К сожалению, и сама Венеция была уже не та, что во времена его детства. Но все же эта игрушка человеческой фантазии пока сохраняла запах прошлого под своим бронированным колпаком, защищавшим старые здания от поднявшихся вод Средиземного моря и его ядовитых испарений.
Венеция была хороша еще и тем, что здесь можно Срыло легко обнаружить слежку. Следить за ним со спутника они здесь не могли из-за колпака. А на извилистых уличках шпик должен был следовать за объектом в непосредственной близости. И тем обнаружить себя. Если шпионит не Марина.
Глядя на опоры гигантского колпака, Марина вывела Артема из шпионского мира рассуждением в духе нового поколения: «Слушай, а может быть, это все не Венеция, а муляж. И наш автолет, и космодромы — все муляжи. И мы просто переходим из одной видеоигрушки в другую, а виртуальные эффекты обеспечивают иллюзию перемещений по планете. Я видела такую игру в Лунапарке в Новгороде». Может, она и права. Но если все эти толпы туристов с одуревшими лицами толкутся на одном пятачке суперлунапарка, то режиссер его просто гений. Или этот гений еще не родился, а замысел уже живет? Или уже родился, но пока без замысла?
Перебив аппетит какой-то солоноватой массой из пакетика, распавшегося в пыль после употребления, они углубились в улочки города. Артем помнил, как Венеция захватила его при первом посещении и вела, поворачивая под немыслимыми углами, отражаясь в каналах, поднимаясь и ниспадая мостиками. К удивлению гида, Марина чувствовала себя в Венеции, как у себя в квартире. Она уверенно шла в одном направлении, обходя замысловатые углы и лишь изредка сверяясь с картой. Вскоре Артем понял, что это она ведет его к какой-то неведомой цели. Ах, да, он сказал ей, где они будут завтракать. Ей были чужды его романтические переживания, связанные с этими улочками.
— Ты что, уже была в Венеции?
— Нет, в первый раз. Очень красиво, — она произнесла это как-то дежурно. Вроде «Спасибо, было очень вкусно».
— Тебе скучно здесь.
— Мне? Нет, что ты. — Она даже остановилась, как охотничья собака, потерявшая след. — Здесь действительно очень славно. Знаешь, как в «Лабиринте». Я очень люблю эту игру. В ней постоянно меняются правила. Настоящее творчество. Здесь похоже на «Лабиринт», и я хочу быстрее решить задачу. Ты бывал в «Лабиринте»?
Он не бывал в «Лабиринте». Конечно, он играл в виртуальные игры. Но все-таки Артем был еще человеком переходного поколения. В его кругу признаком общей культуры было знакомство с основными классическими фильмами и клипами. Именно они играли роль моделей, позволявших без лишних словесных затрат пояснять свои мысли и житейские ситуации. «Она ведет себя как Эсмеральда из „Форпоста“...» И все понимают, о чем речь. Как в предыдущем веке культурные люди общались стереотипами из романов. А прежде из Библии. Кто бы мог подумать, что сегодня руслом культуры станут виртуальные игры. Хотя, судя по тем же романам (вернее, их экранизациям, ведь сами романы он не читал), были времена, когда кодом культуры были карточные игры. И не самые бескультурные времена. Так что не о чем грустить. Венеция — это крутейший вариант «Лабиринта». И этим все сказано.
— Интересно, а какой будет последняя игрушка человечества?
Артем уже собрался удивиться такому созвучию их мыслей. Наверное, Марина тоже думала о соотношении «Лабиринта» и познания.
— Наверное, космос.
— Хорошая мысль, мон амор. Мы пришли.
Прекрасные формы собора Сан-Джовани и Паоло не помешали Артему зафиксировать интернациональное словосочетание «мон амор». Он промолчал. Как бы так и надо.
Над ними возвышалась монументальная фигура грозного кондотьера, у ног которого лежали свежие цветы. Виртуальную голограмму цветов со скромным указанием адреса установил у памятника клуб «Солдаты удачи».
Среди цветов стоял бессменный секретарь клуба Витторио Джентиле. Если бы Артем не назначил ему встречу еще до всей этой заварухи, можно было бы подумать, что Витторио — часть цветочной композиции. Он стоял без движения, выражением лица копируя вышестоящего кондотьера. Витторио был похож на Муссолини или актера прошлого века Марлона Брандо. Во всяком случае, пока молчал.
Но, увидев Артема и его спутницу, Витторио отключил музыку, поступавшую к нему прямо из вживленного компьютера, и бросился навстречу, бодро говоря по-русски модулированными фразами. В его движениях было что-то суетливое, но Артему в свое время объяснили, что они четко выверены. Такая походка, выработанная привычкой к накладным искусственным мышцам, помогает отразить любой удар в рукопашной и даже, если придется, сохранить ногу, наступив на запрещенную всеми конвенциями, но от того не менее реальную противопехотную мину.
— Артомино, как я рад, разрази мавров фаруга 35-го калибра! Как зовут твою блестящую сеньору? Представь меня ради всех мудрецов вашей научной ложи.
— Какой ложи, что ты несешь! — Артем принял развязно-восторженный тон старого приятеля. — Ты же знаешь, что я не создаю заговоров, а разоблачаю их.
— Ты помешался на заговорах, поглоти их все святая Адриатика...
Они начали обсуждать еще что-то бессмысленное, но тут Марина решила представиться. Витторио прервал разговор на полуслове и, словно мультик, мгновенно переместился в пространстве и встал в торжественную стойку рядом с дамой. Кавалер так галантно поклонился, что Марина невольно протянула руку для поцелуя. Витторио прикоснулся устами к перстам, но Марина ничего не почувствовала. Она недоуменно взглянула на Артема, который с трудом сдерживал смех. Витторио расхаживал в своем кабинете за углом, а на площади резвилась его виртуальная копия. Он покидал свою конуру, только когда шел на боевую операцию и был соответствующим образом экипирован. «Добро пожаловать в клуб „Солдаты удачи“, прекрасная сеньора Марина! Ну и ты тоже заходи». После этой высокопарной фразы разоблаченный Витторио исчез.
Сам клуб располагался за углом, на набережной Мендиканти. Эта вербовочная контора арендовала помещение у общины «Марк», за что Международный союз охранных ведомств оказывал сети альтернативных общин какие-то охранные услуги. Вставив в прорезь идентификационную карточку, подтвердив ее отпечатком пальца на кнопке и набрав код, они наконец вошли в кафе. Их встретил мрачный охранник. После необходимого в таких случаях сканирования гости вошли в зал, где их встречал Витторио. Когда он приблизился, Марина ткнула в итальянца сумочкой, чтобы проверить реальность образа. Витторио оказался настоящим. Отработанным движением он выбил сумочку из рук, тут же поднял ее и извинился: на резкие движения его мышцы реагируют автоматически.
Они расположились в кресле и включили меню, несколько программ видео и лист новых игр, которыми располагало кафе. Столик замкнулся в собственном виртуальном мире. С поверхности стола одно за другим появлялись заказанные блюда, очень виртуально-аппетитные, хотя и с искусственным привкусом.
Пока Мариша осваивала нового «Лешего в Пекине» (названия современных игр были для Артема не более понятны, чем словосочетание «Мертвые души» для героев «Вечеров на хуторе близ Диканьки»), Артем объяснял другу Витторио свою нужду: нужно на время исчезнуть.
— Ты знаешь, Арти, я — наемник. А сейчас как раз наклюнулось выгодное дельце (Витторио заговорил через устройство-переводчик, и его речь заиграла сугубо русскими словечками). Просто не смогу сейчас заниматься твоей безопасностью. Тем более что это сейчас будет нелегко. Ты, знаешь ли, вляпался. Хотя... Знаешь, есть вариант. Я тут недавно приобрел через подставных виллу на Канарах для нашего клуба. Хороший домик, заработанный честным трудом в Нигерийской заварухе. По-моему, об этой нашей вписке еще никто не знает. Надо только как-то перебросить тебя туда незаметно. Подводная лодка подойдет?
— Отлично, то, что надо! Спасибо, дружище.
Все получалось как нельзя лучше. Теперь, когда события стремительно развиваются, Артем мог затаиться в норке и следить, как дергаются ниточки раскинутой паутины, собирать «доказуху», чтобы затем предъявить ее всем заинтересованным сторонам.
Теперь можно выяснить последние новости. Как и следовало ожидать, они полностью подтверждали закон падающего бутерброда. Халифат и НАТО обменялись ультиматумами. В Крыму начались столкновения. Кадры видеохроники за позавчера, заказанные из архива, воспроизвели впечатляющую картину высадки войск Халифата в Аравии. Волна автолетов устремилась через Красное море, изрыгая огонь и грохот. Десантники толпами вываливались из тяжелых транспортных судов и тонули в дыму и пламени. Аравия сопротивлялась отчаянно, хотя дело было безнадежное. Артем смотрел на эту картину с чувством глубокого удовлетворения. Аравия в свое время вложила столько средств в Халифатское движение, что теперь в полной мере должна была прочувствовать месть Судьбы.
Он не стал просматривать дальнейшие новости и дернул Марину за плечо — пойдем. Она довольно грубо отмахнулась (он потом признал, что тоже был грубоват) — отстань, у меня сложный момент.
— Да ты что, Венеция ждет.
— Пошла она, эта Венеция.
— Может, и меня пошлешь?
— И тебя туда же. Вот привязался.
Слово за слово, и они стали чужими людьми. Даже хуже, чем чужими. Артема от нее тошнило. Совершенно взбешенный, он вышел на улицу, оперся о парапет канала и плюнул в него. В канале не осталось ничего романтического. Он напоминал ванночку с грязной водой и ничего более.
Чтобы отвлечься, Артем стал просматривать новости, и они заставили его забыть о скандале. Он узнал об Ольге...
Выключив монитор, Артем просто смотрел сквозь пространство, не замечая ни автолетов, ни гондол, ни стен, ни воды. Еще в Риме он был уверен, что нашел источник утечки информации. Он так хитро назначил встречи трем десяткам своих знакомых в разных местах. Ольгина встреча сработала. А ее, оказывается, просто выжали как лимон и выбросили шкурку. Он ее убил, бедную Ольгу, когда-то влюбленную в него, беззащитную и доверчивую. Невесть сколько времени прошло, прежде чем он очнулся и пошел ко входу в кафе.
Тут он увидел женщину в иссиня-черном костюме. Ба, так ведь именно она являлась ему в соборе. Неужели...
Женщина спокойно расстегнула магнитные створки сумочки, достала оттуда небольшой предмет и направила его на Артема. «Это конец», — подумал потенциальный покойник и, как человек не гордый, метнулся за каменные ступеньки. Пули чиркнули по стене. Жертва терроризма вжался в ступеньки и стал ждать смерти или чуда. Явилось чудо, как всегда закономерное. Охранник, глазевший на улицу через камеру наружного наблюдения, выскочил и швырнул в киллершу небольшой электрической дубинкой. Получив по голове, женщина упала и замерла.
— Красиво метнулись, сеньор. Где обучались выживанию?
— На даче в Чумазово.
— Надаччечумазо. Красивое название.
Вдруг он остановился и уставился в сторону моря.
Развернувшееся там зрелище действительно было потрясающим. Все небо усеяно военными автолетами.
Тут загрохотала канонада. Затем на ее фоне послышался какой-то особый шум. «Вот канальи! Они взорвали плотину. Через три минуты здесь все затопит!»
Из клуба повалил народ. Все уже всё знали. За толпой Артем заметил, что террористка ожила и стала торопливо натягивать откуда-то взявшийся водолазный костюм (видимо, после покушения она собиралась уходить каналами). Охранник с Артемом за спиной не без труда проложил дорогу через людской поток назад в клуб. Их встретил Витторио, весь увешанный какой-то амуницией и в каске. Теперь он был вылитый кондотьер с площади.
— Где Марина?
— Не знаю, она ушла четверть часа назад.
— Быстро за мной!
На мониторе была видна огромная волна, широким фронтом приближавшаяся к Венеции. Еще минута, и она разнесет колпак вокруг города. Витторио полубегом провел своих спутников в сторону одного из тех парадных входов, которые в Венеции обращены на канал. Перед древними воротами стояла субмарина размером с небольшую яхту. Над ней висел старинный фонарь, который Витторио снял со словами: «Этот светильник мои предки спилили с исламского галеона в битве при Лепанто. Не хочу, чтобы он вернулся к мусульманам».
«А у нас вряд ли кто-то может похвастаться вещью, унаследованной от предков со времен Ивана Грозного. Слишком много волн прокатывалось по стране. Как через них сейчас». Столь возвышенные мысли занимали Артема, пока он торопливо усаживался в субмарину.
Они задраили люки, и в следующее мгновение старинные двери были вышиблены напором воды. Субмарина оказалась на дне Адриатики, наступавшей впереди победоносной армии Халифата. А Венеция стала Атлантидой.
Филадельфийский период
9 августа.
Стамбул.
Фома, Павел.
«Господь годами собирает людей в корабль, которому суждено погибнуть. И нам, цепляющимся за жизнь, так хочется верить, что наше дело — Его, и Он еще не отвернулся, и время еще не пришло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Венеция была хороша еще и тем, что здесь можно Срыло легко обнаружить слежку. Следить за ним со спутника они здесь не могли из-за колпака. А на извилистых уличках шпик должен был следовать за объектом в непосредственной близости. И тем обнаружить себя. Если шпионит не Марина.
Глядя на опоры гигантского колпака, Марина вывела Артема из шпионского мира рассуждением в духе нового поколения: «Слушай, а может быть, это все не Венеция, а муляж. И наш автолет, и космодромы — все муляжи. И мы просто переходим из одной видеоигрушки в другую, а виртуальные эффекты обеспечивают иллюзию перемещений по планете. Я видела такую игру в Лунапарке в Новгороде». Может, она и права. Но если все эти толпы туристов с одуревшими лицами толкутся на одном пятачке суперлунапарка, то режиссер его просто гений. Или этот гений еще не родился, а замысел уже живет? Или уже родился, но пока без замысла?
Перебив аппетит какой-то солоноватой массой из пакетика, распавшегося в пыль после употребления, они углубились в улочки города. Артем помнил, как Венеция захватила его при первом посещении и вела, поворачивая под немыслимыми углами, отражаясь в каналах, поднимаясь и ниспадая мостиками. К удивлению гида, Марина чувствовала себя в Венеции, как у себя в квартире. Она уверенно шла в одном направлении, обходя замысловатые углы и лишь изредка сверяясь с картой. Вскоре Артем понял, что это она ведет его к какой-то неведомой цели. Ах, да, он сказал ей, где они будут завтракать. Ей были чужды его романтические переживания, связанные с этими улочками.
— Ты что, уже была в Венеции?
— Нет, в первый раз. Очень красиво, — она произнесла это как-то дежурно. Вроде «Спасибо, было очень вкусно».
— Тебе скучно здесь.
— Мне? Нет, что ты. — Она даже остановилась, как охотничья собака, потерявшая след. — Здесь действительно очень славно. Знаешь, как в «Лабиринте». Я очень люблю эту игру. В ней постоянно меняются правила. Настоящее творчество. Здесь похоже на «Лабиринт», и я хочу быстрее решить задачу. Ты бывал в «Лабиринте»?
Он не бывал в «Лабиринте». Конечно, он играл в виртуальные игры. Но все-таки Артем был еще человеком переходного поколения. В его кругу признаком общей культуры было знакомство с основными классическими фильмами и клипами. Именно они играли роль моделей, позволявших без лишних словесных затрат пояснять свои мысли и житейские ситуации. «Она ведет себя как Эсмеральда из „Форпоста“...» И все понимают, о чем речь. Как в предыдущем веке культурные люди общались стереотипами из романов. А прежде из Библии. Кто бы мог подумать, что сегодня руслом культуры станут виртуальные игры. Хотя, судя по тем же романам (вернее, их экранизациям, ведь сами романы он не читал), были времена, когда кодом культуры были карточные игры. И не самые бескультурные времена. Так что не о чем грустить. Венеция — это крутейший вариант «Лабиринта». И этим все сказано.
— Интересно, а какой будет последняя игрушка человечества?
Артем уже собрался удивиться такому созвучию их мыслей. Наверное, Марина тоже думала о соотношении «Лабиринта» и познания.
— Наверное, космос.
— Хорошая мысль, мон амор. Мы пришли.
Прекрасные формы собора Сан-Джовани и Паоло не помешали Артему зафиксировать интернациональное словосочетание «мон амор». Он промолчал. Как бы так и надо.
Над ними возвышалась монументальная фигура грозного кондотьера, у ног которого лежали свежие цветы. Виртуальную голограмму цветов со скромным указанием адреса установил у памятника клуб «Солдаты удачи».
Среди цветов стоял бессменный секретарь клуба Витторио Джентиле. Если бы Артем не назначил ему встречу еще до всей этой заварухи, можно было бы подумать, что Витторио — часть цветочной композиции. Он стоял без движения, выражением лица копируя вышестоящего кондотьера. Витторио был похож на Муссолини или актера прошлого века Марлона Брандо. Во всяком случае, пока молчал.
Но, увидев Артема и его спутницу, Витторио отключил музыку, поступавшую к нему прямо из вживленного компьютера, и бросился навстречу, бодро говоря по-русски модулированными фразами. В его движениях было что-то суетливое, но Артему в свое время объяснили, что они четко выверены. Такая походка, выработанная привычкой к накладным искусственным мышцам, помогает отразить любой удар в рукопашной и даже, если придется, сохранить ногу, наступив на запрещенную всеми конвенциями, но от того не менее реальную противопехотную мину.
— Артомино, как я рад, разрази мавров фаруга 35-го калибра! Как зовут твою блестящую сеньору? Представь меня ради всех мудрецов вашей научной ложи.
— Какой ложи, что ты несешь! — Артем принял развязно-восторженный тон старого приятеля. — Ты же знаешь, что я не создаю заговоров, а разоблачаю их.
— Ты помешался на заговорах, поглоти их все святая Адриатика...
Они начали обсуждать еще что-то бессмысленное, но тут Марина решила представиться. Витторио прервал разговор на полуслове и, словно мультик, мгновенно переместился в пространстве и встал в торжественную стойку рядом с дамой. Кавалер так галантно поклонился, что Марина невольно протянула руку для поцелуя. Витторио прикоснулся устами к перстам, но Марина ничего не почувствовала. Она недоуменно взглянула на Артема, который с трудом сдерживал смех. Витторио расхаживал в своем кабинете за углом, а на площади резвилась его виртуальная копия. Он покидал свою конуру, только когда шел на боевую операцию и был соответствующим образом экипирован. «Добро пожаловать в клуб „Солдаты удачи“, прекрасная сеньора Марина! Ну и ты тоже заходи». После этой высокопарной фразы разоблаченный Витторио исчез.
Сам клуб располагался за углом, на набережной Мендиканти. Эта вербовочная контора арендовала помещение у общины «Марк», за что Международный союз охранных ведомств оказывал сети альтернативных общин какие-то охранные услуги. Вставив в прорезь идентификационную карточку, подтвердив ее отпечатком пальца на кнопке и набрав код, они наконец вошли в кафе. Их встретил мрачный охранник. После необходимого в таких случаях сканирования гости вошли в зал, где их встречал Витторио. Когда он приблизился, Марина ткнула в итальянца сумочкой, чтобы проверить реальность образа. Витторио оказался настоящим. Отработанным движением он выбил сумочку из рук, тут же поднял ее и извинился: на резкие движения его мышцы реагируют автоматически.
Они расположились в кресле и включили меню, несколько программ видео и лист новых игр, которыми располагало кафе. Столик замкнулся в собственном виртуальном мире. С поверхности стола одно за другим появлялись заказанные блюда, очень виртуально-аппетитные, хотя и с искусственным привкусом.
Пока Мариша осваивала нового «Лешего в Пекине» (названия современных игр были для Артема не более понятны, чем словосочетание «Мертвые души» для героев «Вечеров на хуторе близ Диканьки»), Артем объяснял другу Витторио свою нужду: нужно на время исчезнуть.
— Ты знаешь, Арти, я — наемник. А сейчас как раз наклюнулось выгодное дельце (Витторио заговорил через устройство-переводчик, и его речь заиграла сугубо русскими словечками). Просто не смогу сейчас заниматься твоей безопасностью. Тем более что это сейчас будет нелегко. Ты, знаешь ли, вляпался. Хотя... Знаешь, есть вариант. Я тут недавно приобрел через подставных виллу на Канарах для нашего клуба. Хороший домик, заработанный честным трудом в Нигерийской заварухе. По-моему, об этой нашей вписке еще никто не знает. Надо только как-то перебросить тебя туда незаметно. Подводная лодка подойдет?
— Отлично, то, что надо! Спасибо, дружище.
Все получалось как нельзя лучше. Теперь, когда события стремительно развиваются, Артем мог затаиться в норке и следить, как дергаются ниточки раскинутой паутины, собирать «доказуху», чтобы затем предъявить ее всем заинтересованным сторонам.
Теперь можно выяснить последние новости. Как и следовало ожидать, они полностью подтверждали закон падающего бутерброда. Халифат и НАТО обменялись ультиматумами. В Крыму начались столкновения. Кадры видеохроники за позавчера, заказанные из архива, воспроизвели впечатляющую картину высадки войск Халифата в Аравии. Волна автолетов устремилась через Красное море, изрыгая огонь и грохот. Десантники толпами вываливались из тяжелых транспортных судов и тонули в дыму и пламени. Аравия сопротивлялась отчаянно, хотя дело было безнадежное. Артем смотрел на эту картину с чувством глубокого удовлетворения. Аравия в свое время вложила столько средств в Халифатское движение, что теперь в полной мере должна была прочувствовать месть Судьбы.
Он не стал просматривать дальнейшие новости и дернул Марину за плечо — пойдем. Она довольно грубо отмахнулась (он потом признал, что тоже был грубоват) — отстань, у меня сложный момент.
— Да ты что, Венеция ждет.
— Пошла она, эта Венеция.
— Может, и меня пошлешь?
— И тебя туда же. Вот привязался.
Слово за слово, и они стали чужими людьми. Даже хуже, чем чужими. Артема от нее тошнило. Совершенно взбешенный, он вышел на улицу, оперся о парапет канала и плюнул в него. В канале не осталось ничего романтического. Он напоминал ванночку с грязной водой и ничего более.
Чтобы отвлечься, Артем стал просматривать новости, и они заставили его забыть о скандале. Он узнал об Ольге...
Выключив монитор, Артем просто смотрел сквозь пространство, не замечая ни автолетов, ни гондол, ни стен, ни воды. Еще в Риме он был уверен, что нашел источник утечки информации. Он так хитро назначил встречи трем десяткам своих знакомых в разных местах. Ольгина встреча сработала. А ее, оказывается, просто выжали как лимон и выбросили шкурку. Он ее убил, бедную Ольгу, когда-то влюбленную в него, беззащитную и доверчивую. Невесть сколько времени прошло, прежде чем он очнулся и пошел ко входу в кафе.
Тут он увидел женщину в иссиня-черном костюме. Ба, так ведь именно она являлась ему в соборе. Неужели...
Женщина спокойно расстегнула магнитные створки сумочки, достала оттуда небольшой предмет и направила его на Артема. «Это конец», — подумал потенциальный покойник и, как человек не гордый, метнулся за каменные ступеньки. Пули чиркнули по стене. Жертва терроризма вжался в ступеньки и стал ждать смерти или чуда. Явилось чудо, как всегда закономерное. Охранник, глазевший на улицу через камеру наружного наблюдения, выскочил и швырнул в киллершу небольшой электрической дубинкой. Получив по голове, женщина упала и замерла.
— Красиво метнулись, сеньор. Где обучались выживанию?
— На даче в Чумазово.
— Надаччечумазо. Красивое название.
Вдруг он остановился и уставился в сторону моря.
Развернувшееся там зрелище действительно было потрясающим. Все небо усеяно военными автолетами.
Тут загрохотала канонада. Затем на ее фоне послышался какой-то особый шум. «Вот канальи! Они взорвали плотину. Через три минуты здесь все затопит!»
Из клуба повалил народ. Все уже всё знали. За толпой Артем заметил, что террористка ожила и стала торопливо натягивать откуда-то взявшийся водолазный костюм (видимо, после покушения она собиралась уходить каналами). Охранник с Артемом за спиной не без труда проложил дорогу через людской поток назад в клуб. Их встретил Витторио, весь увешанный какой-то амуницией и в каске. Теперь он был вылитый кондотьер с площади.
— Где Марина?
— Не знаю, она ушла четверть часа назад.
— Быстро за мной!
На мониторе была видна огромная волна, широким фронтом приближавшаяся к Венеции. Еще минута, и она разнесет колпак вокруг города. Витторио полубегом провел своих спутников в сторону одного из тех парадных входов, которые в Венеции обращены на канал. Перед древними воротами стояла субмарина размером с небольшую яхту. Над ней висел старинный фонарь, который Витторио снял со словами: «Этот светильник мои предки спилили с исламского галеона в битве при Лепанто. Не хочу, чтобы он вернулся к мусульманам».
«А у нас вряд ли кто-то может похвастаться вещью, унаследованной от предков со времен Ивана Грозного. Слишком много волн прокатывалось по стране. Как через них сейчас». Столь возвышенные мысли занимали Артема, пока он торопливо усаживался в субмарину.
Они задраили люки, и в следующее мгновение старинные двери были вышиблены напором воды. Субмарина оказалась на дне Адриатики, наступавшей впереди победоносной армии Халифата. А Венеция стала Атлантидой.
Филадельфийский период
9 августа.
Стамбул.
Фома, Павел.
«Господь годами собирает людей в корабль, которому суждено погибнуть. И нам, цепляющимся за жизнь, так хочется верить, что наше дело — Его, и Он еще не отвернулся, и время еще не пришло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56