Началось экстренное сокращение программ и штатов, закончившееся полной ликвидацией научного центра, и Серега оказался на гражданке. Надо же, он и вдруг пенсионер!
Вообще-то он был по званию полковник, но новенькие погоны на китель нацепить не успел. Пока документы на присвоение звания бродили по Главному Управлению кадров, Строганов оказался отставником с небольшой пенсией. Казалось бы, полковник, ветеран войны, но большая пенсия дается за выслугу лет, а для этого требовалось протирать штаны в высоких кабинетах еще лет десять. Так и остался Сергей в душе подполковником, даже папаху получить со склада не успел. Оказался ветеран без жилья, без регистрации, но со справкой на право получения квартиры. Чисто теоретическое право, надо заметить.
И тут ему снова повезло. Бывший шеф, генерал, уволившись со службы, не бросил его на произвол судьбы, а взял с собой, устроив на работу в частную шарашку. Конечно, не совсем частную и не совсем шарашку. Работавший в ней персонал сплошь составляли так называемые люди в штатском. Дельфинарий явно служил прикрытием какой-то спецконторы. Всякие там «зачем» и «почему» Серегу не волновали, он занимался своим делом, которое любил, — тренировал дельфинов. Некоторые сотрудники шарашки действительно были ихтиологами и честно двигали науку вперед. Но большинство занималось какими-то темными делами. Скорее всего, «государевы» ребята из самых продвинутых организовали полулегальный бизнес и параллельно оказывали всевозможные услуги бывшим хозяевам.
Возможно, все эти игры велись в интересах государства, каких-то силовых структур или отдельных руководителей, а может быть, эти азартные ребята отмывали чьи-то средства. Не исключались полукриминальные операции в интересах даже не третьих лиц, а десятых-двадцатых. Но самое вероятное, что контора работала на всех, кто хорошо платил. Иначе откуда у шефа столько денег?
Строганову было не важно, на кого он работает, по военной службе он ни капельки не скучал. Оплата в конторе была на порядок выше, чем у военных, свобода передвижения по всему свету обеспечена, и любимые морские животные всегда рядом. Еще один плюс — оставалось много времени на женщин и вино и никакой обязаловки и морализаторства. Военная пенсия плюс зарплата, хорошие премии, командировочные. Путешествия, приключения, острые ощущения. И правда, меньше знаешь, лучше спишь и дольше живешь.
«Нет, я не патриот! — подумал Сергей. — Так много болтают в последнее время о патриотизме! Вокруг сплошные патриоты! В Кремле, в Генштабе. Я всегда служил в окопах, на полигонах, танкодромах, стрельбищах. А там патриота днем с огнем не сыщешь! Только в Москве, на Арбате да в пределах Садового кольца, и можно встретить настоящего патриота. Педриоты, мать вашу! Таких, как он, гусаров в армии теперь днем с огнем не сыщешь. В меру циничен, в меру романтичен, в меру бабник, бессребреник, окопник, а не службист-канцелярист».
В этой жизни Сережка всегда плыл по течению, не боролся, не страдал, не философствовал, не размышлял. Не мучался извечными русскими вопросами о том, кто же во всем виноват и что теперь делать. Он давно нашел простые универсальные ответы — никто не виноват ни в чем и ничего не надо делать! Авось образуется. Так и получалось. Вот, к примеру, он, старый вояка, выброшенный на улицу из армии, не напрягаясь, неплохо устроился на гражданке. Женился, пожалел об этом, развелся и вновь пожалел о содеянном. Вновь женился и опять развелся, чтоб не усложнять жизнь ни себе, ни очередной спутнице жизни. Так легче и себе и другим. Третья попытка причалить в тихой гавани семейной жизни закончилась тем, что его вторая половинка в Москве сбежала к карточному шулеру! Детей жены ему не нарожали, но он не жалел об этом, потому что любил сам процесс, а не результат.
Сергей сделал глубокий вдох, погрузился с головой в воду, задержал дыхание на две минуты, потом несколько раз повторил упражнение. Так он тренировался ежедневно. Ничего хорошего от суетной неустроенной жизни Строганов не ожидал, но и не расстраивался сильно по этому поводу. Ну что поделать, раз так устроен этот мир — сплошные неприятности и преодоление их последствий. Так что ничего доброго от предстоящей поездки он не ожидал. Но, не нарушая главного жизненного принципа, как и прежде, плыл по течению и не сопротивлялся, поневоле доверяя своей судьбе. Такие нехитрые философские рассуждения так увлекли его, что Серега чуть не захлебнулся. Еще не хватало утонуть в ванной! Глупо, как глупо.
Чуть позже Сергей включил телевизор, там показывали исторический фильм о мореплавателях в Тихом океане. Ну и нагородил автор! Тут тебе и английский корабль с шоколадным названием, и остров Таити, темнокожие красавицы, бунт на шхуне. Не будь занят сборами, посмотрел бы, но некогда! Он передразнил себя голосом воображаемого экскурсовода: «Господин Строганов! Вы не были на Таити? Нет? О-о, вы многое потеряли!»
— А я на вашем Таити, возможно, скоро тоже буду! — огрызнулся Серега в ответ этому надменному болтуну.
Строганов открыл баул, швырнул в него два костюма, брюки, несколько рубашек, галстуков, еще много всяких мелочей. Он примял все это, притоптал и наконец кое-как закрыл чемодан. Достал сумку, уложил ровным слоем вдоль днища десять упаковок с презервативами, самое необходимое для холостяка туриста, сверху — туалетные принадлежности, русско-испанский разговорник. Английским и французским он и так владел в пределах разумного. Осталось приобрести русско-тайский разговорник.
Сергей с сомнением оглядел содержимое сумки, вынул из тумбочки еще три пачки презервативов и добавил к тем десяти. Хорошее число тринадцать! У него в конторе было прозвище ССР! Сергей Строганов Разумный! Или Рациональный, или Реалистичный! На все случаи жизни. Чего же еще в сумке не хватает, очень важного и необходимого? Ага, мази от москитов и ножа аквалангиста! Туда их, и все, хватит, иначе баул будет похож на склад. «Прощай, немытая Россия, и вы, мундиры голубые, и здравствуй, грязный Таиланд!» — продекламировал Сергей громко и с выражением.
Глава 2
ПЕРЕЛЕТ НА КРАЙ СВЕТА
Перед самым отъездом Сергей вновь зашел к шефу за последними наставлениями.
— Собрался?
— Так точно, шеф!
— Аптечку взял?
— Так точно. В ней два пузыря водки, фляжка рома и средства индивидуальной защиты.
Шеф хмуро посмотрел поверх очков. Он был явно недоволен легкомысленным ответом подчиненного.
— Дорогой мой Сережа! Мы вас посылаем в разведку! Вы там будете действовать, как в тылу врага! Тропики, джунгли, а значит, лихорадка, малярия, тиф. В воздухе витают облака микробов! Зараза на заразе сидит и заразой погоняет! Сейчас же пойдите в медпункт и получите укомплектованную аптечку. Да, и попросите уколоть вас чем-нибудь самым необходимым.
— Героин? ЛСД?
Шеф хлопнул ладонью по столу и раздраженно воскликнул:
— Вакцины от тифа, гепатита и малярии!
— Фи! Зачем, шеф?! Я даже в Афгане не позволил из своей задницы дуршлаг делать. Не получил ни одной прививки! Увольте меня от этой неприятной процедуры. — Сергей обиженно насупился и сдвинул брови.
— Я тебя самого уволю и пошлю морально устойчивого Василия Ивановича! Он о презервативах не думает! Он здоровье бережет. Твое лечение может очень дорого обойтись нашей конторе и поставить под угрозу всю операцию.
— Ха! Я как раз о здоровье и беспокоюсь, для этого и предохраняюсь. А Василию Ивановичу, в его преклонных годах, конечно, можно и без средств защиты. От кого ему защищаться-то? Даже если и отвалится орган — не жалко. А мне данный аппарат по жизни еще пригодится. Моральная устойчивость здесь ни при чем. Я профессионал. А если есть сомнения в моих деловых качествах, пусть едет Василий Иванович. Уж он-то дело обязательно загубит!
Шеф погрозил коротким пальцем, похожим на сардельку, и произнес нравоучительным тоном:
— Сомнения в твоем моральном облике нет ввиду его полного отсутствия! Да, Василий Иванович примерный семьянин, он не тыкается в каждую дырку, как некоторые гвардейцы! А ты едешь лишь из-за того, что нахальнее, шустрее и смелее его! Короче говоря, отставить разговорчики! Шагом марш к медикам, снять штаны, получить порцию уколов, взять аптечку и в путь! Иначе изыму аванс!
Последний довод был на редкость убедительным, и Строганов вынужден был скрепя сердце согласиться на прививки.
— Вот конверт, тут текст легенды, билеты, новый загранпаспорт, деньги, страховка. — И Сан Саныч-сан передал ему сверток, затем пожал руку Сергею и углубился в чтение деловых бумаг.
Молоденькая сестричка милосердия вколола Сержу два немилосердных укола под лопатку, потом засандалила еще один, не такой болезненный, в ягодицу. А на прощание от себя лично влепила звонкую пощечину и решительно выставила его за дверь. Однако между уколами он успел как бы невзначай прижаться к маленькой груди и обхватить сильными руками трепетный девичий стан.
«Да-а-а, обиделась девушка, ведь в прошлом году я так внезапно исчез. Служба, конечно, всему причиной. Девушка с глазами дикой серны... Кажется, так я тогда ее называл», — подумал Сергей. Такие экспромты-заготовки нравились романтически настроенным девицам! Они служили прелюдией к главному. Впрочем, именно за это самое «главное» и обожали его женщины.
Женщины были главным увлечением Сереги Строганова. Именно поэтому он откровенно презирал пьянчуг. Для них алкоголь всегда на первом месте. Он же никогда бы не променял приятное женское общество на бутылку горячительного. Серж был трудоголиком, пахарем на ниве любовных утех. Природа наградила его настоящим мужским темпераментом, которого хватило бы с лихвой на несколько жизней.
«Зря она марку держит — гордость и все такое, ведь обоим было хорошо, а на продолжение романа и намека не было! — размышлял Строганов, выходя из поликлиники. — Какой замечательный станок простаивает! Не станок, а прокатный стан! Видно, Сережа, на тебе не сошелся клином белый свет».
Шеф проявил снисхождение и велел доставить Серегу в аэропорт на служебной машине. Естественно, причиной этого жеста доброй воли была не забота об удобствах подчиненного и не сострадание к обколотой заднице и спине. Нет, элементарная экономия средств и нервов. Опоздает разгильдяй к вылету, сорвется важная деловая поездка, придется заново все организовывать и согласовывать. Честно говоря, Сан Саныч-сан прекрасно понимал, что на Василия Ивановича надежды гораздо меньше, чем на Сержа. Тот недалек, трусоват, медлителен, а Сережка смел, бесшабашен, коммуникабелен и чертовски обаятелен. Каким-то образом сумел очаровать весь женский пол Центра и его филиалов, включая габаритную, твердокаменную супругу самого Сан Саныча, секретаршу Ленку и ее предшественницу. Хотя именно это шефу и не понравилось, секретуток Строганов мог бы и не охмурять! А у Сереги это выходило походя, без усилий, как бы само собой. Шеф смотрел на его подвиги сквозь пальцы. Черт с ним! Пусть себе обольщает дамский контингент, лишь бы дело двигалось и фирма развивалась.
Перемещение из неуютного гостиничного номера в аэропорт прошло тихо и без и происшествий. Сережка открыл глаза, когда уже подъезжал к Шереметьево, сладко зевнул, от души потянулся, крепко пожал руку водителю Володе и, подхватив сумки, устремился во чрево аэропорта. Здесь было все знакомо. Стойка регистрации, таможня, паспортный контроль. Эх, до чего ж внимательная у нас погранслужба! В каждом гражданине страны видит перебежчика, шпиона, террориста, наркокурьера и еще бог весть кого. Последняя остановка — магазин «Дьютифри». Прикупил коньяк и джин, теперь был полный джентльменский набор.
Уже в самолете, сидя в кресле салона, он отхлебнул из бутылки и наконец опохмелился. Ром побежал по кровеносным сосудам, и ему стало легче, даже подремать сумел несколько часов. Когда пересекали воздушную границу с Японией, пилот включил когда-то любимую, а теперь забытую песню: «А я швыряю камушки с крутого бережка далекого пролива Лаперуза... » Теперь этот пролив остался под крылом самолета, на пути к далекому Индокитаю.
Миловидная попутчица, сидевшая рядом с ним, в начале авиапутешествия отбивалась, но Строганов был напорист и энергичен. Девушка, поломавшись для приличия, согласилась пригубить одну рюмочку, потом и вторую. Третью пили уже на брудершафт, и Сергей жарко целовал соседку в сочные, пухлые губы. Девица раскраснелась, глаза ее загорелись сигнальными огнями. После пятой Серега запустил ладонь в трусики. Туристка хихикала, отстраняла руку, но продолжала целоваться. Как водится, он записал адрес ее отеля, пообещав залюбить до потери пульса во время совместного отдыха. Мелькнула даже шальная мысль увлечь девицу в туалет самолета, Строганов было собрался немедленно этим заняться и... опять отключился.
Дальнейший полет и приземление спящий Серега просто не заметил. Кто-то заботливо пристегнул ремень — видимо, соседка, кто-то поднял спинку кресла — наверное, тоже она, кто-то убрал с откидного столика посуду — скорее всего, стюардесса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Вообще-то он был по званию полковник, но новенькие погоны на китель нацепить не успел. Пока документы на присвоение звания бродили по Главному Управлению кадров, Строганов оказался отставником с небольшой пенсией. Казалось бы, полковник, ветеран войны, но большая пенсия дается за выслугу лет, а для этого требовалось протирать штаны в высоких кабинетах еще лет десять. Так и остался Сергей в душе подполковником, даже папаху получить со склада не успел. Оказался ветеран без жилья, без регистрации, но со справкой на право получения квартиры. Чисто теоретическое право, надо заметить.
И тут ему снова повезло. Бывший шеф, генерал, уволившись со службы, не бросил его на произвол судьбы, а взял с собой, устроив на работу в частную шарашку. Конечно, не совсем частную и не совсем шарашку. Работавший в ней персонал сплошь составляли так называемые люди в штатском. Дельфинарий явно служил прикрытием какой-то спецконторы. Всякие там «зачем» и «почему» Серегу не волновали, он занимался своим делом, которое любил, — тренировал дельфинов. Некоторые сотрудники шарашки действительно были ихтиологами и честно двигали науку вперед. Но большинство занималось какими-то темными делами. Скорее всего, «государевы» ребята из самых продвинутых организовали полулегальный бизнес и параллельно оказывали всевозможные услуги бывшим хозяевам.
Возможно, все эти игры велись в интересах государства, каких-то силовых структур или отдельных руководителей, а может быть, эти азартные ребята отмывали чьи-то средства. Не исключались полукриминальные операции в интересах даже не третьих лиц, а десятых-двадцатых. Но самое вероятное, что контора работала на всех, кто хорошо платил. Иначе откуда у шефа столько денег?
Строганову было не важно, на кого он работает, по военной службе он ни капельки не скучал. Оплата в конторе была на порядок выше, чем у военных, свобода передвижения по всему свету обеспечена, и любимые морские животные всегда рядом. Еще один плюс — оставалось много времени на женщин и вино и никакой обязаловки и морализаторства. Военная пенсия плюс зарплата, хорошие премии, командировочные. Путешествия, приключения, острые ощущения. И правда, меньше знаешь, лучше спишь и дольше живешь.
«Нет, я не патриот! — подумал Сергей. — Так много болтают в последнее время о патриотизме! Вокруг сплошные патриоты! В Кремле, в Генштабе. Я всегда служил в окопах, на полигонах, танкодромах, стрельбищах. А там патриота днем с огнем не сыщешь! Только в Москве, на Арбате да в пределах Садового кольца, и можно встретить настоящего патриота. Педриоты, мать вашу! Таких, как он, гусаров в армии теперь днем с огнем не сыщешь. В меру циничен, в меру романтичен, в меру бабник, бессребреник, окопник, а не службист-канцелярист».
В этой жизни Сережка всегда плыл по течению, не боролся, не страдал, не философствовал, не размышлял. Не мучался извечными русскими вопросами о том, кто же во всем виноват и что теперь делать. Он давно нашел простые универсальные ответы — никто не виноват ни в чем и ничего не надо делать! Авось образуется. Так и получалось. Вот, к примеру, он, старый вояка, выброшенный на улицу из армии, не напрягаясь, неплохо устроился на гражданке. Женился, пожалел об этом, развелся и вновь пожалел о содеянном. Вновь женился и опять развелся, чтоб не усложнять жизнь ни себе, ни очередной спутнице жизни. Так легче и себе и другим. Третья попытка причалить в тихой гавани семейной жизни закончилась тем, что его вторая половинка в Москве сбежала к карточному шулеру! Детей жены ему не нарожали, но он не жалел об этом, потому что любил сам процесс, а не результат.
Сергей сделал глубокий вдох, погрузился с головой в воду, задержал дыхание на две минуты, потом несколько раз повторил упражнение. Так он тренировался ежедневно. Ничего хорошего от суетной неустроенной жизни Строганов не ожидал, но и не расстраивался сильно по этому поводу. Ну что поделать, раз так устроен этот мир — сплошные неприятности и преодоление их последствий. Так что ничего доброго от предстоящей поездки он не ожидал. Но, не нарушая главного жизненного принципа, как и прежде, плыл по течению и не сопротивлялся, поневоле доверяя своей судьбе. Такие нехитрые философские рассуждения так увлекли его, что Серега чуть не захлебнулся. Еще не хватало утонуть в ванной! Глупо, как глупо.
Чуть позже Сергей включил телевизор, там показывали исторический фильм о мореплавателях в Тихом океане. Ну и нагородил автор! Тут тебе и английский корабль с шоколадным названием, и остров Таити, темнокожие красавицы, бунт на шхуне. Не будь занят сборами, посмотрел бы, но некогда! Он передразнил себя голосом воображаемого экскурсовода: «Господин Строганов! Вы не были на Таити? Нет? О-о, вы многое потеряли!»
— А я на вашем Таити, возможно, скоро тоже буду! — огрызнулся Серега в ответ этому надменному болтуну.
Строганов открыл баул, швырнул в него два костюма, брюки, несколько рубашек, галстуков, еще много всяких мелочей. Он примял все это, притоптал и наконец кое-как закрыл чемодан. Достал сумку, уложил ровным слоем вдоль днища десять упаковок с презервативами, самое необходимое для холостяка туриста, сверху — туалетные принадлежности, русско-испанский разговорник. Английским и французским он и так владел в пределах разумного. Осталось приобрести русско-тайский разговорник.
Сергей с сомнением оглядел содержимое сумки, вынул из тумбочки еще три пачки презервативов и добавил к тем десяти. Хорошее число тринадцать! У него в конторе было прозвище ССР! Сергей Строганов Разумный! Или Рациональный, или Реалистичный! На все случаи жизни. Чего же еще в сумке не хватает, очень важного и необходимого? Ага, мази от москитов и ножа аквалангиста! Туда их, и все, хватит, иначе баул будет похож на склад. «Прощай, немытая Россия, и вы, мундиры голубые, и здравствуй, грязный Таиланд!» — продекламировал Сергей громко и с выражением.
Глава 2
ПЕРЕЛЕТ НА КРАЙ СВЕТА
Перед самым отъездом Сергей вновь зашел к шефу за последними наставлениями.
— Собрался?
— Так точно, шеф!
— Аптечку взял?
— Так точно. В ней два пузыря водки, фляжка рома и средства индивидуальной защиты.
Шеф хмуро посмотрел поверх очков. Он был явно недоволен легкомысленным ответом подчиненного.
— Дорогой мой Сережа! Мы вас посылаем в разведку! Вы там будете действовать, как в тылу врага! Тропики, джунгли, а значит, лихорадка, малярия, тиф. В воздухе витают облака микробов! Зараза на заразе сидит и заразой погоняет! Сейчас же пойдите в медпункт и получите укомплектованную аптечку. Да, и попросите уколоть вас чем-нибудь самым необходимым.
— Героин? ЛСД?
Шеф хлопнул ладонью по столу и раздраженно воскликнул:
— Вакцины от тифа, гепатита и малярии!
— Фи! Зачем, шеф?! Я даже в Афгане не позволил из своей задницы дуршлаг делать. Не получил ни одной прививки! Увольте меня от этой неприятной процедуры. — Сергей обиженно насупился и сдвинул брови.
— Я тебя самого уволю и пошлю морально устойчивого Василия Ивановича! Он о презервативах не думает! Он здоровье бережет. Твое лечение может очень дорого обойтись нашей конторе и поставить под угрозу всю операцию.
— Ха! Я как раз о здоровье и беспокоюсь, для этого и предохраняюсь. А Василию Ивановичу, в его преклонных годах, конечно, можно и без средств защиты. От кого ему защищаться-то? Даже если и отвалится орган — не жалко. А мне данный аппарат по жизни еще пригодится. Моральная устойчивость здесь ни при чем. Я профессионал. А если есть сомнения в моих деловых качествах, пусть едет Василий Иванович. Уж он-то дело обязательно загубит!
Шеф погрозил коротким пальцем, похожим на сардельку, и произнес нравоучительным тоном:
— Сомнения в твоем моральном облике нет ввиду его полного отсутствия! Да, Василий Иванович примерный семьянин, он не тыкается в каждую дырку, как некоторые гвардейцы! А ты едешь лишь из-за того, что нахальнее, шустрее и смелее его! Короче говоря, отставить разговорчики! Шагом марш к медикам, снять штаны, получить порцию уколов, взять аптечку и в путь! Иначе изыму аванс!
Последний довод был на редкость убедительным, и Строганов вынужден был скрепя сердце согласиться на прививки.
— Вот конверт, тут текст легенды, билеты, новый загранпаспорт, деньги, страховка. — И Сан Саныч-сан передал ему сверток, затем пожал руку Сергею и углубился в чтение деловых бумаг.
Молоденькая сестричка милосердия вколола Сержу два немилосердных укола под лопатку, потом засандалила еще один, не такой болезненный, в ягодицу. А на прощание от себя лично влепила звонкую пощечину и решительно выставила его за дверь. Однако между уколами он успел как бы невзначай прижаться к маленькой груди и обхватить сильными руками трепетный девичий стан.
«Да-а-а, обиделась девушка, ведь в прошлом году я так внезапно исчез. Служба, конечно, всему причиной. Девушка с глазами дикой серны... Кажется, так я тогда ее называл», — подумал Сергей. Такие экспромты-заготовки нравились романтически настроенным девицам! Они служили прелюдией к главному. Впрочем, именно за это самое «главное» и обожали его женщины.
Женщины были главным увлечением Сереги Строганова. Именно поэтому он откровенно презирал пьянчуг. Для них алкоголь всегда на первом месте. Он же никогда бы не променял приятное женское общество на бутылку горячительного. Серж был трудоголиком, пахарем на ниве любовных утех. Природа наградила его настоящим мужским темпераментом, которого хватило бы с лихвой на несколько жизней.
«Зря она марку держит — гордость и все такое, ведь обоим было хорошо, а на продолжение романа и намека не было! — размышлял Строганов, выходя из поликлиники. — Какой замечательный станок простаивает! Не станок, а прокатный стан! Видно, Сережа, на тебе не сошелся клином белый свет».
Шеф проявил снисхождение и велел доставить Серегу в аэропорт на служебной машине. Естественно, причиной этого жеста доброй воли была не забота об удобствах подчиненного и не сострадание к обколотой заднице и спине. Нет, элементарная экономия средств и нервов. Опоздает разгильдяй к вылету, сорвется важная деловая поездка, придется заново все организовывать и согласовывать. Честно говоря, Сан Саныч-сан прекрасно понимал, что на Василия Ивановича надежды гораздо меньше, чем на Сержа. Тот недалек, трусоват, медлителен, а Сережка смел, бесшабашен, коммуникабелен и чертовски обаятелен. Каким-то образом сумел очаровать весь женский пол Центра и его филиалов, включая габаритную, твердокаменную супругу самого Сан Саныча, секретаршу Ленку и ее предшественницу. Хотя именно это шефу и не понравилось, секретуток Строганов мог бы и не охмурять! А у Сереги это выходило походя, без усилий, как бы само собой. Шеф смотрел на его подвиги сквозь пальцы. Черт с ним! Пусть себе обольщает дамский контингент, лишь бы дело двигалось и фирма развивалась.
Перемещение из неуютного гостиничного номера в аэропорт прошло тихо и без и происшествий. Сережка открыл глаза, когда уже подъезжал к Шереметьево, сладко зевнул, от души потянулся, крепко пожал руку водителю Володе и, подхватив сумки, устремился во чрево аэропорта. Здесь было все знакомо. Стойка регистрации, таможня, паспортный контроль. Эх, до чего ж внимательная у нас погранслужба! В каждом гражданине страны видит перебежчика, шпиона, террориста, наркокурьера и еще бог весть кого. Последняя остановка — магазин «Дьютифри». Прикупил коньяк и джин, теперь был полный джентльменский набор.
Уже в самолете, сидя в кресле салона, он отхлебнул из бутылки и наконец опохмелился. Ром побежал по кровеносным сосудам, и ему стало легче, даже подремать сумел несколько часов. Когда пересекали воздушную границу с Японией, пилот включил когда-то любимую, а теперь забытую песню: «А я швыряю камушки с крутого бережка далекого пролива Лаперуза... » Теперь этот пролив остался под крылом самолета, на пути к далекому Индокитаю.
Миловидная попутчица, сидевшая рядом с ним, в начале авиапутешествия отбивалась, но Строганов был напорист и энергичен. Девушка, поломавшись для приличия, согласилась пригубить одну рюмочку, потом и вторую. Третью пили уже на брудершафт, и Сергей жарко целовал соседку в сочные, пухлые губы. Девица раскраснелась, глаза ее загорелись сигнальными огнями. После пятой Серега запустил ладонь в трусики. Туристка хихикала, отстраняла руку, но продолжала целоваться. Как водится, он записал адрес ее отеля, пообещав залюбить до потери пульса во время совместного отдыха. Мелькнула даже шальная мысль увлечь девицу в туалет самолета, Строганов было собрался немедленно этим заняться и... опять отключился.
Дальнейший полет и приземление спящий Серега просто не заметил. Кто-то заботливо пристегнул ремень — видимо, соседка, кто-то поднял спинку кресла — наверное, тоже она, кто-то убрал с откидного столика посуду — скорее всего, стюардесса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39