Даже пребывание под крышей заставляло его чувствовать неудобство.
— Люди не должны прятаться под землей как какие-то рогачи, — сказал он своему окружению. Те закивали и что-то согласно забормотали в ответ, слишком подавленные, чтобы говорить отчетливо.
— Но это необходимо, если вы хотите взять город, — сказал офицер, который вел их в недра земли. Он был наемником из Неввы и руководил осадными работами. Невванцы всегда преуспевали в войне, которая требовала кропотливого труда, а не сражений.
— Если бы только я мог сделать это любым другим способом!..
— Выбор за вами, мой король, — сказал невванец. — Но я изучил этот город со всех сторон, и если вы намерены взять его, прежде чем в лагере начнутся болезни, то без подкопа не обойтись.
— Да, да, я понимаю это, — раздраженно сказал Гассем. — Насколько глубоко мы спустились? — Туннель выровнялся, после того на сотню шагов шел вниз с легким наклоном.
— Неглубоко. Приблизительно на десять футов ниже поверхности.
Гассем думал обо этой массе земли над головой и заставлял себя идти вперед большими шагами. Пока королевская команда осматривала туннель, рабочие оставили свои орудия труда и освободили подкоп. Везде лежали лопаты, остроконечные кирки, молотки и клинья, корзины, используемые для выноса земли из прохода. Факелы и лампы чадили, бросая мутные отсветы на стены. Работа здесь, думал Гассем, может стать настоящим кошмаром. К его облегчению, туннель закончился каменной кладкой.
— Это основание городской стены. Видите этот угол? Мы находимся на юго-востоке. Стена всегда самая слабая в таком месте, как это.
Гассем не знал, почему это именно так и не стал спрашивать. С него было довольно и того, что этот человек знал свою работу.
— Что ты будешь делать дальше?
— Это зависит от того, чего хотите вы, мой король. Мы можем дальше продолжить туннель и выйти где-нибудь в городе. Тогда вы сможете провести атаку. Но должен предупредить, что это очень рискованный план. Лучше делать так, когда есть несколько туннелей. Сейчас, когда мы у самых стен, они могут услышать нас. Каждый день грозит нам разоблачением и ответными действиями.
Гассему не понравилась мысль послать своих людей в такое место. Проведение атаки на таком узком фронте против неизвестных сил противника было не в его стиле ведения военных действий.
— Каковы иные возможности?
— Отсюда мы можем копать глубже, ниже угла стены. Будет трудно пробиться там, но через несколько дней я смогу освободить пространство, достаточное для того, чтобы обрушить угол. По мере того, как мы будем копать, мы обеспечим поддержку угла, используя для этого тяжелые бревна, чтобы предотвратить преждевременный обвал. Затем мы заполним это освобожденное пространство валежником, пропитанным маслом. Мы подожжем валежник, а он подожжет бревна, которые, сгорая, ослабят камень. Угол стены обрушится, создавая брешь.
— Достаточно большую, чтобы мы могли войти в город? Тот пожал плечами.
— Если войска будут упорно сражаться…
— Будет ли гореть огонь так глубоко под землей? — захотел узнать Гассем.
— Я планирую пробить ряд отверстий для дыма. После того, как через них уйдет тепло, будет всасываться воздух в туннель. Будет очень жарко, достаточно, чтобы разрушить камень.
— Очень хорошо, — сказал Гассем. — Немедленно приступай к работе.
— Как прикажет мой король. Гассем поразмыслил немного.
— Ты говорил о противодействии. Какие меры могут они предпринять?
— Если они обнаружат место нашего подкопа по звуку, то могут пробиться в него, и….
— Здесь будет бой? — При мысли о сражении под землей, Гассема пробрала дрожь.
— Это может случиться. Но, на их месте, я бы провел туннель от реки, которая протекает через город. Мы здесь находимся ниже ее уровня. Вода хлынула бы сюда с огромной силой.
Гассем думал о массе воды, врывающейся в туннель, и на лбу его выступил пот, а желудок болезненно сжался. Он все же заставил себя говорить спокойно.
— Такое возможно?
— Я бы услышал их, если бы они были близко, — уверил его инженер. — Когда мы выкопаем огневую камеру, я проведу металлические трубы глубоко в земле. Через них будет слышно, не роят ли подкоп где-то рядом.
— Превосходно, невванец. Приступай к работе. — Гассем развернулся на пятках, и его свита расступилась, пропуская короля. Он медленно повел их к выходу, хотя и очень хотел пуститься бегом. Он поклялся жестоко отплатить этому городу за пережитый страх.
* * *
Лерисса наблюдала за проведением осадных работ, пока писала свое послание. Король приказал построить высокую смотровую платформу, направленную на южную стену, вне пределов досягаемости для катапульт. Она была на десять футов выше, чем сама стена, что позволяло заглянуть и в сам город. Королева возлежала под навесом на кушетке и диктовала писцу, который сидел перед ней, скрестив ноги:
— Достославному королю Ах'на, монарху Грана, шлют привет непобедимый король Гассема, владыка Островов, завоеватель Чивы, и его королева, прекрасная Лерисса. — Она повернулась к писцу, пленному соноанцу. — Как это звучит?
— А почему не»прекрасной и изысканной Лериссы», моя королева? — спросил писец.
— Так звучит даже лучше, — сказала она, улыбаясь. — Измени это. А теперь дальше…»Я, королева Лерисса, передаю милостивому властелину Грана от себя лично и от моего царственного супруга самые теплые и сердечные пожелания. Нижайше прошу принять наши самые искренние заверения в том, что лишь самая глубокая привязанность существует между нами, и что нынешние недоразумения между нами и правителем Соно никоим образом не смогут оказать влияния на искреннюю любовь, которую мы питаем к нашему венценосному собрату, повелителю Грана, королю Ах'на.
Состояние вражды и военных действий, существующее в настоящее время, является исключительно делом рук высокомерного и ненасытного короля Мана, который вел себя по отношению к нам невыносимо дерзко, попирая важнейший военно-морской договор, и обращаясь с нами с презрением. Сейчас он претерпевает справедливые последствия такого вопиющего вероломства и грубости.
Если трусливый и малодушный Мана обращался к тебе с просьбой о военной помощи, я умоляю тебя не принимать ее во внимание. Мы страстно желаем, чтобы только миролюбивые и дружественные отношения существовали между нами и нашим возлюбленным собратом, повелителем Грана, королем Ах'на…» Она сделала паузу.
— Это звучит не слишком льстиво? Мне бы не хотелось, чтобы это вышло неискренне.
— Моя королева, — уверил ее писец, — не может быть такой лести, которая была бы слишком велика для монарха Грана.
— Очень хорошо. Тогда закончим так:»Для того, чтобы доказать свои теплые чувства, я предлагаю провести дипломатическую встречу, которая должна состояться на нейтральной территории между нами. Король Гассем в ближайшее время будет занят военными делами, но в знак доказательства сердечной искренности и полного доверия к королю Ах'на, я, королева Лерисса, буду его личным посланником. Через десять дней я прибуду на Остров Печали на реке Колль. Я полностью отдаю себе отчет в том, что было бы слишком неучтиво требовать твоего личного королевского присутствия по столь незначительному поводу, но я готова согласиться на встречу с любыми представителями, которых ты сочтешь возможным послать туда, с тем, чтобы между нашими королевствами наконец восторжествовали вечный мир и сотрудничество. С нетерпением буду ожидать твоего ответа с самым быстрым гонцом…» — Она остановилась и немного подумала. — Больше пока ничего не могу придумать. Закончи послание, используя обычные комплименты и покажи его мне. Я умею читать и узнаю, если ты исказишь мои слова.
— Моя королева, я бы никогда не осмелился!.. — запротестовал писец.
— Смотри же… — Лерисса выучилась читать, будучи уже взрослой женщиной, и искусством письма владела плохо, поэтому для нее было облегчением узнать, что даже и не предполагается, чтобы члены королевской семьи собственноручно писали свои послания: для этого использовали специально обученных писцов.
Она поднялась и подошла к краю платформы. Башня, наверху которой она стояла, была крепко сколочена из толстых бревен, но при легком ветре слегка раскачивалась, негромко поскрипывая. Другие башни выстроились перед ней в ряд, все они были на колесах. При штурме их подгонят к стенам пленники и наски.
К башням были прислонены длинные лестницы, которые отнесут к стенам точно таким же образом, и люди будут пытаться забраться на них, чтобы занять крепостной вал. Такой вид сражений казался Лериссе самоубийственным: понятно, почему Гассем всегда использовал для штурма солдат низших племен. Островитян он оставлял в резерве для штурма стен через пробитые бреши. Вход в подкоп был хорошо замаскирован, а выкопанный грунт выносили тайно. Гассем надеялся, что враги не узнают о туннеле до последнего момента.
Она наклонилась над перилами, любуясь огромной армией, что опоясала город со всех сторон. Солдаты занимались земляными работами, чтобы сорвать возможные вылазки из города, хотя многие из них и были бы рады такому развлечению. Они рыли траншеи и устанавливали наклонно в ряд остроконечные палки из дерева и бамбука, а за ними набрасывали землю, чтобы построить земляные валы.
Надменные воины с островов бездельничали, презирая подобный труд. Их все труднее было удерживать в повиновении: после выдержки, проявленной ими на марше, и опасности в боях, такая позиционная военная кампания была суровым разочарованием. Король должен найти для них какое-либо занятие, и вскоре он это сделает.
Писец принес ей готовое послание, и Лерисса тщательно изучала его, с трудом разбирая вычурную придворную каллиграфии. Слова оставались такими, как она их продиктовала. Она отослала раба за гонцом, и уже через несколько минут человек в шлеме с желтым плюмажем привязал своего кабо к основанию башни и поднялся вверх по ступеням. Он опустился на колени перед Лериссой и протянул ларец для посланий, представлявший собой изысканно украшенную тубу из бронзы с золотыми пластинками.
Лерисса сунула внутрь свернутое письмо. Писец положил на застежку тубы шарик из воска и разровнял его, опечатывая тубу. Королева приложила к воску свою печать.
— Ты должен доставить это королю Ах'на, правителю Грана. Лети, как молния.
— Как желает моя королева! — Гонец почти скатился по ступеням и через несколько мгновений стук копыт его кабо донесся уже издалека.
Глава двенадцатая
Для того чтобы попасть во дворец, они проехали вверх по холму, оставив позади поместье леди Йеши, затем — вокруг по склону с противоположной стороны. Ниже массивного храма, возвышающегося над городом, беспорядочно раскинулся дворцовый комплекс, скопление больших и малых зданий, окруженных стеной высотой в двадцать футов. Вверху на стене медленно прохаживалась ходила стража, чья красочная униформа годилась разве что для маскарада.
Они проследовали за своим проводником через открытый проход под аркой на мощеный двор. В дальнем конце этого двора к внушительному строению вела поднимающаяся вверх дорога. Дорогу окаймляли высокие деревья с листьями веретенообразной формы. На них гнездились диковинные птицы и какие-то зверьки, а под каждым деревом стояла огромная чаша, заполненная кормом. Дорога шла вдоль парка, где обитали прирученные животные. Среди них Анса с удивлением увидел создание, похожее человека, но поросшее шерстью. Оно ковыляло на четырех лапах и не выглядело слишком опасным…
У входа во дворец слуга принял у них поводья животных и жестом пригласил гостей пройти в высокие двери. Стража перед дверями не обратила на них ни малейшего внимания. Это удивило Ансу. Он ожидал, что его окликнут, потому что он был вооружен. Бородатый мужчина встретил их на пороге, и Анса догадался, что это Клонн. Впрочем, в маске и без нее тот выглядел почти одинаково.
— Добро пожаловать во дворец его величества, — сказал Клонн. — Считайте себя его почетными гостями. — Человек в форме, стоявший у открытой двери, кашлянул, как бы прочищая горло.
— Ах, да, — спохватился Клонн. — Боюсь, что вы должны оставить свое оружие здесь, в караульном помещении. Здесь не делается никаких исключений, кроме как для членов королевских семей, прибывающих с визитами.
Протестовать и говорить о том, что его отец был королем, едва ли стоило, поэтому Анса отдал свой меч и кинжал. Ему было странно остаться безоружным, но он заранее ожидал этого. Короли известны своей педантичностью в вопросе о том, кому дозволено носить оружие в их присутствии.
В любом случае, напомнил он себе, теперь он уже не был простым степным воином. Он был важным… кем? Он неохотно думал о себе, как о шпионе. Ему это казалось позорным. Шпионов он всегда считал бездельниками, которые выведывали чужие тайны и продавали их тем, кто может больше заплатить.
Впрочем, и безоружный, Анса не перестал быть воином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Люди не должны прятаться под землей как какие-то рогачи, — сказал он своему окружению. Те закивали и что-то согласно забормотали в ответ, слишком подавленные, чтобы говорить отчетливо.
— Но это необходимо, если вы хотите взять город, — сказал офицер, который вел их в недра земли. Он был наемником из Неввы и руководил осадными работами. Невванцы всегда преуспевали в войне, которая требовала кропотливого труда, а не сражений.
— Если бы только я мог сделать это любым другим способом!..
— Выбор за вами, мой король, — сказал невванец. — Но я изучил этот город со всех сторон, и если вы намерены взять его, прежде чем в лагере начнутся болезни, то без подкопа не обойтись.
— Да, да, я понимаю это, — раздраженно сказал Гассем. — Насколько глубоко мы спустились? — Туннель выровнялся, после того на сотню шагов шел вниз с легким наклоном.
— Неглубоко. Приблизительно на десять футов ниже поверхности.
Гассем думал обо этой массе земли над головой и заставлял себя идти вперед большими шагами. Пока королевская команда осматривала туннель, рабочие оставили свои орудия труда и освободили подкоп. Везде лежали лопаты, остроконечные кирки, молотки и клинья, корзины, используемые для выноса земли из прохода. Факелы и лампы чадили, бросая мутные отсветы на стены. Работа здесь, думал Гассем, может стать настоящим кошмаром. К его облегчению, туннель закончился каменной кладкой.
— Это основание городской стены. Видите этот угол? Мы находимся на юго-востоке. Стена всегда самая слабая в таком месте, как это.
Гассем не знал, почему это именно так и не стал спрашивать. С него было довольно и того, что этот человек знал свою работу.
— Что ты будешь делать дальше?
— Это зависит от того, чего хотите вы, мой король. Мы можем дальше продолжить туннель и выйти где-нибудь в городе. Тогда вы сможете провести атаку. Но должен предупредить, что это очень рискованный план. Лучше делать так, когда есть несколько туннелей. Сейчас, когда мы у самых стен, они могут услышать нас. Каждый день грозит нам разоблачением и ответными действиями.
Гассему не понравилась мысль послать своих людей в такое место. Проведение атаки на таком узком фронте против неизвестных сил противника было не в его стиле ведения военных действий.
— Каковы иные возможности?
— Отсюда мы можем копать глубже, ниже угла стены. Будет трудно пробиться там, но через несколько дней я смогу освободить пространство, достаточное для того, чтобы обрушить угол. По мере того, как мы будем копать, мы обеспечим поддержку угла, используя для этого тяжелые бревна, чтобы предотвратить преждевременный обвал. Затем мы заполним это освобожденное пространство валежником, пропитанным маслом. Мы подожжем валежник, а он подожжет бревна, которые, сгорая, ослабят камень. Угол стены обрушится, создавая брешь.
— Достаточно большую, чтобы мы могли войти в город? Тот пожал плечами.
— Если войска будут упорно сражаться…
— Будет ли гореть огонь так глубоко под землей? — захотел узнать Гассем.
— Я планирую пробить ряд отверстий для дыма. После того, как через них уйдет тепло, будет всасываться воздух в туннель. Будет очень жарко, достаточно, чтобы разрушить камень.
— Очень хорошо, — сказал Гассем. — Немедленно приступай к работе.
— Как прикажет мой король. Гассем поразмыслил немного.
— Ты говорил о противодействии. Какие меры могут они предпринять?
— Если они обнаружат место нашего подкопа по звуку, то могут пробиться в него, и….
— Здесь будет бой? — При мысли о сражении под землей, Гассема пробрала дрожь.
— Это может случиться. Но, на их месте, я бы провел туннель от реки, которая протекает через город. Мы здесь находимся ниже ее уровня. Вода хлынула бы сюда с огромной силой.
Гассем думал о массе воды, врывающейся в туннель, и на лбу его выступил пот, а желудок болезненно сжался. Он все же заставил себя говорить спокойно.
— Такое возможно?
— Я бы услышал их, если бы они были близко, — уверил его инженер. — Когда мы выкопаем огневую камеру, я проведу металлические трубы глубоко в земле. Через них будет слышно, не роят ли подкоп где-то рядом.
— Превосходно, невванец. Приступай к работе. — Гассем развернулся на пятках, и его свита расступилась, пропуская короля. Он медленно повел их к выходу, хотя и очень хотел пуститься бегом. Он поклялся жестоко отплатить этому городу за пережитый страх.
* * *
Лерисса наблюдала за проведением осадных работ, пока писала свое послание. Король приказал построить высокую смотровую платформу, направленную на южную стену, вне пределов досягаемости для катапульт. Она была на десять футов выше, чем сама стена, что позволяло заглянуть и в сам город. Королева возлежала под навесом на кушетке и диктовала писцу, который сидел перед ней, скрестив ноги:
— Достославному королю Ах'на, монарху Грана, шлют привет непобедимый король Гассема, владыка Островов, завоеватель Чивы, и его королева, прекрасная Лерисса. — Она повернулась к писцу, пленному соноанцу. — Как это звучит?
— А почему не»прекрасной и изысканной Лериссы», моя королева? — спросил писец.
— Так звучит даже лучше, — сказала она, улыбаясь. — Измени это. А теперь дальше…»Я, королева Лерисса, передаю милостивому властелину Грана от себя лично и от моего царственного супруга самые теплые и сердечные пожелания. Нижайше прошу принять наши самые искренние заверения в том, что лишь самая глубокая привязанность существует между нами, и что нынешние недоразумения между нами и правителем Соно никоим образом не смогут оказать влияния на искреннюю любовь, которую мы питаем к нашему венценосному собрату, повелителю Грана, королю Ах'на.
Состояние вражды и военных действий, существующее в настоящее время, является исключительно делом рук высокомерного и ненасытного короля Мана, который вел себя по отношению к нам невыносимо дерзко, попирая важнейший военно-морской договор, и обращаясь с нами с презрением. Сейчас он претерпевает справедливые последствия такого вопиющего вероломства и грубости.
Если трусливый и малодушный Мана обращался к тебе с просьбой о военной помощи, я умоляю тебя не принимать ее во внимание. Мы страстно желаем, чтобы только миролюбивые и дружественные отношения существовали между нами и нашим возлюбленным собратом, повелителем Грана, королем Ах'на…» Она сделала паузу.
— Это звучит не слишком льстиво? Мне бы не хотелось, чтобы это вышло неискренне.
— Моя королева, — уверил ее писец, — не может быть такой лести, которая была бы слишком велика для монарха Грана.
— Очень хорошо. Тогда закончим так:»Для того, чтобы доказать свои теплые чувства, я предлагаю провести дипломатическую встречу, которая должна состояться на нейтральной территории между нами. Король Гассем в ближайшее время будет занят военными делами, но в знак доказательства сердечной искренности и полного доверия к королю Ах'на, я, королева Лерисса, буду его личным посланником. Через десять дней я прибуду на Остров Печали на реке Колль. Я полностью отдаю себе отчет в том, что было бы слишком неучтиво требовать твоего личного королевского присутствия по столь незначительному поводу, но я готова согласиться на встречу с любыми представителями, которых ты сочтешь возможным послать туда, с тем, чтобы между нашими королевствами наконец восторжествовали вечный мир и сотрудничество. С нетерпением буду ожидать твоего ответа с самым быстрым гонцом…» — Она остановилась и немного подумала. — Больше пока ничего не могу придумать. Закончи послание, используя обычные комплименты и покажи его мне. Я умею читать и узнаю, если ты исказишь мои слова.
— Моя королева, я бы никогда не осмелился!.. — запротестовал писец.
— Смотри же… — Лерисса выучилась читать, будучи уже взрослой женщиной, и искусством письма владела плохо, поэтому для нее было облегчением узнать, что даже и не предполагается, чтобы члены королевской семьи собственноручно писали свои послания: для этого использовали специально обученных писцов.
Она поднялась и подошла к краю платформы. Башня, наверху которой она стояла, была крепко сколочена из толстых бревен, но при легком ветре слегка раскачивалась, негромко поскрипывая. Другие башни выстроились перед ней в ряд, все они были на колесах. При штурме их подгонят к стенам пленники и наски.
К башням были прислонены длинные лестницы, которые отнесут к стенам точно таким же образом, и люди будут пытаться забраться на них, чтобы занять крепостной вал. Такой вид сражений казался Лериссе самоубийственным: понятно, почему Гассем всегда использовал для штурма солдат низших племен. Островитян он оставлял в резерве для штурма стен через пробитые бреши. Вход в подкоп был хорошо замаскирован, а выкопанный грунт выносили тайно. Гассем надеялся, что враги не узнают о туннеле до последнего момента.
Она наклонилась над перилами, любуясь огромной армией, что опоясала город со всех сторон. Солдаты занимались земляными работами, чтобы сорвать возможные вылазки из города, хотя многие из них и были бы рады такому развлечению. Они рыли траншеи и устанавливали наклонно в ряд остроконечные палки из дерева и бамбука, а за ними набрасывали землю, чтобы построить земляные валы.
Надменные воины с островов бездельничали, презирая подобный труд. Их все труднее было удерживать в повиновении: после выдержки, проявленной ими на марше, и опасности в боях, такая позиционная военная кампания была суровым разочарованием. Король должен найти для них какое-либо занятие, и вскоре он это сделает.
Писец принес ей готовое послание, и Лерисса тщательно изучала его, с трудом разбирая вычурную придворную каллиграфии. Слова оставались такими, как она их продиктовала. Она отослала раба за гонцом, и уже через несколько минут человек в шлеме с желтым плюмажем привязал своего кабо к основанию башни и поднялся вверх по ступеням. Он опустился на колени перед Лериссой и протянул ларец для посланий, представлявший собой изысканно украшенную тубу из бронзы с золотыми пластинками.
Лерисса сунула внутрь свернутое письмо. Писец положил на застежку тубы шарик из воска и разровнял его, опечатывая тубу. Королева приложила к воску свою печать.
— Ты должен доставить это королю Ах'на, правителю Грана. Лети, как молния.
— Как желает моя королева! — Гонец почти скатился по ступеням и через несколько мгновений стук копыт его кабо донесся уже издалека.
Глава двенадцатая
Для того чтобы попасть во дворец, они проехали вверх по холму, оставив позади поместье леди Йеши, затем — вокруг по склону с противоположной стороны. Ниже массивного храма, возвышающегося над городом, беспорядочно раскинулся дворцовый комплекс, скопление больших и малых зданий, окруженных стеной высотой в двадцать футов. Вверху на стене медленно прохаживалась ходила стража, чья красочная униформа годилась разве что для маскарада.
Они проследовали за своим проводником через открытый проход под аркой на мощеный двор. В дальнем конце этого двора к внушительному строению вела поднимающаяся вверх дорога. Дорогу окаймляли высокие деревья с листьями веретенообразной формы. На них гнездились диковинные птицы и какие-то зверьки, а под каждым деревом стояла огромная чаша, заполненная кормом. Дорога шла вдоль парка, где обитали прирученные животные. Среди них Анса с удивлением увидел создание, похожее человека, но поросшее шерстью. Оно ковыляло на четырех лапах и не выглядело слишком опасным…
У входа во дворец слуга принял у них поводья животных и жестом пригласил гостей пройти в высокие двери. Стража перед дверями не обратила на них ни малейшего внимания. Это удивило Ансу. Он ожидал, что его окликнут, потому что он был вооружен. Бородатый мужчина встретил их на пороге, и Анса догадался, что это Клонн. Впрочем, в маске и без нее тот выглядел почти одинаково.
— Добро пожаловать во дворец его величества, — сказал Клонн. — Считайте себя его почетными гостями. — Человек в форме, стоявший у открытой двери, кашлянул, как бы прочищая горло.
— Ах, да, — спохватился Клонн. — Боюсь, что вы должны оставить свое оружие здесь, в караульном помещении. Здесь не делается никаких исключений, кроме как для членов королевских семей, прибывающих с визитами.
Протестовать и говорить о том, что его отец был королем, едва ли стоило, поэтому Анса отдал свой меч и кинжал. Ему было странно остаться безоружным, но он заранее ожидал этого. Короли известны своей педантичностью в вопросе о том, кому дозволено носить оружие в их присутствии.
В любом случае, напомнил он себе, теперь он уже не был простым степным воином. Он был важным… кем? Он неохотно думал о себе, как о шпионе. Ему это казалось позорным. Шпионов он всегда считал бездельниками, которые выведывали чужие тайны и продавали их тем, кто может больше заплатить.
Впрочем, и безоружный, Анса не перестал быть воином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44