Гарри почувствовал, что ему хочется подойти туда, сделать что-нибудь, помочь, но он знал, что уже не в силах что-нибудь изменить. И эта мысль приносила ему небольшое облегчение. Его чувство вины и стремление прийти на помощь растворялись сами собой — он понимал, что мертвые уже пребывают в вечном покое.
Слишком мало оставалось в живых и слишком много было трупов, чтобы кому-нибудь помогать.
Сейчас ему надо было думать прежде всего о себе. О себе и тех, кто шел с ним рядом. А этого было больше, чем достаточно.
— Что-то там произошло с оборудованием, — проворчал Коллинс. — Может, сами исправят...
— А кого ты хочешь послать? — спросил Салливан.
— Кто на вызове?
Салливан протянул руку к журналу и перевернул первую, страницу. Он пробежал глазами список несколько раз, читая фамилии и вспоминая, что он знал о каждом. Потом посмотрел на Коллинса, подумав, что его борода, безусловно, представляет собой шедевр того, что можно вырастить на лице, и пожал плечами.
— Как насчет Нейлсона?
— Думаешь, можно ему поручить? Ведь это не одна телефонная линия. Похоже, у них отключился целый район.
— Если он сам не справится, то попросит прислать подмогу.
— Ладно. Посылай его.
Салливан потянулся к селектору и нажал кнопку ремонтного отдела. Телефон прозвенел два раза, потом трубку подняли, и он велел послать Нейлсона в поместье Стоул, чтобы выяснить там обстановку и помочь местной ремонтной группе, которая никак не могла управиться сама. Дежурный задал несколько вопросов, затем, узнав сколько времени не работают телефоны, спросил, что задержало вызов ремонтников.
Салливан пожал плечами, как будто его могли видеть на другом конце провода.
— Видимо, там перегрузки. У них это иногда случается. И повесил трубку, понимая, что надо было действовать гораздо раньше.
Но в глубине души он ничуть не жалел, что они прождали столько времени. В конце концов, люди, живущие там, не относятся к его участку. Они выстроили себе поместье в красивом лесу и считают, наверное, будто за деньги можно приобрести все. Большинство друзей Салливана разделяли его мнение относительно поместья и беззаботных людей, обитающих в нем. И поэтому ему было особенно приятно, что они там злятся на телефонную компанию, "которая не торопится с помощью. Он знал, что у толстосумов из поместья полно денег, на которые можно накупить кучу разных вещей, но вместе с этими деньгами у них должно быть, по мнению Салливана, и некое чувство, что они не могут купить все на свете. И это чувство должно как можно прочнее укрепиться в них. «Пускай подождут», — подумал он.
Нейлсону нравилось работать в телефонной компании, особенно в ночную смену. Работы было немного, но если что-нибудь требовало его внимания, то он исполнял все очень старательно и ни на что не жалуясь.
Он имел избыточный вес в десять фунтов и щеголял черной козлиной бородкой. У него была такав жизнь, что работа по вечерам его вполне устраивала. По крайней мере он никому не мог помешать. На свидания ходили другие (он слышал об этом что-то в ремонтном отделе), а сам он на эту тему иногда только мечтал и пытался скрыть свое одиночество от товарищей по работе, от родителей, от младшего брата. Хуже всего было с матерью — она видела его насквозь и просила ходить на свидания, почаще выбираться из дома, встретить, наконец, симпатичную девушку и жениться на ней.
Но он никогда не рассказывал ей о своих чувствах, о том, что он назначал свидания, но в ответ получал извинения, за которыми слышался отказ. «Почему так? -думал он, залезая в грузовик. — Она меня просто не понимает...»
Нейлсон включил мотор, передачу и повел грузовик на север, к поместью Стоул. Зияющая дыра на приборкой доске, в том месте, где должно быть радио, раздражала его. «Давно уж должны были починять, — подумал он. — Чего они тянут?»
Ехать предстояло около часа, он понял, что ему придется порядочно поскучать все это время. Во время езды он пытался представить себе, что там могло произойти с оборудованием. Ведь они установили лучшие аппараты и преложили кабели под землей. Может, какой-нибудь шалопай повредил кабель, занимаясь раскопками? Но он знал, что это практически невозможно — строительство в основном закончено, и до кабеля так просто не доберешься без нужного инструмента.
«Кто знает? — подумал он. — Там так много мелочей, всего не упомнишь».
Потом он начал думать, почему именно его выбрали для ремонта. Наверное, Салливан и Коллинс специально оставили этот вызов для него. А почему не для Стивенса? Или Уилера? Видимо, он самый лучший работник. Да, именно так. У него наивысшая квалификация. Видно, они не доверяют Стивенсу и Уилеру такую ответственную работу.
В поместье жило много людей, и от телефона зависел их контакт с внешним миром.
«Наверное, там неплохо живется», — подумал он.
Нейлсон без труда представил себя живущим в одном из таких громадных современных домов — сплошное стекло и дерево — такие есть и в Калифорнии. Он представил себя в горячей ванне, наслаждающегося теплом в холодную зиму, а летом он терял бы лишний вес в бассейне или на спортплощадке. У него были бы гости на обед, который готовила бы... готовила бы... — И тут его фантазии пришел конец.
Он продолжал ехать, пытаясь представить себе женщину, леди его мечты, человека, от которого зависело бы его счастье. Но ни один образ не появлялся у него в голове. Может быть, ему и не нужна никакая женщина? Пусть обеды готовит кухарка. Конечно же. Почему бы и нет? Если он сможет позволить себе жить там, значит, денег хватит и на кухарку. И на экономку. Чтобы убирала после гостей.
Все верно. И через мгновение мысли снова перенесли его в дом, где он сидел на почетном месте за банкетным столом, освещаемым серебряными подсвечниками. Нежная ненавязчивая музыка неслась из соседней комнаты через дорогие замаскированные колонки. «Конечно, через дорогие, — сказал он себе. — Все в доме очень дорогое». На обед была... была... утка! Утка и апельсиновый соус, приготовленный его французской кухаркой. Они попивали ароматное пиво, отобранное для стола лично им самим из тысячи бутылок, которые хранятся у него в винном погребе.
После такого великолепного обеда они перейдут в гостиную (ведь там, наверное, много комнат, в таких огромных домах?). И там выпьют кофе, а потом — восхитительного портвейна. Он передаст мужчинам коробку с сигарами, и они поведут приятную послеобеденную беседу.
Он уже слышал, как гости осыпают его комплиментами, а он снисходительно кивает в ответ. Все было так хорошо, по-домашнему, и дополнялось рычащим огнем в камине высотой чуть не до потолка.
Все это Нейлсон видел очень ясно, неясно было другое откуда он возьмет столько денег? Он же не биржевой маклер. А они столько могут иметь, интересно? Или банкиры? Этакий деятель, имеющий долю везде — на рынке, в золоте и серебре, в бумагах, да к тому же еще и президент или председатель какой-нибудь компании.
Конечно. Почему нет? Он ведь фантазировал и мог позволить себе быть кем угодно.
К тому же это помогало ему ехать быстрее.
Нейлсон остановился у южной станции. Маленький металлический ящик кабельных соединений высовывался из-под земли. Он осветил его фонариком и вылез из грузовика. Привычно взял инструмент и подошел к ящику, надеясь, что поломка окажется простой и очевидной. Нейлсон неторопливо снял крышку и углубился в сплетение проводов, и тут до него дошло, что по дороге он не видел ни одной машины, идущей навстречу. И это было странно. Он вспомнил, что недавно было принято решение о расширении дороги с целью облегчить движение транспорта.
Достав наушники, он подключил провода и приготовился услышать разные голоса и телефонные гудки — показатель того, что линия сильно перегружена. Но все линии, в которые он включался, молчали, показывая, что в городке не работали даже местные соединения.
Он замотал провод назад на наушники, прикрепил их к поясу и повернулся к дороге, надеясь увидеть фары встречной машины, прорезающие темноту.
Но машин не было.
Это и в самом деле было очень странно — даже более странно, чем то, что все телефонные линии не работали.
Он видел отсюда огни городка, освещенное небо над ним.
И у Нейлсона появилось такое чувство, будто там что-то случилось, — что-то куда более страшное, чем неработающие телефоны, но он не видел ничего, что подтверждало бы его догадки.
Может быть, он просто вообразил себе это?
Конечно. У него ведь такое богатое воображение!
Но если это воображение, то где же все машины? Где же грузовики, которые должны делать поставки? Где транспорт? какой-нибудь транспорт? Где дети на велосипедах? Хоть что-нибудь или кто-нибудь.
Он поднялся, отряхнул колени, все еще надеясь увидеть признаки жизни на широкой дороге. Он был уверен, что если подождет еще немного что точно кого-нибудь увидит. Еще ведь не слишком поздно.
В задумчивости он пошел назад к грузовику, взобрался на сиденье и хотел соединиться со своими по радио, но радиосвязи тоже не было. И по телефону связи не было телефон молчал. Вот ведь в чем дело...
Теперь все решено. Он поедет назад и расскажет, что с ним случилось, возьмет кого-нибудь с собой — полицию или дорожный патруль. Да. Это умно. Конечно, можно еще подождать, пока кто-нибудь появится из поместья, а потом уж поехать в город.
Но сидя в кабине, он представил себе, как он возвращается в контору, как смеются над ним Салливан и Коллинс, как они поддразнивают его и он чувствует себя еще большим болваном, чем обычно.
Подумав об этом, он завел мотор и поехал в поместье.
15
Джек выпрямился, чувствуя себя слабым и изможденным. Все-таки не только долгая рвота так ослабила его, хотя это, конечно, тоже подействовало. Пламя трещало и бушевало в ночи, бабочки стремительно летели на огонь, будто навстречу со своим богом, и Джек постоянно думал о том, что они собирались сделать с Кэрол, и что бы произошло, если бы он не поджег тело. Одна эта мысль приводила его в ужас.
Казалось, бабочки обезумели — они слетались к огню несметными полчищами со всех сторон, бешено плясали в воздухе и уже скрывали от него машину Кэрол. Джек был рад, что сразу же убежал оттуда подальше, а не стал наблюдать, как она горит.
Больше ждать не было смысла. Озеро ждало, ждал и Стоул. Он собрал остатки сил и пошел по улице. Шел он медленно, тщательно обдумывая, что ему делать при встрече с тем, кто должен за все ему ответить, — со Стоулом. Джек не был с ним лично знаком, но один раз видел — через несколько дней после окончания строительства, когда большинство людей въехало в городок, Стоул был очень молод, и Джек еще удивился, откуда у такого молодого человека столько денег на это дорогое строительство.
«Хорошо, сейчас неважно, откуда у него эти деньги, подумал Джек. — Во всяком случае, он больше никогда не сможет ими воспользоваться. Уж я-то об этом позабочусь!..»
Водолазный костюм прекрасно предохранял его, и Джек был очень доволен. Он считал себя счастливым уже потому, что в голову ему пришла замечательная мысль о костюме, и вдвойне счастливым оттого, что костюм оказался на месте. С таким костюмом и с аквалангом у него был реальный шанс остаться в живых. Если он будет экономить воздух в баллонах и не испортит костюм, то все будет хорошо.
Он подошел к концу улицы и повернул вниз по холму налево, начав спускаться к озеру мимо темных и тихих домов, мимо останков людей, с которыми он еще недавно здоровался, которые еще вчера наслаждались весной. Дикое пиршество смерти захватило все вокруг — ничего подобного он во Вьетнаме не видел. Наверное, это потому, что жертвы гибли не от бомб, пуль и шрапнели, а от крошечных насекомых, не крупнее ногтя на его большом Пальце. В это трудно было поверить, а еще труднее понять. Просто ему так хотелось, чтобы Кэти и Алан были с ним в доме, когда началось нападение...
«А если бы они были в доме? — спросил он сам себя. Что бы ты для них сделал? Как бы вы все вместе выбрались отсюда? У тебя ведь только один костюм, одна маска, одни акваланг. Что бы ты делал с ними? Ждал бы, пока придет помощь? Молился бы, чтобы она пришла до рассвета, прежде чем бабочки начнут новое наступление?»
«Да, — подумал он. — Я бы ждал, и ждал с радостью. И это гораздо проще, чем пытаться выбраться отсюда самому в одиночку».
Бессознательно он посмотрел налево, проходя мимо дома знакомых, Монро. Он вспоминал, как часто они ходили друг к другу в гости, играли в карты и говорили о всяких делах в мире, смотрели телевизор и, не давая передаче закончиться, опять заводили долгий разговор. У них было двое детей Робби и Диана, двое симпатичных умных детей, которые с удовольствием играли с Аланом во время таких визитов. И тоскливое чувство пустоты и одиночества вновь заполнило его грудь, напомнив, что эти времена безвозвратно ушли. Кэти и Алан погибли, и Монро тоже. Никогда больше прежнего не вернуть.
Джек остановился, скорбно уставившись на их темный дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Слишком мало оставалось в живых и слишком много было трупов, чтобы кому-нибудь помогать.
Сейчас ему надо было думать прежде всего о себе. О себе и тех, кто шел с ним рядом. А этого было больше, чем достаточно.
— Что-то там произошло с оборудованием, — проворчал Коллинс. — Может, сами исправят...
— А кого ты хочешь послать? — спросил Салливан.
— Кто на вызове?
Салливан протянул руку к журналу и перевернул первую, страницу. Он пробежал глазами список несколько раз, читая фамилии и вспоминая, что он знал о каждом. Потом посмотрел на Коллинса, подумав, что его борода, безусловно, представляет собой шедевр того, что можно вырастить на лице, и пожал плечами.
— Как насчет Нейлсона?
— Думаешь, можно ему поручить? Ведь это не одна телефонная линия. Похоже, у них отключился целый район.
— Если он сам не справится, то попросит прислать подмогу.
— Ладно. Посылай его.
Салливан потянулся к селектору и нажал кнопку ремонтного отдела. Телефон прозвенел два раза, потом трубку подняли, и он велел послать Нейлсона в поместье Стоул, чтобы выяснить там обстановку и помочь местной ремонтной группе, которая никак не могла управиться сама. Дежурный задал несколько вопросов, затем, узнав сколько времени не работают телефоны, спросил, что задержало вызов ремонтников.
Салливан пожал плечами, как будто его могли видеть на другом конце провода.
— Видимо, там перегрузки. У них это иногда случается. И повесил трубку, понимая, что надо было действовать гораздо раньше.
Но в глубине души он ничуть не жалел, что они прождали столько времени. В конце концов, люди, живущие там, не относятся к его участку. Они выстроили себе поместье в красивом лесу и считают, наверное, будто за деньги можно приобрести все. Большинство друзей Салливана разделяли его мнение относительно поместья и беззаботных людей, обитающих в нем. И поэтому ему было особенно приятно, что они там злятся на телефонную компанию, "которая не торопится с помощью. Он знал, что у толстосумов из поместья полно денег, на которые можно накупить кучу разных вещей, но вместе с этими деньгами у них должно быть, по мнению Салливана, и некое чувство, что они не могут купить все на свете. И это чувство должно как можно прочнее укрепиться в них. «Пускай подождут», — подумал он.
Нейлсону нравилось работать в телефонной компании, особенно в ночную смену. Работы было немного, но если что-нибудь требовало его внимания, то он исполнял все очень старательно и ни на что не жалуясь.
Он имел избыточный вес в десять фунтов и щеголял черной козлиной бородкой. У него была такав жизнь, что работа по вечерам его вполне устраивала. По крайней мере он никому не мог помешать. На свидания ходили другие (он слышал об этом что-то в ремонтном отделе), а сам он на эту тему иногда только мечтал и пытался скрыть свое одиночество от товарищей по работе, от родителей, от младшего брата. Хуже всего было с матерью — она видела его насквозь и просила ходить на свидания, почаще выбираться из дома, встретить, наконец, симпатичную девушку и жениться на ней.
Но он никогда не рассказывал ей о своих чувствах, о том, что он назначал свидания, но в ответ получал извинения, за которыми слышался отказ. «Почему так? -думал он, залезая в грузовик. — Она меня просто не понимает...»
Нейлсон включил мотор, передачу и повел грузовик на север, к поместью Стоул. Зияющая дыра на приборкой доске, в том месте, где должно быть радио, раздражала его. «Давно уж должны были починять, — подумал он. — Чего они тянут?»
Ехать предстояло около часа, он понял, что ему придется порядочно поскучать все это время. Во время езды он пытался представить себе, что там могло произойти с оборудованием. Ведь они установили лучшие аппараты и преложили кабели под землей. Может, какой-нибудь шалопай повредил кабель, занимаясь раскопками? Но он знал, что это практически невозможно — строительство в основном закончено, и до кабеля так просто не доберешься без нужного инструмента.
«Кто знает? — подумал он. — Там так много мелочей, всего не упомнишь».
Потом он начал думать, почему именно его выбрали для ремонта. Наверное, Салливан и Коллинс специально оставили этот вызов для него. А почему не для Стивенса? Или Уилера? Видимо, он самый лучший работник. Да, именно так. У него наивысшая квалификация. Видно, они не доверяют Стивенсу и Уилеру такую ответственную работу.
В поместье жило много людей, и от телефона зависел их контакт с внешним миром.
«Наверное, там неплохо живется», — подумал он.
Нейлсон без труда представил себя живущим в одном из таких громадных современных домов — сплошное стекло и дерево — такие есть и в Калифорнии. Он представил себя в горячей ванне, наслаждающегося теплом в холодную зиму, а летом он терял бы лишний вес в бассейне или на спортплощадке. У него были бы гости на обед, который готовила бы... готовила бы... — И тут его фантазии пришел конец.
Он продолжал ехать, пытаясь представить себе женщину, леди его мечты, человека, от которого зависело бы его счастье. Но ни один образ не появлялся у него в голове. Может быть, ему и не нужна никакая женщина? Пусть обеды готовит кухарка. Конечно же. Почему бы и нет? Если он сможет позволить себе жить там, значит, денег хватит и на кухарку. И на экономку. Чтобы убирала после гостей.
Все верно. И через мгновение мысли снова перенесли его в дом, где он сидел на почетном месте за банкетным столом, освещаемым серебряными подсвечниками. Нежная ненавязчивая музыка неслась из соседней комнаты через дорогие замаскированные колонки. «Конечно, через дорогие, — сказал он себе. — Все в доме очень дорогое». На обед была... была... утка! Утка и апельсиновый соус, приготовленный его французской кухаркой. Они попивали ароматное пиво, отобранное для стола лично им самим из тысячи бутылок, которые хранятся у него в винном погребе.
После такого великолепного обеда они перейдут в гостиную (ведь там, наверное, много комнат, в таких огромных домах?). И там выпьют кофе, а потом — восхитительного портвейна. Он передаст мужчинам коробку с сигарами, и они поведут приятную послеобеденную беседу.
Он уже слышал, как гости осыпают его комплиментами, а он снисходительно кивает в ответ. Все было так хорошо, по-домашнему, и дополнялось рычащим огнем в камине высотой чуть не до потолка.
Все это Нейлсон видел очень ясно, неясно было другое откуда он возьмет столько денег? Он же не биржевой маклер. А они столько могут иметь, интересно? Или банкиры? Этакий деятель, имеющий долю везде — на рынке, в золоте и серебре, в бумагах, да к тому же еще и президент или председатель какой-нибудь компании.
Конечно. Почему нет? Он ведь фантазировал и мог позволить себе быть кем угодно.
К тому же это помогало ему ехать быстрее.
Нейлсон остановился у южной станции. Маленький металлический ящик кабельных соединений высовывался из-под земли. Он осветил его фонариком и вылез из грузовика. Привычно взял инструмент и подошел к ящику, надеясь, что поломка окажется простой и очевидной. Нейлсон неторопливо снял крышку и углубился в сплетение проводов, и тут до него дошло, что по дороге он не видел ни одной машины, идущей навстречу. И это было странно. Он вспомнил, что недавно было принято решение о расширении дороги с целью облегчить движение транспорта.
Достав наушники, он подключил провода и приготовился услышать разные голоса и телефонные гудки — показатель того, что линия сильно перегружена. Но все линии, в которые он включался, молчали, показывая, что в городке не работали даже местные соединения.
Он замотал провод назад на наушники, прикрепил их к поясу и повернулся к дороге, надеясь увидеть фары встречной машины, прорезающие темноту.
Но машин не было.
Это и в самом деле было очень странно — даже более странно, чем то, что все телефонные линии не работали.
Он видел отсюда огни городка, освещенное небо над ним.
И у Нейлсона появилось такое чувство, будто там что-то случилось, — что-то куда более страшное, чем неработающие телефоны, но он не видел ничего, что подтверждало бы его догадки.
Может быть, он просто вообразил себе это?
Конечно. У него ведь такое богатое воображение!
Но если это воображение, то где же все машины? Где же грузовики, которые должны делать поставки? Где транспорт? какой-нибудь транспорт? Где дети на велосипедах? Хоть что-нибудь или кто-нибудь.
Он поднялся, отряхнул колени, все еще надеясь увидеть признаки жизни на широкой дороге. Он был уверен, что если подождет еще немного что точно кого-нибудь увидит. Еще ведь не слишком поздно.
В задумчивости он пошел назад к грузовику, взобрался на сиденье и хотел соединиться со своими по радио, но радиосвязи тоже не было. И по телефону связи не было телефон молчал. Вот ведь в чем дело...
Теперь все решено. Он поедет назад и расскажет, что с ним случилось, возьмет кого-нибудь с собой — полицию или дорожный патруль. Да. Это умно. Конечно, можно еще подождать, пока кто-нибудь появится из поместья, а потом уж поехать в город.
Но сидя в кабине, он представил себе, как он возвращается в контору, как смеются над ним Салливан и Коллинс, как они поддразнивают его и он чувствует себя еще большим болваном, чем обычно.
Подумав об этом, он завел мотор и поехал в поместье.
15
Джек выпрямился, чувствуя себя слабым и изможденным. Все-таки не только долгая рвота так ослабила его, хотя это, конечно, тоже подействовало. Пламя трещало и бушевало в ночи, бабочки стремительно летели на огонь, будто навстречу со своим богом, и Джек постоянно думал о том, что они собирались сделать с Кэрол, и что бы произошло, если бы он не поджег тело. Одна эта мысль приводила его в ужас.
Казалось, бабочки обезумели — они слетались к огню несметными полчищами со всех сторон, бешено плясали в воздухе и уже скрывали от него машину Кэрол. Джек был рад, что сразу же убежал оттуда подальше, а не стал наблюдать, как она горит.
Больше ждать не было смысла. Озеро ждало, ждал и Стоул. Он собрал остатки сил и пошел по улице. Шел он медленно, тщательно обдумывая, что ему делать при встрече с тем, кто должен за все ему ответить, — со Стоулом. Джек не был с ним лично знаком, но один раз видел — через несколько дней после окончания строительства, когда большинство людей въехало в городок, Стоул был очень молод, и Джек еще удивился, откуда у такого молодого человека столько денег на это дорогое строительство.
«Хорошо, сейчас неважно, откуда у него эти деньги, подумал Джек. — Во всяком случае, он больше никогда не сможет ими воспользоваться. Уж я-то об этом позабочусь!..»
Водолазный костюм прекрасно предохранял его, и Джек был очень доволен. Он считал себя счастливым уже потому, что в голову ему пришла замечательная мысль о костюме, и вдвойне счастливым оттого, что костюм оказался на месте. С таким костюмом и с аквалангом у него был реальный шанс остаться в живых. Если он будет экономить воздух в баллонах и не испортит костюм, то все будет хорошо.
Он подошел к концу улицы и повернул вниз по холму налево, начав спускаться к озеру мимо темных и тихих домов, мимо останков людей, с которыми он еще недавно здоровался, которые еще вчера наслаждались весной. Дикое пиршество смерти захватило все вокруг — ничего подобного он во Вьетнаме не видел. Наверное, это потому, что жертвы гибли не от бомб, пуль и шрапнели, а от крошечных насекомых, не крупнее ногтя на его большом Пальце. В это трудно было поверить, а еще труднее понять. Просто ему так хотелось, чтобы Кэти и Алан были с ним в доме, когда началось нападение...
«А если бы они были в доме? — спросил он сам себя. Что бы ты для них сделал? Как бы вы все вместе выбрались отсюда? У тебя ведь только один костюм, одна маска, одни акваланг. Что бы ты делал с ними? Ждал бы, пока придет помощь? Молился бы, чтобы она пришла до рассвета, прежде чем бабочки начнут новое наступление?»
«Да, — подумал он. — Я бы ждал, и ждал с радостью. И это гораздо проще, чем пытаться выбраться отсюда самому в одиночку».
Бессознательно он посмотрел налево, проходя мимо дома знакомых, Монро. Он вспоминал, как часто они ходили друг к другу в гости, играли в карты и говорили о всяких делах в мире, смотрели телевизор и, не давая передаче закончиться, опять заводили долгий разговор. У них было двое детей Робби и Диана, двое симпатичных умных детей, которые с удовольствием играли с Аланом во время таких визитов. И тоскливое чувство пустоты и одиночества вновь заполнило его грудь, напомнив, что эти времена безвозвратно ушли. Кэти и Алан погибли, и Монро тоже. Никогда больше прежнего не вернуть.
Джек остановился, скорбно уставившись на их темный дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26