— Керин, — воскликнул Пвана, — эти болваны оставили одного часового. Если мы захватим корабль, ты сможешь довести его до Салимора?
— Если погода не переменится, я, надеюсь, управлюсь с судном — я ведь плавал на шлюпках и внимательно смотрел, что делали матросы Гувраки. Но если погода испортится, мне нужна будет команда побольше. А что касается навигации, так я знаю только, что Салимор находится на юго-востоке.
— Недурно, — произнес Пвана. — Собирай свои пожитки и пошли к твоей лодке.
— Ты хочешь вернуться в Кватну?
— Именно. Боги обязали меня просвещать народ. Для начала помоги-ка мне снять с этих жалких негодяев вещи, которые могут нам пригодиться или которые можно будет продать. Например, шляпа этого болвана избавит тебя от необходимости заимствовать мою.
— Но мы ведь не сможем унести все наши вещи, да еще и кучу добычи, — сказал Керин. — Лучше я пригоню лодку, пока ты обираешь мертвецов.
— А почему бы не воспользоваться шлюпкой пиратов?
— Она слишком большая, и одному мне с ней не справиться.
— Я с тобой пойду, — сказала девушка.
— Гм... — проворчал Пвана, — красотки вечно предпочитают молодых да зеленых пожилым и умудренным опытом. Ладно, идите. Надеюсь, ты будешь фехтовать ловчее, чем с капитаном Малго!
Керин с девушкой пошли вдоль берега, озаряемого серебряным светом заходящей луны. Небольшие полупрозрачные крабы разбегались у них из-под ног. Керин спросил:
— Извиняюсь, сударыня, а почему пираты называли тебя принцессой Ноджири?
— Да, называли, но этот титул немногого стоит. Я всего лишь дальняя родственница Софи. Вот его сестер и дочерей величают «высочествами». А ты кто, сударь?
Керин представился и добавил:
— Я не ожидал, что такая девушка, как ты, станет преспокойно резать людей... Неужели тебе не было противно?
— Может, и было бы, если бы они по-другому со мной обходились.
— Ты хочешь сказать, что они...
— Да-да, они насиловали меня до полусмерти и без счету. К счастью, я знаю хорошее противозачаточное заклятие. У меня все так болит, что от одной мысли о любви дурно делается.
— Бедняжка! — вздохнул Керин. — Со мной ты в безопасности.
— А кто этот другой — старик?
— Отшельник. Зовут его Пвана.
— Тот, что основал культ Баутонга, а потом исчез? Как же я не догадалась! Я много могу рассказать о том, что он в Кватне натворил...
— А вот и лодка. Помоги-ка мне спустить ее на воду, а потом запрыгивай.
Когда луна коснулась горизонта, лодка с «Яркой Рыбки» осторожно подошла к корме пиратского судна. Керин сидел на веслах, Пвана поместился на баке, а Ноджири — на корме. В лодке лежало множество добра, снятого с убитых пиратов, — мечи, кинжалы, кошельки, драгоценности и кое-какие дорогие одежды. Белинка запищала:
— Он спит, мастер Керин. Но будь осторожен! Неужели все мои доводы не остановят тебя? Впереди опасность!
— Не остановят, — пробормотал в ответ Керин. Он обернулся к Пвану, который сказал:
— Вперед, молодой человек! Если ты, конечно, не трусишь.
— Мне кажется, разумнее дождаться наступления полной темноты, — ответил Керин, подавляя в себе нараставший гнев. Сейчас ему понадобится все его хладнокровие, и нельзя позволить раздражению завладеть собой.
С той минуты как Керин и Ноджири вместе отправились за лодкой, Пвана стал особенно вспыльчив. Керину пришло в голову, что старик, наверное, мучится ревностью. Юноша с трудом мог в это поверить — но ведь когда-то и Пвана был молод и мечтал о привлекательных женщинах.
Наконец луна скрылась за горизонтом.
— Учитель, можно мне воспользоваться твоей шапкой-невидимкой? — спросил Керин.
— Если часовой спит, она тебе не нужна.
— Но он может проснуться, — настаивал Керин. — Если он заметит как я лезу на борт, он из меня кишки выпустит раньше, чем я смогу обнажить меч.
— Не проснется, — проворчал Пвана. — Эту мою безделушку я в чужие руки не даю. Давай иди! Если ты попадешь в беду, я заберусь на палубу и тебя выручу. Сил у меня на это хватит!
Керин решил не уступать:
— Не дашь шапку-невидимку — на корабль не полезу. А будешь упорствовать — вернусь на Кинунгунг.
— И питаться мы будем вялеными пиратами? Постой, на тебя, кажется, наложено защитное заклятие? Мое духовное чувство мне говорит, что так оно и есть, — вот почему я не смог вылечить твои мозоли так быстро, как хотел.
— Это правда, — сказал Керин, — учитель Уллер наложил его на меня перед отъездом. А оно до сих пор действует?
— Здесь я не могу точно определить, но думаю, что действует. Если ты наденешь шапку-невидимку, то либо шапка, либо заклятие потеряет силу, а может, и шапка, и заклятие сразу. Кроме того, тебе ведь придется тогда раздеться.
— Это еще почему?
— Потому что шапка-невидимка не скрывает одежду. Одежда, двигающаяся самостоятельно, ничем не лучше, чем одежда с тобой внутри. Так что тебе тогда нужно будет карабкаться наверх, держа меч в зубах.
— Ну раз так, то придется, видно, без шапки-невидимки обойтись.
Керин в последний раз налег на весла и прошептал:
— Не дай нам громко стукнуться носом о корабль!
Он отдал слегка назад, и лодка подошла к судну боком.
Керин увидел, что может дотянуться до перил. Набрав воздуху, он встал, взялся за перила и поднял ногу, чтобы опереться на транец, но тут...
Керин так никогда и не узнал, почему он поскользнулся и упал обратно в лодку. Не удержавшись на ногах, он качнулся, перевалился через борт и плюхнулся в море. Вода накрыла его с головой. Хотя меч и одежда тянули его вниз, Керин выбрался на поверхность и протер глаза.
Сверху раздался грубый голос:
— Кто это здесь?
Над перилами показалось лицо часового; свет звезд сверкнул на лезвии его сабли. Ноджири — она сидела на корме и, казалось, была одна в лодке — подняла голову и заворковала:
— Мастер Бакай? После того как твои товарищи насладились моим телом, они решили, что по справедливости и тебя нельзя обойти. Поможешь мне забраться?
— Хорошая мысль! — сказал часовой. — Давай-ка, девочка, руку. Для этих грубиянов ты слишком хороша... Вот я сейчас плащ на палубе расстелю. Ух-х-х-х!
Часовой куда-то исчез, и Керин услышал звук падающего тела, а затем голос Пваны:
— Керин, подай-ка мне саронг — он в лодке лежит!
Керин закашлялся от попавшей в легкие воды и ответил:
— Но для этого мне нужно как-то забраться в лодку, не перевернув ее!
В темноте зазмеился канат, и его конец ударил Керина по голове. Юноша ухватился за него и вскарабкался на корму корабля. Лодка стала отставать и удаляться.
— Чума и холера! — сказал Пвана, снявший шапку-невидимку и стоявший нагишом. Рядом с ним стояла Ноджири, а тело Бакая с ножом в спине простерлось на палубе. — Раздевайся, Керин, и плыви скорее за лодкой! Что ты стоишь?
— Но... — пробормотал Керин, — если принцесса отойдет немного...
— Чушь! Мы, салиморцы, на наготу внимания не обращаем! — резко оборвал его Пвана. — Так что поторопись, пока лодка не уплыла слишком далеко. В ней все наши пожитки.
Керин вздохнул и начал раздеваться.
— Значит, ты сделался невидимым и забрался на корабль, а принцесса отвлекала часового.
Пвана презрительно фыркнул:
— Это счастье, что среди нас нашлась пара сообразительных голов! Недостаток шапки-невидимки — ее можно использовать только с голой задницей, так что для холодных широт она не подходит. Прыгай скорее!
Когда Керин снял с себя последнюю одежду, Ноджири воскликнула:
— Клянусь вечным тюрбаном Варны, ты же весь в синяках!
— Это от сапог Малго, — буркнул Керин, расправив плечи и выпятив грудь.
— Хватит перед милой девицей свою мужественность выставлять! — заворчал Пвана. — Скорее за лодкой! Когда вернешься с ней, кинь мне веревку с носа, чтобы она снова не уплыла. Скорее же!
— Мастер Керин, — зазвенел голосок Белинки, — я запрещаю тебе прыгать в море! Оно кишит акулами!
Не обращая внимания на эльфицу, Керин ответил Пване:
— Мы, мореплаватели, называем эту веревку фалинем.
Он нырнул, радуясь, что хоть раз сумарширавить всеведущего отшельника.
* * *
Когда Керин снова вскарабкался на палубу, Пвана сказал:
— Помоги-ка эту падаль убрать. — Он указал рукой на тело пирата, с которого уже снял все, что только могло пригодиться.
Тело Бакая шумно плюхнулось в воду. Пока Керин вытирался его плащом, Пвана распоряжался:
— Я займу каюту капитана Малго, поближе к носу. Ты и принцесса можете расположиться в двух каютах поменьше, что ближе к корме. В остальных помещениях валяются грязные тюфяки, на которых спали пираты. — Отшельник зевнул. — Признаться, для человека моих лет это была утомительная ночь, так что я, пожалуй, отдохну. А вы должны по очереди стоять на страже до утра — утром поплывем.
Ноджири возразила:
— Но раз никого из пиратов больше нет в живых...
— Нет, он прав, — возразил Керин. — Может подняться сильный ветер, может появиться другой корабль, может открыться течь... Первым на вахту встану я, если хочешь, и разбужу тебя, когда вон та яркая звезда, — он указал пальцем на небо, — закатится.
Пвана удалился, прихватив узел со своим тряпьем.
— Я спать не хочу, — сказали Ноджири, опираясь локтями о перила.
— Тогда можешь составить мне компанию, — сказал Керин и встал рядом. — Моя совесть по-прежнему не очень-то спокойна из-за всей этой резни... но они, наверное, с нами не лучше бы поступили. Расскажи-ка мне поподробнее про Пвану!
— А ты что о нем думаешь, ведь ты с ним вместе жил на Кинунгунге?
— Он признался, что много мошенничал и обманывал в прошлом, но сейчас, говорит, полностью раскаялся. Стал будто бы добродетельным альтруистом. Он утверждает, что его божество Баутонг приказало ему оставить путь зла и удалиться в изгнание.
— Ха-ха-ха! Он бежал из Кватны, потому что слишком много жертв его надувательств сговорились с ним покончить, — а он об этом прознал. Неужели ты поверил его краснобайству?
— Ну говорит-то он очень убедительно, хотя сегодня может убеждать в противоположном тому, в чем убеждал вчера... И я заметил еще, как безжалостно он резал пиратов и заколол часового.
Она тихонько фыркнула:
— Но ведь и ты собирался стать невидимым и напасть на Бакая, разве нет? И это тоже был бы не бой на равных!
— Ты права... На острове Пвана обращался со мной хорошо, хотя и заставлял много работать по хозяйству. Он меня освободил, когда я попал в плен к Малго, и помог нам захватить корабль. Неужели он все-таки такой ужасный злодей?
— Думаю, что да. Он хорошо тебя принял, потому что стар и на острове ему нужна была помощь здорового молодого человека. И освободил он тебя, потому что ты ему был нужен. Он помог нам захватить корабль, потому что одному ему с этим было бы не справиться. Но лучше доверять ядовитой змее, чем ему! Даже его диплом мага был выдан учебным заведением, о котором никто никогда не слышал, — я подозреваю, что это фальшивка.
Всех в Кватне возмущало его поведение: его гарем из пленниц, с которыми он нехорошо обращался; экспериментальное заклятие, которое должно было превратить его последователей в полубогов, а вместо того свело их с ума... Говорили и о потайном люке в полу, в который проваливались его приверженцы, изъявлявшие недовольство, — и с тех пор их никто никогда не видел... Чем больше становилось известно о его преступлениях, тем яростнее защищали своего учителя его последователи — и, наконец, он поймал в свои сети одну из жен Софи.
Это уж было слишком даже для Софи, который поначалу, поддавшись на лесть Пваны, покровительствовал ему. Кое-кто из бывших последователей Пваны, разочаровавшись, донес правителю, и Пвана бежал из Кватны, едва ускользнув от стражников Софи, которым было приказано принести во дворец голову мошенника.
— Очень интересно, — произнес Керин. — Если мне когда-нибудь нужно будет прыгнуть в реку, чтобы спасти утопающего, я не дам учителю Пване подержать на это время свой кошелек... Я думаю, что Пвана потому и решил вернуться в Кватну, что ты принесла весть о смерти бывшего правителя.
— Именно! Но послушай, мастер Керин, неужели на корабле нет награбленных денег и драгоценностей? А сундуки с сокровищами, которые пираты собирались зарыта на берегу?
Керин покачал головой:
— Поищем, конечно. Но мой брат Джориан, которому приходилось встречаться с пиратами...
— Ты хочешь сказать, что он сам был пиратом?
— Нет-нет. Когда он был королем Ксилара, он командовал флотом, охотившимся за этими злодеями.
— Твой брат — король? Ты мне сказки рассказываешь, мастер Керин!
— Вовсе нет. У них в Ксиларе был любопытный обычай: если король пробудет на престоле целых пять лет, ему отрубают голову и бросают в толпу — кто ее поймает, становится королем на следующие пять лет. Мой брат об этом не знал и случайно поймал голову последнего короля. А потом ему удалось бежать с помощью одного колдуна. Что же касается пиратских сокровищ, то мой брат уверяет, что все обстоит вовсе не так, несмотря на все россказни и слухи. А причина, по его словам, проста: когда пираты захватят добычу, они сразу же делят ее между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33