Он с усилием поворачивал голову вправо, кое-как возвращал ее в прежнее положение, то есть глядел прямо на Лориша, стоящего перед ним, голова снова, будто помимо его воли, отворачивалась, и все начиналось сначала, при этом Йюл не отводил взгляда от патрульного.
— Эй-эй! — встревоженно крикнул Карел. — Что с тобой? — Йюл замер. Патрульный не мигая наблюдал за ним. — Пол!
Подручный Карела подошел и пристроил компьютер на коленях у Йюла так, чтобы тот мог писать на экране, и вставил ему в руку специальное перо. Во дворе вдруг бешено залаяли собаки.
— Иди проверь, что там, — приказал Карел, и Пол вышел. — Написал? — спросил Карел, присаживаясь на корточки перед Йюлом и разворачивая к себе компьютер.
Йюл запрокинул назад голову и резким движением ударил лбом по его носу. Карел как подкошенный повалился на пол. Лориш стоял неподвижно и не отрываясь смотрел на Йюла. Тот даже при большом желании не смог бы подняться вместе со стулом на ноги, потому что стул был накрепко привинчен к полу. Йюл посмотрел Лоришу в глаза, потом перевел взгляд на острое лезвие, лежащее на столике рядом. Патрульный скованной походкой подошел к столику, взял бритву, задумчиво постоял с занесенным над Йюлом лезвием и осторожно вложил его в руку Йюлу. И так же заторможенно продолжал наблюдать за ним.
…Когда Пол снова вошел в склад, перед ним вдруг возник Йюл, уже освободившийся от своих пут. Лориш стоял истуканом. Увидев вошедшего, Йюл отступил на шаг назад и поклонился. Пол бросился на него, но Йюл отскочил в сторону, уворачиваясь от его кулаков, и снова поклонился. Лориш пришел в себя, словно очнулся от сна, и принялся медленно расстегивать кобуру на поясе, в которой находился БК…
…Гепарду очень скоро наскучило мерзнуть в машине, он злился на весь божий свет, поэтому, вытерпев десять минут, вылез из машины и, чертыхаясь, двинулся к складу. В дверях он неожиданно столкнулся с немым, который сразу отступил на шаг и поклонился. Гепард остолбенел. Вид у немого был очень смиренным, он еще раз весьма доброжелательно поклонился человеку, так коварно заманившему его в ловушку. Гепард осторожно толкнул дверь склада, заглянул внутрь и присвистнул.
— Понимаю… Ты не любишь, когда с тобой грубо разговаривают, — пробормотал он и примиряюще поднял вверх руки. — Немой поклонился. — Но меня ты ведь не станешь убивать, правда?.. Мир?.. — Немой снова отвесил ему низкий поклон. — Сматываться нужно, лысый! Быстро!
Посреди двора стоял патрульный модуль.
— Подожди меня здесь! — сказал Гепард, заскочил в дом и вскоре выбежал с большой, но, судя по всему, нетяжелой коробкой в руках.
По команде Гепарда они перенесли в модуль тяжелое тело Лориша, потом сами с трудом втиснулись в одноместную машину и взмыли в ночное небо.
Мгновенно Драктон остался где-то позади. Йюл разглядывал однообразные ландшафты Нона, фиксируемые бортовым компьютером, — сплошные каньоны среди зазубрин высоких, десяти-двенадцатикилометровых гор. Через несколько минут модуль нырнул между темными гранитными стенами в неохватное ущелье и, скользнув над ревущей рекой, спикировал на скальный уступ. В кабине модуля стало совсем жарко, но снаружи бушевал ледяной ветер. Гепард критически взглянул на босые ноги Йюла.
— Ноги ведь обморозишь, дурья башка… Нельзя нам брать его обувь, понял? Это улика. — Йюл молчал. Гепард сердито смотрел на него. — Молчит, молчит… Не знаешь, то ли одобряет, то ли убить собирается. Чего замер? Мои ноги отрежут или твои?
Не дождавшись от Йюла никакой реакции, Гепард выругался и принялся стягивать с мертвого тела патрульного высокие кожаные сапоги.
— Надевай! — сказал он, сняв наконец обувь, и сунул ее в руки немому.
Йюл приподнялся, как сумел, поклонился и снова сел.
— Сапоги надевай, говорю! — нетерпеливо повторил Гепард. — Хватит кланяться. Некогда!
Немой снова отвесил ему поклон. Гепард на мгновение потерял дар речи.
— Чего? Уж не просишь ли ты, чтоб я тебя обул?.. — Поклон. — Слушай, — раздраженно начал было Гепард, потом плюнул и быстро натянул Йюлу на ноги сапоги. Тот поблагодарил новым поклоном. — И откуда вы только такие беретесь, придурки? — пробормотал Гепард. Лицо у Йюла оставалось бесстрастным. — Посиди здесь, я скоро.
Он вернулся с узлом, извлеченным из трещины в скале, и переоделся. Через пять минут рядом с Йюлом сидел совсем другой человек: коротко стриженный блондин с зелеными глазами в новом джинсовом костюме и теплой куртке. Свой маскарадный костюм Гепард выкинул в черные, бурлящие внизу воды.
Модуль помчался обратно к Драктону, миновал его и устремился на север.
— Нам в Ошаву, — объяснил Гепард. Дорогу он знал отлично, словно постоянно летал по этому маршруту. — Не знаю, немой, что ты за тип, но надеюсь, что не навредишь мне. И моему отцу. А о том, что видел, молчи, будто… Ну да. Ты и так немой. Прощаешь меня? Ну, за все… это?
Йюл привстал и поклонился. Гепард кивнул и замолчал до самой Ошавы, небольшого городишки на серо-зеленой равнине среди сплошных гор.
Некоторое время модуль висел в стратосфере, изучая обстановку. Патрульных машин в этом районе бортовой компьютер не обнаружил, поэтому аппарат снизился на пустынном плато неподалеку от городка. Они выгрузили коробку, Гепард повозился с блоком управления, и вскоре модуль, поставленный на автопилот, с мертвым телом на борту исчез в небе.
…Не меньше часа они брели по заснеженной горной дороге, протянувшейся вдоль южной стены каньона и ведущей к городу. Здесь почти не ощущался ветер, и воздух был заметно теплее, чем наверху, — вставало солнце. Уже посветлело, и заклубился пар от тающих прямо на лету крупных снежинок.
Коробку они несли вдвоем, ухватившись по бокам за веревки, которыми она была перевязана. Гепард искоса поглядывал на Йюла. Тот шел, устремив вперед неподвижный взор, словно монах из какого-нибудь затерявшегося среди гор монастыря, встречающий новый день не слышной другим, сосредоточенной молитвой.
3
Наконец они спустились в город и сели на обшарпанный маршрутный автобус. Сошли они в каком-то бедном квартале и быстрым шагом добрались до высокого круглого здания, напоминающего крытый древний амфитеатр. Он и выглядел как развалины, и только слабые признаки — тепло, какие-то резкие запахи, похожие на те, что издают животные, неясные приглушенные звуки, доносящиеся из выбитых окон, — говорили о том, что развалины обитаемы.
Гепард, в обнимку с коробкой, юркнул в какую-то боковую дверцу, предоставив Йюла самому себе, и тот не задумываясь шагнул за ним. В ноги ему тут же со всего маху ударилось какое-то невысокое животное. Йюл инстинктивно ухватил его за голову, чтобы не упасть, и животное испуганно и пронзительно закричало. Этот крик был специфическим — так обычно орут только ослы…
— Ах, Лиланд! Ах, упрямец! — раздалось вдруг из темноты коридора, и навстречу Йюлу выбежал двухметрового роста человек с шоколадным цветом кожи, одетый в короткие, до колен, штаны и теплый свитер. На вид мужчине было лет пятьдесят. Его короткие курчавые волосы серебрились сединой, но крепкая фигура оставляла впечатление силы и основательности. — Где ты-ы? Лила-анд? — пропел мужчина густым басом и увидел Йюла.
Йюл, глаза которого уже привыкли к полутьме, оттолкнул от себя осла и низко поклонился темнокожему.
— Вы к господину Леону, господин? — вежливо, но немного настороженно спросил тот. — Йюл снова поклонился. — Пойдемте, — Мужчина ухватил за гриву и без всякого видимого усилия поволок по коридору возмущенно орущего осла, на ходу объясняя Йюлу: — Не хочет сидеть в клетке. Он у нас всего год. Никак не может забыть вольные денечки. Эх, Лиланд, старина, мы и сами в клетке. Думаешь, нам легче?
— С кем это ты разговариваешь, Джиб? — Из одной двери выглянул немолодой седой мужчина в сером спортивном костюме. Увидев рядом с Джибом странного лысого человека, он смущенно улыбнулся.
— Это к вам, хозяин, — уважительно сказал темнокожий.
В ответ на поклон Йюла мужчина жестом пригласил его войти в комнату. Мебели там почти не было — только кровать, заправленная красным покрывалом, стол у окна с двумя стульями и обшарпанные деревянные полки вдоль стены, утсавленные склянками, баночками и картонными коробками.
— Слушаю вас, — выжидающе глядя на Йюла, сказал мужчина, которого темнокожий назвал господином Леоном.
Йюл поклонился и замер, устремив глаза в пол. Мужчина внимательно смотрел на него. У него было румяное обветренное лицо, волнистые седые волосы и белые пушистые усы. Он был довольно грузен, но передвигался по комнате с долей грации, обычно присущей бывшим танцорам, до старости сохраняющим легкость движений и моложавость лиц.
— Вы, наверное, к Гепу? — произнес мужчина, и Йюл снова поклонился. — Прошу вас, садитесь.
Но Йюл опустился не на стул, а на матрас у стены, лежащий прямо на полу, и, прислонившись к стене, вытянул ноги. Глаза у него закрывались сами собой, тело ломило от страшной усталости. Леон тронул его за плечо и подал глиняную миску, полную отварной фасоли. Йюл сидя поклонился и медленно и сосредоточенно принялся есть, аккуратно беря каждую фасолину двумя пальцами и отправляя ее в рот.
Леон некоторое время исподтишка наблюдал за ним, сидя за столом и просматривая какие-то бумаги, а когда снова взглянул на гостя, тот уже крепко спал, поставив миску себе на ноги.
— Себастьян заболел. Ты не посмотришь его? — донеслось до Йюла. Он приоткрыл глаза. В комнате находились темнокожий, Леон и Геп. — Какой номер пропал… Вчера звонил Патри, подтвердил наш ангажемент, это просто счастье, сынок! — Леон говорил возбужденно и торопливо. У Гепа был чрезвычайно утомленный и недовольный вид, он слушал отца несколько рассеянно. — Что делать с Себастьяном, ума не приложу. Если бы он поднялся, Джиб мог бы видоизменить номер, у нас еще есть месяц.
— Вряд ли он поднимется, отец, — резко сказал Геп. — Нечего тешить себя несбыточными надеждами. Я осмотрел его, он умирает от тоски по Басе. Надо было лучше следить за ее питанием. Когда самка гибнет, жираф не может оправиться несколько лет. Тем более он не сможет выплясывать на арене под музыку. Самое лучшее для нас — усыпить его.
— Никогда! — твердо сказал Леон.
— А на что мы будем его содержать?! Я сказал ему, что если он не встанет к вечеру, я его усыплю.
— И он понял тебя? — горько спросил Леон.
— Понял! Они все меня понимают.
— Себастьяну всего семь лет — я надеюсь, что он сможет преодолеть депрессию…
— Посмотрим.
Из-под полуприкрытых век Йюл наблюдал за беспокойно расхаживающим по комнате Леоном и его темнокожим работником, который молча сидел на стуле, сложив на коленях свои большие мозолистые руки. Плечи у него были согнутыми, словно он хотел сделать свое огромное тело как можно более незаметным. Геп стоя что-то ел прямо из маленькой кастрюльки.
— Почему у тебя забинтована рука? — спросил он с набитым ртом. — Это Ванда? — Леон неопределенно покачал головой. — Давно надо было заменить пуму пантерой. Она пластичнее в дрессировке, более колоритна и не так спесива. Почему ты всегда упрямишься, отец? Ты ждешь, когда Ванда перегрызет тебе горло, потому что сходит с ума от диких болей в позвоночнике? Она отработанный материал.
— Знаешь, я тоже чувствую себя отработанным материалом, когда ты так говоришь.
— Ой, не начинай. Что-то Берта все время крутится у клетки Летиции… — Йюлу показалось, что при этих словах сына Леон вздрогнул. Джиб еще больше ссутулился. — Надеюсь, вы не включали у Летиции свет?
— Ну ты же не разрешил, сынок…
— Так. Все, поел, — сообщил Геп, утираясь полотенцем. — Пойдем посмотрим на наших дармоедов.
— А твой друг? Кто он такой? — нерешительно спросил Леон.
— Случайный знакомый. Немой. Ничего парень, только странноватый. Ты бы поговорил с ним, отец.
— С немым?.. — удивился Леон.
— Надо все-таки выяснить, что ему нужно. Я в некотором роде обязан ему. И мне все время кажется, что он чего-то от меня ждет. Черт их всех разберет с этими сектами, с их странными обычаями… Ладно, я пойду посмотрю медведей. Встретимся через десять минут у Себастьяна.
Он вышел, а Леон с темнокожим переглянулись.
— Что будем делать, Джиб? — спросил Леон. — Как мы объясним ему, что Берта, — Леон помрачнел, — съела жеребенка?.. Даже язык не поворачивается говорить такое…
В комнату ворвался золотистый ретривер, с ходу бросился к матрацу, на котором лежал Йюл, и принялся облизывать ему лицо. Йюл тихонько засмеялся, уворачиваясь от собаки.
— Берта! — воскликнул Леон. — Забери ее, Джиб! Извините, господин…
Джиб позвал собаку, и она послушно легла у его ног, колотя хвостом по полу. Йюл встал и поклонился — сначала Леону, потом Джибу. Они в ответ тоже отвесили неуклюжие поклоны.
— Берта не причинит вам вреда, она добрейшее существо, — обратился к Йюлу Леон. — Я подобрал ее три года назад, больную, мы ее выходили, а теперь она нянька всем нашим болящим зверям да и нам самим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Эй-эй! — встревоженно крикнул Карел. — Что с тобой? — Йюл замер. Патрульный не мигая наблюдал за ним. — Пол!
Подручный Карела подошел и пристроил компьютер на коленях у Йюла так, чтобы тот мог писать на экране, и вставил ему в руку специальное перо. Во дворе вдруг бешено залаяли собаки.
— Иди проверь, что там, — приказал Карел, и Пол вышел. — Написал? — спросил Карел, присаживаясь на корточки перед Йюлом и разворачивая к себе компьютер.
Йюл запрокинул назад голову и резким движением ударил лбом по его носу. Карел как подкошенный повалился на пол. Лориш стоял неподвижно и не отрываясь смотрел на Йюла. Тот даже при большом желании не смог бы подняться вместе со стулом на ноги, потому что стул был накрепко привинчен к полу. Йюл посмотрел Лоришу в глаза, потом перевел взгляд на острое лезвие, лежащее на столике рядом. Патрульный скованной походкой подошел к столику, взял бритву, задумчиво постоял с занесенным над Йюлом лезвием и осторожно вложил его в руку Йюлу. И так же заторможенно продолжал наблюдать за ним.
…Когда Пол снова вошел в склад, перед ним вдруг возник Йюл, уже освободившийся от своих пут. Лориш стоял истуканом. Увидев вошедшего, Йюл отступил на шаг назад и поклонился. Пол бросился на него, но Йюл отскочил в сторону, уворачиваясь от его кулаков, и снова поклонился. Лориш пришел в себя, словно очнулся от сна, и принялся медленно расстегивать кобуру на поясе, в которой находился БК…
…Гепарду очень скоро наскучило мерзнуть в машине, он злился на весь божий свет, поэтому, вытерпев десять минут, вылез из машины и, чертыхаясь, двинулся к складу. В дверях он неожиданно столкнулся с немым, который сразу отступил на шаг и поклонился. Гепард остолбенел. Вид у немого был очень смиренным, он еще раз весьма доброжелательно поклонился человеку, так коварно заманившему его в ловушку. Гепард осторожно толкнул дверь склада, заглянул внутрь и присвистнул.
— Понимаю… Ты не любишь, когда с тобой грубо разговаривают, — пробормотал он и примиряюще поднял вверх руки. — Немой поклонился. — Но меня ты ведь не станешь убивать, правда?.. Мир?.. — Немой снова отвесил ему низкий поклон. — Сматываться нужно, лысый! Быстро!
Посреди двора стоял патрульный модуль.
— Подожди меня здесь! — сказал Гепард, заскочил в дом и вскоре выбежал с большой, но, судя по всему, нетяжелой коробкой в руках.
По команде Гепарда они перенесли в модуль тяжелое тело Лориша, потом сами с трудом втиснулись в одноместную машину и взмыли в ночное небо.
Мгновенно Драктон остался где-то позади. Йюл разглядывал однообразные ландшафты Нона, фиксируемые бортовым компьютером, — сплошные каньоны среди зазубрин высоких, десяти-двенадцатикилометровых гор. Через несколько минут модуль нырнул между темными гранитными стенами в неохватное ущелье и, скользнув над ревущей рекой, спикировал на скальный уступ. В кабине модуля стало совсем жарко, но снаружи бушевал ледяной ветер. Гепард критически взглянул на босые ноги Йюла.
— Ноги ведь обморозишь, дурья башка… Нельзя нам брать его обувь, понял? Это улика. — Йюл молчал. Гепард сердито смотрел на него. — Молчит, молчит… Не знаешь, то ли одобряет, то ли убить собирается. Чего замер? Мои ноги отрежут или твои?
Не дождавшись от Йюла никакой реакции, Гепард выругался и принялся стягивать с мертвого тела патрульного высокие кожаные сапоги.
— Надевай! — сказал он, сняв наконец обувь, и сунул ее в руки немому.
Йюл приподнялся, как сумел, поклонился и снова сел.
— Сапоги надевай, говорю! — нетерпеливо повторил Гепард. — Хватит кланяться. Некогда!
Немой снова отвесил ему поклон. Гепард на мгновение потерял дар речи.
— Чего? Уж не просишь ли ты, чтоб я тебя обул?.. — Поклон. — Слушай, — раздраженно начал было Гепард, потом плюнул и быстро натянул Йюлу на ноги сапоги. Тот поблагодарил новым поклоном. — И откуда вы только такие беретесь, придурки? — пробормотал Гепард. Лицо у Йюла оставалось бесстрастным. — Посиди здесь, я скоро.
Он вернулся с узлом, извлеченным из трещины в скале, и переоделся. Через пять минут рядом с Йюлом сидел совсем другой человек: коротко стриженный блондин с зелеными глазами в новом джинсовом костюме и теплой куртке. Свой маскарадный костюм Гепард выкинул в черные, бурлящие внизу воды.
Модуль помчался обратно к Драктону, миновал его и устремился на север.
— Нам в Ошаву, — объяснил Гепард. Дорогу он знал отлично, словно постоянно летал по этому маршруту. — Не знаю, немой, что ты за тип, но надеюсь, что не навредишь мне. И моему отцу. А о том, что видел, молчи, будто… Ну да. Ты и так немой. Прощаешь меня? Ну, за все… это?
Йюл привстал и поклонился. Гепард кивнул и замолчал до самой Ошавы, небольшого городишки на серо-зеленой равнине среди сплошных гор.
Некоторое время модуль висел в стратосфере, изучая обстановку. Патрульных машин в этом районе бортовой компьютер не обнаружил, поэтому аппарат снизился на пустынном плато неподалеку от городка. Они выгрузили коробку, Гепард повозился с блоком управления, и вскоре модуль, поставленный на автопилот, с мертвым телом на борту исчез в небе.
…Не меньше часа они брели по заснеженной горной дороге, протянувшейся вдоль южной стены каньона и ведущей к городу. Здесь почти не ощущался ветер, и воздух был заметно теплее, чем наверху, — вставало солнце. Уже посветлело, и заклубился пар от тающих прямо на лету крупных снежинок.
Коробку они несли вдвоем, ухватившись по бокам за веревки, которыми она была перевязана. Гепард искоса поглядывал на Йюла. Тот шел, устремив вперед неподвижный взор, словно монах из какого-нибудь затерявшегося среди гор монастыря, встречающий новый день не слышной другим, сосредоточенной молитвой.
3
Наконец они спустились в город и сели на обшарпанный маршрутный автобус. Сошли они в каком-то бедном квартале и быстрым шагом добрались до высокого круглого здания, напоминающего крытый древний амфитеатр. Он и выглядел как развалины, и только слабые признаки — тепло, какие-то резкие запахи, похожие на те, что издают животные, неясные приглушенные звуки, доносящиеся из выбитых окон, — говорили о том, что развалины обитаемы.
Гепард, в обнимку с коробкой, юркнул в какую-то боковую дверцу, предоставив Йюла самому себе, и тот не задумываясь шагнул за ним. В ноги ему тут же со всего маху ударилось какое-то невысокое животное. Йюл инстинктивно ухватил его за голову, чтобы не упасть, и животное испуганно и пронзительно закричало. Этот крик был специфическим — так обычно орут только ослы…
— Ах, Лиланд! Ах, упрямец! — раздалось вдруг из темноты коридора, и навстречу Йюлу выбежал двухметрового роста человек с шоколадным цветом кожи, одетый в короткие, до колен, штаны и теплый свитер. На вид мужчине было лет пятьдесят. Его короткие курчавые волосы серебрились сединой, но крепкая фигура оставляла впечатление силы и основательности. — Где ты-ы? Лила-анд? — пропел мужчина густым басом и увидел Йюла.
Йюл, глаза которого уже привыкли к полутьме, оттолкнул от себя осла и низко поклонился темнокожему.
— Вы к господину Леону, господин? — вежливо, но немного настороженно спросил тот. — Йюл снова поклонился. — Пойдемте, — Мужчина ухватил за гриву и без всякого видимого усилия поволок по коридору возмущенно орущего осла, на ходу объясняя Йюлу: — Не хочет сидеть в клетке. Он у нас всего год. Никак не может забыть вольные денечки. Эх, Лиланд, старина, мы и сами в клетке. Думаешь, нам легче?
— С кем это ты разговариваешь, Джиб? — Из одной двери выглянул немолодой седой мужчина в сером спортивном костюме. Увидев рядом с Джибом странного лысого человека, он смущенно улыбнулся.
— Это к вам, хозяин, — уважительно сказал темнокожий.
В ответ на поклон Йюла мужчина жестом пригласил его войти в комнату. Мебели там почти не было — только кровать, заправленная красным покрывалом, стол у окна с двумя стульями и обшарпанные деревянные полки вдоль стены, утсавленные склянками, баночками и картонными коробками.
— Слушаю вас, — выжидающе глядя на Йюла, сказал мужчина, которого темнокожий назвал господином Леоном.
Йюл поклонился и замер, устремив глаза в пол. Мужчина внимательно смотрел на него. У него было румяное обветренное лицо, волнистые седые волосы и белые пушистые усы. Он был довольно грузен, но передвигался по комнате с долей грации, обычно присущей бывшим танцорам, до старости сохраняющим легкость движений и моложавость лиц.
— Вы, наверное, к Гепу? — произнес мужчина, и Йюл снова поклонился. — Прошу вас, садитесь.
Но Йюл опустился не на стул, а на матрас у стены, лежащий прямо на полу, и, прислонившись к стене, вытянул ноги. Глаза у него закрывались сами собой, тело ломило от страшной усталости. Леон тронул его за плечо и подал глиняную миску, полную отварной фасоли. Йюл сидя поклонился и медленно и сосредоточенно принялся есть, аккуратно беря каждую фасолину двумя пальцами и отправляя ее в рот.
Леон некоторое время исподтишка наблюдал за ним, сидя за столом и просматривая какие-то бумаги, а когда снова взглянул на гостя, тот уже крепко спал, поставив миску себе на ноги.
— Себастьян заболел. Ты не посмотришь его? — донеслось до Йюла. Он приоткрыл глаза. В комнате находились темнокожий, Леон и Геп. — Какой номер пропал… Вчера звонил Патри, подтвердил наш ангажемент, это просто счастье, сынок! — Леон говорил возбужденно и торопливо. У Гепа был чрезвычайно утомленный и недовольный вид, он слушал отца несколько рассеянно. — Что делать с Себастьяном, ума не приложу. Если бы он поднялся, Джиб мог бы видоизменить номер, у нас еще есть месяц.
— Вряд ли он поднимется, отец, — резко сказал Геп. — Нечего тешить себя несбыточными надеждами. Я осмотрел его, он умирает от тоски по Басе. Надо было лучше следить за ее питанием. Когда самка гибнет, жираф не может оправиться несколько лет. Тем более он не сможет выплясывать на арене под музыку. Самое лучшее для нас — усыпить его.
— Никогда! — твердо сказал Леон.
— А на что мы будем его содержать?! Я сказал ему, что если он не встанет к вечеру, я его усыплю.
— И он понял тебя? — горько спросил Леон.
— Понял! Они все меня понимают.
— Себастьяну всего семь лет — я надеюсь, что он сможет преодолеть депрессию…
— Посмотрим.
Из-под полуприкрытых век Йюл наблюдал за беспокойно расхаживающим по комнате Леоном и его темнокожим работником, который молча сидел на стуле, сложив на коленях свои большие мозолистые руки. Плечи у него были согнутыми, словно он хотел сделать свое огромное тело как можно более незаметным. Геп стоя что-то ел прямо из маленькой кастрюльки.
— Почему у тебя забинтована рука? — спросил он с набитым ртом. — Это Ванда? — Леон неопределенно покачал головой. — Давно надо было заменить пуму пантерой. Она пластичнее в дрессировке, более колоритна и не так спесива. Почему ты всегда упрямишься, отец? Ты ждешь, когда Ванда перегрызет тебе горло, потому что сходит с ума от диких болей в позвоночнике? Она отработанный материал.
— Знаешь, я тоже чувствую себя отработанным материалом, когда ты так говоришь.
— Ой, не начинай. Что-то Берта все время крутится у клетки Летиции… — Йюлу показалось, что при этих словах сына Леон вздрогнул. Джиб еще больше ссутулился. — Надеюсь, вы не включали у Летиции свет?
— Ну ты же не разрешил, сынок…
— Так. Все, поел, — сообщил Геп, утираясь полотенцем. — Пойдем посмотрим на наших дармоедов.
— А твой друг? Кто он такой? — нерешительно спросил Леон.
— Случайный знакомый. Немой. Ничего парень, только странноватый. Ты бы поговорил с ним, отец.
— С немым?.. — удивился Леон.
— Надо все-таки выяснить, что ему нужно. Я в некотором роде обязан ему. И мне все время кажется, что он чего-то от меня ждет. Черт их всех разберет с этими сектами, с их странными обычаями… Ладно, я пойду посмотрю медведей. Встретимся через десять минут у Себастьяна.
Он вышел, а Леон с темнокожим переглянулись.
— Что будем делать, Джиб? — спросил Леон. — Как мы объясним ему, что Берта, — Леон помрачнел, — съела жеребенка?.. Даже язык не поворачивается говорить такое…
В комнату ворвался золотистый ретривер, с ходу бросился к матрацу, на котором лежал Йюл, и принялся облизывать ему лицо. Йюл тихонько засмеялся, уворачиваясь от собаки.
— Берта! — воскликнул Леон. — Забери ее, Джиб! Извините, господин…
Джиб позвал собаку, и она послушно легла у его ног, колотя хвостом по полу. Йюл встал и поклонился — сначала Леону, потом Джибу. Они в ответ тоже отвесили неуклюжие поклоны.
— Берта не причинит вам вреда, она добрейшее существо, — обратился к Йюлу Леон. — Я подобрал ее три года назад, больную, мы ее выходили, а теперь она нянька всем нашим болящим зверям да и нам самим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49