Путеводитель также сообщает, на какой планете смешивают лучший Всегалактический «Мозгобойный», на какую цену вы можете рассчитывать, и какие благотворительные организации возьмутся впоследствии за вашу реанимацию.
Там же приводится рецепт Всегалактического «Мозгобойного» Коктейля, на тот случай, если вам захочется приготовить его самому.
Возьмите одну бутылку старого Дженкс-спирта. Влейте в Дженкс-спирт равное количество морской воды с Сантрагинуса V («О, сантрагинская морская вода!», – восклицает Путеводитель. – «О, сантрагинские рыбки!»).
Затем возьмите три кубика арктурского Мега-джина, и дайте им растаять в смеси (Мега-джин должен быть хорошо заморожен, иначе весь бензин испарится).
Пропустите через смесь небольшими пузыриками 4 литра фаллийского болотного газа в память о всех тех счастливых бродягах, которые умерли от наслаждения в трясинах Фаллии.
Осторожно, по серебряной ложке, налейте равное количество куагалактинского гипермятного экстракта, напоминающего о пьянящих ароматах Темных Зон Куагалактики, ароматах таинственных и чуть сладковатых.
Бросьте в смесь клык алголийского солнечного тигера, и смотрите, как он растворяется, разбрасывая отблески алголийских солнц в сердце напитка.
Вбрызните замфуор.
Бросьте оливку.
Пейте… но очень осторожно…
Галактический Путеводитель для Путешествующих Автостопом намного популярнее Encyclopaedia Galactica.
– Шесть кружек темного, – сказал Форд Префект бармену в «Коне и Кучере». – И побыстрее, пожалуйста, скоро конец света.
Бармен в «Коне и Кучере» не привык к подобному обращению. Он обладал чувством собственного достоинства. Он поправил очки и сурово прищурился. Форд не обратил на это никакого внимания. Он уставился в окно, и бармен вместо него сурово взглянул на Артура, который беспомощно пожал плечами и ничего не сказал.
Так что бармен сказал только: – Шесть темного. Добрый день, – и стал наливать пиво.
Потом он решил попробовать еще раз.
– Игру сегодня смотреть будете?
Форд обернулся.
– Смысла нет, – сказал он, и уставился в окно.
– Так вы что, думаете, что все заранее известно, сэр? – спросил бармен. – Шансов у «Арсенала» никаких?
– Ну почему, – ответил Форд. – Просто скоро конец света.
– Э, да-да, сэр, вы правы, – проговорил бармен, взглянув поверх очков на Артура. – «Арсенал» легко отделался, если так.
Форд снова взглянул на бармена. Он был неподдельно удивлен.
– Вообще-то нет, – сказал он, и нахмурился. Бармен сквозь зубы втянул в себя воздух. – Ваше пиво, сэр. Шесть кружек, – сказал он.
Артур слабо улыбнулся ему и снова пожал плечами. Он повернулся и улыбнулся всем в баре на тот случай, если они слышали этот разговор.
Никто их не слышал, и никто не мог понять, с чего это он им улыбается.
Человек у стойки взглянул на Форда и Артура, взглянул на шесть кружек, молниеносно произвел в уме арифметическое действие, получил ответ, который ему понравился, и на его лице появилась глупая улыбка слабой надежды.
– Не суйся, – сказал Форд, – это нам, – и посмотрел на него таким взглядом, который заставил бы даже алголианского солнечного тигера попятиться и отправиться дальше по своим делам.
Форд хлопнул рукой по стойку, оставив на ней пятифунтовую бумажку. – Сдачи не надо, – сказал он.
– Как, с пяти фунтов? Благодарю вас, сэр!
– Вам осталось десять минут, чтобы их потратить.
Бармен предпочел просто отойти к другому концу стойки.
– Форд, – сказал Артур, – ты мне, черт побери, скажешь, что случилось?
– Пей, – ответил Форд. – Твоих три кружки.
– Три кружки? – ужаснулся Артур. – В такую рань?
Сосед Форда по стойке обрадованно ухмыльнулся и кивнул. Форд не обратил на него никакого внимания. Он сказал: – Время – обман чувств. Рань – обман вдвойне.
– Очень неплохо, – заметил Артур, – можно послать в журнал. Есть в журналах разделы для подобных штучек.
– Пей.
– С чего это вдруг три кружки?
– Успокаивающее. Тебе понадобится успокаивающее.
– Успокаивающее?
– Успокаивающее.
Артур уставился в кружку.
– Или со мной что-то творится, – сказал он, – или мир всегда был такой, а я так замотался, что и не заметил…
– Ладно, – Форд отхлебнул пива, – попробую объяснить. Сколько мы знакомы?
– Сколько? – задумался Артур. – Ну, лет пять, может, шесть. Большей частью все было нормально.
– Ладно, – повторил Форд. – А что ты скажешь, если узнаешь, что я не из Гилдфорда, а с маленькой планеты в окрестностях Бетельгейзе?
Артур пожал плечами, словно хотел сказать: – Ну и что?
– Не знаю, – наконец сказал он, глотнув пива. – А что – ты думаешь, я могу это узнать?
Форд сдался. Действительно ведь, кому нужно это знать, если скоро конец света. Он просто сказал: – Пей!
И добавил, как бы между прочим: – Скоро конец света.
Артур еще раз слабо улыбнулся всем посетителям. Увидев это, они нахмурились. Один даже сделал ему знак, чтобы он перестал улыбаться, а занялся бы своим делом.
– Сегодня, похоже, четверг, – пробормотал Артур, склонившись над кружкой. – У меня тяжелый день – четверг.
Глава 3
В этот самый четверг нечто тихо двигалось в ионосфере, на много миль над поверхностью планеты; несколько этих нечто, точнее говоря, несколько десятков этих огромных желтых нечто, похожих на плиты или громадные ломти, огромных, как небоскребы, бесшумных, как птицы. Они легко парили в вышине, грелись в электромагнитных лучах звезды Соль, выжидали, меняли строй, готовились.
Планета внизу почти ничего не знала о них, что, собственно, им в тот момент и было надо.
Никто не заметил эти огромные желтые нечто в Гринвиче, радары на мысе Канаверал не засекли их, Вумера, Джодрелл Банк и другие станции слежения проглядели их – жаль, конечно, ведь именно этого они ждали столько лет.
Их зарегистрировало только маленькое черное устройство под названием Суб-Эфирный Ощущатель, и замигало в кожаной сумке, которую Форд Префект всегда носил с собой. Содержимое сумки Форда Префекта, несомненно, была весьма интересным: у любого физика Земли глаза на лоб вылезли бы, стоило бы ему только взглянуть в эту сумку. Поэтому Форд обычно бросал сверху пару-другую старых затертых ролей, которые будто бы репетировал. Кроме суб-эфирного ощущателя и старых ролей, в сумке у него лежал Электронный Остановщик, или Большой Палец, которым останавливают попутные машины – короткий толстый стержень черного цвета, гладкий, матовый, с крошечными циферблатом и индикатором на одном конце. Еще у Форда был прибор, похожий на увеличенный карманный калькулятор. На нем размещались сотня крошечных кнопок и экран сантиметров десяти по диагонали, на котором по первому требованию могла появиться любая из миллионов статей, хранящихся в памяти этого прибора. Казалось, он до сумасшествия сложен, и поэтому, а также по некоторым другим причинам, на его прозрачном футляре большими веселыми буквами было напечатано: НЕ ПАНИКУЙ!
Одной из некоторых других причин было то, что этот прибор на самом деле был самой выдающейся книгой из всех книг, когда-либо выпущенных огромным издательским концерном Малой Медведицы – Галактический Путеводитель для Путешествующих Автостопом. Она выпущена в микро-суб-мезонно-электронной форме, поскольку, если бы ее напечатали на бумаге, как обычную книгу, путешественнику понадобилось бы несколько космических танкеров, чтобы взять ее с собой.
Кроме этого, в сумке Форда Префекта было несколько ручек, блокнот и большое банное полотенце из магазина Маркса и Спенсера.
Вот что сообщает Галактический Путеводитель на предмет полотенец:
Полотенце, возможно, самый необходимый предмет для межзвездного путешественника. Оно имеет некоторую практическую ценность – вы можете: завернуться в него, чтобы согреться, прыгая по холодным лунам Джаглан-Беты; использовать его, как подстилку, лежа на мраморном песке пляжей Сантрагинуса V, и вдыхая пьянящий морской воздух; спать на нем под огненно-красными звездами на пустынной планете Какрафун; сделать из него парус, чтобы спуститься на плоту по ленивой реке Мотт; намочить его и завязать узлом, чтобы использовать, как оружие в рукопашной; обвязать им голову, чтобы избежать ядовитого дыма или взгляда Прожорного Заглотозавера с Трааля (умопомрачительно глупое животное: оно считает, что раз вы его не видите, то и оно вас не видит; тупое, как сапог от скафандра, но очень, очень прожорливое); полотенцем можно размахивать, подавая сигнал бедствия; и, разумеется, вытираться, если оно все еще чистое.
Но гораздо важнее неизмеримая психологическая ценность полотенца. По непонятной причине, если страг (то есть владелец транспортного средства) обнаруживает, что у путешественника, попросившего его подвезти, есть полотенце, он делает подсознательный вывод, что тот также владеет зубной щеткой, носовым платком, мылом, пачкой галет, флягой, компасом, картой, мотком бечевки, москитной сеткой, плащом и резиновыми сапогами, скафандром и т.д., и т.д. Итак, страг будет счастлив впоследствии одолжить путешественнику любой из этих или других предметов, которые тот мог «случайно потерять». Вот что подумает страг: любой, кто может на попутных проехать всю Галактику вдоль и поперек, забыть про удобства, ночевать в трущобах, бороться с жуткими опасностями, преодолевать их, и при этом все же помнит, где у него полотенце, вполне заслуживает доверия.
Поэтому в жаргоне попутников (как они сами себя называют) есть такая фраза: «Сяпаешь того крутого чувика, Форда Префекта? Вот фруд, который всегда знает, где у него полотенце.» (Сяпать: знать, иметь представление, встречаться, заниматься любовью; крутой: находчивый, общительный, умный, сильный; чувик: друг, брат, сосед, сокамерник; фруд: очень крутой чувик).
Покоясь на полотенце в сумке Форда Префекта, суб-эфирный ощущатель стал мигать чаще. Высоко над планетой огромные желтые нечто меняли строй, расходясь веером. В Джодрелл-Банке кто-то решил, что пришло время выпить чашку чаю.
– У тебя есть с собой полотенце? – неожиданно спросил Артура Форд.
Артур, поглощенный борьбой с третьей кружкой, повернулся к нему.
– А, что? Нет… а должно быть? – Он уже перестал удивляться, в этом как бы больше не было смысла.
Форд недовольно щелкнул языком.
– Пей, – приказал он.
В эту минуту снаружи послышалось отдаленное громыхание, заглушившее негромкие разговоры в баре, музыку из автомата, и икание соседа по стойке, которому Форд вдруг купил виски.
Артур захлебнулся пивом и вскочил на ноги.
– Что это? – закричал он.
– Не волнуйся, – ответил Форд, – они еще не начали.
– Слава Богу, – сказал Артур и снова сел.
– Наверно, это просто сносят твой дом, – заметил Форд, допивая пиво.
– Что? – вскричал Артур. Внезапно влияние Форда кончилось. Артур дико огляделся вокруг и бросился к окну.
– О Боже, так и есть! Мой дом сносят! Какого черта я здесь делаю, Форд?
– Сейчас это, в общем, неважно, сказал Форд, – пускай позабавятся.
– Позабавятся? – задохнулся Артур. – Позабавятся? – Он еще раз взглянул в окно, чтобы убедиться, что они говорят об одном и том же.
– К черту их забавы! – заорал он и выбежал из бара, размахивая почти пустой пивной кружкой. В этот раз у него не появилось новых друзей.
– Прекратите, вандалы! Домоубийцы! – вопил он. – Гунны полуспятившие, прекратите сейчас же!
Форду пришлось последовать за ним. Но сначала он подозвал бармена, и попросил 4 пакета жареного арахиса.
– Арахис, сэр, – сказал бармен, выложив пакеты на стойку, – двадцать восемь пенсов, будьте добры.
Форд был очень добр – он снова дал бармену пять фунтов и сказал, что сдачи не надо. Бармен взглянул на деньги, потом на Форда. Неожиданно его охватила дрожь: он не мог понять, что за ощущение у него появилось, потому что ни на кого у Земле оно еще никогда не появлялось. В минуты большой опасности у любой формы жизни включается тихий подсознательный сигнал. Он всего лишь точно передает вызывающее жалость чувство удаленности от места рождения. На Земле невозможно быть от него дальше, чем в двадцати тысячах километров – слишком мало, чтоб сигнал был заметен. Форд Префект был в очень большой опасности, и родился он в шестистах световых лет от Земли, в окрестностях Бетельгейзе.
Бармен покачнулся, пораженный чувством расстояния, которого не мог постичь. Он взглянул на Форда по-новому, с уважение и даже чуть-чуть со страхом.
– Вы серьезно, сэр? – прошептал он, и его шепот заставил всех посетителей замолчать. – Скоро конец света?
– Да, – сказал Форд.
– Но… сегодня?
Форд уже взял себя в руки.
– Да, – весело ответил он. – Меньше, чем через две минуты, по моим подсчетам.
Бармен не мог поверить сказанному; и чувству, которое он только что испытал, он тоже не мог поверить.
– Мы можем что-нибудь сделать? – спросил он.
– Нет, – ответил Форд, засовывая арахис в карман.
Кто-то в притихшем баре хрипло рассмеялся. Ему показалось смешным, что все вдруг ни с того ни с сего сошли с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21