Снова Конан нанес удар, и нижней части лица мумии как не бывало:
челюсть с грохотом отлетела в тень. Но кадавр не останавливался. Низ его
лица было просто кучей торчащих белых костей, над которыми горели два огня
из пустых глазниц, но он тащился за своим врагом в безустанной
механической погоне. Конану начало казаться, что лучше бы ему было остался
снаружи, с волками, чем найти приют в этом проклятом склепе, где то, что
должно было умереть тысячи лет назад, все еще подкрадывается, чтоб убить.
Вдруг что-то схватило его за лодыжку. Потеряв равновесие, он во весь
рост растянулся на грубом каменном полу, бешено пытаясь освободиться от
мертвой хватки. Он глянул вниз и почувствовал, как застыла его кровь,
когда он увидел, что отрубленная рука трупа сжимает его ногу. Когти
костлявой руки впивались в его тело.
Над ним замаячила страшные очертания кошмара ужаса и безумия.
Искалеченное, искромсанное лицо трупа злобно смотрело на него сверху, а
одна его лапа тянулась к его горлу.
Конан среагировал инстинктивно. Со всей силы двумя ногами он двинул в
сморщенный живот мертвеца, наклонившегося над ним. Взлетев в воздух,
мертвец с грохотом свалился за ним, как раз в огонь.
Конан схватил отрубленную руку, которая все еще сжимала его ногу. Он
рванул ее, отодрал от ноги и швырнул в огонь, туда, куда полетела вся
мумия. Он сжал свой меч и развернулся к огню. Но битва была окончена.
Высушенная чередой бесчисленный столетий, мумия горела в огне как
сухое дерево. Неестественная жизнь в ней еще была, потому что она пыталась
выпрямиться, в то время как языки пламени лизали ее высохшее тело,
перескакивая с одной части тела на другую и превращая ее в живой факел.
Она почти выкарабкалась из огня, когда ее покалеченная нога отлетела, и
мумия превратилась в массу ревущего огня. Одна пылающая рука вывалилась из
огня, судорожно дергаясь. Из углей выкатился череп. Через минуту мумия
была полностью уничтожена, и от нее остались только несколько горящих
углей и почерневшие кости.

6. МЕЧ КОНАНА
Конан перевел дыхание с глубоким вздохом, потом вздохнул еще раз.
Напряжение спадало, оставляя слабость во всех членах тела. Он отер
холодный пот страха с лица и пригладил рукой взъерошенные волосы. Мумия
мертвого воина наконец-то была действительно мертва, и великолепный меч
был теперь его, Конана. Он сжал его снова, ощущая его вес и мощь.
На мгновение он задумался о том, не провести ли ему ночь в этой
могиле. Он смертельно устал. Снаружи его ждали волки и холод, и даже его
врожденное чувство ориентации дикаря не могло помочь ему в выборе
направления в беззвездную ночь на этой странной земле.
Но внезапно его охватило волнение. Наполненная дымом комната была
зловонной не только от пыли веков, но и от горящей давно мертвой
человеческой плоти, - странный запах, ноздри Конана никогда еще не
чувствовали ничего подобного, вызывал отвращение. Пустой трон, казалось,
злобно глядит на него. Чувство присутствия еще кого-то, которое Конан
ощутил когда впервые вошел в комнату, крепко держало его. По его спине
поползли мурашки, когда он подумал о том, чтобы лечь спать в этой комнате.
И теперь с новым мечом, он был полон уверенности. Его грудь
распрямилась, и его меч описал несколько свистящих кругов в воздухе.
Мгновением позже, одетый в старый меховой плащ и держащий факел в
одной руке и меч в другой, он выскользнул из пещеры. Не было никакого
признака, говорящего о присутствии волков. Один взгляд наверх, и стало
ясно, что небо очистилось. Конан изучил звезды, сверкавшие между клочьями
облаков, и снова направился на юг.

1 2 3