- он вдруг повернулся к Даше. - В вазочке была вода?
Даша нахмурилась, вспоминая.
- Чего тут долго вспоминать? - сказал Седой. - Если осколки лежали в луже - значит, вазочка стояла с водой. Если пол остался сухим - воды не было.
- Не было воды - сухой был пол! - чуть не в один голос сообщили все ребята.
- Угу... - Седой, похоже, был этим не очень доволен. - Хотя, да...
И он без дальних слов направился в прихожую - и стал её тщательнейшим образом осматривать.
- Что ты ищешь? - спросила удивленная Даша.
- Клочок кошачьей шерсти - хотя бы несколько волосков. Если найду, то...
- То - что? - спросил Ленька.
- То все встанет на свои места. Вы тоже можете поискать. Я думаю, скорее всего или вот за этой тумбочкой для обуви, или за вешалкой, ближе к двери. Нет, искать уже не надо - я сам нашел! - он выпрямился, держа в руке несколько кошачьих волосков, потом внимательно осмотрел стену возле того места, где эти волоски ему попались. - И это сходится... Поглядим дальше.
Он вышел из квартиры, поднялся на последний, пятый этаж, стал осматривать лестничную клетку. Ребята двигались за ним, держась на расстоянии метра в два, чтобы ему не мешать.
Седой поднялся к двери на чердак, подергал её. Она была заперта. Он осмотрел закуток перед этой дверью, покивал сам себе. Наклонился и что-то поднял. Потом он опять спустился на лестничную клетку, ещё раз осмотрел подоконник. Когда он повернулся к ребятам, им показалось, что лицо у него довольно мрачное.
- Должна быть ещё одна странность, которую мы упустили, - сказал он. Я-то обязан был сразу сообразить и посмотреть... У вас в доме есть цветы?
- Есть, - ответила Даша. - Герань в горшках, и ещё кое-что... И в моей комнате стоит букетик, я сама в офицерском парке набрала.
- Пойдем, посмотрим. Если с цветами что-то не так - то картинка ясная.
Друзья вернулись в квартиру - недоумевая, куда клонит Седой и что такого особенного он заметил. Но одно они знали твердо: Седой не ошибается, и ничего у него не бывает просто так!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ВЗЛОМЩИКИ
- Вот, - Даша провела друзей в свою комнату и показала на букетик, стоявший на её письменном столе. Стол был чистеньким, прибранным, почти пустым, учебники и тетрадки - аккуратной стопочкой на уголке. У ребят никогда таких столов не бывало! У Леньки, например, стол не только был захламлен до упаду, но и в нескольких местах паяльником прожжен.
- Ноготки и садовые фиалки, да? - Седой покачал головой.
- Что тебе не нравится? - спросил Юрка.
- Только то, что они - не из тех цветов, которых обязательно надо ставить нечетное количество, поэтому нет смысла их пересчитывать. Ладно, посмотрим дальше.
В кабинете Дашиного отца обнаружились два горшка с геранью, о которых Даша упоминала, а также комнатная роза - из тех, что с "уменьшенными" листьями и цветками и часто обвиты вокруг подпорок, воткнутых в горшок.
- А вот это уже интересно, - сказал Седой. - Смотрите, один цветок срезан.
- И правда! - воскликнула Даша. - Я-то не обратила внимания.
- Немудрено, - спокойно заметил Седой. - Теперь пошли искать этот цветок на кухне.
- Но мы бы его увидели... - заикнулся Юрка.
- Значит, не увидели, - спокойно возразил Седой. - Он должен там быть.
Они вернулись на кухню и принялись тщательно все обшаривать. Цветок и правда нашелся - в узком, почти как щель, промежутке между газовой плитой и разделочным столом. Был он помятым и уже чуть подвядшим.
Нашел цветок Димка - и торжественно предъявил. Седой кивнул так, как будто давно ждал именно этого.
- Все правильно. А теперь... - он повернулся к Даше. - Теперь у меня к тебе такая просьба... Когда твой отец был в Аргентине?
- С пятьдесят пятого по пятьдесят восьмой год. Там неполных три года получилось.
- И больше туда не ездил?
- Ездил, ненадолго. В каком же году это было? Я ещё маленькой была, поэтому точно не вспомню. В шестьдесят шестом или в шестьдесят седьмом. Хотя, подождите... В каком году был чемпионат мира по футболу?
- В шестьдесят шестом, - сообщил Седой, усмехнувшись: мол, как можно не знать таких вещей? Тем более, что судьбу чемпионских медалей в финальном матче решал наш арбитр... - А что?
- Отец упоминал, что ему пришлось лететь через Бразилию, и там возникли сложности, потому что в Бразилии как раз происходил военный переворот. Он ещё как-то высказался на ту тему, что, мол, возможно, из-за этого военного переворота бразильцы и выступили на чемпионате мира в Англии не очень удачно - потому что у них у всех нервы были вздернуты.
- Значит, шестьдесят шестой, - сказал Седой. - Ладно, обмозгуем. А просьба у меня такая. Поищи, пожалуйста, по квартире все, что может иметь отношение к Аргентине. Любые бумаги, любые предметы... Мне самому это как-то неловко - сама понимаешь, в чужих вещах копаться... А тебе, я думаю, можно. И откладывай все интересное.
- А ты?
- А мне надо ещё немного подумать.
- Но хоть расскажи, что ты обнаружил! - попросил Юрка.
- Чуть попозже... Да, и еще. Ты говоришь, у твоего отца - четыре близких друга, которым ты звонила. Так?
- Так... А что?
- Они сослуживцы отца или как-то иначе задружились, по жизни?
- Дядя Сережа - точно сослуживец. Отец упоминал об этом несколько раз. А дядя Володя, дядя Коля и дядя Алеша... Дядя Володя - точно нет, они познакомились в охотничьем обществе. Дядя Коля - он врач, который мою маму лечил. Очень хороший человек, они с папой как подружились во время болезни мамы, так и остались друзьями. Дядя Алеша сейчас на пенсии... Я, признаться, толком не знаю, где он работал и чем занимался. Так, вспоминается смутно, что то ли в госплане, то ли на железной дороге. Но с папой он давным-давно знаком, это точно.
- М-да, - пробормотал Седой. - "Информация к размышлению"... Ладно, я и это обдумаю. Ты ищи пока.
- Ребята! - позвала Даша трех друзей. - Пойдем, поможете мне.
Они отправились на поиски, а Седой устроился на кухню и, достав свою книгу, погрузился в нее. Сперва он небрежно перелистывал страницы - видимо, уже прочитанные - и даже насвистывал мотивчик известной одесской песенки про "Зачем, скажите, вам, чужая Аргентина, Вот вам история каховского раввина..." А потом свистеть перестал и стал читать очень внимательно, даже губами шевеля от напряжения.
Друзья тем временем внимательнейшим образом высматривали все, что могло быть связано с поездками Дашиного отца в Аргентину - они отлично понимали, что и это задание Седой дал им не просто так. Они отложили в сторону даже карту Буэнос-Айреса, красивый фотоальбом для туристов и три карточки мясного ресторанчика. С одной стороны, на этих карточках была фотография зала ресторанчика и план квартала, в котором этот ресторанчик находится, а с другой было напечатано "-10%" и что-то по-испански. Из этого друзья сделали вывод, что каждый обед в этом ресторанчике стоил на десять процентов дешевле предыдущего и что, набрав десять карточек, можно было пообедать бесплатно. (Как потом оказалось, они были правы в своей догадке). В одном из ящиков секретера Даша обнаружила рекламные листки авиакомпаний, а Димка, углядев на полке полное собрание книг знаменитых путешественников Ганзелки и Зикмунда, предложил добавить "до кучи" их книгу "Там, за рекою, Аргентина". Что и было сделано.
- Еще есть документы в ящике папиного письменного стола, - сказала Даша. - Но он всегда заперт, и ключа у меня нет. Я не знаю, стоит ли пробовать его вскрыть.
- Тебе решать, - неуверенно проговорил Димка.
- Попробуем! - решительно заявила Даша. - В конце концов, у нас особые обстоятельства. Чем обычно открывают такие замки? Шилом, шпилькой, гвоздем, да?
- Лучше всего, шпильку - или кусок проволоки, тонкой и крепкой, сказал Димка, внимательно изучая массивный замок выдвижного ящика не менее массивного старого письменного стола. - Если там не подцепишь, а цеплять надо на аккуратность, а не на силу, то ничего не сделаешь. Конечно, всегда можно ломиком разворотить, но ломик - это дурь, а не способ!..
Димке можно было верить - во всем, что казалось замков и прочих механизмов, он был спец и ас.
- Сейчас, поищу... - Даша залезла в коридоре на стул, дотянулась до полочки с инструментами и достала кусок, сантиметров в десять, прочной стальной проволоки, толщиной в миллиметр, но отлично держащей форму, которую ей придашь, а не сгибающейся от любого прикосновения, вроде алюминиевой. С этой проволокой она вернулась в комнату. - Подойдет?
- Отлично подойдет! - сказал Димка. - Давай, попробуем.
Он согнул проволоку под нужным углом и стал ковыряться в замке. Остальные, затаив дыхание, следили за ним.
Минут через пять он сдался.
- Мощный замок! Конечно, если б я поднажал, он, может, и открылся бы. Но я боюсь. Если поднажать и что-нибудь искалечить, то потом он вообще не отопрется, придется его вырезать.
- Может, Седого попросить? - предложил Ленька. - Он должен в замках понимать, слесарь, все-таки, хоть ещё и неполный.
- Давайте попросим! - согласилась Даша.
Когда они вошли на кухню, Седой сидел, глубоко задумавшись, опустив "По следам человека со шрамом" на колено.
- Седой! - обратились к нему ребята. - Мы не можем открыть тот ящик, в котором, кажется, основные документы по Аргентине. Ты не попробуешь?..
- А? - Седой встрепенулся и вышел из задумчивости - такой глубокой, в которой трем друзьям никогда не доводилось его видеть. - Замок, говорите? Давайте, попробуем.
Он встал и, опять убрав книгу в карман пиджака, прошел вслед за Дашей в комнату её отца.
- Вот этот замок? - сказал он, наклоняясь и осматривая замочную скважину. - Давай сюда проволоку.
Он согнул проволоку под чуть иным углом и вставил её в замок. Повернул влево, вправо... Замок щелкнул и открылся.
- Ух ты! - восхитился Ленька. - Седой, тебе бы взломщиком быть.
- Сейчас я и есть взломщик, - ответил Седой. - И вы тоже, потому что вы соучастники и вдохновители. Ладно, покопайтесь, стоила овчинка выделки или нет.
- Так вот оно! - воскликнула Даша. - То, что нам надо!
Она вытащила большой конверт, на котором было аккуратно выведено: "Аргентина".
В конверте оказались всякие документы на испанском языке. Ребята, конечно, не разобрались бы в них, если бы к ним, по счастью, не были приложены нотариально заверенные переводы на русский.
- Свидетельство о смерти дедушки, свидетельство о смерти бабушки, Даша, разбирая документы, перекладывала их из одной стопки в другую. Свидетельство о рождении отца, с указанием родителей. Тут, наоборот, оригинал по-русски, и заверенный перевод на испанский. Документ о введении в права наследства. Доверенность на управление наследством, какому-то Диего Гарсиа. Справка об уплате налога с наследства. Справка для советского консульства, что наследство невозможно обратить в деньги и перевести на счет Внешторгбанка в Советский Союз до истечения десятилетнего срока со дня смерти последнего из двух завещателей... Ну и язык! Правда, теперь понятно, почему папа ещё раз ездил в Аргентину. Да, вот. Дедушка умер в феврале пятьдесят седьмого года, а бабушка - чуть пораньше, в ноябре пятьдесят шестого. То есть, в феврале шестьдесят седьмого исполнилось десять лет "со дня смерти последнего из завещателей"... Ребята, вас не коробит от этого слова, "завещатель"? Неужели и мы когда-нибудь будем "завещателями"? Да, значит, папа уехал немного пораньше, чтобы к этому десятилетнему сроку уже присутствовать и все документы заранее подготовить. Чтобы прямо в тот же день, продать землю, дом... да, вот документы о продаже... и перевести деньги в советский банк. Интересно, сколько всего получилось? Подождите, тут другой конверт, на котором написано "Средства". Это, наверно, денежные средства имеются в виду, да?
В конверте "Средства" оказались сберкнижки, облигации, расчетные чеки и книжка Внешторгбанка, из которой следовало, что после уплаты всех аргентинских и советских налогов на счет Крамаренко Николая Петровича зачислено восемь тысяч четыреста семнадцать инвалютных рублей две копейки.
- Ни фига себе! - присвистнул Димка. - Это ж, получается, чуть не одну четверть вам оставили, а три четверти разным государствам ушло.
- А чего ты хочешь? - заметил Юрка. - Так оно всегда и бывает. Отцу иногда, вообще, только пятую часть оставляют от его валютных заработков.
- Ограбиловка! - хмыкнул Седой.
- Все равно много получается, - сказала Даша. - Выходит, на эти деньги мы и живем. И ружья коллекционные отец может поэтому покупать, и мне все, что надо...
- Разве ты не знала про валютные сбережения? - полюбопытствовал Седой.
- Нет. Просто никогда не интересовалась. Наверно, если бы я спросила, отец бы мне сказал.
- И что, отец никогда не водил тебя в валютный магазин, в "Березку", чтобы приодеть во все европейское? - полюбопытствовал Юрка.
- Нет, - покачала головой Даша. - Никогда.
- Деньги он тратил очень аккуратно, - сказал Седой, изучая банковскую книжку. - За все годы... это ж шесть лет получается, да?.. истрачено меньше тысячи двухсот инвалютных рублей. Облигации старые, внутренних займов сороковых-пятидесятых годов, когда эти займы были в обязаловку для всех работающих и даже часть зарплаты ими выдавали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19