Два оставшихся килратхских истребителя маневрировали, пытаясь поймать «Рапиру». Паладина в свои прицелы. От близких разрывов его машину бросало из стороны в сторону — это вели огонь из своих мощных пушек тяжеловооруженные «Джалтхи».
— Сбрось их со своего хвоста, Джеймс! — крикнул Хантер, снова включая форсаж, чтобы поскорее достичь места схватки.
— Я пытаюсь, парень! — В голосе Паладина чувствовалось напряжение. — Подтягивайся сюда и помоги мне!
— Подведи их ближе ко мне, приятель! — крикнул в ответ Хантер, включая систему стрельбы ракетами «свой — чужой». Компьютер наведения прерывисто засигналил со все более увеличивающейся частотой, ведя интенсивный поиск цели для ее захвата.
— Ну давай! Давай же! — шептал он, когда Паладин заложил крутой вираж, а тяжелые, неповоротливые «Джалтхи» стремились удержать его в перекрестьях своих прицелов.
Наконец компьютер резко взвыл, оповещая о захвате цели.
— Получай, ублюдок! — заорал Хантер и нажал кнопку пуска ракеты. Ведущий вражеский истребитель взорвался от прямого попадания ракеты, его ведомый резко повернул, чтобы не столкнуться с обломками. Через мгновение Хантер находился уже на расстоянии прямого выстрела от уцелевшего «Джалтхи» и дал по нему залп из всех своих пушек. Килратхский истребитель рассыпался, а «Рапира» Хантера свечой взмыла вверх. Потом он сбросил скорость и развернул машину, ища глазами Паладина.
Но второй «Рапиры» нигде не было видно. Хантер в отчаянии осматривал пространство вокруг, старательно избегая столкновения с разлетающимися во все стороны обломками «Джалтхи».
«Нет! Только не Джеймс! Это было бы уже слишком…»
Наконец он увидел вторую «Рапиру», безжизненно дрейфующую в некотором отдалении.
— Джеймс! С тобой все в порядке? Какое-то время экран оставался пустым, затем появилось нечеткое, дрожащее изображение Паладина.
— Я пока что здесь, но машине изрядно досталось. Пытаюсь снова запустить двигатели. — Хантер видел, как «Рапира» закачалась, затем неуверенно двинулась вперед.
— Возвращайся на «Хезер» как можно быстрее, Джеймс, — сказал Хантер. — Эти большие корабли уже подошли слишком близко, чтобы чувствовать себя уютно. Думаю, нам пора улепетывать отсюда. — Он взглянул на экран, чтобы убедиться в своей правоте, и, молниеносно отреагировав, включил на полную мощность форсаж. Залп пушек «Джалтхи» угодил туда, где только что находился истребитель Хантера, это было так близко, что машину основательно тряхнуло, когда он отчаянно пытался уклониться от смертельно опасной атаки.
Это оказался тот самый «Джалтхи», который, как Хантер думал, уже не мог представлять из себя угрозы. А теперь он гнался за Хантером на полной скорости, пытаясь выйти на ударную позицию.
— Джеймс! Уходи отсюда, я управлюсь с этим типом! — крикнул Хантер.
«Рапира» Паладина стала догонять виднеющуюся вдали «Хезер», Хантер устремился следом, но на его хвосте как привязанный висел килратх.
«А за ним недалеко и те, другие корабли, — подумал Хантер, взглянув назад. — Черт возьми, я всегда мечтал уйти из этой жизни в блеске славы. Возможно, наступил мой звездный час. По крайней мере, мне не нужно будет опасаться захвата в плен. Если этот крейсер ударит из своей пушки по моей крошке „Рапире“, то все, что им удастся после этого захватить, можно будет уместить в столовую ложку!
Наверное, «Хезер» уже недалеко от точки прыжка. Если мне удастся сейчас избавиться от этого надоедливого «Джалтхи» и благополучно вернуться на наш грузовоз, то я, возможно, уцелею и на этот раз».
Он увидел, что «Рапира» Паладина сбросила скорость, готовясь нырнуть в грузовой отсек «Хезер». Снова оглянулся на пристроившегося сзади килратха.
«Ну ладно, парень. Сейчас мы посмотрим, кто из нас двоих настоящий пилот…»
«Рапира» была более скоростной и маневренной машиной, зато «Джалтхи» имел более мощное вооружение и более надежную защиту. Если бы килратху удалось поймать истребитель Хантера в перекрестья своих прицелов и дать полный залп, то от «Рапиры» и Хантера осталось бы, скорее всего, одно воспоминание. Значит, успех Хантеру могло принести только мастерство пилотирования, которое позволило бы ему выйти на ударную позицию и выпустить по «Джалтхи» ракету после автоматического захвата цели.
Хантер сделал двойной переворот вправо, «Джалтхи» неуклюже повторил его маневр. Затем он послал «Рапиру» в иммельман, за ним сделал еще один двойной переворот с пикированием.
— Ну-ка, повтори это, пушнина! — крикнул он, зловеще улыбаясь.
Килратх изо всех сил старался восстановить свою атакующую позицию, повторяя маневры Хантера, насколько это позволяли ему его мастерство и характеристики истребителя. Однако Хантер знал, что теперь преимущество на его стороне, и все, что ему остается, это поймать «Джалтхи» в перекрестья своих прицелов.
Еще один крутой разворот с включением на полную мощность тормозных двигателей — и наконец «Джалтхи» оказался прямо перед ним на фоне корпуса «Бонни Хезер».
«Ну вот тебе и крышка, парень. — Хантер усмехнулся и занял позицию в хвосте „Джалтхи“ для последнего смертоносного удара. — Теперь автоматический захват цели может сработать каждую секунду…»
И тут Хантер вздрогнул. До него только сейчас дошло, что «Джалтхи» больше не пытается маневрировать, он держит курс прямо на «Бонни Хезер».
«О, дьявол! Он идет на таран! Если он врежется в „Хеэер“, то от такого столкновения фрахтер вспыхнет, как сухая щепка!»
— К'Каи, полный маневр уклонения! — крикнул он в комлинк. — Немедленно! Он пытается таранить корабль!
Хантер выжимал из двигателей «Рапиры» все что можно, он вел машину на предельной скорости, стараясь оказаться точно в хвосте рвущегося к «Хезер» «Джалтхи» и паля по нему из всех своих пушек. Наконец раздался долгожданный сигнал захвата цели, и он выпустил ракету.
«О боже, он сейчас врежется в „Хезер“…»
Внезапно фрахтер, круто завалившись набок, выполнил такую крутую «бочку», какой, наверное, еще не выполнял ни один гражданский транспортный корабль. Это произошло буквально за секунду до того, как «Джалтхи» должен был настичь «Хезер». Килратхский истребитель пронесся всего в нескольких метрах от фрахтера, и через мгновение его поразила ракета Хантера. «Джалтхи» рассыпался на миллион мелких обломков, но Хантер уже ничего не мог сделать, чтобы уберечь свою «Рапиру» от столкновения с ними.
Машина с ходу врезалась в это скопление кусков искореженного металла, и Хантер инстинктивно отпрянул назад в своем пилотском кресле, хотя прекрасно понимал, что это нисколько ему не поможет. Обломки со скрежетом и лязгом бились о корпус истребителя, его бросало в разные стороны, и Хантер изо всех сил старался не потерять управления машиной.
Истребитель вышел из этого стального облака так же внезапно, как и вошел в него. Буря с металлическим градом осталась позади, он снова оказался в чистом открытом космосе, в своем истребителе, в котором теперь, правда, дырок стало больше, чем в швейцарском сыре.
«Ну продержись еще немного, не разваливайся, малышка».
Разворачивая истребитель, чтобы направить его к грузовому отсеку «Хезер», он чувствовал, что двигатели все чаще и чаще дают перебои и могут в любой момент остановиться. Дверь грузового отсека уже выползла из своего гнезда и начала закрываться.
«Они готовятся к прыжку. Я должен сейчас же попасть на корабль. Давай, малыш, ну же, давай!»
Когда «Рапира» нырнула в грузовой отсек, ее двигатели окончательно заглохли, и она заскользила по палубе к противоположной стене. Хантер напрягся перед ударом и в этот момент почувствовал знакомый приступ тошноты.
Он понял — начался прыжок.
Со страшным грохотом «Рапира» врезалась в стенку и остановилась. Некоторое время Хантер сидел в кабине, тряся головой, затем сбросил шлем, выбрался из кокпита и, слегка пошатываясь, сделал несколько шагов по палубе.
Он посмотрел на свой истребитель, и сердце его сжалось. Два серебристых крыла смялись так, словно были сделаны из фольги, нос почти под прямым углом загнут к палубе…
«Бедная. Наверное, истребитель не рассчитан на такие передряги, в какие мы с ним время от времени попадаем».
Открылась шлюзовая камера, и в отсек вбежали несколько фирекканцев. Они окружили Хантера и принялись рыться клювами в его волосах, совершая обряд приветственного ухаживания. Он засмеялся и попытался увернуться от них.
«Удивительно. Мы живы и возвращаемся с килратхской территории к себе. Мы выдержали, успешно преодолели все препятствия, уцелели.
Все, кроме Гвен…»
— Отлично сработано, Хантер, — громко приветствовал его Паладин, проходя через шлюзовую камеру. — Хотя, если ты когда— нибудь снова бросишь меня, как сделал сегодня, я прикончу тебя прежде, чем это сделает килратх!
— Ты стареешь, Джеймс, — улыбнулся Хантер. — Оставь схватки с килратхами молодым головорезам вроде меня, приятель!
— Ха! — Паладин хлопнул его по плечу. — Как бы не так, мальчишка!
Из шлюзовой камеры, прихрамывая, вышла К'Каи. Рядом с ней шел Кирха. Они приблизились к Хантеру и Паладину. Глаза К'Каи сияли.
— Сейчас мы находимся в пространстве землян и приближаемся к точке второго прыжка, — сообщила К'Каи. — Датчики показывают, что в этой системе нет килратхов, поэтому я переключила управление на автопилот.
— Ты великолепно справилась с кораблем, К'Каи, — похвалил ее Хантер. — А последний маневр, когда ты ушла от столкновения с «Джалтхи», был просто изумительным! Я же говорил, что из тебя получится отличный боевой пилот!
Смущенная К'Каи втянула голову в плечи:
— Благодарю тебя, Хан-тер.
— А ты, Кирха… — Хантер подыскивал точные слова. — Ты хорошо мне служил, присягнувший на верность воин. Ты… принес честь и славу мне и моему храи.
— Я рад, что хорошо служил моему господину, — ответил Кирха. Он выпрямился во весь свой огромный рост и стоял не шелохнувшись, гордый и счастливый.
— Гм-м-м… — промычал Паладин, бросив на Хантера странный взгляд. Потом повернулся к К'Каи: — Это был, безусловно, неплохой маневр, К'Каи, но, наверное, понадобится не одна неделя, чтобы устранить все возникшие в результате него внутренние повреждения. Ведь транспортные корабли не рассчитаны на такие перевороты при высоких перегрузках.
— Да перестань ты ее пилить, приятель, — запротестовал Хантер. — Она же проделала потрясающую штуку!
— Конечно, я знаю, но… — Паладин умолк, глядя назад, в сторону шлюзовой камеры. — Что это?
Хантер обернулся. Там стояла цепочка фирекканцев с самодельными факелами, наскоро сделанными из обрезков трубок и тряпок. Даже на расстоянии явственно чувствовался запах горючего, которым они пропитали тряпки. Факелы дымили, блики от огня танцевали на металлическом настиле палубы.
— Это факельная церемония, — объяснила К'Каи. — Чтобы почтить память наших погибших и лейтенанта Гвен Лар-сон.
Тем временем фирекканцы с факелами поднялись в воздух и стали летать кругами под потолком грузового отсека. Затем они начали выполнять серию сложных маневров. Их движения были слаженными и изящными, а факелы образовали между ними сверкающие огненные узоры. Хантер завороженно смотрел на этот экзотический танец, в котором рисунок узоров становился все более сложным, а фирекканцы, порхая и паря в воздухе, демонстрировали в этой своей ритуальной церемонии высочайшее мастерство.
К'Каи в ритме этих воздушных танцев произносила на фирекканском языке слова поминовения. Потом она заговорила по— английски:
— Итак, мы чтим память ушедших от нас сестер и братьев. Мы помним их славный последний полет…
«Их славный последний полет…» Хантер подумал о Гвен, о ее искрящихся смехом глазах, о том, как она заливалась краской, когда он принимался ее поддразнивать. Он вспомнил, какой видел ее в последний раз, в посадочном отсеке вражеской космической станции.
«Прощай, дорогая», — сказал он ей мысленно в тот момент, когда фирекканцы, закончив церемонию, планировали вниз и садились на палубу.
Стоящий рядом с ним Паладин вытирал глаза.
— Она была хорошей девочкой, Хантер. Мне будет не хватать ее.
— Я знаю, Джеймс, — ответил Хантер. «Мне тоже будет ее не хватать».
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Хантеру казалось, что с тех пор, как его обучение в летной школе закончилось, он никогда еще не выглядел так… так по— военному. И уж совершенно точно, что он никогда с тех пор так не вытягивался по стойке «смирно».
Стоящий рядом с ним Паладин казался гораздо более раскованным, однако если вы способны различать едва уловимые нюансы, то, без сомнения, увидели бы, как тяжело переживает он гибель Гвен.
Печаль же самого Хантера была глубоко скрыта, так же как и скорбь по другим утраченным друзьям. Позже он отдаст дань памяти Гвен, но кабинет коммодора — не самое подходящее место для оплакивания павших, и будь он проклят, если обнаружит перед кем-нибудь свое горе. Вот когда все это будет позади… тогда, может быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Сбрось их со своего хвоста, Джеймс! — крикнул Хантер, снова включая форсаж, чтобы поскорее достичь места схватки.
— Я пытаюсь, парень! — В голосе Паладина чувствовалось напряжение. — Подтягивайся сюда и помоги мне!
— Подведи их ближе ко мне, приятель! — крикнул в ответ Хантер, включая систему стрельбы ракетами «свой — чужой». Компьютер наведения прерывисто засигналил со все более увеличивающейся частотой, ведя интенсивный поиск цели для ее захвата.
— Ну давай! Давай же! — шептал он, когда Паладин заложил крутой вираж, а тяжелые, неповоротливые «Джалтхи» стремились удержать его в перекрестьях своих прицелов.
Наконец компьютер резко взвыл, оповещая о захвате цели.
— Получай, ублюдок! — заорал Хантер и нажал кнопку пуска ракеты. Ведущий вражеский истребитель взорвался от прямого попадания ракеты, его ведомый резко повернул, чтобы не столкнуться с обломками. Через мгновение Хантер находился уже на расстоянии прямого выстрела от уцелевшего «Джалтхи» и дал по нему залп из всех своих пушек. Килратхский истребитель рассыпался, а «Рапира» Хантера свечой взмыла вверх. Потом он сбросил скорость и развернул машину, ища глазами Паладина.
Но второй «Рапиры» нигде не было видно. Хантер в отчаянии осматривал пространство вокруг, старательно избегая столкновения с разлетающимися во все стороны обломками «Джалтхи».
«Нет! Только не Джеймс! Это было бы уже слишком…»
Наконец он увидел вторую «Рапиру», безжизненно дрейфующую в некотором отдалении.
— Джеймс! С тобой все в порядке? Какое-то время экран оставался пустым, затем появилось нечеткое, дрожащее изображение Паладина.
— Я пока что здесь, но машине изрядно досталось. Пытаюсь снова запустить двигатели. — Хантер видел, как «Рапира» закачалась, затем неуверенно двинулась вперед.
— Возвращайся на «Хезер» как можно быстрее, Джеймс, — сказал Хантер. — Эти большие корабли уже подошли слишком близко, чтобы чувствовать себя уютно. Думаю, нам пора улепетывать отсюда. — Он взглянул на экран, чтобы убедиться в своей правоте, и, молниеносно отреагировав, включил на полную мощность форсаж. Залп пушек «Джалтхи» угодил туда, где только что находился истребитель Хантера, это было так близко, что машину основательно тряхнуло, когда он отчаянно пытался уклониться от смертельно опасной атаки.
Это оказался тот самый «Джалтхи», который, как Хантер думал, уже не мог представлять из себя угрозы. А теперь он гнался за Хантером на полной скорости, пытаясь выйти на ударную позицию.
— Джеймс! Уходи отсюда, я управлюсь с этим типом! — крикнул Хантер.
«Рапира» Паладина стала догонять виднеющуюся вдали «Хезер», Хантер устремился следом, но на его хвосте как привязанный висел килратх.
«А за ним недалеко и те, другие корабли, — подумал Хантер, взглянув назад. — Черт возьми, я всегда мечтал уйти из этой жизни в блеске славы. Возможно, наступил мой звездный час. По крайней мере, мне не нужно будет опасаться захвата в плен. Если этот крейсер ударит из своей пушки по моей крошке „Рапире“, то все, что им удастся после этого захватить, можно будет уместить в столовую ложку!
Наверное, «Хезер» уже недалеко от точки прыжка. Если мне удастся сейчас избавиться от этого надоедливого «Джалтхи» и благополучно вернуться на наш грузовоз, то я, возможно, уцелею и на этот раз».
Он увидел, что «Рапира» Паладина сбросила скорость, готовясь нырнуть в грузовой отсек «Хезер». Снова оглянулся на пристроившегося сзади килратха.
«Ну ладно, парень. Сейчас мы посмотрим, кто из нас двоих настоящий пилот…»
«Рапира» была более скоростной и маневренной машиной, зато «Джалтхи» имел более мощное вооружение и более надежную защиту. Если бы килратху удалось поймать истребитель Хантера в перекрестья своих прицелов и дать полный залп, то от «Рапиры» и Хантера осталось бы, скорее всего, одно воспоминание. Значит, успех Хантеру могло принести только мастерство пилотирования, которое позволило бы ему выйти на ударную позицию и выпустить по «Джалтхи» ракету после автоматического захвата цели.
Хантер сделал двойной переворот вправо, «Джалтхи» неуклюже повторил его маневр. Затем он послал «Рапиру» в иммельман, за ним сделал еще один двойной переворот с пикированием.
— Ну-ка, повтори это, пушнина! — крикнул он, зловеще улыбаясь.
Килратх изо всех сил старался восстановить свою атакующую позицию, повторяя маневры Хантера, насколько это позволяли ему его мастерство и характеристики истребителя. Однако Хантер знал, что теперь преимущество на его стороне, и все, что ему остается, это поймать «Джалтхи» в перекрестья своих прицелов.
Еще один крутой разворот с включением на полную мощность тормозных двигателей — и наконец «Джалтхи» оказался прямо перед ним на фоне корпуса «Бонни Хезер».
«Ну вот тебе и крышка, парень. — Хантер усмехнулся и занял позицию в хвосте „Джалтхи“ для последнего смертоносного удара. — Теперь автоматический захват цели может сработать каждую секунду…»
И тут Хантер вздрогнул. До него только сейчас дошло, что «Джалтхи» больше не пытается маневрировать, он держит курс прямо на «Бонни Хезер».
«О, дьявол! Он идет на таран! Если он врежется в „Хеэер“, то от такого столкновения фрахтер вспыхнет, как сухая щепка!»
— К'Каи, полный маневр уклонения! — крикнул он в комлинк. — Немедленно! Он пытается таранить корабль!
Хантер выжимал из двигателей «Рапиры» все что можно, он вел машину на предельной скорости, стараясь оказаться точно в хвосте рвущегося к «Хезер» «Джалтхи» и паля по нему из всех своих пушек. Наконец раздался долгожданный сигнал захвата цели, и он выпустил ракету.
«О боже, он сейчас врежется в „Хезер“…»
Внезапно фрахтер, круто завалившись набок, выполнил такую крутую «бочку», какой, наверное, еще не выполнял ни один гражданский транспортный корабль. Это произошло буквально за секунду до того, как «Джалтхи» должен был настичь «Хезер». Килратхский истребитель пронесся всего в нескольких метрах от фрахтера, и через мгновение его поразила ракета Хантера. «Джалтхи» рассыпался на миллион мелких обломков, но Хантер уже ничего не мог сделать, чтобы уберечь свою «Рапиру» от столкновения с ними.
Машина с ходу врезалась в это скопление кусков искореженного металла, и Хантер инстинктивно отпрянул назад в своем пилотском кресле, хотя прекрасно понимал, что это нисколько ему не поможет. Обломки со скрежетом и лязгом бились о корпус истребителя, его бросало в разные стороны, и Хантер изо всех сил старался не потерять управления машиной.
Истребитель вышел из этого стального облака так же внезапно, как и вошел в него. Буря с металлическим градом осталась позади, он снова оказался в чистом открытом космосе, в своем истребителе, в котором теперь, правда, дырок стало больше, чем в швейцарском сыре.
«Ну продержись еще немного, не разваливайся, малышка».
Разворачивая истребитель, чтобы направить его к грузовому отсеку «Хезер», он чувствовал, что двигатели все чаще и чаще дают перебои и могут в любой момент остановиться. Дверь грузового отсека уже выползла из своего гнезда и начала закрываться.
«Они готовятся к прыжку. Я должен сейчас же попасть на корабль. Давай, малыш, ну же, давай!»
Когда «Рапира» нырнула в грузовой отсек, ее двигатели окончательно заглохли, и она заскользила по палубе к противоположной стене. Хантер напрягся перед ударом и в этот момент почувствовал знакомый приступ тошноты.
Он понял — начался прыжок.
Со страшным грохотом «Рапира» врезалась в стенку и остановилась. Некоторое время Хантер сидел в кабине, тряся головой, затем сбросил шлем, выбрался из кокпита и, слегка пошатываясь, сделал несколько шагов по палубе.
Он посмотрел на свой истребитель, и сердце его сжалось. Два серебристых крыла смялись так, словно были сделаны из фольги, нос почти под прямым углом загнут к палубе…
«Бедная. Наверное, истребитель не рассчитан на такие передряги, в какие мы с ним время от времени попадаем».
Открылась шлюзовая камера, и в отсек вбежали несколько фирекканцев. Они окружили Хантера и принялись рыться клювами в его волосах, совершая обряд приветственного ухаживания. Он засмеялся и попытался увернуться от них.
«Удивительно. Мы живы и возвращаемся с килратхской территории к себе. Мы выдержали, успешно преодолели все препятствия, уцелели.
Все, кроме Гвен…»
— Отлично сработано, Хантер, — громко приветствовал его Паладин, проходя через шлюзовую камеру. — Хотя, если ты когда— нибудь снова бросишь меня, как сделал сегодня, я прикончу тебя прежде, чем это сделает килратх!
— Ты стареешь, Джеймс, — улыбнулся Хантер. — Оставь схватки с килратхами молодым головорезам вроде меня, приятель!
— Ха! — Паладин хлопнул его по плечу. — Как бы не так, мальчишка!
Из шлюзовой камеры, прихрамывая, вышла К'Каи. Рядом с ней шел Кирха. Они приблизились к Хантеру и Паладину. Глаза К'Каи сияли.
— Сейчас мы находимся в пространстве землян и приближаемся к точке второго прыжка, — сообщила К'Каи. — Датчики показывают, что в этой системе нет килратхов, поэтому я переключила управление на автопилот.
— Ты великолепно справилась с кораблем, К'Каи, — похвалил ее Хантер. — А последний маневр, когда ты ушла от столкновения с «Джалтхи», был просто изумительным! Я же говорил, что из тебя получится отличный боевой пилот!
Смущенная К'Каи втянула голову в плечи:
— Благодарю тебя, Хан-тер.
— А ты, Кирха… — Хантер подыскивал точные слова. — Ты хорошо мне служил, присягнувший на верность воин. Ты… принес честь и славу мне и моему храи.
— Я рад, что хорошо служил моему господину, — ответил Кирха. Он выпрямился во весь свой огромный рост и стоял не шелохнувшись, гордый и счастливый.
— Гм-м-м… — промычал Паладин, бросив на Хантера странный взгляд. Потом повернулся к К'Каи: — Это был, безусловно, неплохой маневр, К'Каи, но, наверное, понадобится не одна неделя, чтобы устранить все возникшие в результате него внутренние повреждения. Ведь транспортные корабли не рассчитаны на такие перевороты при высоких перегрузках.
— Да перестань ты ее пилить, приятель, — запротестовал Хантер. — Она же проделала потрясающую штуку!
— Конечно, я знаю, но… — Паладин умолк, глядя назад, в сторону шлюзовой камеры. — Что это?
Хантер обернулся. Там стояла цепочка фирекканцев с самодельными факелами, наскоро сделанными из обрезков трубок и тряпок. Даже на расстоянии явственно чувствовался запах горючего, которым они пропитали тряпки. Факелы дымили, блики от огня танцевали на металлическом настиле палубы.
— Это факельная церемония, — объяснила К'Каи. — Чтобы почтить память наших погибших и лейтенанта Гвен Лар-сон.
Тем временем фирекканцы с факелами поднялись в воздух и стали летать кругами под потолком грузового отсека. Затем они начали выполнять серию сложных маневров. Их движения были слаженными и изящными, а факелы образовали между ними сверкающие огненные узоры. Хантер завороженно смотрел на этот экзотический танец, в котором рисунок узоров становился все более сложным, а фирекканцы, порхая и паря в воздухе, демонстрировали в этой своей ритуальной церемонии высочайшее мастерство.
К'Каи в ритме этих воздушных танцев произносила на фирекканском языке слова поминовения. Потом она заговорила по— английски:
— Итак, мы чтим память ушедших от нас сестер и братьев. Мы помним их славный последний полет…
«Их славный последний полет…» Хантер подумал о Гвен, о ее искрящихся смехом глазах, о том, как она заливалась краской, когда он принимался ее поддразнивать. Он вспомнил, какой видел ее в последний раз, в посадочном отсеке вражеской космической станции.
«Прощай, дорогая», — сказал он ей мысленно в тот момент, когда фирекканцы, закончив церемонию, планировали вниз и садились на палубу.
Стоящий рядом с ним Паладин вытирал глаза.
— Она была хорошей девочкой, Хантер. Мне будет не хватать ее.
— Я знаю, Джеймс, — ответил Хантер. «Мне тоже будет ее не хватать».
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Хантеру казалось, что с тех пор, как его обучение в летной школе закончилось, он никогда еще не выглядел так… так по— военному. И уж совершенно точно, что он никогда с тех пор так не вытягивался по стойке «смирно».
Стоящий рядом с ним Паладин казался гораздо более раскованным, однако если вы способны различать едва уловимые нюансы, то, без сомнения, увидели бы, как тяжело переживает он гибель Гвен.
Печаль же самого Хантера была глубоко скрыта, так же как и скорбь по другим утраченным друзьям. Позже он отдаст дань памяти Гвен, но кабинет коммодора — не самое подходящее место для оплакивания павших, и будь он проклят, если обнаружит перед кем-нибудь свое горе. Вот когда все это будет позади… тогда, может быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38