— Если победим, — уточнил Вассат.
— А что думает Али?
— Победа — сладкое слово, — сказал Али, — но победить РАМ не так-то просто. У нас равные силы. Я не верю заявлениям НЗО о том, что они способны изменить ситуацию в свою пользу.
— Я вижу, никто из нас не питает иллюзий относительно того, почему НЗО жаждет заключить с нами союз, — сказала Мариана. — Повстанцев интересуют наше богатство и мощь армии. Хотя, замечу, они демонстрируют умение воевать.
— Одним этим умением войну не выиграешь, — сказал Вассат.
В это время в дверь постучали. Мариана повернула голову.
— Я просила не беспокоить нас во время беседы!
— Прошу извинения, — сказала Парис, входя. — У меня есть сообщение, с которым нужно непременно ознакомиться.
— Слушаем тебя.
— НЗО похитила Совет директоров РАМ.
Все в изумлении уставились на нее. Воцарилась тишина.
— Это правда, — сказала Парис. — Мы записали ультиматум Беовульфа РАМ. Он требует прекратить атаки на Землю и вернуть их заложников.
— Выходит, они побывали на Марсе и похитили их Совет? — удивился Али.
— Это все, что я хотела сказать. — Парис улыбнулась уголками губ.
Али покачал головой.
— Но это же безумие!
— Конечно.
— Очень безрассудно, — сказал Вассат.
— Да, — согласилась Парис.
— И результативно, — заключила Мариана. — Ничего не скажешь, событие непредвиденное. У меня появилась надежда…
Глубоко в трюме РАМовского крейсера, удалявшегося от Земли, продолжалась сессия Планетарного Конгресса НЗО.
Три четверти делегатов спали, а оставшаяся четверть продолжала выработку конституции планеты — конституции, которой, по их мнению, не суждено было увидеть сияние свободы.
Работа шла без остановки, по сменам. Одна группа разрабатывала новые статьи, затем текст запоминался и передавался следующей смене. Разногласия, связанные с разницей в культурном уровне делегатов, старательно обсуждались и согласовывались.
Теоретически следовало учитывать, что есть конституция номинального правительства Земли как протектората Альянса Солнечной системы. Но фактически и правительство, и конституция носили декоративный характер. Протекторат был не более чем РАМовской затеей, он целиком подчинялся воле корпорации. А она была вовсе не заинтересована в сотрудничестве с Землей в целом, предпочитая манипулировать отдельными фрагментами.
Планетарному Конгрессу предстояло трудиться и трудиться.
Шум голосов разбудил стражников-марсиан. Орлов потянулся и вытащил лазерный пистолет.
— Надо бы заткнуть пару ртов, а остальные сами заткнутся.
— Стоит ли связываться? — отозвался Менч. — Политики — ну и чешут языками. А нам положено их охранять. Пока все мирно — мы не вмешиваемся.
— А если поднимут бузу? — поинтересовался Орлов.
— Сообщим супервизору. — Менч внимательно посмотрел на компаньона. — И послушай: я знаю, что ты крутой, но никакой заварухи не допущу.
— Вот как ты заговорил, — протянул Орлов, соображая, что к чему.
— Спрячь-ка ты лучше свою пушку. Я знаю, что здесь можно, а что нет.
Орлов удивленно посмотрел напарнику в глаза.
— Так это и твоя игра?
— Не только моя; но пока речь идет не об их освобождении, а о надежной охране и тщательном наблюдении.
— Я так думаю, — буркнул Орлов, засовывая пистолет в кобуру, — это всего лишь безобидная кучка свихнутых.
Сказано это было, впрочем, не безобидным тоном.
Шум голосов спорщиков немного утих.
Бак направил свой «Крайт» в Центр наркологии Сакраменто. Его лазеры жадно уставились на взлетные полосы терринов. Полосы были пусты. Кругом царил хаос: кучи щебенки и груды взорванного пластикрита. Бак сделал несколько кругов над местностью, расстреляв на последнем казарму тер-ринов и гранатометную установку.
Когда он выводил корабль в верхние свои атмосферы, в небе появились «стрекозы» терринов. Несмотря на возможности своего корабля, Бак не хотел идти один против троих, считая это головотяпством.
В ту же секунду Бак увидел еще один «Крайт» и связался с ним.
— Это «Повстанец-1». Жду связи.
— Я — «Орел—двенадцать».
— Слышу тебя, Ривер. Как твои дела?
— Видел две «стрекозы» на земле. Уничтожил их пусковые установки. Встретился с несколькими кораблями РАМ, но они даже не подошли ко мне. Странно… Такое впечатление, будто РАМ оттягивает войска.
Улыбка Бака расплылась до ушей.
— Господи! — пробормотал он. — Неужели сработало?
— Что?
— Сработало! — закричал Бак. — Они не стали рисковать жизнью своего Совета!
— Скорее всего, боятся потерять Роандо Вальмара, — сухо сказал Ривер.
В это время раздался сигнал линии связи. Бак услышал голос Беовульфа.
— Послушай передачу, которую мы принимаем от РАМ, — приказал он.
Бак прислушался.
— …мы предпринимаем стратегический отвод вооруженных сил в соответствии с вашими требованиями, — неслось с канала РАМ. — Все корабли должны покинуть ближайшие к Земле орбиты. Обстрел целей на планете прекращается.
— Ничего себе! — обрадовался Ривер.
Беовульф прервал сообщение.
— «Повстанец-1», возвращайтесь на базу, я приказываю.
— Непременно, — ответил Бак.
Через сорок пять минут он уже был на «Спасителе». Не снимая летного костюма, вошел в конференц-зал станции и с горделивым видом сел в центре, закинув ногу на ногу. Через открытую дверь в аппаратную он видел Беовульфа, который возился с системой связи. Переглянувшись, Вильма и Бак молча поздравили друг друга с победой.
Беовульф быстро вошел в конференц-зал. Его черные глаза были полны печали, брови нахмурены. Он плотно закрыл за собой дверь и сказал:
— У меня плохие новости.
— Что случилось? — спросил Бак.
— Кемаль. Его захватили в плен.
— Где? — спросила Вильма. — Последнее, что я о нем слышала, это то, что он направлялся домой, на Меркурий.
Беовульф кивнул.
— Там его и взяли, — сказал он. — Похоже, подстроили ловушку.
— Кто его захватил? — спросил Бак.
— Двоюродный брат, Далтон.
— Мы должны освободить его, — заявил Роджерс, поднимаясь с кресла.
— Это не просто, — сказал Беовульф. — Одна надежда, что его не посмеют убить, так как его влияние на родине усиливается.
— Вы уверены? — спросила Вильма.
Бак Роджерс спал. И вдруг сквозь сон услышал чей-то знакомый голос. Говорил Турабиан:
— Я только что получил послание с Венеры. Вот оно: «Конфедерация Иштар приветствует усилия братьев по оружию, направленные на победу над врагом, и предлагает свою поддержку Новой Земной Организации. Сегодня мы отправили на Марс Декларацию об объявлении войны и оказании помощи Земле». Подписано: «Мариана Алмисам, директор внешних сношений».
ГЛАВА 24
— Огромное спасибо за сообщение, Кейн. — Ад ела Вальмар хотела казаться вежливой и спокойной, но голос ее выдал.
Корнелиус Кейн ухмыльнулся.
— Не надо киснуть, Адела. Это портит твою красоту.
Он заполнил собой весь экран огромного компьютера Аделы. Обычно она избегала визуального контакта, но Кейн был красивым мужчиной, и она не могла отказать себе в удовольствии лицезреть его.
Кейн знал правила игры, которую вела Адела, и ему нравилось подначивать ее.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, Адела, — сказал он. — Несмотря на твое раздражение. Что тебе в этих двух телохранителях? Свет на них клином сошелся, что ли?
— Не лезь не в свое дело, — отрезала она.
— Извини, но приходится. Как ты думаешь, почему я сообщил тебе, что РАМ ретируется с Земли? Ты ведь понимаешь, что это значит для твоего дяди.
Адела молчала. Кейн откинулся в кресле и расправил плечи. Под тонкой тканью комбинезона обозначились тугие мышцы.
— Не думай об этих мальчиках. Они не стоят тебя.
— Ты, что ли, стоишь? — спросила она жестко.
— Конечно. И ты это знаешь.
— Я знаю, что ты противный себялюбец, — сказала Адела.
— Не более, чем ты. — Кейн добавил теплоты в свой голос. Он знал, что такой метод воздействия на чувственность Аделы не даст осечки.
— Я ценю тебя только за твои связи, — заявила она.
— А я тебя — за нашу связь, — сказал он. — А теперь к делу. Я думаю, будет лучше для нас обоих, если наши отношения останутся прежними. События принимают интересный оборот. Если мы объединим наши ресурсы, оба окажемся в выигрыше.
Адела задумалась над словами Кейна. Она слышала, что его назначили главнокомандующим космическим флотом РАМ, направленным против Земли. Это его положение можно использовать.
— Я согласна, — решительно сказала она.
— Я посмотрю, что нужно будет сделать в первую очередь, — сказал Кейн, — и пришлю вам инструкции, мадам. — Кейн хотел сделать вид, что готов ввести ее в курс всех своих дел. Адела была столь красива, что иногда от этой красоты у него захватывало дух. Время от времени он охотно шел с ней на сближение, но никогда не был настолько глуп, чтобы полагаться на нее. Обещания, которые срывались с этих дивных губ, были крайне лживы.
— До встречи, — сказала Адела, изменив тон. Теперь в ее голосе звучала легкая, как мимолетное прикосновение, нежность. Кейну, полагала она, это должно понравиться.
— Пока, — легко ответил Кейн и сделал прощальный жест рукой.
Адела уселась в кресло и начала строить планы на будущее. Ее мысли вертелись вокруг Роджерса. Она еще не знала, что он похитил ее дядю и других членов Совета РАМ. Знала только одно: ей хочется задушить Бака собственными руками. Адела решила, что будет жить ради этого момента, а пока — сгодится и Кейн.
Марс распирало от активности. Несмотря на слово, данное Земле, РАМ мобилизовала все силы. Зимунд Гользергейн не собирался сдаваться.
Подальше от чужих глаз, в местах, недоступных наблюдателям, формировалась новая армия. Возглавить ее должны были вернувшиеся с Земли штурмовые отряды. Главный компьютер РАМ также готовился к борьбе.
Все, что было эвакуировано с Земли, вновь приводилось в боевую готовность.
Все спутники-шпионы, включая спешно переоборудованные станции наблюдения за Солнцем, были направлены на Землю.
Перевезенные на Марс РАМовские служащие-земляне отнюдь не были склонны смириться. Позиция новых хозяев родной планеты не вызывала у них ни понимания, ни симпатии.
Черненко мерил шагами террасу своего скромного дома на окраине столицы Марса. Он подсчитывал размеры понесенных потерь. Черненко не собирался сдавать свои позиции на Земле и размышлял о том, как вернуть себе былое могущество.
Он посмотрел на красивый садик вокруг дома. Небольшой бассейн в центре был украшен фонтанчиками, из которых била вода. Экзотические растения подставляли солнцу свою пышную листву. Все было чарующе прекрасно, и все такое свое! Черненко не представлял себя вне красивой жизни.
— Элизабит, — тихо позвал он.
Персональная линия связи тут же ответила:
— Слушаю, сэр.
— Я хочу, чтобы ты собрала все сведения о том, как Марс готовится к войне. Ты знаешь, чего я хочу.
— Конечно, сэр. Я уже начала это делать.
— Смотри, чтобы об этом никто не догадался.
— А разве раньше я поступала по-другому? — Ее страстный голос был раздражен. — РАМ-Главный считает меня дурой.
— Полагаю, они заблуждаются, — бросил Черненко.
На другом конце Солнечной системы Кемаль Гавилан принимал муки от своего дяди, Гордона. Он больше ничем не мог помочь Новой Земной Организации. Его пытали и накачивали галлюциногенами. Крики Кемаля, доносившиеся из застенков тюрьмы, тонули во Вселенной.
Возле Венеры, словно отражение марсианского флота, сосредотачивался ее собственный.
Венера готовилась к войне. Иштар знал, с какими силами ему придется столкнуться, и потому поднял на борьбу всех и каждого. Корабли были приведены в боевую готовность. Они в любую минуту могли принять участие в конфликте. Все были воодушевлены, ибо знали теперь, ради какой цели идут на смерть. Во имя Веры. Если Марс одолеет Землю, пострадает вся Солнечная система. Терпеть насилие уже ни у кого не было сил.
Пока РАМ плела сети заговоров против других планет и атаковала Землю, Иштар поселил в сердце каждого жителя своей планеты мысль о том, что без борьбы — нет будущего, что смерть на поле брани — прекрасный исход, что того, кто пал за правое дело, ждет вечное спасение на небесах.
Между двумя разъяренными гигантами лежала Земля — единственный естественный живой мир Солнечной системы. Здесь жили люди, верящие в право Земли оставаться Землей, а не обновленной колонией Марса, люди, которые уважали все, что связано с жизнью. Мужественные, умные, отважные, они вступали в борьбу со всем, что могло разрушить их мир. Все мечтали о том времени, когда Земля вновь станет такой, какой ее всегда знали: мирной, свободной, сверкающей первозданной красотой. Станет Домом.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31