. Вся наша родня спит и видит ее моей супругой, — произнеся эти слова, Антуан презрительно сплюнул и одним глотком осушил свой стакан.
— Как же тебя заставили согласиться на такое? — заливаясь смехом, спросил Франсуа.
— Меня застали врасплох, — голос был мрачен, будто ему предстояло идти на похороны.
— Да ладно, не стоит так убиваться. Я слышал, что эта Элени довольно симпатична. Вполне вероятно, тебе удастся развлечься.
Но Антуан не слушал его. Все его внимание было обращено на только что вошедшего в таверну. Вернее вошедшую, так как под длинным серым плащом с капюшоном безошибочно угадывалась женская фигура. А черты лица, которые можно было мельком разглядеть под капюшоном, приковали к незнакомке взгляды всех присутствующих мужчин. Но она, казалось, не замечала их.
Прошло не меньше минуты, прежде чем Антуан понял, что прекрасная посетительница смотрит прямо на него. О, Боже, что за прекрасные глаза! — пронеслось в его голове.

* * *
Менестрес шла по темным улицам, как хищник на охоте, выискивая того или ту, кто станет ее жертвой, напоит своей кровью. Но те, кто встречались ей по пути, почему-то не возбуждали ее аппетита. И она шла дальше.
Но вот ее внимание привлек веселый шум, доносящийся из стоявшей прямо перед ней таверны. Она остановилась, и ее острый нюх помимо прочих запахов уловил дразнящий аромат крови, бурлившей в разгоряченных вином молодых телах. Это было восхитительно. И Менестрес решила зайти. Конечно, в те времена в подобном заведении могла находиться лишь женщина определенной манеры поведения, а вовсе не благородная леди, но ее это не смущало. Она родилась задолго до христианской морали. К тому же она знала, что никто не сможет причинить ей вред. Поэтому вампирша, не задумываясь, вошла внутрь.
Конечно, стоило ей переступить порог, как десятки мужских глаз устремились на нее. Но это ничего не значило, так как Менестрес столкнулась взглядом с парой серо-зеленых глаз. Тут же по ее коже поползло ощущение силы. Мало кто из вампиров смог бы распознать и понять ее, но она как раз относилась к тем немногим. У этого, восхищенно взирающего на нее молодого человека была потрясающей силы аура. Можно было пересчитать по пальцам все те случаи, когда она сталкивалась с подобным.
Человек, обладающий подобной силой, сможет стать отличным вампиром, которому практически не будет равных. В нем были все зачатки со временем стать Черным Принцем — магистром над магистрами вампиров. А подобное встречается очень редко. Считается, что люди с такими задатками рождаются лишь раз в сто лет.
Но не только сила этого молодого человека заинтересовала Менестрес. Было в нем еще что-то, что воспламеняло в ее душе давно забытые чувства. Она рассматривала его совсем не как будущую жертву. В ее взгляде читалось нечто большее. Огонь, горевший в ее глазах, стал теплым и манящим.
Вампирша прекрасно знала, какое может произвести впечатление, в особенности на мужчин, и сейчас открыто этим пользовалась. Но, как выяснилось, слишком многие приняли это на свой счет, так как вскоре раздалось:
— Эй, красотка! Не хочешь присоединиться к нам?
Один из шумно гулявшей компании поднялся навстречу к ней. Но Менестрес лишь окатила его ледяным взглядом, и тот застыл, как вкопанный. Но вот поднялся другой мужчина, весьма подвыпивший надо отметить (тут вообще трезвых почти не было). Ему удалось схватить Менестрес за руку.

* * *
Когда Антуан увидел лицо прекрасной незнакомки, то и вовсе потерял голову. Взгляд обращенных на него изумрудно-зеленых глаз был так пленителен! Он в жизни не видел подобной красавицы. Даже в этой жалкой таверне она держалась с истинно королевским достоинством.
— Какая прелестница!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57