Я могу назвать имена моих царственных предков в пятнадцати поколениях. Найдите кого-нибудь, кто знает меня! Пошлите кого-нибудь ко двору!»
Но никто не принимал его слов всерьез.
Никто не знает, чем бы закончился этот фарс, если бы неожиданно не появились двое телохранителей Фузиньяна, отправившиеся на поиски известий о своем господине. Увидев, что короля заковывают в цепи и уводят в камеру, они опустились на колени, восклицая: «Ваше Величество! Что с вами делают эти негодяи? Прикажите нам убить их!»
На толпу, собравшуюся в тюрьме, упало молчание. Каждый делал вид, что просто проходил мимо по своим делам и не имеет никакого отношения к выяснению личности голого человека. Каждый старался спрятаться за спиной товарища, а те, кто стояли ближе к выходу, осторожно пробирались к дверям и бежали прочь, пока один из гвардейцев не встал у выхода.
Фузиньян улыбнулся через покрывавшую его лицо грязь и сказал: «Привет вам, Бальдольф и Камбер! Рад видеть вас! Как вы тут очутились?»
Гвардеец ответил: «Ваше Величество, когда солнце отделяло от горизонта не более ширины ладони, мы отправились по вашему следу в лес. Вскоре нам показалось, что мы видим Ваше Величество, свисающего с ветки, отчего мы страшно перепугались; но мы обнаружили, что это всего лишь одежда Вашего Величества, набитая ветками. Хотя мы не могли сообразить, что здесь произошло, мы решили, что двое из нас должны обшарить лес, а двое других — поспешить в Димилис и поднять тревогу».
«Сейчас я все объясню», — сказал Фузиньян, но в этот момент судья и все крестьяне упали ниц и запричитали: «Смилуйся, великий король! Мы не хотели тебе зла! Мы всего лишь старались выполнить свой долг! У нас есть жены и дети! Смилуйся, умоляем тебя!»
«Встаньте! — приказал король. — Было бы преувеличением сказать, что я доволен сегодняшними происшествиями. Но я не убиваю своих подданных, как бы идиотски они себя ни вели. Судья Кольгрин! За то, что вы торопитесь вынести решение, не рассматривая доказательств, я налагаю на вас небольшой штраф. Вы должны немедленно снять камзол и штаны и отдать их мне!»
Судья был так рад остаться в живых, что без лишних слов снял одежду и вручил ее королю, оставшись совсем голым, если не считать башмаков и цепи — символа его должности. Фузиньян облачился в судейскую одежду, которая оказалась велика ему, поскольку Кольгрин был толстым человеком. В сопровождении двоих телохранителей король вышел из тюрьмы, сел на коня, которого привели с собой гвардейцы, и ускакал. Но с тех пор Фузиньян с гораздо меньшей охотой оставлял телохранителей и гулял в одиночку.
Карадур сказал:
— Поучительная история, показывающая, как сильно власть и знатность человека зависят от его внешнего вида. Но наш единорог не выказывает намерения удалиться, а я сильно сомневаюсь, что мы сможем обмануть его так же, как твой король обманул кабана.
Джориан приложил палец к губам и прошептал:
— Я слышу голоса.
Голоса раздавались все ближе, а шелест ветвей говорил о приближении крупного животного. Единорог бросил взгляд через поляну и фыркнул.
За деревьями маячил слон — огромный мальванский зверь с ездоками на спине. Когда он оказался ближе, Джориан заметил, что вдоль его хребта идет широкая скамья, на которой в два ряда, спина к спине, сидят восемь человек, поставив ноги на подножки вдоль боков зверя. На шее у слона сидел погонщик-мальванец в тюрбане.
Один из ездоков, одетый в странную форму, обращаясь к остальным пассажирам, вещал зычным голосом:
— Перед собой вы видите единорога из степей Швении. По-научному он именуется «эласмотерий», и философы утверждают, что он состоит в родстве с носорогом из Бераоти. Животное это травоядное, но вспыльчивое и опасное, если приближаться к нему пешком...
Единорог повернулся и потрусил прочь с поляны. Джориан очень быстро потерял его из вида.
Юный погонщик воскликнул, показывая на помятую ванну:
— Мастер лесничий, что это за красная штуковина?
По приказу лесничего погонщик направил слона к ванне, около которой были разбросаны пожитки Джориана и Карадура.
Лесничий воскликнул:
— Что это, во имя бронзовой бороды Зеватаса? Вероятно, здесь стояли лагерем какие-то бродяги и ушли, оставив весь этот хлам. За несоблюдение чистоты положен штраф. Но это что за предмет? Он похож на большую ванну, но как она могла здесь оказаться?
Мальчик снова подал голос:
— Мастер лесничий, вон твои бродяги — сидят на большом дереве!
— Ого! — воскликнул лесничий и приказал погонщику остановить слона под деревом. — Можете меня поджарить, но это самые натуральные браконьеры, пойманные на месте преступления! Но дичь, которую они вспугнули, оказалась крупнее, чем они рассчитывали!
— Прошу прощения, сэр, — заговорил Джориан, — но вы ошибаетесь. Мы не браконьеры, а всего лишь двое путешественников, по стечению обстоятельств попавших в ваш парк.
— Ловок же врать! — И лесничий обратился к туристам. — Сейчас вы увидите, как мы, лесничие, справляемся с такими негодяями. — Он поднес к губам рожок и протрубил в него. Издалека ему ответил второй рожок.
— Как вы сюда попали? — осведомился лесничий. — Вы не могли пройти в ворота, отметившись у дежурного, иначе вам бы не позволили бродить по парку без сопровождения. Само ваше присутствие здесь доказывает вашу вину!
Джориан указал на ванну, валяющуюся на поляне.
— Мы прибыли вон в той ванне, поднятой в воздух волшебством. Когда наш демон лишился сил, он опустил нас на эту поляну. Поскольку дело происходило ночью, мы не знали, куда нас занесло.
— Ха! — усмехнулся лесничий. — Попробуйте убедить в этом судью!
— Мой добрый сэр, — настаивал Джориан, — мы — вполне порядочные люди, несмотря на наш облик. Я служил в пехоте Его Незаконнорожденного Высочества и учился в Академии. Если вы спросите доктора Гвидериуса...
— Не трать понапрасну слов, браконьер, — сказал лесничий. — Если не закроешь пасть, тебе же будет хуже.
Через некоторое время из-за деревьев выехали трое лесничих на лошадях. Обменявшись с ними несколькими словами, лесничий на слоне отдал приказ погонщику, и слон исчез в лесу. Джориан слышал голос лесничего, затихающий вдали:
— ...Единороги держатся поодиночке, встречаясь со своими сородичами только во время гона...
У двоих из трех новоприбывших лесничих были арбалеты. Третий, который оказался командиром, приказал:
— Спускайтесь, браконьеры! Но не пытайтесь скрыться в лесу, если не хотите получить стрелу в спину.
— Можно ли нам хотя бы собрать свои пожитки? — спросил Джориан, оказавшись на земле.
— Собирайте, только поживее!
Примерно через полчаса Джориан и Карадур оказались у входа в парк. Некоторые их пожитки, например набор кухонных принадлежностей Джориана, погибли безвозвратно. Остальное, завернув в одеяла, они несли за плечами, как беженцы.
У ворот готовили для экскурсионной прогулки еще одного слона. Он лежал на животе, и туристы занимали места на его спине, поднимаясь по лестнице, прислоненной к боку животного. Еще несколько слонов, привязанных к ряду столбов, ритмично взмахивали хоботами, отправляя себе в рот зелень.
Лесничие окружили двоих путников, разоружили и впихнули в маленькую каморку.
— Здесь вам придется подождать, браконьеры, — сообщил один из них, — пока не вернется из поездки лесничий Феррекс.
Дверь захлопнули и заперли на засов. Единственным предметом обстановки была скамья; свет исходил из крохотного окошка под потолком.
— Теперь я понимаю, что чувствовал твой король Фузиньян, когда никто не желал выслушивать его разумные объяснения, — сказал Карадур. — Ты можешь открыть дверь отмычкой?
— Мог бы, если бы тут был нормальный замок; но мои маленькие зубочистки бессильны против засовов.
Джориан пытался разогнать скуку, сочиняя стихотворение о своих последних приключениях. Первая строфа гласила:
Двое храбрых странников в Оттомань путь держали;
В медной ванне демон по небу их нес.
Но в заповедник герцога невзначай попали —
И сидят в темнице, мокрые от слез.
Джориан дошел уже до пятой строфы, когда дверь отворилась.
Лесничий Феррекс приказал:
— Выходите, браконьеры!
Их приковали друг к другу наручниками, запихнули в фургон с сиденьями и туда же погрузили их вещи. Затем в фургон залез лесничий Феррекс, усевшись лицом к ним. Возница взмахнул хлыстом, и повозка покатилась. Она целый час тряслась по грязной дороге, проезжая поля и деревни, пока на горизонте не появился город Оттомань.
По дороге Джориан и Карадур разговаривали по-мальвански. Феррекс хмурился, но не пытался остановить их. Они пришли к выводу, что Джориан может назваться истинным именем, поскольку он хотел найти своих знакомых.
В тюрьме лесничий рассказал о происшествии судье Флолло, а Джориан повторил свою версию, которую уже изложил лесникам.
Судья сказал:
— Я не могу выпустить вас на поруки, поскольку, будучи чужестранцами, вы ни с кем здесь не связаны, и никто не может выступать гарантом в суде. Вы утверждаете, что прибыли сюда с помощью магии; но если вы колдуны, то вы могли бы вызвать своими колдовскими способами нового демона или сотворить заклинание, чтобы спастись из парка.
— Ваша честь! — возразил Джориан. — Если вы признаете, что мы — волшебники, значит, наш рассказ — правда, и мы никак не можем быть браконьерами.
— Ничто не мешает чародею заняться браконьерством, если он питает к этому склонность. — Судья взвесил на ладони кошелек Джориана и высыпал из него пригоршню монет. — Изрядное состояние! Откуда у вас такие деньги? Ограбили королевскую сокровищницу?
— Не ограбили. Ваша честь. Это долгая история. Как вы видите, эти деньги из королевства Пенембии, где я подрядился починить часы на городской башне...
— Несущественно. Деньги будут конфискованы и возвращены вам, если вы сумеете опровергнуть обвинения в браконьерстве, разумеется, за вычетом стоимости вашего содержания в тюрьме.
— Ваша честь, если я так хорошо обеспечен, то зачем бы мне понадобилось просидеть ночь под дождем в надежде изловить зайца? Позвольте рассказать вам, как...
— Заключенный, я не могу тратить время на выслушивание ваших россказней, мне нужно решить еще много дел. Ваше присутствие в парке без сопровождающих — достаточное доказательство ваших дурных намерений; так что истинна ли ваша история или ложна, решать будет суд. Пристав, уведите их.
— Пошли, вы, двое, — приказал приземистый мужчина с лицом, изуродованным шрамами, в потрепанной черной форме. Джориана и Карадура отвели в очередную камеру. Единственное окно в ней, забранное крепкой решеткой, находилось под потолком.
Пристав, закрывая дверь спросил:
— Правильно ли я расслышал, что ты называл себя Джорианом из Ардамэ?
— Ну да. А что?
— Не припоминаешь солдата по имени Мальго?
— Припоминаю, раз ты заговорил об этом. — Джориан пристально всмотрелся в пристава. — Клянусь железной палкой Имбала, я вижу своего старого боевого товарища!
— Товарища, как же! — фыркнул Мальго. — Не ты ли поколотил меня? И вот теперь ты мне попался! Ты пожалеешь, что посмел дотронуться до меня пальцем!
— Но это же было семь лет назад... — начал Джориан, но Мальго неторопливо уходил прочь, не обращая на него внимания.
— Что все это значит? — спросил Карадур.
— Когда мы с Мальго служили наемниками в армии Его Незаконнорожденного Высочества, Мальго был главным задирой. Особенно он донимал одного парня, который, как бы ни был хорош сам по себе, никак не годился в солдаты. Это был неуклюжий долговязый молокосос, вечно шагающий не в ногу или роняющий свою пику. Мальго доводил его с большим удовольствием.
Однажды я обнаружил, что Мальго зажал этого парня в угол и, одаряя его щипками, пинками и прочими мерзкими гостинцами, объяснял бедолаге, что тот ни на что не годен. Я заподозрил, что Мальго приставал к юнцу с некими гнусными намерениями, а тот ему отказал. Решив, что Мальго тоже следует кое-чем угостить, я повернул его лицом к себе и задал ему хорошую взбучку. У меня был расквашен нос и подбит глаз, но видел бы ты его!
— Ты поступил очень доблестно, — сказал Карадур, — но сейчас твой подвиг вовсе не пойдет нам на пользу. Если бы мы использовали один из твоих псевдонимов, например... как ты называл себя, когда в первый раз бежал сюда из Ксилара?
— Никко из Кортолии. Наверное, ты прав, но сейчас уже поздно что-то менять.
В последующие дни пристав Мальго, стараясь держаться от Джориана подальше, все же разными хитроумными способами досаждал заключенным. Он позаботился, чтобы они получали не более половины положенного арестантам пайка, да и тот всякий раз оказывался почти несъедобным. Еду узникам приносил помощник Мальго, огромный придурковатый юнец с бессмысленной улыбкой.
Когда Джориан потребовал судью, чтобы обратиться к нему с жалобой, Мальго сказал, что он передаст сообщение. Вскоре он вернулся и заявил, что судья отказался прийти. Джориан подозревал, что пристав и не разговаривал с судьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Но никто не принимал его слов всерьез.
Никто не знает, чем бы закончился этот фарс, если бы неожиданно не появились двое телохранителей Фузиньяна, отправившиеся на поиски известий о своем господине. Увидев, что короля заковывают в цепи и уводят в камеру, они опустились на колени, восклицая: «Ваше Величество! Что с вами делают эти негодяи? Прикажите нам убить их!»
На толпу, собравшуюся в тюрьме, упало молчание. Каждый делал вид, что просто проходил мимо по своим делам и не имеет никакого отношения к выяснению личности голого человека. Каждый старался спрятаться за спиной товарища, а те, кто стояли ближе к выходу, осторожно пробирались к дверям и бежали прочь, пока один из гвардейцев не встал у выхода.
Фузиньян улыбнулся через покрывавшую его лицо грязь и сказал: «Привет вам, Бальдольф и Камбер! Рад видеть вас! Как вы тут очутились?»
Гвардеец ответил: «Ваше Величество, когда солнце отделяло от горизонта не более ширины ладони, мы отправились по вашему следу в лес. Вскоре нам показалось, что мы видим Ваше Величество, свисающего с ветки, отчего мы страшно перепугались; но мы обнаружили, что это всего лишь одежда Вашего Величества, набитая ветками. Хотя мы не могли сообразить, что здесь произошло, мы решили, что двое из нас должны обшарить лес, а двое других — поспешить в Димилис и поднять тревогу».
«Сейчас я все объясню», — сказал Фузиньян, но в этот момент судья и все крестьяне упали ниц и запричитали: «Смилуйся, великий король! Мы не хотели тебе зла! Мы всего лишь старались выполнить свой долг! У нас есть жены и дети! Смилуйся, умоляем тебя!»
«Встаньте! — приказал король. — Было бы преувеличением сказать, что я доволен сегодняшними происшествиями. Но я не убиваю своих подданных, как бы идиотски они себя ни вели. Судья Кольгрин! За то, что вы торопитесь вынести решение, не рассматривая доказательств, я налагаю на вас небольшой штраф. Вы должны немедленно снять камзол и штаны и отдать их мне!»
Судья был так рад остаться в живых, что без лишних слов снял одежду и вручил ее королю, оставшись совсем голым, если не считать башмаков и цепи — символа его должности. Фузиньян облачился в судейскую одежду, которая оказалась велика ему, поскольку Кольгрин был толстым человеком. В сопровождении двоих телохранителей король вышел из тюрьмы, сел на коня, которого привели с собой гвардейцы, и ускакал. Но с тех пор Фузиньян с гораздо меньшей охотой оставлял телохранителей и гулял в одиночку.
Карадур сказал:
— Поучительная история, показывающая, как сильно власть и знатность человека зависят от его внешнего вида. Но наш единорог не выказывает намерения удалиться, а я сильно сомневаюсь, что мы сможем обмануть его так же, как твой король обманул кабана.
Джориан приложил палец к губам и прошептал:
— Я слышу голоса.
Голоса раздавались все ближе, а шелест ветвей говорил о приближении крупного животного. Единорог бросил взгляд через поляну и фыркнул.
За деревьями маячил слон — огромный мальванский зверь с ездоками на спине. Когда он оказался ближе, Джориан заметил, что вдоль его хребта идет широкая скамья, на которой в два ряда, спина к спине, сидят восемь человек, поставив ноги на подножки вдоль боков зверя. На шее у слона сидел погонщик-мальванец в тюрбане.
Один из ездоков, одетый в странную форму, обращаясь к остальным пассажирам, вещал зычным голосом:
— Перед собой вы видите единорога из степей Швении. По-научному он именуется «эласмотерий», и философы утверждают, что он состоит в родстве с носорогом из Бераоти. Животное это травоядное, но вспыльчивое и опасное, если приближаться к нему пешком...
Единорог повернулся и потрусил прочь с поляны. Джориан очень быстро потерял его из вида.
Юный погонщик воскликнул, показывая на помятую ванну:
— Мастер лесничий, что это за красная штуковина?
По приказу лесничего погонщик направил слона к ванне, около которой были разбросаны пожитки Джориана и Карадура.
Лесничий воскликнул:
— Что это, во имя бронзовой бороды Зеватаса? Вероятно, здесь стояли лагерем какие-то бродяги и ушли, оставив весь этот хлам. За несоблюдение чистоты положен штраф. Но это что за предмет? Он похож на большую ванну, но как она могла здесь оказаться?
Мальчик снова подал голос:
— Мастер лесничий, вон твои бродяги — сидят на большом дереве!
— Ого! — воскликнул лесничий и приказал погонщику остановить слона под деревом. — Можете меня поджарить, но это самые натуральные браконьеры, пойманные на месте преступления! Но дичь, которую они вспугнули, оказалась крупнее, чем они рассчитывали!
— Прошу прощения, сэр, — заговорил Джориан, — но вы ошибаетесь. Мы не браконьеры, а всего лишь двое путешественников, по стечению обстоятельств попавших в ваш парк.
— Ловок же врать! — И лесничий обратился к туристам. — Сейчас вы увидите, как мы, лесничие, справляемся с такими негодяями. — Он поднес к губам рожок и протрубил в него. Издалека ему ответил второй рожок.
— Как вы сюда попали? — осведомился лесничий. — Вы не могли пройти в ворота, отметившись у дежурного, иначе вам бы не позволили бродить по парку без сопровождения. Само ваше присутствие здесь доказывает вашу вину!
Джориан указал на ванну, валяющуюся на поляне.
— Мы прибыли вон в той ванне, поднятой в воздух волшебством. Когда наш демон лишился сил, он опустил нас на эту поляну. Поскольку дело происходило ночью, мы не знали, куда нас занесло.
— Ха! — усмехнулся лесничий. — Попробуйте убедить в этом судью!
— Мой добрый сэр, — настаивал Джориан, — мы — вполне порядочные люди, несмотря на наш облик. Я служил в пехоте Его Незаконнорожденного Высочества и учился в Академии. Если вы спросите доктора Гвидериуса...
— Не трать понапрасну слов, браконьер, — сказал лесничий. — Если не закроешь пасть, тебе же будет хуже.
Через некоторое время из-за деревьев выехали трое лесничих на лошадях. Обменявшись с ними несколькими словами, лесничий на слоне отдал приказ погонщику, и слон исчез в лесу. Джориан слышал голос лесничего, затихающий вдали:
— ...Единороги держатся поодиночке, встречаясь со своими сородичами только во время гона...
У двоих из трех новоприбывших лесничих были арбалеты. Третий, который оказался командиром, приказал:
— Спускайтесь, браконьеры! Но не пытайтесь скрыться в лесу, если не хотите получить стрелу в спину.
— Можно ли нам хотя бы собрать свои пожитки? — спросил Джориан, оказавшись на земле.
— Собирайте, только поживее!
Примерно через полчаса Джориан и Карадур оказались у входа в парк. Некоторые их пожитки, например набор кухонных принадлежностей Джориана, погибли безвозвратно. Остальное, завернув в одеяла, они несли за плечами, как беженцы.
У ворот готовили для экскурсионной прогулки еще одного слона. Он лежал на животе, и туристы занимали места на его спине, поднимаясь по лестнице, прислоненной к боку животного. Еще несколько слонов, привязанных к ряду столбов, ритмично взмахивали хоботами, отправляя себе в рот зелень.
Лесничие окружили двоих путников, разоружили и впихнули в маленькую каморку.
— Здесь вам придется подождать, браконьеры, — сообщил один из них, — пока не вернется из поездки лесничий Феррекс.
Дверь захлопнули и заперли на засов. Единственным предметом обстановки была скамья; свет исходил из крохотного окошка под потолком.
— Теперь я понимаю, что чувствовал твой король Фузиньян, когда никто не желал выслушивать его разумные объяснения, — сказал Карадур. — Ты можешь открыть дверь отмычкой?
— Мог бы, если бы тут был нормальный замок; но мои маленькие зубочистки бессильны против засовов.
Джориан пытался разогнать скуку, сочиняя стихотворение о своих последних приключениях. Первая строфа гласила:
Двое храбрых странников в Оттомань путь держали;
В медной ванне демон по небу их нес.
Но в заповедник герцога невзначай попали —
И сидят в темнице, мокрые от слез.
Джориан дошел уже до пятой строфы, когда дверь отворилась.
Лесничий Феррекс приказал:
— Выходите, браконьеры!
Их приковали друг к другу наручниками, запихнули в фургон с сиденьями и туда же погрузили их вещи. Затем в фургон залез лесничий Феррекс, усевшись лицом к ним. Возница взмахнул хлыстом, и повозка покатилась. Она целый час тряслась по грязной дороге, проезжая поля и деревни, пока на горизонте не появился город Оттомань.
По дороге Джориан и Карадур разговаривали по-мальвански. Феррекс хмурился, но не пытался остановить их. Они пришли к выводу, что Джориан может назваться истинным именем, поскольку он хотел найти своих знакомых.
В тюрьме лесничий рассказал о происшествии судье Флолло, а Джориан повторил свою версию, которую уже изложил лесникам.
Судья сказал:
— Я не могу выпустить вас на поруки, поскольку, будучи чужестранцами, вы ни с кем здесь не связаны, и никто не может выступать гарантом в суде. Вы утверждаете, что прибыли сюда с помощью магии; но если вы колдуны, то вы могли бы вызвать своими колдовскими способами нового демона или сотворить заклинание, чтобы спастись из парка.
— Ваша честь! — возразил Джориан. — Если вы признаете, что мы — волшебники, значит, наш рассказ — правда, и мы никак не можем быть браконьерами.
— Ничто не мешает чародею заняться браконьерством, если он питает к этому склонность. — Судья взвесил на ладони кошелек Джориана и высыпал из него пригоршню монет. — Изрядное состояние! Откуда у вас такие деньги? Ограбили королевскую сокровищницу?
— Не ограбили. Ваша честь. Это долгая история. Как вы видите, эти деньги из королевства Пенембии, где я подрядился починить часы на городской башне...
— Несущественно. Деньги будут конфискованы и возвращены вам, если вы сумеете опровергнуть обвинения в браконьерстве, разумеется, за вычетом стоимости вашего содержания в тюрьме.
— Ваша честь, если я так хорошо обеспечен, то зачем бы мне понадобилось просидеть ночь под дождем в надежде изловить зайца? Позвольте рассказать вам, как...
— Заключенный, я не могу тратить время на выслушивание ваших россказней, мне нужно решить еще много дел. Ваше присутствие в парке без сопровождающих — достаточное доказательство ваших дурных намерений; так что истинна ли ваша история или ложна, решать будет суд. Пристав, уведите их.
— Пошли, вы, двое, — приказал приземистый мужчина с лицом, изуродованным шрамами, в потрепанной черной форме. Джориана и Карадура отвели в очередную камеру. Единственное окно в ней, забранное крепкой решеткой, находилось под потолком.
Пристав, закрывая дверь спросил:
— Правильно ли я расслышал, что ты называл себя Джорианом из Ардамэ?
— Ну да. А что?
— Не припоминаешь солдата по имени Мальго?
— Припоминаю, раз ты заговорил об этом. — Джориан пристально всмотрелся в пристава. — Клянусь железной палкой Имбала, я вижу своего старого боевого товарища!
— Товарища, как же! — фыркнул Мальго. — Не ты ли поколотил меня? И вот теперь ты мне попался! Ты пожалеешь, что посмел дотронуться до меня пальцем!
— Но это же было семь лет назад... — начал Джориан, но Мальго неторопливо уходил прочь, не обращая на него внимания.
— Что все это значит? — спросил Карадур.
— Когда мы с Мальго служили наемниками в армии Его Незаконнорожденного Высочества, Мальго был главным задирой. Особенно он донимал одного парня, который, как бы ни был хорош сам по себе, никак не годился в солдаты. Это был неуклюжий долговязый молокосос, вечно шагающий не в ногу или роняющий свою пику. Мальго доводил его с большим удовольствием.
Однажды я обнаружил, что Мальго зажал этого парня в угол и, одаряя его щипками, пинками и прочими мерзкими гостинцами, объяснял бедолаге, что тот ни на что не годен. Я заподозрил, что Мальго приставал к юнцу с некими гнусными намерениями, а тот ему отказал. Решив, что Мальго тоже следует кое-чем угостить, я повернул его лицом к себе и задал ему хорошую взбучку. У меня был расквашен нос и подбит глаз, но видел бы ты его!
— Ты поступил очень доблестно, — сказал Карадур, — но сейчас твой подвиг вовсе не пойдет нам на пользу. Если бы мы использовали один из твоих псевдонимов, например... как ты называл себя, когда в первый раз бежал сюда из Ксилара?
— Никко из Кортолии. Наверное, ты прав, но сейчас уже поздно что-то менять.
В последующие дни пристав Мальго, стараясь держаться от Джориана подальше, все же разными хитроумными способами досаждал заключенным. Он позаботился, чтобы они получали не более половины положенного арестантам пайка, да и тот всякий раз оказывался почти несъедобным. Еду узникам приносил помощник Мальго, огромный придурковатый юнец с бессмысленной улыбкой.
Когда Джориан потребовал судью, чтобы обратиться к нему с жалобой, Мальго сказал, что он передаст сообщение. Вскоре он вернулся и заявил, что судья отказался прийти. Джориан подозревал, что пристав и не разговаривал с судьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27