— Больше?
— Конечно. Наверняка какую-то часть уцелевших после взрывов подобрали проходившие мимо суда,
— Черт… Вот где может быть опасность.
— Не беспокойтесь, хозяин. Никто из этих людей, конечно же, никогда и никому не скажет, почему он вдруг оказался в открытом море. Ни те, кто выплыл на берег, ни те, кого подобрали в море.
— Может быть. Но продолжай следить, чтобы и о людях, подобранных кораблями, и о тех, кто добрался до берега, сообщений в газетах не было.
— Буду следить.
— Что за второе важное сообщение?
— Я получил от русских подтверждение, что в Джибути у меня состоится встреча с их представителем.
— Я помню, об этой встрече шла речь раньше… С кем ты встретишься?
— Этого человека зовут Владимир Лапик. Я с ним встречался еще в Москве, когда решалась судьба крейсера.
— Я помню эту фамилию. Кажется, он молод и занимает небольшой пост?
— Да, хозяин. Но это очень серьезный человек. Лапик всего лишь капитан третьего ранга, корабельный шифровальщик, но во всей операции играет очень важную роль. Он — ближайший помощник командира корабля Леонида Петракова. Немаловажно также, что он лично знаком с отцом Петракова, членом правительства.
— Встреча с этим Лапиком состоится?
— Да. Русские сообщили, что встреча состоится, и уточнили условия. Насколько я понял, Лапик хочет передать нам какие-то новые сведения. От вас я сразу еду в аэропорт, чтобы вылететь в Джибути.
— Надеюсь, сообщишь, как пройдет встреча?
— Конечно.
Талаяти сидел молча. Рустамбек осторожно кашлянул:
— Простите, хозяин… Будут еще указания?
— Нет. С катерами — это наша большая победа, Рустамбек.
— Безусловно.
— Я учту, что организовал все это ты.
— Спасибо, хозяин.
— Еще раз тщательно проверь техническую сторону получения товара.
— Хозяин, я как раз занимаюсь этим: Но удвою усилия.
— Все, поезжай. Желаю удачи.
— Спасибо, хозяин.
Последней фразы Талаяти уже не слышал — повернувшись к аквариуму, он снова углубился в созерцание рыб.
Буксиры медленно вводили «Хаджибей» в грузовую гавань Джибути. Город, расположенный поодаль, на уступах скал, пестрел причудливой смесью минаретов, церквей, традиционных мусульманских домиков и европейских зданий. Сам же рейд напоминал лоскутное одеяло, здесь стояло бесчисленное множество яхт, катеров, фелюг с парусами всех цветов радуги. Над темной гаванской водой низко, будто нехотя, летали жирные ленивые чайки.
Все свободные от вахты члены команды стояли сейчас у лееров, обращенных к берегу. Разговоры вертелись только вокруг одного: предстоящего выхода на берег. По объявленному внутрикорабельным радио приказу командира корабля выход в море, после заправки дизельным топливом и приема на борт запасов продуктов и воды, был назначен на девять утра следующего дня. Это означало, что увольнительную, пусть и на короткое время, получат все. И значит, все смогут походить по твердой земле, развлечься, сделать покупки, поглазеть на незнакомый город. И самое главное, получить ту необходимую каждому здоровому мужчине порцию житейских утех, о которых мечтает любой моряк, прибывая в порт.
Довгань, Алла и Седов стояли здесь же, вместе со всеми. Покосившись в сторону Седова, Довгань сказал:
— Юра, у меня так и чешутся руки воспользоваться стоянкой и опробовать яхту.
— Да? — Седов постарался придать голосу нужную интонацию.
— Да. Но все же мы решили пойти в город.
— Смотрите.
— Пойдем в город. Только надо решить, кто первым сойдет на берег. Ведь кто-то должен остаться на яхте. Когда бы ты хотел?
— Если честно, я бы сошел сейчас.
— Алена, нас ведь это устраивает?
— Почему нет? Обожаю гулять вечером по незнакомому городу.
— Все, Юра, договорились. Сколько тебе нужно? До шести вечера хватит?
— За глаза и за уши. Я вернусь даже раньше.
— Решено, — Глеб посмотрел на часы. — Сейчас начало первого. Пока выйдешь, будет час. Значит, вернешься в шесть. И сменишь нас.
— Договорились.
— Да, Юра… — Повернувшись к нему, Глеб чуть загородил его от Аллы. — Что у тебя с бабками?
— С бабками? Да ничего.
— В смысле, ничего нет. — Достав бумажник, Глеб отсчитал весомую пачку купюр. Скатав в рулончик, протянул: — Держи. Здесь две тысячи баксов, на мелкие расходы. Хватит?
— Конечно, — Седов спрятал рулончик в карман. — Спасибо.
— Не за что. Это так, мелочь, чтобы ты мог в Джибути расслабиться. Кабак, телки, остальное. Трать все, это просто премиальные, в окончательный расчет они не войдут. А окончательный расчет будет в Лимасоле. Крупный расчет, обещаю тебе. — Улыбнувшись, Глеб хлопнул его по плечу. Снова повернулся к порту.
Стоя перед зеркалом в своей каюте, Кулигин еще раз осмотрел себя. Усмехнулся. В пестрой ковбойке навыпуск, белых брюках и зеленых ботинках из крокодильей кожи фирмы «Саламандра» он себе нравился. Хотел было выйти из каюты, но в дверь постучали. Открыл — в коридоре стоял Лапик.
— Ты что?
— Привет, Володя. Можно к тебе?
Они были тезками и называли друг друга на «ты».
— Так я войду?
— Конечно, заходи. — Кулигин посторонился. — Только учти, я спешу на берег.
— Я поэтому и зашел.
Подождав, пока Кулигин закроет дверь каюты, Лапик сел в кресло. Кулигин, усевшись во второе кресло, кивнул:
— В чем дело?
— Надо взять под колпак одного человека.
— Кого?
— Седова. Шкотового с яхты. Он вот-вот сойдет на берег. За ним нужно поставить «хвост».
— «Хвост»… — Кулигин помолчал. — Дай подумать. Уволенные уже ушли, остались только вахтенные.
— Чиф дал добро на вахтенных. Выдели двух людей, пусть проследят за ним. Ты сам понимаешь, предосторожность не помешает.
— Он еще не вышел?
— Нет. Но вот-вот выйдет.
— Ладно, сейчас вызову людей. Пока. — Подождав, пока Лапик выйдет, Кулигин снял трубку телефона, набрал номер: — Кто это? Рябцев? Подошли ко мне срочно Чижова и Валцевича.
Чижов и Валцевич, накачанные парни в синих камуфляжных брюках и черных майках, появились в каюте через пару минут. Темноволосый и курносый Чижов был пониже, блондин Валцевич перерос его почти на голову. Оба были подстрижены под бобрик.
— Парни, вам повезло, — сказал Кулигин. — Пойдете сейчас на берег.
— На берег? Сейчас? — не выдержал Валцевич.
— Но не в увольнение, а на дежурство. Вы Юру Седова, яхтсмена, знаете? Он еще на корабле, но вот-вот сойдет. Задача — взять его под колпак, проследить, что он будет делать, с кем будет встречаться и так далее. Задача ясна?
— Так точно, товарищ майор! — в один голос ответили оба.
— Смотрите. Не мне вас учить. Вы профессионалы. Чтобы ни сучка ни задоринки. В глухую. Он даже запаха вашего не должен почувствовать. Оденьтесь, будто идете в увольнение. И вообще, ведите себя, как уволенные. Ясно?
— Понятно, товарищ майор, — сказал Валцевич. — Не в первый раз.
— Все. Вернетесь — доложите.
— Есть! — Повернувшись, оба исчезли.
Перед тем как сойти на берег, Седов тщательно продумал, как одеться. В конце концов выбрал плотно прилегающие к телу плавки, синюю тенниску, просторные белые джинсы и белые кроссовки. Положил в карман джинсов пакетик с пробой растворимого кофе, который стоял возле мертвого Чемиренко, и бумажку, на которой были записаны бортовые номера двух самолетов, которые он видел в ангаре на нижней палубе. Номер вертолета, на котором они летали на минирование катеров, он помнил наизусть. Сунул в карман джинсов деньги — скатанные в рулончик две тысячи долларов. Подумал: все. Ничем другим он обременять себя не будет.
Спустившись с яхты, выслушал от Глеба и Аллы пожелания хорошо провести время на берегу. Пообещав в любом случае вернуться вовремя, двинулся к отданному на причал трапу.
На причал сошел в окружении других уволенных, перебрасываясь обычными в таких случаях подначками и шуточками. На причале, ускорив шаг, вышел на расположенную перед портом площадь — и тут же от голосов, перебивающих друг друга, захотелось заткнуть уши. К нему потянулись десятки рук, смуглые мужчины, женщины, дети хватали его со всех сторон за одежду, предлагали что-то купить, что-то продать, обменять деньги, зайти в лавку, подвезти в город. Предложения услуг выкрикивались на всех языках мира, в том числе и на русском. Прочно держа одну руку в том кармане джинсов, куда он спрятал деньги, он еле смог отбиться.
Выйдя наконец на сравнительно тихое место, осмотрелся.
Здесь тоже торговали, тоже стояли лавки со всевозможными товарами, но было гораздо спокойней. К нему уже никто не подбегал и не хватал за одежду.
Оглядевшись, подошел к лавке, стоящей на отшибе. Смуглый сомалиец, увидев его, заулыбался:
— Бонжур, месье… Буоно джорно… Уот ду ю уонт? Пше прашем пане… Карашо…
Обратившись к продавцу по-английски, Седов попросил показать ему легкую куртку и какое-нибудь небольшое зеркало. Покрутив куртку, незаметно посмотрел в зеркало. Сделал он это вовремя: в крохотном кусочке стекла отразились стоящие у одной из отдаленных лавок за его спиной два парня в пестрых рубашках и черных брюках. Он их узнал сразу, это были спецназовцы с крейсера. Парни делали вид, что что-то покупают, но при этом несколько раз обернулись в его сторону. «Хвост». В этом нет никакого сомнения.
Вернув хозяину зеркало, сказал:
— Куртку я беру. Здесь есть где-нибудь стоянка такси?
— Обязательно, — сомалиец показал. — Там всегда стоят машины, сядете сразу же.
Надев куртку, протянул продавцу стодолларовую бумажку. Взяв сдачу, не спеша двинулся в сторону стоянки такси. Сел в машину, стоящую в ряду других машин первой. Улыбнулся водителю, судя по зеленой чалме и красному кружку между бровями, индийцу. Тот, ответив ему улыбкой, сложил две ладони вместе. Спросил по-французски:
— Парле ву Франсе, месье?
— Нет. Вы говорите по-английски?
— Да, конечно, сэр.
— Хорошо знаете город?
— Конечно. Я таксист.
— Простите, а как вас зовут?
— Сэр, меня зовут Сингх.
— Знаете, где здесь расположены публичные дома?
— О, сэр… — Водитель покачал головой. — Я знаю самые лучшие публичные дома города. Джентльмен нормальный человек? Или с отклонениями?
— Нормальный. — Сказав это, Седов посмотрел в зеркало. Два спецназовца с крейсера, делая вид, что оживленно беседуют, стояли неподалеку.
— Если вы нормальный мужчина, сэр, все зависит от вашего финансового положения.
— Я не нищий. Но предпочитаю умеренные цены.
— Все понятно, сэр. Я знаю, куда вас везти.
— Везите, Сингх. Я вас отблагодарю.
— Спасибо, сэр. — Водитель дал газ. В зеркало Седов увидел, как два спецназовца сели в машину, стоящую в очереди последней. Машина, выждав несколько секунд, отъехала от стоянки.
Убедившись, что второе такси следует за ними, спросил:
— Скажите, а вы знаете состав в публичных домах?
— Состав в каком смысле?
— Национальный состав.
— О… В наших публичных домах есть красотки всех национальностей. Амхарки, иссирийки, сомалийки, негритянки, девушки из Западной Европы, польки, русские… Вам предложат всех, кого вы хотите.
— Допустим, я хочу русскую.
— О… Джентльмен понимает толк в женщинах… Русские — горячие женщины… И очень ласковые…
— Я вижу, у вас есть телефон. Вы могли бы узнать, в каком из публичных домов есть русские женщины?
— Сэр желает прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас. За услугу будет заплачено отдельно.
— Спасибо, сэр… Сейчас я попробую…. — Сняв телефонную трубку, водитель набрал номер. Услышав ответ, заговорил на абсолютно непонятной смеси языков, в которой индийские и французские слова проскальзывали лишь изредка. Говорил Сингх так, что речь его практически не прерывалась ни на секунду, сопровождаясь немыслимыми эмоциями: он то закатывал глаза, то понижал голос до шепота, то орал во все горло.
Наконец, положив трубку и утерев со лба пот, сказал:
— Все, сэр. Я договорился. Мы едем в очень приличное заведение, где есть одна русская.
— Далеко ехать до этого заведения?
— Не очень.
— Вы вообще видели это заведение?
— Конечно, сэр. Не только видел, но и был там.
— Не помните, там есть задний вход?
— Задний вход? Конечно, сэр. У каждого такого заведения есть задний вход.
— Куда выходит этот задний вход, помните?
— Помню, сэр. Он выходит на тихую улочку.
— Машина может въехать в эту улочку?
— Да, сэр. Но только одна машина. Это очень узкая улочка.
— А далеко это заведение от главного городского базара?
— От базара? О, сэр… Если идти пешком, далеко. Но на машине я подвезу вас туда за десять-пятнадцать минут.
— Сингх, а у вас есть собственная машина?
— Собственная машина? Конечно, есть.
— Какой марки?
— «Пежо». Белый «Пежо», сэр.
— Теперь: сколько стоит оплата вашего такси в час?
— Три тысячи наших франков, сэр. Или двадцать долларов.
— То есть за пять часов я должен буду заплатить вам сто долларов?
— Совершенно верно, сэр.
— Считайте, что я нанял вас на пять часов и должен вам сто долларов. Еще сто долларов вы получите за услуги. А если выполните услуги так, как я попрошу, я прибавлю еще пятьдесят долларов. Итого двести пятьдесят долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66