Он хотел иметь все это. Он хотел вести армии, и быть королем, и низвергать недостойных владык, обращая их в прах.
Она смотрела прямо на Ансу, немигающим взглядом.
— И прежде всего он хотел получить меня. И ради одного этого он низверг власть вождей. Когда мы были еще совсем детьми, он сказал, что станет королем, и возведет меня на трон, и посадит рядом с собой, и что вместе мы будем править миром. Он сдержал слово. Он поощрял людей, имеющих власть, льстил им, чтобы достигнуть своих целей, но мне он никогда не говорил пустых слов. И так было всегда. Мы имели дело со многими правителями. Некоторых он завоевал, с некоторыми вступал в союз, пока это было выгодно ему, но все они были одинаковы и ничем не отличались от вождей нашего острова.
— Ты так вольна в своих речах… а ведь я прибыл с посольством Грана, — уточнил Анса. Лерисса пожала плечами.
— Что для тебя король Ах'на? Твоя земля далеко, ты просто гость при его дворе.
— Это правда, — согласился он.
— Скажи мне, все ли твои соплеменники похожи на тебя? Я говорю не о красоте… просто по внешнему виду?
— Об этом мне трудно судить, — сказал Анса. — На равнинах обитает множество племен, и они не чураются смешанных браков. В этом мы не похожи на вас, шессинов. Высокие, низкорослые, стройные или коренастые, голубоглазые или кареглазые, и волосы любых оттенков… такой мы народ.
— И все же, — настаивала она, — у тебя есть небольшое сходство с шессинами. Твои рост и сложение, манера держаться, очертания скул… — Она изучала его лицо, и у Ансы по спине пробежал холодок.
— Среди нас такие черты не редкость, — сказал он. — И, кто знает, может, жители островов давным-давно и посещали наши земли. Они так хороши собой, что женщины, наверняка, заглядывались на них.
— Возможно, ты и прав. Племя асаса также островитяне и очень похожи на нас, только у них темные волосы и глаза. Так что, полагаю, что когда-то мы все были одним народом, но шессины единственные сохранили чистоту крови.
— Все может быть… — Ансе не терпелось перевести разговор на более безопасные темы. — Насколько преуспел твой супруг под стенами Хьюто? По пути сюда мы наслушались рассказов соноанцев, бежавших в Гран. Похоже, пролилось немало крови?..
— Осада затягивается, — сказала Лерисса. — Сперва состоялось несколько славных битв, но король Мана не желает сражаться. Мой муж бросил ему вызов, но этот трус надеется отсидеться за крепостными стенами.
— Я ничего не знаю об осадах, — заявил Анса. — На нашей земле нет городов и крепостей, поэтому мы незнакомы с этим искусством.
— Нам это тоже не по душе, — сказала она. — Но в нашей армии много опытных мастеров и солдат из покоренных племен, которых мы можем использовать для таких сражений.
— А чем же заняты в это время островитяне?
— Полагаю, мой муж сохранит их для решающей атаки. Когда они вступают в бой, ничто не может устоять перед ними.
— Скажу честно, я не хотел бы воевать с твоими копейщиками!
— Это не твое оружие. Я видела, когда ты приехал, у тебя был один из тех громадных луков, о которых я так много слышала. Возможно, пока ты здесь, ты сможешь показать мне его в действии?
— Это доставит мне удовольствие, — сказал ей Анса.
— Тогда, возможно, завтра, — предложила королева, — или послезавтра?
— Когда пожелаешь, — сказал он, поднимаясь, ибо понял, что их разговор окончен. Поклонившись, юноша ушел прочь.
Солдаты и сановники уже улеглись, костры почти угасли, и Анса решил не искать себе место среди храпящих людей. Ночь была прекрасная, звезды сияли над головой, и он расстелил свое одеяло на ровной земле, подальше от остальных. Даже если среди королевских посланцев и затаились его смертельные враги, он сомневался, что убийца сможет отыскать его в такой темноте.
Юноша улегся, глядя на звезды и тоскуя по Фьяне, но ему не давали покоя события сегодняшнего дня. Несмотря на все ее торжественные заверения в дружбе, искренность королевы Лериссы в разговоре с ним тревожила Ансу. Было ли это обычной самонадеянностью женщины, которую не тревожило, что думают о ее словах другие люди? Или она вынашивала какой-то хитроумный план?
Она вела себя кокетливо, но его это не воодушевило ни в малейшей степени. Тем более, не стоило забывать о шессинской охране, не покидавшей свою госпожу ни на миг. И он был уверен, что она не могла всерьез заинтересоваться им. Хотя Лериссу обвиняли во множестве злодеяний, но ее преданность мужу была общеизвестна.
Кроме того, подумал Анса, засыпая, он даже и помыслить не мог о связи с женщиной, в которую когда-то был влюблен его отец.
Глава шестнадцатая
Гассем наблюдал за подготовкой в битве. Его воины толпились у лестниц, штурмовые башни на колесах были готовы, наски, запряженные в дышла-толкачи, спокойно щипали траву. Солдаты были построены в шеренги на расстоянии от стен, недосягаемом для метательного оружия.
У передней шеренги имелись мантелеты: огромные щиты выше человеческого роста и ширины, достаточной, чтобы прикрыть двух человек, стоящих за ними. Обычно один человек держал мантелету, а второй стрелял из лука под ее прикрытием. При совместном перемещении эти щиты превращались в передвижную стену.
В тылу нападающих сосредоточились шессины и другие островитяне, вместе с воительницами Гассема, и отборными отрядами солдат с материка. Все они будут задействованы только после того, как достаточно большая брешь в стене даст возможность захватить город одним-единственным ошеломляющим штурмом.
Туннель подожгли накануне ночью. Огромные клубы дыма поднялись в воздух из многочисленных отверстий, пробуренных мастерами. Король увидел, как в смятении засуетились люди около стены, которая издавала странные звуки, угрожающе скрипела и трещала. Они достигли полной внезапности. Не было затопления, не было подкопов, и все шло точно по плану. Сейчас оставалось лишь ждать обвала стены, чтобы получилась брешь, годная для прорыва. Гассем верил, что будет именно так. В лагере уже начались болезни. Он не хотел задерживаться здесь надолго. После получения известий о стальной шахте его терпению пришел конец. Он хотел обратить этот город в прах под ногами.
Что за человек был этот Мана?! Как он мог величать себя королем и вести себя столь малодушно?..
Внезапный грохот и треск привлекли внимание Гассема. Угол стены выглядел по-прежнему, но теперь его окружал мерцающий туман. Люди с крепостного вала бросились врассыпную, когда земля задрожала у них под ногами.
Медленно, величественно, башня и весь угол стены начали оседать. Трещины между камнями становились все шире, по мере того как камни основания стали рушиться внутрь подкопа. Башня разваливалась на глазах. Камни ударялись о землю и со свистом летели дальше; некоторые сбивали с ног солдат, которые стояли, ожидая сигнала к штурму, разбивая вдребезги мантелеты и превращая в месиво их плоть и кости. По команде офицеров, солдаты развернулись и отбежали на сотню шагов назад. Гассем с удовлетворением отметил, что паники не было, и маневр выполнялся в правильном порядке.
Стала обрушаться внешняя кладка, и заполнявшие внутренние пустоты булыжники сплошным потоком хлынули наружу, образуя пологий вал. Громче грохота падающей стены был торжествующий вопль солдат, которые наконец увидели, что удача окончательно изменила противнику и теперь их ждет решающий бой.
Гассем быстро спустился с наблюдательной башни. Ему бы хотелось возвести эту башню ближе к углу, под которым был подкоп, но он не хотел привлекать внимание противника к этому месту. Сейчас он бежал вдоль передовых линий войск, приветствующих его, вращая над головой стальное копье. Он остановился у юго-западного угла, где его солдаты перестраивали шеренги после камнепада. Старшие офицеры присоединились к нему.
— Да, брешь выйдет отменная! — заявил Урлик.
— Увидим, когда осядет пыль, — ответил Гассем. Все вокруг было окутано непроницаемым облаком удушливой пыли. Постепенно пыль оседала, насыщаясь влагой, открывая пролом шириной не менее двадцати футов в основании. Из бреши на землю скатывались камни и булыжник. Подход был не слишком надежным, но вполне пригодным. Гассем повернулся к торжествующим офицерам.
— Я пойду обратно на командный пост. Возвращайтесь на свои места. По моему сигналу, первые отряды пойдут на штурм. Островитяне и другие элитные войска должны оставаться в резерве до тех пор, пока я лично не дам им команду. Они будут рваться в бой, но передайте им, что я поведу их в город сам, когда решу, что настало время.
— Как повелит наш король! — хором откликнулись офицеры.
Гассем побежал обратно к своей башне, сопровождаемый громовыми приветственными криками солдат, прокатывающимися по рядам. Ему было неудобно карабкаться с копьем по башенной лестнице, поэтому он метнул его на верхнюю платформу, где юный воин ловко подхватил древко точ-696 но посередине. Он взлетел вверх по лестнице и занял свое место у ограждения. Навес убрали, чтобы солдаты могли ясно видеть своего короля. Молодой воин подал ему копье.
Гассем медленно поднял оружие над головой, острием грозя облакам, а затем, описав полукруг, устремил острием на город.
С криком, подобным грохоту падающей стены, армия ринулась вперед. Наски потащили шатающиеся вперед к стене штурмовые башни, которые стонали, как огромные животные. Команды, отвечавшие за лестницы, широко улыбались, подпирая их плечами, ибо сознавали, что их работа является решающей на начальных этапах штурма.
В тот момент, когда они уже находились в пределах досягаемости для метательного оружия, с городских стен на них обрушился настоящий ураган. Сначала полетели стрелы, за ними вскоре последовали камни, выпускаемые из пращей. По мере приближения армии, к смертоносному дождю прибавились дротики и метательные копья. Когда солдаты достигли основания стены, на мантелеты полетели булыжники, которые швыряли вручную. Машины, установленные на стене, стали выпускать более крупные снаряды. Они целились в штурмовые башни, но редко попадали в цель, на что и рассчитывал Гассем. Катапульты имели низкую точность попадания, и те камни, которым удавалось долететь до цели, отскакивали от толстых бревен лобовой поверхности башен, не причиняя им никакого вреда. У самого Гассема не было осадной артиллерии. Его невванский инженер не смог подобрать соответствующие материалы.
Когда же башни, перемещающиеся на колесах, достигли стен, и были подняты штурмовые лестницы, отборные силы лучших частей пехоты Гассема пошли на штурм бреши. Прочно удерживая перед собой свои длинные, тяжелые щиты, подняв копья, они начали быстро, но осторожно продвигаться вверх по ненадежному валу. Эти люди имели самые тяжелые доспехи из всех его солдат. Каждый человек из пяти первых шеренг был одет в бронзовый шлем, кирасу из переплетенных и покрытых лаком полос бамбука, а также наголенники, закрывающие ноги. Каждый был вооружен длинным копьем и бронзовым коротким мечом или боевым топориком. Офицеры этих отрядов носили кирасы, изготовленные из бронзы, а их шлемы украшали белые плюмажи.
Гассем напряженно наблюдал за наступлением. Это был штурм, который обеспечит захват города. По мере того, как тяжелая пехота поднималась на вал, неминуемо утратилась сплоченность их построения. Осыпающиеся камни падали из-под ног, люди оступались, и их непоколебимое наступление превратилось в отчаянное карабканье. Огромное количество защитников появилось из бреши, они бросились вперед, чтобы задержать наступающую армию, в то время как люди, которые остались за ними, неистово работали, возводя зава, который должен была перекрыть пролом. Их сопротивление было настолько же тщетным, насколько и отчаянно храбрым, потому что они не могли собрать достаточно людей, чтобы в течение длительного времени противостоять движущейся силе наступающей орды. Люди падали, пронзенные длинными копьями, и воины Гассема медленно, но неуклонно, шаг за шагом прокладывали себе путь по направлению к бреши.
Пока атакующие и защитники упорно сражались около пролома, Гассем наблюдал за отчаянной борьбой на стене. Отряды, ответственные за установку лестниц, проталкивали раздвоенные жерди к крепостному валу, а защитники отталкивали их прочь с помощью таких же жердей. Постепенно лестницы были установлены на место. В отличие от атакующих, защитники на узких стенных проходах не могли обеспечить достаточное количество народа, чтобы отбросить лестницы надолго. Точно так же, у них не было надежного способа остановить штурмовые башни, кроме крюков, которые они бросали в башни, пытаясь зацепить и повались эти массивные сооружения с помощью канатов. Башни оказались слишком тяжелыми и устойчивыми для этого, и вскоре их опускные мосты пали на крепостной вал и солдаты начали повсеместный штурм.
Теперь, когда дело дошло до рукопашной, в борьбу вступило еще большее количество оборонявшихся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Она смотрела прямо на Ансу, немигающим взглядом.
— И прежде всего он хотел получить меня. И ради одного этого он низверг власть вождей. Когда мы были еще совсем детьми, он сказал, что станет королем, и возведет меня на трон, и посадит рядом с собой, и что вместе мы будем править миром. Он сдержал слово. Он поощрял людей, имеющих власть, льстил им, чтобы достигнуть своих целей, но мне он никогда не говорил пустых слов. И так было всегда. Мы имели дело со многими правителями. Некоторых он завоевал, с некоторыми вступал в союз, пока это было выгодно ему, но все они были одинаковы и ничем не отличались от вождей нашего острова.
— Ты так вольна в своих речах… а ведь я прибыл с посольством Грана, — уточнил Анса. Лерисса пожала плечами.
— Что для тебя король Ах'на? Твоя земля далеко, ты просто гость при его дворе.
— Это правда, — согласился он.
— Скажи мне, все ли твои соплеменники похожи на тебя? Я говорю не о красоте… просто по внешнему виду?
— Об этом мне трудно судить, — сказал Анса. — На равнинах обитает множество племен, и они не чураются смешанных браков. В этом мы не похожи на вас, шессинов. Высокие, низкорослые, стройные или коренастые, голубоглазые или кареглазые, и волосы любых оттенков… такой мы народ.
— И все же, — настаивала она, — у тебя есть небольшое сходство с шессинами. Твои рост и сложение, манера держаться, очертания скул… — Она изучала его лицо, и у Ансы по спине пробежал холодок.
— Среди нас такие черты не редкость, — сказал он. — И, кто знает, может, жители островов давным-давно и посещали наши земли. Они так хороши собой, что женщины, наверняка, заглядывались на них.
— Возможно, ты и прав. Племя асаса также островитяне и очень похожи на нас, только у них темные волосы и глаза. Так что, полагаю, что когда-то мы все были одним народом, но шессины единственные сохранили чистоту крови.
— Все может быть… — Ансе не терпелось перевести разговор на более безопасные темы. — Насколько преуспел твой супруг под стенами Хьюто? По пути сюда мы наслушались рассказов соноанцев, бежавших в Гран. Похоже, пролилось немало крови?..
— Осада затягивается, — сказала Лерисса. — Сперва состоялось несколько славных битв, но король Мана не желает сражаться. Мой муж бросил ему вызов, но этот трус надеется отсидеться за крепостными стенами.
— Я ничего не знаю об осадах, — заявил Анса. — На нашей земле нет городов и крепостей, поэтому мы незнакомы с этим искусством.
— Нам это тоже не по душе, — сказала она. — Но в нашей армии много опытных мастеров и солдат из покоренных племен, которых мы можем использовать для таких сражений.
— А чем же заняты в это время островитяне?
— Полагаю, мой муж сохранит их для решающей атаки. Когда они вступают в бой, ничто не может устоять перед ними.
— Скажу честно, я не хотел бы воевать с твоими копейщиками!
— Это не твое оружие. Я видела, когда ты приехал, у тебя был один из тех громадных луков, о которых я так много слышала. Возможно, пока ты здесь, ты сможешь показать мне его в действии?
— Это доставит мне удовольствие, — сказал ей Анса.
— Тогда, возможно, завтра, — предложила королева, — или послезавтра?
— Когда пожелаешь, — сказал он, поднимаясь, ибо понял, что их разговор окончен. Поклонившись, юноша ушел прочь.
Солдаты и сановники уже улеглись, костры почти угасли, и Анса решил не искать себе место среди храпящих людей. Ночь была прекрасная, звезды сияли над головой, и он расстелил свое одеяло на ровной земле, подальше от остальных. Даже если среди королевских посланцев и затаились его смертельные враги, он сомневался, что убийца сможет отыскать его в такой темноте.
Юноша улегся, глядя на звезды и тоскуя по Фьяне, но ему не давали покоя события сегодняшнего дня. Несмотря на все ее торжественные заверения в дружбе, искренность королевы Лериссы в разговоре с ним тревожила Ансу. Было ли это обычной самонадеянностью женщины, которую не тревожило, что думают о ее словах другие люди? Или она вынашивала какой-то хитроумный план?
Она вела себя кокетливо, но его это не воодушевило ни в малейшей степени. Тем более, не стоило забывать о шессинской охране, не покидавшей свою госпожу ни на миг. И он был уверен, что она не могла всерьез заинтересоваться им. Хотя Лериссу обвиняли во множестве злодеяний, но ее преданность мужу была общеизвестна.
Кроме того, подумал Анса, засыпая, он даже и помыслить не мог о связи с женщиной, в которую когда-то был влюблен его отец.
Глава шестнадцатая
Гассем наблюдал за подготовкой в битве. Его воины толпились у лестниц, штурмовые башни на колесах были готовы, наски, запряженные в дышла-толкачи, спокойно щипали траву. Солдаты были построены в шеренги на расстоянии от стен, недосягаемом для метательного оружия.
У передней шеренги имелись мантелеты: огромные щиты выше человеческого роста и ширины, достаточной, чтобы прикрыть двух человек, стоящих за ними. Обычно один человек держал мантелету, а второй стрелял из лука под ее прикрытием. При совместном перемещении эти щиты превращались в передвижную стену.
В тылу нападающих сосредоточились шессины и другие островитяне, вместе с воительницами Гассема, и отборными отрядами солдат с материка. Все они будут задействованы только после того, как достаточно большая брешь в стене даст возможность захватить город одним-единственным ошеломляющим штурмом.
Туннель подожгли накануне ночью. Огромные клубы дыма поднялись в воздух из многочисленных отверстий, пробуренных мастерами. Король увидел, как в смятении засуетились люди около стены, которая издавала странные звуки, угрожающе скрипела и трещала. Они достигли полной внезапности. Не было затопления, не было подкопов, и все шло точно по плану. Сейчас оставалось лишь ждать обвала стены, чтобы получилась брешь, годная для прорыва. Гассем верил, что будет именно так. В лагере уже начались болезни. Он не хотел задерживаться здесь надолго. После получения известий о стальной шахте его терпению пришел конец. Он хотел обратить этот город в прах под ногами.
Что за человек был этот Мана?! Как он мог величать себя королем и вести себя столь малодушно?..
Внезапный грохот и треск привлекли внимание Гассема. Угол стены выглядел по-прежнему, но теперь его окружал мерцающий туман. Люди с крепостного вала бросились врассыпную, когда земля задрожала у них под ногами.
Медленно, величественно, башня и весь угол стены начали оседать. Трещины между камнями становились все шире, по мере того как камни основания стали рушиться внутрь подкопа. Башня разваливалась на глазах. Камни ударялись о землю и со свистом летели дальше; некоторые сбивали с ног солдат, которые стояли, ожидая сигнала к штурму, разбивая вдребезги мантелеты и превращая в месиво их плоть и кости. По команде офицеров, солдаты развернулись и отбежали на сотню шагов назад. Гассем с удовлетворением отметил, что паники не было, и маневр выполнялся в правильном порядке.
Стала обрушаться внешняя кладка, и заполнявшие внутренние пустоты булыжники сплошным потоком хлынули наружу, образуя пологий вал. Громче грохота падающей стены был торжествующий вопль солдат, которые наконец увидели, что удача окончательно изменила противнику и теперь их ждет решающий бой.
Гассем быстро спустился с наблюдательной башни. Ему бы хотелось возвести эту башню ближе к углу, под которым был подкоп, но он не хотел привлекать внимание противника к этому месту. Сейчас он бежал вдоль передовых линий войск, приветствующих его, вращая над головой стальное копье. Он остановился у юго-западного угла, где его солдаты перестраивали шеренги после камнепада. Старшие офицеры присоединились к нему.
— Да, брешь выйдет отменная! — заявил Урлик.
— Увидим, когда осядет пыль, — ответил Гассем. Все вокруг было окутано непроницаемым облаком удушливой пыли. Постепенно пыль оседала, насыщаясь влагой, открывая пролом шириной не менее двадцати футов в основании. Из бреши на землю скатывались камни и булыжник. Подход был не слишком надежным, но вполне пригодным. Гассем повернулся к торжествующим офицерам.
— Я пойду обратно на командный пост. Возвращайтесь на свои места. По моему сигналу, первые отряды пойдут на штурм. Островитяне и другие элитные войска должны оставаться в резерве до тех пор, пока я лично не дам им команду. Они будут рваться в бой, но передайте им, что я поведу их в город сам, когда решу, что настало время.
— Как повелит наш король! — хором откликнулись офицеры.
Гассем побежал обратно к своей башне, сопровождаемый громовыми приветственными криками солдат, прокатывающимися по рядам. Ему было неудобно карабкаться с копьем по башенной лестнице, поэтому он метнул его на верхнюю платформу, где юный воин ловко подхватил древко точ-696 но посередине. Он взлетел вверх по лестнице и занял свое место у ограждения. Навес убрали, чтобы солдаты могли ясно видеть своего короля. Молодой воин подал ему копье.
Гассем медленно поднял оружие над головой, острием грозя облакам, а затем, описав полукруг, устремил острием на город.
С криком, подобным грохоту падающей стены, армия ринулась вперед. Наски потащили шатающиеся вперед к стене штурмовые башни, которые стонали, как огромные животные. Команды, отвечавшие за лестницы, широко улыбались, подпирая их плечами, ибо сознавали, что их работа является решающей на начальных этапах штурма.
В тот момент, когда они уже находились в пределах досягаемости для метательного оружия, с городских стен на них обрушился настоящий ураган. Сначала полетели стрелы, за ними вскоре последовали камни, выпускаемые из пращей. По мере приближения армии, к смертоносному дождю прибавились дротики и метательные копья. Когда солдаты достигли основания стены, на мантелеты полетели булыжники, которые швыряли вручную. Машины, установленные на стене, стали выпускать более крупные снаряды. Они целились в штурмовые башни, но редко попадали в цель, на что и рассчитывал Гассем. Катапульты имели низкую точность попадания, и те камни, которым удавалось долететь до цели, отскакивали от толстых бревен лобовой поверхности башен, не причиняя им никакого вреда. У самого Гассема не было осадной артиллерии. Его невванский инженер не смог подобрать соответствующие материалы.
Когда же башни, перемещающиеся на колесах, достигли стен, и были подняты штурмовые лестницы, отборные силы лучших частей пехоты Гассема пошли на штурм бреши. Прочно удерживая перед собой свои длинные, тяжелые щиты, подняв копья, они начали быстро, но осторожно продвигаться вверх по ненадежному валу. Эти люди имели самые тяжелые доспехи из всех его солдат. Каждый человек из пяти первых шеренг был одет в бронзовый шлем, кирасу из переплетенных и покрытых лаком полос бамбука, а также наголенники, закрывающие ноги. Каждый был вооружен длинным копьем и бронзовым коротким мечом или боевым топориком. Офицеры этих отрядов носили кирасы, изготовленные из бронзы, а их шлемы украшали белые плюмажи.
Гассем напряженно наблюдал за наступлением. Это был штурм, который обеспечит захват города. По мере того, как тяжелая пехота поднималась на вал, неминуемо утратилась сплоченность их построения. Осыпающиеся камни падали из-под ног, люди оступались, и их непоколебимое наступление превратилось в отчаянное карабканье. Огромное количество защитников появилось из бреши, они бросились вперед, чтобы задержать наступающую армию, в то время как люди, которые остались за ними, неистово работали, возводя зава, который должен была перекрыть пролом. Их сопротивление было настолько же тщетным, насколько и отчаянно храбрым, потому что они не могли собрать достаточно людей, чтобы в течение длительного времени противостоять движущейся силе наступающей орды. Люди падали, пронзенные длинными копьями, и воины Гассема медленно, но неуклонно, шаг за шагом прокладывали себе путь по направлению к бреши.
Пока атакующие и защитники упорно сражались около пролома, Гассем наблюдал за отчаянной борьбой на стене. Отряды, ответственные за установку лестниц, проталкивали раздвоенные жерди к крепостному валу, а защитники отталкивали их прочь с помощью таких же жердей. Постепенно лестницы были установлены на место. В отличие от атакующих, защитники на узких стенных проходах не могли обеспечить достаточное количество народа, чтобы отбросить лестницы надолго. Точно так же, у них не было надежного способа остановить штурмовые башни, кроме крюков, которые они бросали в башни, пытаясь зацепить и повались эти массивные сооружения с помощью канатов. Башни оказались слишком тяжелыми и устойчивыми для этого, и вскоре их опускные мосты пали на крепостной вал и солдаты начали повсеместный штурм.
Теперь, когда дело дошло до рукопашной, в борьбу вступило еще большее количество оборонявшихся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44