На выдолбленных из дерева каноэ племени Миккосуки они отправились в болота, чтобы штурмом взять тайную базу неприятеля, как когда-то делали это во Вьетнаме. Габи знала, о ком шла речь. Могла ли она забыть тот момент, когда Харрисон Тигриный Хвост, Джеймс Санта-Марин и бабалао, Джордж Кастанеда, ворвались на склад контрабандистов, чтобы вызволить ее из плена?
Судя по тому, что говорили люди из команды «Скорой помощи», этот сотрудник ФБР был личностью известной. Два года назад он руководил операцией в Южной Америке, в результате которой поймали короля кокаина Карлоса Ледера. После этого Кастанеда, по слухам, отошел от дел. Теперь выяснилось, что он это сделал в целях конспирации, обосновавшись здесь, в Майами.
Габи задумчиво смотрела на него. Она и представить себе не могла, что просвещенный говорливый бабалао, друг и коллега ялохи и других почитателей мрачного мира сантерии, окажется агентом ФБР. Однако теперь у нее не оставалось никаких сомнений. Представитель государственной службы охраны несколько раз вызывал его в больничный коридор для переговоров с разными людьми. Габи поняла, что некоторые из них являлись очень важными чиновниками из Таллахасси и Вашингтона; были тут и работники отдела информации телевидения и расспрашивали о возможности интервью; а пару минут назад он беседовал с ее начальством, главным редактором «Таймс джорнэл» и самим владельцем газеты, Гарднером Хедисоном. Габи слышала, как бабалао заявил, что ей еще не разрешено принимать посетителей. Это не вполне соответствовало истине.
— Внедренному агенту, — объяснял бабалао, — предоставляются широкие полномочия. Обычно он занимает определенное место в обществе и получает возможность контролировать деятельность таких людей, как… ну, скажем, как наши знакомые, с которыми вы провели время на болотах. Он следит за ними, когда они пытаются вступить в контакт с видными бизнесменами, чтобы быть допущенными к крупным банковским и коммерческим операциям. — Он помолчал, разглядывая ее сквозь клубы сигарного дыма. — Это позволило бы им, — продолжил бабалао, — отмывать деньги, добытые на продаже наркотиков.
Габи молча потупилась. Он явно намекал на Джеймса. Видный бизнесмен, не пожелавший иметь дело с колумбийцами.
— Нас могли убить, — прошептала она, вспоминая автоматную стрельбу в тот момент, когда они ворвались на склад. — Вот и вы пострадали.
Он прикоснулся к губе.
— Ну, я получил это не совсем во время операции. Глаз и разбитая губа… это следствие крайнего раздражения нашего общего друга на обратной дороге. Джимми во многом винит меня, но особенно в том, что я использовал вас в качестве приманки.
Габи тяжело опустилась на подушки. Она почти боялась того, что собирался сказать ей бабалао.
— Значит, он не был замешан.
— Нет, Джимми не наркоделец. Но замешан он все-таки был. Наркоклан действительно вышел на него. Но как только колумбийцы подступились к нему, он немедленно связался с нами, и мы предложили ему сотрудничество. Думаю, Джимми не осознавал, что ему придется играть свою роль почти два года, пока они все не попадут в наши сети. Но это уже совсем другая история. Понимаете, — сказал бабалао, поудобнее устраиваясь на стуле, — принимая во внимание его положение… богатый, преуспевающий, имеющий развитую структуру предприятий, он многое мог предложить колумбийцам. Они нуждались в нем и не могли понять, почему он не желает стать еще богаче. Но труднее всего было держать фронт, сохранять позиции при том давлении, что на него оказывали.
Давление? Так вот чем объясняются те странности в поведении Джеймса, которые приводили в замешательство и пугали ее? Теперь она знала, что должна была просто принять все, как есть, ибо он не мог ничего объяснить ей. Господи, она ведь думала, что он летает на самолетах с грузами наркотиков!
— Кроме прочего, Джимми зол на меня, — продолжал Кастанеда, — потому что кое-кто из моих людей увлекся, играя с Купидоном. Мне и вправду очень жаль. Если Джимми что и не переносит, так это сантерию. Он просто впадает в бешенство. В прошлом он имел в связи с этим некоторые проблемы. — Кастанеда нахмурился, глядя в сторону. — Особенно он кипятится из-за ялохи, Иби Гобуо. Ну знаете, из-за той ночи на его яхте.
Габи, испугавшись, села на кровати.
— На его яхте?
— Поверьте, — быстро произнес Кастанеда, — я не имел к этому никакого отношения. Приходится признать, что Иби зарвалась, и не было никакой возможности поставить ее на место. Эти люди такие страстные, такие участливые! Латиноамериканцы просто помешаны на амурных делах. Они искренне желали Джимми счастья, и все.
Габи не успевала следить за ходом его мысли.
— Той ночью на его яхте? — повторила она.
Он поспешил принять виноватый вид.
— Ну да, понимаете ли, когда вы чуть не потеряли сознание в храме Иби, она вбила себе в голову, что вы могли бы стать своего рода воплощением Ошун. Возможно, на вас сказалась жара, но она приняла все всерьез. Решила, что оршии избрали вас своим орудием в волнующем их деле.
Габи смотрела на бабалао во все глаза.
— Черт, они все сходят с ума из-за Джимми. Смею заверить, — добавил он с лукавым видом, — что добрая половина Маленькой Гаваны молится на него, как на бога. Джимми живет на грани нервного срыва, на пределах своих возможностей. Ему нужна любовь такой красивой девушки, как вы, и… вот им и втемяшилось в голову. — Он подметил выражение, появившееся на лице Габи. — Эй, послушайте, дело не в том, что они хотели просто напоить вас и таким образом завлечь к нему в постель. Это был очень серьезный обряд, касающийся Чанго и Ошун. Они и не собирались шутить с вами. И, что бы вы там ни думали, наш Тигр вовсе не бабник. Ничего похожего. Он слишком занятой для этого человек.
— Джеймс сотрудничал с вами, — медленно сказала она, — чтобы помочь изловить колумбийцев. Какое же отношение это имеет к сантерии?
— Я и пытаюсь объяснить. Латиноамериканская община очень предана Джимми. К тому же они знают, что Джимми и Харрисон Тигриный Хвост занимаются чем-то опасным, но честным, может быть, даже в интересах и самой общины. — Он выразительно пожал плечами. — Они захотели помочь.
Габи вновь откинулась на подушки, неожиданно ощутив глубокую усталость. Репортаж о спасательной операции на болотах показали в вечернем выпуске новостей по местному телевидению. Она уже видела принесенные медицинскими сестрами вечерние газеты с заголовками на всю первую полосу: «СМЕЛЫЙ СПАСАТЕЛЬНЫЙ РЕЙД НА БОЛОТАХ», «К ПОХИЩЕНИЮ ПРИЧАСТНЫ НАРКОДЕЛЬЦЫ».
Первые страницы изданий пестрели фотографиями Габриать Кольер, репортера отдела мод «Таймс джорнэл» Майами, запечатлевшими момент, когда ее в разодранном и промокшем костюме восемнадцатого века под руки выводили из машины «Скорой помощи». Здесь же находились снимки патрульной службы штата Флорида и федеральной службы заповедников, привлеченных к поисковым операциям на болотах, и даже представителей ведомства шерифа округа Дейд. Но сколько Габи ни смотрела, она не нашла ни одной фотографии племени Харрисона Тигриный Хвост. В газетных отчетах се-минолы Миккосуки лишь кратко упоминались в качестве «проводников», помогавших при поисках. Еще более курьезным, бросающимся в глаза было отсутствие каких-либо упоминаний о тех трех, которые, несмотря на непогоду, отправились на каноэ в самые топи и первые явились на место, чтобы выручить Габи из беды.
Почему Кастанеда делает вид, что все объяснил?
— Вы не настоящий верховный жрец сантерии? — спросила Габи.
— Я компьютерный инженер и верю даже в самые невероятные вещи. В системе бинарных чисел нет ничего невозможного. Я тщил себя мыслью, что доказал вам это.
Он встал со стула и зашагал по комнате, потом в конце концов остановился у темного окна, глядя на дождь.
— Знаете, не расстраивайтесь из-за той ночи на яхте, хорошо? — произнес он, стоя к Габи спиной. — Вы нравитесь Иби Гобуо, и, учитывая, что вы мунделе, это уже о многом говорит. Однако она и многие другие верят, что временами оршии сходят на землю, чтобы воплотиться в нас, обычных людях. Вот и вы нашли этого замечательного богоподобного парня…
Габи зажмурилась.
— Я думала, он контрабандист. Считала, что он пилот, перевозящий грузы наркотиков, а все это время он сотрудничал с законом. — Она внезапно подняла глаза. — Он в полиции? Когда меня сажали в «Скорую помощь», я видела, как его забирают!
— Полиция не станет брать Джимми под стражу. Правда, он немного перебарщивает. Вы знакомы с его нравом. Пару часов назад он все еще обзванивал своих адвокатов, пытаясь отправить колумбийцев на электрический стул. Если бы ему лично позволили включить рубильник, он бы непременно сделал это. Представляете, как он переживал?
— Но они не успели изнасиловать меня, вы же знаете. — Габи села на кровати. — Понимаете, эти… колумбийцы считали, что я его сестра. На нас были почти одинаковые платья.
— О вас они подумали первым делом, милая, — тихо произнес он. — Не преуменьшайте грозившую вам опасность. Классический способ давления на человека — это похищение его подруги. Когда колумбийцы пришли к вам домой и не застали вас, то попытались выведать, куда вы отправились, у вашего жильца. Видели, что они с ним сделали?
— Но Дэвид не сказал им, где я. Он хотел предупредить меня.
Кастанеда пожал плечами.
— Они бы схватили либо вас, либо Пилар, потому что Джимми продолжал водить их за нос. В соответствии с нашими указаниями.
— Как себя чувствует Дэвид? — с тревогой спросила она.
— Дэвид — здоровый и сильный парень. Он будет жить. А вот легально ли? Жаль, что его заловили на добром поступке.
Габи еще мучили сомнения.
— Но Джеймса не собираются арестовывать?
Исполненный терпения, Кастанеда вздохнул.
— Мисс Кольер, граждане Соединенных Штатов в большом долгу перед Джимми за его участие в аресте наркокартеля колумбийцев. Он герой. Мы попросили его о сотрудничестве, потому что федеральные силы в Майами не могли найти их базу на болотах. Мы искали ее следы пять долгих лет. Мы знали, что наш Тигр сделает все, чтобы помочь, даже если бы ему пришлось ради этого загнать себя в угол. Что он, кстати, уже и делал.
— Да, я знаю, но в действительности он не работает на ФБР?
Кастанеда еле заметно улыбнулся.
— Добрый старина Джимми. Он никогда не говорил вам, правда?
— О чем? Послушайте, я… прошлой ночью какие-то… звери похитили меня, отвезли на болота и там терзали. — Она не смогла сдержать невольную дрожь. — Поверьте, до начала всей этой истории я вела обыкновенную размеренную жизнь!
— Вы показали себя с лучшей стороны, — сказал он, зажав сигару между зубов. — Я как раз подходил к этому.
— К чему?
— На самом деле, мы хотели бы выразить свою признательность за ваше участие, упростив кое-какие предстоящие процедуры. Все, что вам нужно сделать, — это просто засвидетельствовать под присягой факт вашего похищения. Вам не придется выступать с показаниями на суде. Мы сведем все до минимума.
Лицо Габи выражало полное недоумение.
— Неужели вы думаете, что на этом история закончена? — Кастанеда стал на удивление мрачен. — Эти ублюдки нанимают высокооплачиваемых адвокатов и кладут все деньги мира, чтобы добиться оправдательного приговора. Их поддерживает международный кокаиновый картель. Уходят многие месяцы, иногда даже годы, чтобы разделаться с этими слизняками. Мне кажется, от лица всех людей, имеющих отношение к борьбе с наркотиками в южной Флориде, я могу заверить вас, как мы высоко ценим то, что вы сделали, мисс Кольер. Вы храбрая женщина.
Он снова прошелся по комнате и в очередной раз остановился перед окном. На улице по-прежнему шел сильный дождь. Вода струилась по оконным стеклам, превращая неоновые огни центрального Майами в переливающиеся разными оттенками самоцветы.
— Было неосмотрительно с нашей стороны использовать вас в качестве приманки, и Джимми имеет все основания беситься по этому поводу. Но когда братья Очоа выкрали вас, это позволило нам выдвинуть против них обвинения в соответствии с федеральным законом о похищении людей. Теперь мы можем упечь этих преступников. Хотя, — сказал он, ухмыляясь, — суду, вероятно, придется подождать, пока Томас Очоа пройдет курс физической терапии. Говорят, у вилки обломилась рукоятка, когда вы… э-э, пронзили его. Эй, не унывайте, — добавил Кастанеда, заметив ее смятенное состояние. — Я слышал, эта история распространяется среди наркодельцов по всему миру. Возможно, вы изобрели американский ответ пресловутому la violencia.
Габи почувствовала легкую дрожь. Воспоминания о том моменте на складе были еще слишком ярки.
— Вы не представляете, что он со мной собирался сделать, — прошептала она.
— Главное, что не сделал. Но, вероятно, еще важнее, что, благодаря мне, Джимми не прикончил эту свинью. Мне едва удалось его удержать.
Кастанеда замолчал и скосил взгляд на горящий кончик сигары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Судя по тому, что говорили люди из команды «Скорой помощи», этот сотрудник ФБР был личностью известной. Два года назад он руководил операцией в Южной Америке, в результате которой поймали короля кокаина Карлоса Ледера. После этого Кастанеда, по слухам, отошел от дел. Теперь выяснилось, что он это сделал в целях конспирации, обосновавшись здесь, в Майами.
Габи задумчиво смотрела на него. Она и представить себе не могла, что просвещенный говорливый бабалао, друг и коллега ялохи и других почитателей мрачного мира сантерии, окажется агентом ФБР. Однако теперь у нее не оставалось никаких сомнений. Представитель государственной службы охраны несколько раз вызывал его в больничный коридор для переговоров с разными людьми. Габи поняла, что некоторые из них являлись очень важными чиновниками из Таллахасси и Вашингтона; были тут и работники отдела информации телевидения и расспрашивали о возможности интервью; а пару минут назад он беседовал с ее начальством, главным редактором «Таймс джорнэл» и самим владельцем газеты, Гарднером Хедисоном. Габи слышала, как бабалао заявил, что ей еще не разрешено принимать посетителей. Это не вполне соответствовало истине.
— Внедренному агенту, — объяснял бабалао, — предоставляются широкие полномочия. Обычно он занимает определенное место в обществе и получает возможность контролировать деятельность таких людей, как… ну, скажем, как наши знакомые, с которыми вы провели время на болотах. Он следит за ними, когда они пытаются вступить в контакт с видными бизнесменами, чтобы быть допущенными к крупным банковским и коммерческим операциям. — Он помолчал, разглядывая ее сквозь клубы сигарного дыма. — Это позволило бы им, — продолжил бабалао, — отмывать деньги, добытые на продаже наркотиков.
Габи молча потупилась. Он явно намекал на Джеймса. Видный бизнесмен, не пожелавший иметь дело с колумбийцами.
— Нас могли убить, — прошептала она, вспоминая автоматную стрельбу в тот момент, когда они ворвались на склад. — Вот и вы пострадали.
Он прикоснулся к губе.
— Ну, я получил это не совсем во время операции. Глаз и разбитая губа… это следствие крайнего раздражения нашего общего друга на обратной дороге. Джимми во многом винит меня, но особенно в том, что я использовал вас в качестве приманки.
Габи тяжело опустилась на подушки. Она почти боялась того, что собирался сказать ей бабалао.
— Значит, он не был замешан.
— Нет, Джимми не наркоделец. Но замешан он все-таки был. Наркоклан действительно вышел на него. Но как только колумбийцы подступились к нему, он немедленно связался с нами, и мы предложили ему сотрудничество. Думаю, Джимми не осознавал, что ему придется играть свою роль почти два года, пока они все не попадут в наши сети. Но это уже совсем другая история. Понимаете, — сказал бабалао, поудобнее устраиваясь на стуле, — принимая во внимание его положение… богатый, преуспевающий, имеющий развитую структуру предприятий, он многое мог предложить колумбийцам. Они нуждались в нем и не могли понять, почему он не желает стать еще богаче. Но труднее всего было держать фронт, сохранять позиции при том давлении, что на него оказывали.
Давление? Так вот чем объясняются те странности в поведении Джеймса, которые приводили в замешательство и пугали ее? Теперь она знала, что должна была просто принять все, как есть, ибо он не мог ничего объяснить ей. Господи, она ведь думала, что он летает на самолетах с грузами наркотиков!
— Кроме прочего, Джимми зол на меня, — продолжал Кастанеда, — потому что кое-кто из моих людей увлекся, играя с Купидоном. Мне и вправду очень жаль. Если Джимми что и не переносит, так это сантерию. Он просто впадает в бешенство. В прошлом он имел в связи с этим некоторые проблемы. — Кастанеда нахмурился, глядя в сторону. — Особенно он кипятится из-за ялохи, Иби Гобуо. Ну знаете, из-за той ночи на его яхте.
Габи, испугавшись, села на кровати.
— На его яхте?
— Поверьте, — быстро произнес Кастанеда, — я не имел к этому никакого отношения. Приходится признать, что Иби зарвалась, и не было никакой возможности поставить ее на место. Эти люди такие страстные, такие участливые! Латиноамериканцы просто помешаны на амурных делах. Они искренне желали Джимми счастья, и все.
Габи не успевала следить за ходом его мысли.
— Той ночью на его яхте? — повторила она.
Он поспешил принять виноватый вид.
— Ну да, понимаете ли, когда вы чуть не потеряли сознание в храме Иби, она вбила себе в голову, что вы могли бы стать своего рода воплощением Ошун. Возможно, на вас сказалась жара, но она приняла все всерьез. Решила, что оршии избрали вас своим орудием в волнующем их деле.
Габи смотрела на бабалао во все глаза.
— Черт, они все сходят с ума из-за Джимми. Смею заверить, — добавил он с лукавым видом, — что добрая половина Маленькой Гаваны молится на него, как на бога. Джимми живет на грани нервного срыва, на пределах своих возможностей. Ему нужна любовь такой красивой девушки, как вы, и… вот им и втемяшилось в голову. — Он подметил выражение, появившееся на лице Габи. — Эй, послушайте, дело не в том, что они хотели просто напоить вас и таким образом завлечь к нему в постель. Это был очень серьезный обряд, касающийся Чанго и Ошун. Они и не собирались шутить с вами. И, что бы вы там ни думали, наш Тигр вовсе не бабник. Ничего похожего. Он слишком занятой для этого человек.
— Джеймс сотрудничал с вами, — медленно сказала она, — чтобы помочь изловить колумбийцев. Какое же отношение это имеет к сантерии?
— Я и пытаюсь объяснить. Латиноамериканская община очень предана Джимми. К тому же они знают, что Джимми и Харрисон Тигриный Хвост занимаются чем-то опасным, но честным, может быть, даже в интересах и самой общины. — Он выразительно пожал плечами. — Они захотели помочь.
Габи вновь откинулась на подушки, неожиданно ощутив глубокую усталость. Репортаж о спасательной операции на болотах показали в вечернем выпуске новостей по местному телевидению. Она уже видела принесенные медицинскими сестрами вечерние газеты с заголовками на всю первую полосу: «СМЕЛЫЙ СПАСАТЕЛЬНЫЙ РЕЙД НА БОЛОТАХ», «К ПОХИЩЕНИЮ ПРИЧАСТНЫ НАРКОДЕЛЬЦЫ».
Первые страницы изданий пестрели фотографиями Габриать Кольер, репортера отдела мод «Таймс джорнэл» Майами, запечатлевшими момент, когда ее в разодранном и промокшем костюме восемнадцатого века под руки выводили из машины «Скорой помощи». Здесь же находились снимки патрульной службы штата Флорида и федеральной службы заповедников, привлеченных к поисковым операциям на болотах, и даже представителей ведомства шерифа округа Дейд. Но сколько Габи ни смотрела, она не нашла ни одной фотографии племени Харрисона Тигриный Хвост. В газетных отчетах се-минолы Миккосуки лишь кратко упоминались в качестве «проводников», помогавших при поисках. Еще более курьезным, бросающимся в глаза было отсутствие каких-либо упоминаний о тех трех, которые, несмотря на непогоду, отправились на каноэ в самые топи и первые явились на место, чтобы выручить Габи из беды.
Почему Кастанеда делает вид, что все объяснил?
— Вы не настоящий верховный жрец сантерии? — спросила Габи.
— Я компьютерный инженер и верю даже в самые невероятные вещи. В системе бинарных чисел нет ничего невозможного. Я тщил себя мыслью, что доказал вам это.
Он встал со стула и зашагал по комнате, потом в конце концов остановился у темного окна, глядя на дождь.
— Знаете, не расстраивайтесь из-за той ночи на яхте, хорошо? — произнес он, стоя к Габи спиной. — Вы нравитесь Иби Гобуо, и, учитывая, что вы мунделе, это уже о многом говорит. Однако она и многие другие верят, что временами оршии сходят на землю, чтобы воплотиться в нас, обычных людях. Вот и вы нашли этого замечательного богоподобного парня…
Габи зажмурилась.
— Я думала, он контрабандист. Считала, что он пилот, перевозящий грузы наркотиков, а все это время он сотрудничал с законом. — Она внезапно подняла глаза. — Он в полиции? Когда меня сажали в «Скорую помощь», я видела, как его забирают!
— Полиция не станет брать Джимми под стражу. Правда, он немного перебарщивает. Вы знакомы с его нравом. Пару часов назад он все еще обзванивал своих адвокатов, пытаясь отправить колумбийцев на электрический стул. Если бы ему лично позволили включить рубильник, он бы непременно сделал это. Представляете, как он переживал?
— Но они не успели изнасиловать меня, вы же знаете. — Габи села на кровати. — Понимаете, эти… колумбийцы считали, что я его сестра. На нас были почти одинаковые платья.
— О вас они подумали первым делом, милая, — тихо произнес он. — Не преуменьшайте грозившую вам опасность. Классический способ давления на человека — это похищение его подруги. Когда колумбийцы пришли к вам домой и не застали вас, то попытались выведать, куда вы отправились, у вашего жильца. Видели, что они с ним сделали?
— Но Дэвид не сказал им, где я. Он хотел предупредить меня.
Кастанеда пожал плечами.
— Они бы схватили либо вас, либо Пилар, потому что Джимми продолжал водить их за нос. В соответствии с нашими указаниями.
— Как себя чувствует Дэвид? — с тревогой спросила она.
— Дэвид — здоровый и сильный парень. Он будет жить. А вот легально ли? Жаль, что его заловили на добром поступке.
Габи еще мучили сомнения.
— Но Джеймса не собираются арестовывать?
Исполненный терпения, Кастанеда вздохнул.
— Мисс Кольер, граждане Соединенных Штатов в большом долгу перед Джимми за его участие в аресте наркокартеля колумбийцев. Он герой. Мы попросили его о сотрудничестве, потому что федеральные силы в Майами не могли найти их базу на болотах. Мы искали ее следы пять долгих лет. Мы знали, что наш Тигр сделает все, чтобы помочь, даже если бы ему пришлось ради этого загнать себя в угол. Что он, кстати, уже и делал.
— Да, я знаю, но в действительности он не работает на ФБР?
Кастанеда еле заметно улыбнулся.
— Добрый старина Джимми. Он никогда не говорил вам, правда?
— О чем? Послушайте, я… прошлой ночью какие-то… звери похитили меня, отвезли на болота и там терзали. — Она не смогла сдержать невольную дрожь. — Поверьте, до начала всей этой истории я вела обыкновенную размеренную жизнь!
— Вы показали себя с лучшей стороны, — сказал он, зажав сигару между зубов. — Я как раз подходил к этому.
— К чему?
— На самом деле, мы хотели бы выразить свою признательность за ваше участие, упростив кое-какие предстоящие процедуры. Все, что вам нужно сделать, — это просто засвидетельствовать под присягой факт вашего похищения. Вам не придется выступать с показаниями на суде. Мы сведем все до минимума.
Лицо Габи выражало полное недоумение.
— Неужели вы думаете, что на этом история закончена? — Кастанеда стал на удивление мрачен. — Эти ублюдки нанимают высокооплачиваемых адвокатов и кладут все деньги мира, чтобы добиться оправдательного приговора. Их поддерживает международный кокаиновый картель. Уходят многие месяцы, иногда даже годы, чтобы разделаться с этими слизняками. Мне кажется, от лица всех людей, имеющих отношение к борьбе с наркотиками в южной Флориде, я могу заверить вас, как мы высоко ценим то, что вы сделали, мисс Кольер. Вы храбрая женщина.
Он снова прошелся по комнате и в очередной раз остановился перед окном. На улице по-прежнему шел сильный дождь. Вода струилась по оконным стеклам, превращая неоновые огни центрального Майами в переливающиеся разными оттенками самоцветы.
— Было неосмотрительно с нашей стороны использовать вас в качестве приманки, и Джимми имеет все основания беситься по этому поводу. Но когда братья Очоа выкрали вас, это позволило нам выдвинуть против них обвинения в соответствии с федеральным законом о похищении людей. Теперь мы можем упечь этих преступников. Хотя, — сказал он, ухмыляясь, — суду, вероятно, придется подождать, пока Томас Очоа пройдет курс физической терапии. Говорят, у вилки обломилась рукоятка, когда вы… э-э, пронзили его. Эй, не унывайте, — добавил Кастанеда, заметив ее смятенное состояние. — Я слышал, эта история распространяется среди наркодельцов по всему миру. Возможно, вы изобрели американский ответ пресловутому la violencia.
Габи почувствовала легкую дрожь. Воспоминания о том моменте на складе были еще слишком ярки.
— Вы не представляете, что он со мной собирался сделать, — прошептала она.
— Главное, что не сделал. Но, вероятно, еще важнее, что, благодаря мне, Джимми не прикончил эту свинью. Мне едва удалось его удержать.
Кастанеда замолчал и скосил взгляд на горящий кончик сигары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36