– Разве не ты говорил мне, что преодолел свою слабость к интригам?
– Это не моя вина! – Свирепое рычание прокатилось по каменистому склону, и Маск начал бочком пятиться в сторону осажденного замка. – Кроме того, тебе нечего опасаться. У Мистры и Келемвара не больше шансов спастись, чем у Кайрика.
Богиня Магии коварно улыбнулась:
– Если это так, Маск, что мне помешает уничтожить тебя прямо сейчас?
На этот вопрос ответил Темпос:
– Тир Справедливый. – Бог Войны кивнул в сторону удалявшейся фигуры Маска. – Мне понадобится вызвать Повелителя Теней в качестве свидетеля. Нужно же все-таки выяснить, кому первому пришло в голову выдвинуть эти обвинения.
Маск остановился как вкопанный:
– Но если Кайрик узнает, что я…
– Тебе нечего бояться Кайрика, – сказал Темпос, если все пойдет по твоему плану.
Повелитель Теней уменьшился ровно наполовину, и в эту же секунду воздух наполнился отвратительным смрадом гниющего мяса. В тени у ног Темпоса засветились два желтых глаза, из-за камней выскочил Гончий Пес Хаоса. Пока зверь не очухался, Маск взметнулся на склон и исчез в тени крепостной стены. Кезеф издал тихий зловещий рык, поднял залитую слизью морду и понюхал воздух.
Мистра указала вверх на склон:
– Туда, Кезеф.
Кезеф наклонил свою огромную башку, слегка оскалился и рванул по камням. Он проломил тяжелую осадную лестницу, затоптал тащивших ее бедняг-пехотинцев и исчез в тени вслед за своей добычей.
Серафим Смерти снова расправил крылья и пропал высоко в небе. Мистра перевела взгляд на Темпоса и покачала головой:
– Боевой Молот, тебе следовало хорошенько подумать, прежде чем влезать в интриги Маска. Это для тебя плохо кончится.
– Может быть, и так, но я уже дал слово. – Темпос окинул взглядом склон, по которому неохотно ползли в атаку лондетары. – Кроме того, ты не оставила мне другого выбора. Ни одна война не может продолжаться таким образом.
27
Из всех мест в Городе Мертвых лучше всего характер правления Келемвара проявился в Круге Наслаждения. Этот Круг занимал обширную площадь, где сошлись сады десятков поселений, а стоя в центре Холма Возмездия, Повелитель Смерти мог озирать их всех. В Монастыре Мира, обширном районе высоких горных пиков и тенистых долин, поселились души мирных отшельников, которые при жизни ничего не желали, кроме одиночества и покоя.
Рядом располагались Идиллические Деревушки, жители которых, простые крестьянские души, ценили семью и хорошую компанию выше богатства и власти. С обеих сторон их окружали Поющий Город и Плодовый Лес, куда Повелитель Смерти отсылал души, способные обрести там счастье; к их границам примыкали другие поселения, заполненные благородными и добрыми душами, которые при жизни отвернулись от своих богов либо так и не успели их обрести.
Перспектива за спиной Келемвара была менее приятной. В Кислотном Болоте вдоль дорог и мостов клянчили подачку у прохожих души шарлатанов и мошенников. Рядом с болотом, в Алых Джунглях, жили убийцы и мучители всех сортов. Они превратились в алчных зверей, слишком занятых пожиранием друг друга, чтобы думать о побеге. Рядом с этими поселениями располагались Лабиринт Закоулков и Город Холода, куда Повелитель Смерти отсылал души воров и сводников; с ними граничили дома всяких невоздержанных и прагматичных душ, всю жизнь заботившихся только о себе и ни о ком другом.
– Знаешь, Жергал, было время, когда любой мой поступок должен был расцениваться только как эгоистичный.
Стоило Келемвару заговорить, как рядом с ним тут же возник заполненный тенью плащ сенешаля.
«Ах да, проклятие Лайонсбейна: поступишь бескорыстно – превратишься в людоеда».
– Куда бы ты лично меня отослал? – Келемвар повернулся и указал на Паутину Змей. – Туда? В дом безнадежно растерянных?
«Я бы никуда вас не отослал, – ответил Жергал. – Миркул поместил бы вас в Стену Неверных, и кто знает, что бы сделал Кайрик?»
– На этот счет у меня есть кое-какие соображения. – Это был голос Мистры, она возникла на холме рядом с Келемваром. – Поэтому я и сражалась с ним не на жизнь, а на смерть, чтобы он не нашел тебя.
Келемвар мысленно приказал Жергалу удалиться, после чего повернулся к Мистре:
– Я рад, что ты спасла меня от милости Кайрика, но иногда я сомневаюсь, хорошо ли ты поступила, передав мне его трон.
– Ничего я тебе не передавала. Это жители городи сделали тебя своим правителем.
Взгляд Келемвара погрустнел.
– Я не забыл. Думаю, мне было бы легче, если бы я стал настоящим богом Смерти, только у меня ничего не получилось.
Мистра нахмурилась:
– Келемвар, мне не нравится твое настроение. Хорошо бы, чтобы ты начал действовать!
Келемвар сжался, как от удара, но потом поднял голову и расправил плечи.
– Может быть, и так. Ты это пришла сказать?
Мистра покачала головой:
– Нет, я пришла сообщить тебе, что это Маск все затеял, а не Кайрик.
Келемвар кивнул:
– Знаю. В Хрустальный Шпиль вернулся Авнер и сообщил все, что говорил Маск.
– Включая его утверждение, что он якобы одурачил нас?
– Боюсь, это утверждение не совсем голословно. Он заявился ко мне с требованием, чтобы я наказал Авнера как одного из его Лживых, и я, как слепой медведь, угодил прямо в эту ловушку. Я отказался.
Мистра нахмурилась:
– Но Авнер умер, служа своей королеве.
– Это имело бы значение, будь он один из Преданных Торма. Но, Авнер не поклонялся ни одному божеству, кроме бога Воров.
– Понятно, – Мистра прикусила губу. – Что же Маск спланировал для меня? Я пока не получила никаких требований.
Келемвар покачал головой:
– Понятия не имею, но вот что я тебе скажу: есть только один способ избежать его ловушек.
– Какой?
– Пропускать все через себя. Каждый раз удостоверяться, что мы служим нашей природе и Равновесию.
Мистра закатила глаза:
– Думаю, мы поступим мудро, если заставим наших обвинителей отозвать обвинения. Я позабочусь о Маске, а ты должен заняться Темпосом.
– Заняться? – настороженно переспросил Келемвар. – Каким образом?
– Откажи в смерти тем, кто ведет войну оправданно.
– Отказать в смерти? – только и смог вымолвить оторопевший Келемвар.
– Ничто не смогло бы привести все войны Фаэруна к более быстрому концу. Темпос будет вынужден сделать так, как мы просим.
– Ты безумна не меньше Кайрика! – прокричал Келемвар. Разумеется, это было невозможно: Мистра обладала вполовину меньшим умом, чем Кайрик, а потому не могла быть столь же безумна. – Даже если я сумею определить, какая из воюющих сторон ведет справедливую войну – а это компетенция Тира, не моя, – Темпос никогда не нарушит обещания Маску.
– К тому времени, когда я закончу с ним разбираться, Маск будет умолять Темпоса отозвать обвинения.
Келемвар вскинул бровь:
– А мне казалось, ты обещала не вмешиваться в судебное заседание.
– Это было до болезни Адона. Важнее то, что Маск и в прошлом не имел отношения к суду и не будет его иметь впредь… Суд вообще не состоится, по крайней мере, для нас с тобой.
Келемвар глубоко вздохнул и не ответил. Мистра внимательно в него всматривалась.
– Ты что, не собираешься ничего предпринимать?
Келемвар покачал головой:
– Ты просишь меня нарушить мой долг бога Смерти.
– Но ведь это ради Адона!
– Я знаю. – Келемвар закрыл глаза. – И отказываюсь ради нас. Если ты хоть что-то предпримешь, считай, что ты проиграла.
Мистра попятилась:
– Что с тобой случилось? – Она шагнула с холма в пустое пространство. – Поговорим, когда к тебе вернется разум!
Келемвар посмотрел вслед исчезнувшей богине, потом обратил взгляд на Паутину Змей.
– Жергал!
«Я здесь, как всегда. – Рядом с Келемваром возник пустой плащ сенешаля. – Чем могу служить?»
– Слышал, что произошло между Мистрой и мной?
«А вы желали, чтобы я слышал?»
Келемвар задумался на секунду, затем покачал головой:
– Нет, скорее всего, нет.
Жергал уставился своими желтыми глазищами на клумбу алых лилий.
«В таком случае я ничего не слышал. Что-нибудь еще?»
Келемвар кивнул, повернувшись лицом к сенешалю.
– Мистра была права в одном: мне давно пора начать действовать. – Он шагнул с вершины холма сразу в тронный зал Хрустального Шпиля, хотя расстояние между ними было огромное, такое, что и верблюд за два дня не пробежит. – Жергал, я хочу, чтобы ты подготовил список всех моих судейских решений, что я принял с тех пор, как стал богом Смерти.
Сенешаль вновь оказался рядом с Келемваром, его пустой плащ развевался, как знамя на ветру.
«Всех ваших решений?»
– Всех до единого. Скоро вернется Авнер с новым сообщением. Если дело повернется так, как я ожидаю, то нам предстоит много работы.
28
Хале понадобилось совсем мало времени, чтобы отыскать меня в лесу, где я упал, ведь моя рука была вымазана в крови Серебряного Облака, а кобыла сразу чуяла запекшуюся кровь. Через несколько минут я вновь оказался у нее на спине и продолжил свое священное паломничество, мчась во весь опор. Мое долгое падение никак на мне не сказалось, если не считать той встряски, которую получило прогнившее сердце Кайрика. Хотя мысли мои по-прежнему были заняты тем чудом, что приключилось с моей неверной женой, я все-таки усвоил урок и все время осторожно поглядывал через плечо. Видимо, гиппогриф Арфистки пострадал больше, чем я, во время нашей короткой стычки. За весь день я ни разу не заметил ни ведьмы, ни ее зверюги; так продолжалось до тех пор, пока я не въехал в Арабель незадолго до темноты.
Хотя Единственный почтил этот город, пожив там недолго до Времени Бедствий, Арабель с виду ничем не отличался от любого другого варварского городка: в нем так же было полно бродячих псов и в открытых канавах роились насекомые. На узких кривых улочках почти не было людей, большинство жителей у себя в домах поглощали ужин. В воздухе витали запахи жареного мяса и теплого хлеба. После моих утренних испытаний и последовавшего за ними нелегкого пути я чувствовал, что заслужил хорошую еду и мягкую постель.
Я направил Халу к одному из немногих людей на улице, – это был здоровяк охранник, дежуривший перед каким-то домом. При нашем приближении он повернулся к нам лицом и перехватил обеими руками алебарду.
– Добро пожаловать, путешественник, – произнес он. – Чем я могу…
Не успел я произнести ни одного слова, как Хала перекусила его алебарду пополам и отбросила охранника на мостовую.
– Клянусь Тормом! – Охранник выронил бесполезную палку и потянулся к мечу. – Следи за своим животным!
Бедняга не знал, какую глупость произносит. Его меч еще не покинул ножен, а Хала уже откусила изумленному парню руку. Нет смысла описывать, что затем последовало, скажу лишь только, что мне повезло: я успел спасти кошелек с монетами, прежде чем моя прожорливая лошадка проглотила стражника целиком.
Я отошел в конец улицы и благодаря своей темной одежде и растрепанному виду умудрился выглядеть настолько подозрительно, что те несколько прохожих, которые оказались на улице, перешли на другую сторону. Пока я слушал, как Хала поглощает свою еду, мои мысли естественно обратились к собственному пустому желудку и мягкой постели, которой я мог бы насладиться после ужина.
А стоило мне подумать о мягкой постели, как я тут же вспомнил о жене и о несвоевременном чуде. Желчь вскипела у меня внутри, грудь сковало обручем, и я так разозлился из-за дел, творящихся в Калимшане, что даже не заметил тощей фигуры в плаще с капюшоном, пока этот человек почти не наткнулся на меня.
Я посторонился и решил обратиться к нему с тем же самым вопросом, который собирался задать охраннику.
– Господин, не могли бы вы подсказать мне хорошую гостиницу?
– Ну конечно! – Человек заговорил на тысячу голосов, а когда поднял голову, я разглядел костлявое лицо Кайрика. – Но до тех пор, пока ты не нашел «Кайринишад», какой тебе толк от гостиницы?
Заклинание вынудило меня ответить:
– Я голоден и устал.
– Ну и что? – спросил Кайрик.
Я вздохнул, понимая, что бесполезно заявлять, будто я не в состоянии продолжить путь без отдыха. Правда заключалась в том, что я жалел самого себя и по этой причине не хотел ехать дальше, и кто знает, что еще я мог бы выпалить сгоряча?
– Малик, похоже, ты больше не болеешь всем сердцем за дело. – Единственный постучал по своей груди, напоминая мне, как он это узнал. – Возможно, тебя… чем-то отвлекли?
– Возможно, – сказал я, но тут чары Блудницы заставили меня добавить: – Я ни о чем другом не могу думать, как о позоре, который навлекли на мое доброе имя жена и принц!
Кайрик ухмыльнулся (а когда ухмыляется лицо скелета, то это само по себе ужасно) и сказал:
– Я так и думал. – Единственный на секунду отвел взгляд, после чего произнес: – Больше можешь не беспокоиться насчет жены и принца. Я устранил эту проблему.
– То есть как – устранил, Всемогущий?
– Устранил, и все тут, или ты не понимаешь, Малик? Можешь больше о них не думать.
– О них? – Я пошатнулся, попятившись, ведь одно дело проклинать свою неверную жену и совсем другое – узнать, что это уже сделано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Это не моя вина! – Свирепое рычание прокатилось по каменистому склону, и Маск начал бочком пятиться в сторону осажденного замка. – Кроме того, тебе нечего опасаться. У Мистры и Келемвара не больше шансов спастись, чем у Кайрика.
Богиня Магии коварно улыбнулась:
– Если это так, Маск, что мне помешает уничтожить тебя прямо сейчас?
На этот вопрос ответил Темпос:
– Тир Справедливый. – Бог Войны кивнул в сторону удалявшейся фигуры Маска. – Мне понадобится вызвать Повелителя Теней в качестве свидетеля. Нужно же все-таки выяснить, кому первому пришло в голову выдвинуть эти обвинения.
Маск остановился как вкопанный:
– Но если Кайрик узнает, что я…
– Тебе нечего бояться Кайрика, – сказал Темпос, если все пойдет по твоему плану.
Повелитель Теней уменьшился ровно наполовину, и в эту же секунду воздух наполнился отвратительным смрадом гниющего мяса. В тени у ног Темпоса засветились два желтых глаза, из-за камней выскочил Гончий Пес Хаоса. Пока зверь не очухался, Маск взметнулся на склон и исчез в тени крепостной стены. Кезеф издал тихий зловещий рык, поднял залитую слизью морду и понюхал воздух.
Мистра указала вверх на склон:
– Туда, Кезеф.
Кезеф наклонил свою огромную башку, слегка оскалился и рванул по камням. Он проломил тяжелую осадную лестницу, затоптал тащивших ее бедняг-пехотинцев и исчез в тени вслед за своей добычей.
Серафим Смерти снова расправил крылья и пропал высоко в небе. Мистра перевела взгляд на Темпоса и покачала головой:
– Боевой Молот, тебе следовало хорошенько подумать, прежде чем влезать в интриги Маска. Это для тебя плохо кончится.
– Может быть, и так, но я уже дал слово. – Темпос окинул взглядом склон, по которому неохотно ползли в атаку лондетары. – Кроме того, ты не оставила мне другого выбора. Ни одна война не может продолжаться таким образом.
27
Из всех мест в Городе Мертвых лучше всего характер правления Келемвара проявился в Круге Наслаждения. Этот Круг занимал обширную площадь, где сошлись сады десятков поселений, а стоя в центре Холма Возмездия, Повелитель Смерти мог озирать их всех. В Монастыре Мира, обширном районе высоких горных пиков и тенистых долин, поселились души мирных отшельников, которые при жизни ничего не желали, кроме одиночества и покоя.
Рядом располагались Идиллические Деревушки, жители которых, простые крестьянские души, ценили семью и хорошую компанию выше богатства и власти. С обеих сторон их окружали Поющий Город и Плодовый Лес, куда Повелитель Смерти отсылал души, способные обрести там счастье; к их границам примыкали другие поселения, заполненные благородными и добрыми душами, которые при жизни отвернулись от своих богов либо так и не успели их обрести.
Перспектива за спиной Келемвара была менее приятной. В Кислотном Болоте вдоль дорог и мостов клянчили подачку у прохожих души шарлатанов и мошенников. Рядом с болотом, в Алых Джунглях, жили убийцы и мучители всех сортов. Они превратились в алчных зверей, слишком занятых пожиранием друг друга, чтобы думать о побеге. Рядом с этими поселениями располагались Лабиринт Закоулков и Город Холода, куда Повелитель Смерти отсылал души воров и сводников; с ними граничили дома всяких невоздержанных и прагматичных душ, всю жизнь заботившихся только о себе и ни о ком другом.
– Знаешь, Жергал, было время, когда любой мой поступок должен был расцениваться только как эгоистичный.
Стоило Келемвару заговорить, как рядом с ним тут же возник заполненный тенью плащ сенешаля.
«Ах да, проклятие Лайонсбейна: поступишь бескорыстно – превратишься в людоеда».
– Куда бы ты лично меня отослал? – Келемвар повернулся и указал на Паутину Змей. – Туда? В дом безнадежно растерянных?
«Я бы никуда вас не отослал, – ответил Жергал. – Миркул поместил бы вас в Стену Неверных, и кто знает, что бы сделал Кайрик?»
– На этот счет у меня есть кое-какие соображения. – Это был голос Мистры, она возникла на холме рядом с Келемваром. – Поэтому я и сражалась с ним не на жизнь, а на смерть, чтобы он не нашел тебя.
Келемвар мысленно приказал Жергалу удалиться, после чего повернулся к Мистре:
– Я рад, что ты спасла меня от милости Кайрика, но иногда я сомневаюсь, хорошо ли ты поступила, передав мне его трон.
– Ничего я тебе не передавала. Это жители городи сделали тебя своим правителем.
Взгляд Келемвара погрустнел.
– Я не забыл. Думаю, мне было бы легче, если бы я стал настоящим богом Смерти, только у меня ничего не получилось.
Мистра нахмурилась:
– Келемвар, мне не нравится твое настроение. Хорошо бы, чтобы ты начал действовать!
Келемвар сжался, как от удара, но потом поднял голову и расправил плечи.
– Может быть, и так. Ты это пришла сказать?
Мистра покачала головой:
– Нет, я пришла сообщить тебе, что это Маск все затеял, а не Кайрик.
Келемвар кивнул:
– Знаю. В Хрустальный Шпиль вернулся Авнер и сообщил все, что говорил Маск.
– Включая его утверждение, что он якобы одурачил нас?
– Боюсь, это утверждение не совсем голословно. Он заявился ко мне с требованием, чтобы я наказал Авнера как одного из его Лживых, и я, как слепой медведь, угодил прямо в эту ловушку. Я отказался.
Мистра нахмурилась:
– Но Авнер умер, служа своей королеве.
– Это имело бы значение, будь он один из Преданных Торма. Но, Авнер не поклонялся ни одному божеству, кроме бога Воров.
– Понятно, – Мистра прикусила губу. – Что же Маск спланировал для меня? Я пока не получила никаких требований.
Келемвар покачал головой:
– Понятия не имею, но вот что я тебе скажу: есть только один способ избежать его ловушек.
– Какой?
– Пропускать все через себя. Каждый раз удостоверяться, что мы служим нашей природе и Равновесию.
Мистра закатила глаза:
– Думаю, мы поступим мудро, если заставим наших обвинителей отозвать обвинения. Я позабочусь о Маске, а ты должен заняться Темпосом.
– Заняться? – настороженно переспросил Келемвар. – Каким образом?
– Откажи в смерти тем, кто ведет войну оправданно.
– Отказать в смерти? – только и смог вымолвить оторопевший Келемвар.
– Ничто не смогло бы привести все войны Фаэруна к более быстрому концу. Темпос будет вынужден сделать так, как мы просим.
– Ты безумна не меньше Кайрика! – прокричал Келемвар. Разумеется, это было невозможно: Мистра обладала вполовину меньшим умом, чем Кайрик, а потому не могла быть столь же безумна. – Даже если я сумею определить, какая из воюющих сторон ведет справедливую войну – а это компетенция Тира, не моя, – Темпос никогда не нарушит обещания Маску.
– К тому времени, когда я закончу с ним разбираться, Маск будет умолять Темпоса отозвать обвинения.
Келемвар вскинул бровь:
– А мне казалось, ты обещала не вмешиваться в судебное заседание.
– Это было до болезни Адона. Важнее то, что Маск и в прошлом не имел отношения к суду и не будет его иметь впредь… Суд вообще не состоится, по крайней мере, для нас с тобой.
Келемвар глубоко вздохнул и не ответил. Мистра внимательно в него всматривалась.
– Ты что, не собираешься ничего предпринимать?
Келемвар покачал головой:
– Ты просишь меня нарушить мой долг бога Смерти.
– Но ведь это ради Адона!
– Я знаю. – Келемвар закрыл глаза. – И отказываюсь ради нас. Если ты хоть что-то предпримешь, считай, что ты проиграла.
Мистра попятилась:
– Что с тобой случилось? – Она шагнула с холма в пустое пространство. – Поговорим, когда к тебе вернется разум!
Келемвар посмотрел вслед исчезнувшей богине, потом обратил взгляд на Паутину Змей.
– Жергал!
«Я здесь, как всегда. – Рядом с Келемваром возник пустой плащ сенешаля. – Чем могу служить?»
– Слышал, что произошло между Мистрой и мной?
«А вы желали, чтобы я слышал?»
Келемвар задумался на секунду, затем покачал головой:
– Нет, скорее всего, нет.
Жергал уставился своими желтыми глазищами на клумбу алых лилий.
«В таком случае я ничего не слышал. Что-нибудь еще?»
Келемвар кивнул, повернувшись лицом к сенешалю.
– Мистра была права в одном: мне давно пора начать действовать. – Он шагнул с вершины холма сразу в тронный зал Хрустального Шпиля, хотя расстояние между ними было огромное, такое, что и верблюд за два дня не пробежит. – Жергал, я хочу, чтобы ты подготовил список всех моих судейских решений, что я принял с тех пор, как стал богом Смерти.
Сенешаль вновь оказался рядом с Келемваром, его пустой плащ развевался, как знамя на ветру.
«Всех ваших решений?»
– Всех до единого. Скоро вернется Авнер с новым сообщением. Если дело повернется так, как я ожидаю, то нам предстоит много работы.
28
Хале понадобилось совсем мало времени, чтобы отыскать меня в лесу, где я упал, ведь моя рука была вымазана в крови Серебряного Облака, а кобыла сразу чуяла запекшуюся кровь. Через несколько минут я вновь оказался у нее на спине и продолжил свое священное паломничество, мчась во весь опор. Мое долгое падение никак на мне не сказалось, если не считать той встряски, которую получило прогнившее сердце Кайрика. Хотя мысли мои по-прежнему были заняты тем чудом, что приключилось с моей неверной женой, я все-таки усвоил урок и все время осторожно поглядывал через плечо. Видимо, гиппогриф Арфистки пострадал больше, чем я, во время нашей короткой стычки. За весь день я ни разу не заметил ни ведьмы, ни ее зверюги; так продолжалось до тех пор, пока я не въехал в Арабель незадолго до темноты.
Хотя Единственный почтил этот город, пожив там недолго до Времени Бедствий, Арабель с виду ничем не отличался от любого другого варварского городка: в нем так же было полно бродячих псов и в открытых канавах роились насекомые. На узких кривых улочках почти не было людей, большинство жителей у себя в домах поглощали ужин. В воздухе витали запахи жареного мяса и теплого хлеба. После моих утренних испытаний и последовавшего за ними нелегкого пути я чувствовал, что заслужил хорошую еду и мягкую постель.
Я направил Халу к одному из немногих людей на улице, – это был здоровяк охранник, дежуривший перед каким-то домом. При нашем приближении он повернулся к нам лицом и перехватил обеими руками алебарду.
– Добро пожаловать, путешественник, – произнес он. – Чем я могу…
Не успел я произнести ни одного слова, как Хала перекусила его алебарду пополам и отбросила охранника на мостовую.
– Клянусь Тормом! – Охранник выронил бесполезную палку и потянулся к мечу. – Следи за своим животным!
Бедняга не знал, какую глупость произносит. Его меч еще не покинул ножен, а Хала уже откусила изумленному парню руку. Нет смысла описывать, что затем последовало, скажу лишь только, что мне повезло: я успел спасти кошелек с монетами, прежде чем моя прожорливая лошадка проглотила стражника целиком.
Я отошел в конец улицы и благодаря своей темной одежде и растрепанному виду умудрился выглядеть настолько подозрительно, что те несколько прохожих, которые оказались на улице, перешли на другую сторону. Пока я слушал, как Хала поглощает свою еду, мои мысли естественно обратились к собственному пустому желудку и мягкой постели, которой я мог бы насладиться после ужина.
А стоило мне подумать о мягкой постели, как я тут же вспомнил о жене и о несвоевременном чуде. Желчь вскипела у меня внутри, грудь сковало обручем, и я так разозлился из-за дел, творящихся в Калимшане, что даже не заметил тощей фигуры в плаще с капюшоном, пока этот человек почти не наткнулся на меня.
Я посторонился и решил обратиться к нему с тем же самым вопросом, который собирался задать охраннику.
– Господин, не могли бы вы подсказать мне хорошую гостиницу?
– Ну конечно! – Человек заговорил на тысячу голосов, а когда поднял голову, я разглядел костлявое лицо Кайрика. – Но до тех пор, пока ты не нашел «Кайринишад», какой тебе толк от гостиницы?
Заклинание вынудило меня ответить:
– Я голоден и устал.
– Ну и что? – спросил Кайрик.
Я вздохнул, понимая, что бесполезно заявлять, будто я не в состоянии продолжить путь без отдыха. Правда заключалась в том, что я жалел самого себя и по этой причине не хотел ехать дальше, и кто знает, что еще я мог бы выпалить сгоряча?
– Малик, похоже, ты больше не болеешь всем сердцем за дело. – Единственный постучал по своей груди, напоминая мне, как он это узнал. – Возможно, тебя… чем-то отвлекли?
– Возможно, – сказал я, но тут чары Блудницы заставили меня добавить: – Я ни о чем другом не могу думать, как о позоре, который навлекли на мое доброе имя жена и принц!
Кайрик ухмыльнулся (а когда ухмыляется лицо скелета, то это само по себе ужасно) и сказал:
– Я так и думал. – Единственный на секунду отвел взгляд, после чего произнес: – Больше можешь не беспокоиться насчет жены и принца. Я устранил эту проблему.
– То есть как – устранил, Всемогущий?
– Устранил, и все тут, или ты не понимаешь, Малик? Можешь больше о них не думать.
– О них? – Я пошатнулся, попятившись, ведь одно дело проклинать свою неверную жену и совсем другое – узнать, что это уже сделано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54