Как Лакки ни старался, он не мог приблизить их еще. Нет, не мог. Он не мог уже ничего.
«Хильда» являла собой сцену полного паралича. Эванс без сознания валялся на кровати, Бигмен скорчился на полу, Лакки, хотя и оставался на ногах, оцепенел, дрожали лишь кончики протянутых к радио пальцев.
– Ты бессилен, хотя и не потерял сознания, как твои коллеги, – вновь зазвучал в его ушах монотонный голос. – Ты вынужден терпеть эту боль, пока не согласишься рассказать нам все, что знаешь. Тогда ты погрузишь свой корабль и легко уйдешь из жизни. Мы подождем, мы терпеливые. Сопротивляться ты нам не можешь. Не можешь ты нас ни задобрить, ни подкупить.
Сквозь свои невыразимые муки, Лакки вдруг ощутил, что его мозг способен на новое усилие. Задобрить? Подкупить? Задобрить?
Сквозь пелену тупого оцепенения словно мелькнула искорка.
Он отвернулся от передатчика, заставил себя не думать о нем, и боль тут же уменьшилась. Лакки сделал шаг назад – боль снова стала меньше. Отошел в другой угол.
Лакки старался теперь не думать вовсе и действовать чисто бессознательно, без малейшего плана. Они стараются не пустить его к передатчику. Отлично! Они не поняли другой, грозящей им опасности! Ничего, ничего… главное, чтобы они не смогли прочесть в его уме то, что он собирается сделать… Все надо делать быстро. Они не должны успеть его остановить!
Не должны!
Он добрался до аптечки и распахнул дверцу. Света было маловато, и ему пришлось вглядеться в содержимое шкафчика.
– Ну, что ты решил? – снова прозвучал голос, и огненные пальцы боли снова полезли в мозг Советника, Лакки взял это в свои руки – невзрачную баночку из голубоватого пластика. Нащупал металлический бугорок – генератор слабенького поля, которое удерживало крышку банки, сковырнул его ногтем. Уже словно в тумане, он понял, что крышка отошла и, кажется, падает на пол. Словно сквозь туман услышал звук ее падения. Теперь, хотя и с трудом, он понимал, что банка открыта, и, борясь с мучительным сопротивлением, стал двигать руку в сторону мусоропровода. Боль возобновилась.
Левая рука нажала на ручку, пасть мусоропровода открылась. Правая рука принялась подносить банку к шестидюймовому отверстию.
Рука двигалась, кажется, целую вечность. Глаза уже отказывались видеть что-либо, их застилал красный туман.
Лакки почувствовал, что банка наткнулась на стену.
Теперь ее надо было поднять выше, но рука не повиновалась. Пальцы левой руки отпустили крышку мусорника и тоже обхватили банку.
Банку выпускать нельзя. Если выпустит, то уже никогда в жизни не поднимет вновь!
Он держал ее в обеих руках и неимоверными усилиями толкал вверх. Банка медленно поддавалась, но Лакки чувствовал, что все сильнее и сильнее проваливается в трясину полной бессознательности.
И банка, наконец, оказалась там!
Где-то, словно бы в миллионе миль отсюда, раздался хлопок сжатого воздуха, и Лакки понял – банка в теплых водах венерианского океана.
Какие-то мгновения боль все еще не оставляла его, но вдруг, одним скачком, исчезла напрочь.
Он осторожно выпрямился и отошел от стены. Лицо и все тело дрожали от перенапряжения, но мозг был свободен.
Лакки ринулся к передатчику, и никто уже не останавливал его…
Эванс сидел на стуле, упрятав лицо в ладони.
– Ничего не помню, – бормотал он одно и то же. – Ничего.
Бигмен, раздетый до пояса, обтирался мокрым полотенцем.
– А я помню, – заявил он с нетвердой улыбкой. – Все помню. Сначала я стоял и слушал, как ты, Лакки, болтаешь с голосом, а потом вдруг оказался на полу. Ничегошеньки не чувствовал, головы повернуть не мог, но слышал, что происходит. Слышал, что болтает голос и что ты ему отвечаешь. Я видел, что ты включил передатчик…
Он перевел дыхание и потряс головой.
– Но мне это удалось не с первой попытки, – возразил Лакки.
– Не знаю. Ты исчез из моего поля видимости, и все, что я мог дальше, это валяться как чурбан и ждать дальнейших событий. Но не происходило ничего, так что я уже решил, что они одолели и тебя. Я уже себе представил, как мы тут валяемся живыми трупами. И пальцем пошевелить не мог, А потом ты опять показался перед моими глазами, я хотел орать и смеяться от радости, но по-прежнему мог только лежать как труп. Ты что-то делал возле стены. Не могу сказать что, но через несколько минут все прошло.
– И что, мы действительно возвращаемся в Афродиту? – утомленно спросил Эванс. – Я не ошибаюсь, Лакки?
– Да, мы идем обратно, – кивнул тот. – По крайней мере, если верить приборам, а они вроде в порядке. Но когда мы вернемся и выдастся свободная минута, придется пройти медицинский осмотр.
– Спать, – возразил Бигмен. – Никаких осмотров, сразу спать. Хочу проспать два дня без перерыва.
– И это тоже, – кивнул Лакки.
Но Эванс был напуган своим опытом куда больше, чем остальные. Он сутуло съежился в кресле и вцепился в подлокотники.
– А что, они больше не связываются с нами? – спросил он с легким ударением на слове «они».
– Не могу гарантировать, – ответил Лакки. – Но похоже, худшее уже позади. Я связался со станцией.
– Точно?
– Ну да. Они даже соединили меня с Землей, и я переговорил с Конвеем. Эта часть дела позади.
– Тогда все в порядке! – радостно воскликнул Бигмен. – Земля предупреждена о В-лягушках!
Лакки улыбнулся, но комментировать слова Бигмена не стал.
– Но ты расскажи, наконец, – почесал в затылке Бигмен, – что произошло? Как тебе удалось их победить?
– Очень просто, – поморщился Лакки. – Все это можно было сообразить раньше и избавиться от ненужных переживаний. Голос сказал, что все, что им нужно от жизни, – это жить спокойно и думать. Помнишь, Бигмен? А потом добавил, что задобрить их нельзя. И только тогда я вспомнил одну простую вещь, которую мы с тобой прекрасно знали.
– Мы знали? – потерянно переспросил Бигмен.
– Конечно. Ты уже через две минуты после первой встречи с В-лягушкой понял, что жизнь и мысли – вовсе не все, что им требуется, далеко не все. Помнишь, когда мы всплывали, я сказал тебе, что венерианские растения накапливают кислород в своих тканях, так что животным на Венере нет нужды им дышать? И еще я сказал, что они, верно, получают его слишком много, и поэтому им так по душе вещества с большим содержанием углеводорода? Как тавот. Помнишь?
– Ну, – глаза Бигмена расширились.
– То есть он для них, что сласти для детей.
– Ну, – еще раз кивнул Бигмен.
– Теперь дальше. В-лягушки держат нас под контролем, но для этого им надо сконцентрироваться. То есть необходимо отвлечь их внимание, не так ли? По крайней мере тех, кто ближе к кораблю, их воздействие на нас сильнее. Поэтому я сделал одну простую вещь.
– Какую? Да не темни же ты, наконец!
– Я выкинул наружу открытую банку с вазелином. В аптечке нашел. Это чистый углеводород, там его куда больше, чем в тавоте. Против такого они устоять не могли, все ринулись к банке. А те, что дальше, которые находились с ними в телепатическом контакте, – стали думать об углеводороде. Они выпустили нас из-под контроля, и я смог связаться с Землей. Вот и все.
– Так что же, – вскинулся Эванс, – мы с ними покончили?
– Не знаю, – покачал головой Лакки. – Тут имеются еще некоторые обстоятельства…
И отвернулся, нахмурившись, будто понял, что сболтнул лишнее.
Приближался город. Купол сиял, как сказочный, и сердце Бигмена затрепетало от этого зрелища. Пока они плыли, Бигмен успел поесть и немного выспаться, так что снова был полон энергии. Лу Эванс тоже заметно пришел в себя после пережитого. Один только Лакки оставался озабоченным.
– Слушай, Лакки, – обратился к нему Бигмен. – Ты же видишь, эти твари совершенно деморализованы. Мы проплыли по океану сотни миль, и они нас не тронули. Разве не так?
– Знаешь, Бигмен, – поморщился Лакки, – сейчас меня куда больше интересует, почему нам не отвечает купол.
– Да, – хмуро кивнул Эванс, – Так тянуть они не должны.
– Вы думаете, – Бигмен обеспокоенно взглянул на обоих Советников, – там что-то не в порядке?
Лакки махнул в его сторону рукой, чтобы тот заткнулся. В приемнике зазвучал чей-то быстрый и низкий голос.
– Идентификацию, будьте любезны.
– Корабль Совета Науки, – ответил Лакки. – Подлодка «Хильда», вышла из Афродиты, возвращается в Афродиту. Лакки Старр за штурвалом и возле микрофона.
– Вам придется обождать.
– Почему, прошу прощения?
– Сейчас заняты все шлюзы.
– Это невозможно, Лакки, – нахмурился Эванс.
– Что, ни одного свободного? – переспросил Лакки. – Дайте координаты шлюза и его пеленг!
– Вам придется обождать.
Связь расторгнута не была, но человек на том конце замолчал.
– Слушай, свяжись с Моррисом! – вставил слово Бигмен. – Он им покажет кузькину мать!
– Моррис считает, что я – изменник, – осторожно сказал Эванс. – Не подумает ли он, что ты присоединился ко мне, Лакки?
– Если и так, то в его интересах, чтобы мы оказались в городе, – возразил Лакки. – Нет, похоже, что тот, с кем мы говорили, находится под контролем.
– И не хочет нас впускать? Ты серьезно? – удивился Эванс.
– Вполне.
– Нет способа нас остановить, если, конечно, не… – Эванс побледнел и в два прыжка оказался возле иллюминатора. – Ты прав, Лакки! Они наводят на нас стационарный бластер! Сейчас от нас и пепла не останется!
Бигмен очутился рядом с Эвансом. Да, никакой ошибки. Секция купола отходила в сторону, и там, сколь ирреальным это ни казалось, сквозь толщу воды, показалась приземистая труба.
Бигмен видел, как ствол опускается все ниже и ниже. «Хильда» не вооружена. Да и то набрать скорость и уйти от выстрела она уже не могла, не было времени. Казалось, смерть неизбежна!
Глава пятнадцатая
Враг?
Но едва только желудок Бигмена успел сжаться от ужаса, раздался невозмутимейший голос Лакки, настойчиво повторявшего в микрофон:
– Подводная лодка везет в Афродиту керосин… Подлодка «Хильда» возвращается с грузом керосина… В Афродиту прибывает «Хильда» с грузом керосина… В Афродиту прибывает «Хильда», везущая керосин… «Хильда»…
Приемник зашумел и ответил:
– Дежурный по шлюзу Клемент Гербер слушает, – его голос был встревожен, – что случилось? Клемент Гербер…
Лакки вздохнул, переводя дух, и лишь этим выдал свое напряжение.
– Подлодка «Хильда» запрашивает вход в Афродиту, – повторил он. – Назначьте шлюз.
– Используйте пятнадцатый. Даю пеленг. У нас тут, похоже, какая-то белиберда…
– А теперь, – сказал Лакки Эвансу, вставая с места – давай веди поскорее лодку в город.
Он кивнул Бигмену и вышел с ним в другое помещение.
– Как это, как… – бормотал, будучи не в силах остановиться, Бигмен.
Лакки вздохнул и пустился в объяснения.
– Я подумал, что В-лягушки постараются не пустить нас в город, поэтому о керосине я подумал заранее. Но я вовсе не предполагал, что они затеют наводить на нас пушку. Это уже бандитизм просто какой-то. Я стал сомневаться даже, что керосин поможет.
– Но как он может помочь?
– Тот же самый углеводород. Я им объяснял это мысленно. Они клюнули и оставили людей на контроле в покое.
– А откуда им знать, что такое керосин?
– Говорю же тебе, объяснил им мысленно. Представлял эту штуку в уме изо всех сил. Но хватит об этом, – голос Лакки стих до шепота. – Если они готовы утопить нас в океане, если они решили расстрелять нас тут, значит, – они в полном отчаянии. То есть – мы среди постоянной опасности. С этим пора кончать, и нам следует вести себя исключительно точно. Любая ошибка с нашей стороны будет непоправимой.
Лакки достал ручку и торопливо написал на листке несколько слов.
– Вот что ты сделаешь, когда я подам тебе знак, – сказал он, протягивая листок Бигмену.
– Но, Лакки, – глаза Бигмена округлились.
– Тссс! Ни слова вслух!
– Но ты уверен?
– Надеюсь, что да, – по лицу Лакки скользнула тень озабоченности. – Земля знает о В-лягушках все, с человечеством им не сладить, но на Венере они вполне способны наломать дров, Мы должны им помешать. Ты понял, что должен делать?
– Да.
– Тогда… – Лакки смял листок, скатал в шарик и сунул его себе в карман.
– Мы в шлюзе! – крикнул Эванс. – Через пять минут будем в городе.
– Вот и отлично, – кивнул Лакки. – Соедини-ка меня с Моррисом.
Они сидели в комнате венерианского Совета. В той самой комнате, вспомнил Бигмен, где он впервые увидел Лу Эванса. И кстати, В-лягушку. Бигмена передернуло: здесь эти твари впервые бессовестным образом влезли в его мозг.
Комната выглядела как прежде, за одним исключением. Исчезли аквариум с лягушкой и тарелка с кормом для нее, столы были пусты.
Моррис указал на это, едва они вошли в комнату. Его пухлые щеки обвисли и позеленели, под глазами появились круги. Рукопожатие было неуверенным. Бигмен тщательно установил на столе то, что принес специально сюда.
– Вазелин, – торжественно сообщил он собравшимся.
Лу Эванс сел, его примеру последовал и Лакки, один Моррис продолжал расхаживать взад-вперед.
– Я убрал всех лягушек из этого здания, – сказал он. – Но это все, что я мог сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16