– Однажды он охотился в Дарьянском лесу, и у него расковался жеребец. А он как раз проезжал мимо кузни… Вместо того, чтобы поручить эту работу черни, он по своему обыкновению сам взялся за молоток. Кузнец долгое время смотрел, как работает король, а потом вдруг решил ему подсказать что-то, а король вспылил, да этим самым молотком ему в лоб и приложил, чтоб не лез под королевскую руку. Доковал он жеребца, и сразу в седло, да с места в карьер, а подкова возьми да отвались. Конь споткнулся, и король через его голову кубарем полетел в чащу. Вы же часто охотитесь в Дарьянском лесу, барон? Знаете просеку, что местные крестьяне подковой называют? Так вот, согласно легенде эту просеку Грав I и проложил своим королевским челом, когда из седла вылетел. Слава Шауру, король остался цел! На обратном же пути Грав I снова заехал в ту кузницу и давай расспрашивать кузнеца. А кузнец и говорит, дескать, хотел я сказать вам, ваше величество, что куете вы неправильно, да видно, монархам правда-то не нужна. Задумался король. А как вернулся во дворец – сразу закон издал, по которому каждый его поданный может потребовать у короля право подковы, чтобы сказать ему всю правду прямо в глаза. По этому закону право подковы действует один час после окончания церемонии, и король в течение этого часа обязан терпеливо выслушивать всё, о чем ему говорит человек с подковой в руках. Причём, король во время церемонии приносит клятву именем святого Шаура о том, что вне зависимости оттого, что ему будет сказано, он никогда не причинит этому поданному зла. Если же его поданный всё же пострадает за правду, сказанную под подковой, то проклятие Шаура ляжет на весь род Гравов.
– Хм, довольно смело было с его стороны издать подобный закон, – иронично заметил посол. – Насколько я знаю монархов, они не очень-то любят прямоту. Просто удивительно! Неужели этот закон действует до сих пор? – спросил он.
– В том то и дело, что право подковы было истребовано всего три раза за четыреста лет, и два из них – непосредственно сразу после издания закона. Сначала право подковы потребовал эрр Комб, про которого поговаривали, что его рога… как бы это сказать… добыты на королевской охоте.
– Муж-рогоносец? – улыбаясь, уточнил барон. – Представляю себе эту картину!
– И не говорите! Король так бушевал, что своим мечом в щепки разрубил стол в «малом круге»! Правда, надо отдать ему должное, эрр Комб спокойно дожил до седых волос и, наверное, всю жизнь потом гордился тем, что сумел простым народным языком выразить королю свое недовольство.
Барон рассмеялся:
– Ну, надо же! Уму непостижимо! Всё-таки ваша страна удивительна! Такого больше нигде не встретишь! А что со вторым случаем?
– Вторым человеком, потребовавшим право подковы, была фрейлина королевы. Она метила в фаворитки короля и потихоньку вела записи во время его долгих отлучек. Я полагаю, у неё, несомненно, был литературный талант, и «скучную» жизнь королевы она описала весьма образно. Вот тут Грав I уже не выдержал. Сначала он хотел вовсе отменить закон, но потом решил, что подобный шаг плохо скажется на его репутации перед потомками: что это за король, который издаёт законы, не подумав? И он не стал отменять право подковы, а просто внёс в закон небольшое дополнение, согласно которому за любым поданным, как и прежде, оставалось право требования подковы, но король мог и отказать. В этом случае человек, потребовавший подкову и получивший отказ, сразу отправлялся на плаху. И вы знаете, правдолюбцев как-то сразу поубавилось, а точнее их не стало и вовсе. Кому охота рисковать собственной головой? После нашелся только один человек, который пошел на такой риск, это произошло триста лет спустя, но Грав VII не оценил храбрость своего канцлера и просто-напросто отрубил ему голову.
– Мда… Впечатляет… – задумчиво проговорил барон Ямин. – Выходит, этот ваш тёмный лис сегодня довольно сильно рисковал… Значит, ему и в самом деле есть что сказать, – посол потёр переносицу мундштуком.
– Вот-вот, я же и говорю, – заёрзал Новидж, – он что-то пронюхал!
– А, бросьте! – раздражённо отмахнулся барон. – Насколько у меня сложилось впечатление о ваших лисах, – он ухмыльнулся, – это ж надо так обозвать обычных полицейских – они вовсе не тупые служаки. Если бы дело касалось вашей персоны, поверьте мне: вы бы ни за что не смогли покинуть дворец! Нет, здесь что-то другое, – он прикрыл глаза.
Внешний министр плеснул себе в бокал еще немного туамина.
– Знаете что, мой дорогой друг, – произнёс посол, открывая глаза, – пожалуй, нам на некоторое время нужно будет отложить намеченное. Архив внешнего министерства подождёт, тем более две трети бумаг вы уже скопировали. Я полагаю, нам нужно сосредоточится на этой таинственной беседе… Так что, уважаемый эрр, сразу как вернётесь во дворец, во что бы то ни стало выясните, о чем лис поведал королю. Это может быть очень и очень важным…
– Как это, к-когда вернётесь? – поперхнулся туамином эрр Новидж.
– Да-да, вернётесь! – с нажимом повторил барон. – А вы как думали? Разумеется, вернётесь! Причём – прямо сейчас! Тем более что побег ваш, как бы это помягче выразиться, не вполне удался, – хохотнул он. – Ну, не хмурьтесь, я пошутил! Я смотрю, вы ещё не вполне пришли в себя. Где ваше жизнелюбие, а? Чтобы окончательно развеять ваше плохое настроение, я сообщу вам весть, которая вас явно обрадует: ко мне приехала очередная племянница, – подмигнув, произнёс он. – И завтра я обязательно познакомлю вас с этим очаровательным существом. Думаю, вы подружитесь, она вполне в вашем вкусе. К тому же, малышке очень не хватает мудрого наставника…
Глава 5
День первый:
почти восемь часов после Полуденной службы
Юр быстро показал стражнику жетон и нетерпеливо отпихнул его в сторону, входя внутрь. Тотчас перед ним вытянулся старший патруля.
– Всё в порядке, господин королевский лис! – гаркнул он. – Мы ничего здесь не трогали, всё как было. Здесь одни мертвяки.
Юр схватил его за грудки и притянул к себе.
– Всё в порядке?! – прошипел он. – Сгною, сука! Ты где должен был службу нести, бестолочь? Почему на улице патруля не было? В кабаке сидели?
Стражник в ужасе выпучил глаза, беззвучно хватая ртом воздух.
– Помилуйте, господин лис! Буквально на секунду зашли. Весь день на ногах, во рту ни крошки не было. Ведь тихо было, потом – шум, крик! Мы сразу сюда. Все входы перекрыли.
Лис брезгливо оттолкнул его.
– Первецу своему об этом доложишь. А сейчас вон отсюда, дубина! Чтоб через минуту вокруг корчмы оцепление было!!
Стражник вылетел за дверь.
Юр осмотрелся. Вокруг в разных позах лежали трупы. Лис медленно стал обходить помещение по кругу, внимательно поглядывая, будто бы принюхиваясь. Внезапно он остановился и посмотрел себе под ноги. Потом, также глядя вниз, прошёл в сторону кухни. Снова остановился. Немного постоял и тем же путем пошел обратно, целенаправленно направляясь к одному из столов. Подойдя к нему, он ногой придвинул к себе ближайший табурет и уселся, скрестив на груди руки.
– Сам оживёшь или помочь? – равнодушно спросил он, ни к кому не обращаясь. – Ты когда в следующий раз сдёргивать будешь, кровь за собой подтирай, а то такой след нарисовал, что хоть с закрытыми глазами его читай. Чего обратно под стол-то вернулся? Не успел?
Из-под стола, испуганно озираясь, вылез человек.
– Ба! Знакомые все лица! – с добродушной улыбкой воскликнул лис. – Я-то думал, что ты простой вор, а ты оказывается, душегуб! Разбоем промышляешь! – Он внезапно метнулся к вору и схватил его двумя пальцами за кадык. – Сколько вас всего?! Ну, быстро! – прошипел лис. – Я тебя, сучонок, здесь же кончу!!
Вор задергался в стальной хватке. Лис слегка ослабил руку.
– Эт-т-о… не я, – кашляя, просипел вор. – Это другой… их всех…
Юр отпустил его и снова уселся на табурет.
– Ну-ну, не спеши, рассказывай, – ласково произнес он. – Только пой правильно, а то я снова могу рассердиться. Как тебя дразнят, голубь ты мой?
– Проныра, – обозвался вор.
– Ишь ты, удачливый значит! Сейчас посмотрим, сколько тебе фарта на кон отпущено. Рожу ты уже себе располосовал, а плохо петь будешь – я тебе ещё пару мазков от себя лично добавлю, чтоб ты совсем расписным красавцем стал.
Вор снова закашлял.
– Я всё расскажу, господин лис. Я не при делах. Сроду к Белолобому никого не отправлял, я же пропальщик.
– Пропальщик он, – жестко произнес лис. – Говно ты, а не пропальщик – пропаля со стрижами не ходят. Ну-ка, кинь сюда ножны!
Вор отстегнул ножны и кинул лису. Тот внимательно их осмотрел.
– Неплохая работа, – заключил он. – И стриж наверно, тоже неплох. Твой?
Он кивнул на один трупов, в шее которого торчал кинжал. Вор опустил голову.
– Т-а-к… Значит, один жмур на тебе уже есть. Тут, милый мой, каторгой не отделаешься.
– Говорю же, господин лис, не я это, – быстро затараторил вор. – Я сытика пас, а тут эти ворвались, – он мотнул головой в сторону двух трупов у двери. – Хипиш поднялся, те сразу жмуров давай ронять направо и налево. Я испугался и под стол сдернул.
– А они, значит, друг друга положили, и последний, наверное, сам себя кончил. Так? Что ты мне поёшь, как служка в храме!
Лис рывком сорвался с места и угрожающе навис над вором. Тот судорожно сглотнул.
– Это сытик их всех сделал, – тихо произнес он.
– Сытик?!
Юр выпрямился и вновь внимательно осмотрел зал. Потом подошел к трупу главаря, присел перед ним на корточки и ощупал его сломанную шею. «Странный прием, никогда такого не встречал», – подумал он. В голове крутилась и всё время ускользала какая-то мысль… Где-то он уже об этом слышал…
– Как он выглядел? – не оборачиваясь, спросил лис.
– Сначала – как обыкновенный лэндер из приграничья, а потом… – Проныра замолчал.
– Не слышу! – повысил голос лис.
– Потом… – вор пытался найти нужные слова. – Он стал, как вы, – наконец выдавил он.
– Не понял?
– Ну, как лис. Глаза у него… И сам весь… Только не из ваших он, господин лис! Точно! – убеждённо произнес вор.
– Это ты каким образом просёк?
Вор смущенно посмотрел на него.
– Ну, мы это… Чуем вас примерно так же, как вы нас.
– Вор чует лиса копчиком? – усмехнулся лис. – Слышал, как же! А этот?
– Этот другой был. Страшнее, – почти прошептал Проныра. – Он когда этих работать начал – глаза у него ледяные сделались, – добавил он. – Даже не так! Не ледяные, а какие-то неживые глаза. Как у мертвяка! А ещё, господин лис, будто бы два разных человека это были, понимаете? Сначала – обыкновенный сытик, а потом из него другой выпрыгнул! Будто бы рррраз! – и обернулся сытик в зверя. И такая у меня чуйка сейчас, что в нём кроме этих двух ещё есть, понимаете?
– Страшнее, говоришь? – задумчиво пробормотал Юр.
– Господин лис, а кто это был? – решился, наконец, спросить вор.
Но Юр его уже не слышал, он вспоминал…
За полгода до описываемых событий…
… Юр сделал ещё один глоток, и его передернуло: вкус у браги был ещё тот. Чтобы как-то справиться с мерзким ощущением, прочно поселившимся во рту, он залпом опрокинул в себя всё содержимое и сразу почувствовал, как начал хмелеть. Сегодня можно было расслабиться. Дело было сделано: казнокрад был выслежен и пойман, и сейчас следовал под надёжной охраной в столицу. Жить ему оставалось лишь до того момента, как освободится королевский палач, ныне обслуживающий его соучастников. Лису уже порядком надоели эти болота, но он все же не спешил возвращаться в столицу, стараясь выкроить себе хоть немного времени для отдыха. Сейчас он сидел в местном кабачке и лениво вполуха слушал пьяное бормотание проводника:
– А поставь мне ещё кружечку, господин лис? Ик… Я тебе про Белую Деву расскажу, а то без хмельного как-то не рассказывается… Ик…Вот спасибо! Да хранит тебя Святой Шаур!
… Значитца так. Ик… Прости, господин хороший, бражка не в то горло пошла. Ик…
…Есть тут одно болото, с виду так себе: неглубокое – ты в сапогах своих, господин лис, ног бы не замочил, да вот только не перешёл никто то болото. Вода там чёрная, неживая, и Белая Дева ходит в сумерках. Ик… На рассвете али на закате парит прямо по-над водой и манит. Красоты неземной та Дева, и голос у ней – как колокольчик серебряный. Только кто её видел – тот, считай, ик… пропал! Вот как я, например…
Может, я ещё кружечку выпью, а? А то икота не пройдет, весь сказ испорчу… Вот спасибо тебе, добрая душа!
…Я ведь раньше другим был, не пьяница, как сейчас, поверь мне, лис. Войну простым лучником начал, мальчишкой совсем. Ты не смотри, что я сейчас хилый да хромой! Врукопашную, конечно, отходился уже, но по сю пору за сто локтей стрелой шмеля на лету собью. А тогда-то – молодец молодцом был! Да и ребятки мои – один к одному, как на подбор! На подбор, да… Эх, всех подобрала жизнь – кого там ещё, кто потом от ран да от жизни непростой помер, а кто не справился да сам ушёл…
Давай, выпьем, за них, помянем…
…О чём бишь я? О Деве ведь рассказывал, да вишь куда память-то утянула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Хм, довольно смело было с его стороны издать подобный закон, – иронично заметил посол. – Насколько я знаю монархов, они не очень-то любят прямоту. Просто удивительно! Неужели этот закон действует до сих пор? – спросил он.
– В том то и дело, что право подковы было истребовано всего три раза за четыреста лет, и два из них – непосредственно сразу после издания закона. Сначала право подковы потребовал эрр Комб, про которого поговаривали, что его рога… как бы это сказать… добыты на королевской охоте.
– Муж-рогоносец? – улыбаясь, уточнил барон. – Представляю себе эту картину!
– И не говорите! Король так бушевал, что своим мечом в щепки разрубил стол в «малом круге»! Правда, надо отдать ему должное, эрр Комб спокойно дожил до седых волос и, наверное, всю жизнь потом гордился тем, что сумел простым народным языком выразить королю свое недовольство.
Барон рассмеялся:
– Ну, надо же! Уму непостижимо! Всё-таки ваша страна удивительна! Такого больше нигде не встретишь! А что со вторым случаем?
– Вторым человеком, потребовавшим право подковы, была фрейлина королевы. Она метила в фаворитки короля и потихоньку вела записи во время его долгих отлучек. Я полагаю, у неё, несомненно, был литературный талант, и «скучную» жизнь королевы она описала весьма образно. Вот тут Грав I уже не выдержал. Сначала он хотел вовсе отменить закон, но потом решил, что подобный шаг плохо скажется на его репутации перед потомками: что это за король, который издаёт законы, не подумав? И он не стал отменять право подковы, а просто внёс в закон небольшое дополнение, согласно которому за любым поданным, как и прежде, оставалось право требования подковы, но король мог и отказать. В этом случае человек, потребовавший подкову и получивший отказ, сразу отправлялся на плаху. И вы знаете, правдолюбцев как-то сразу поубавилось, а точнее их не стало и вовсе. Кому охота рисковать собственной головой? После нашелся только один человек, который пошел на такой риск, это произошло триста лет спустя, но Грав VII не оценил храбрость своего канцлера и просто-напросто отрубил ему голову.
– Мда… Впечатляет… – задумчиво проговорил барон Ямин. – Выходит, этот ваш тёмный лис сегодня довольно сильно рисковал… Значит, ему и в самом деле есть что сказать, – посол потёр переносицу мундштуком.
– Вот-вот, я же и говорю, – заёрзал Новидж, – он что-то пронюхал!
– А, бросьте! – раздражённо отмахнулся барон. – Насколько у меня сложилось впечатление о ваших лисах, – он ухмыльнулся, – это ж надо так обозвать обычных полицейских – они вовсе не тупые служаки. Если бы дело касалось вашей персоны, поверьте мне: вы бы ни за что не смогли покинуть дворец! Нет, здесь что-то другое, – он прикрыл глаза.
Внешний министр плеснул себе в бокал еще немного туамина.
– Знаете что, мой дорогой друг, – произнёс посол, открывая глаза, – пожалуй, нам на некоторое время нужно будет отложить намеченное. Архив внешнего министерства подождёт, тем более две трети бумаг вы уже скопировали. Я полагаю, нам нужно сосредоточится на этой таинственной беседе… Так что, уважаемый эрр, сразу как вернётесь во дворец, во что бы то ни стало выясните, о чем лис поведал королю. Это может быть очень и очень важным…
– Как это, к-когда вернётесь? – поперхнулся туамином эрр Новидж.
– Да-да, вернётесь! – с нажимом повторил барон. – А вы как думали? Разумеется, вернётесь! Причём – прямо сейчас! Тем более что побег ваш, как бы это помягче выразиться, не вполне удался, – хохотнул он. – Ну, не хмурьтесь, я пошутил! Я смотрю, вы ещё не вполне пришли в себя. Где ваше жизнелюбие, а? Чтобы окончательно развеять ваше плохое настроение, я сообщу вам весть, которая вас явно обрадует: ко мне приехала очередная племянница, – подмигнув, произнёс он. – И завтра я обязательно познакомлю вас с этим очаровательным существом. Думаю, вы подружитесь, она вполне в вашем вкусе. К тому же, малышке очень не хватает мудрого наставника…
Глава 5
День первый:
почти восемь часов после Полуденной службы
Юр быстро показал стражнику жетон и нетерпеливо отпихнул его в сторону, входя внутрь. Тотчас перед ним вытянулся старший патруля.
– Всё в порядке, господин королевский лис! – гаркнул он. – Мы ничего здесь не трогали, всё как было. Здесь одни мертвяки.
Юр схватил его за грудки и притянул к себе.
– Всё в порядке?! – прошипел он. – Сгною, сука! Ты где должен был службу нести, бестолочь? Почему на улице патруля не было? В кабаке сидели?
Стражник в ужасе выпучил глаза, беззвучно хватая ртом воздух.
– Помилуйте, господин лис! Буквально на секунду зашли. Весь день на ногах, во рту ни крошки не было. Ведь тихо было, потом – шум, крик! Мы сразу сюда. Все входы перекрыли.
Лис брезгливо оттолкнул его.
– Первецу своему об этом доложишь. А сейчас вон отсюда, дубина! Чтоб через минуту вокруг корчмы оцепление было!!
Стражник вылетел за дверь.
Юр осмотрелся. Вокруг в разных позах лежали трупы. Лис медленно стал обходить помещение по кругу, внимательно поглядывая, будто бы принюхиваясь. Внезапно он остановился и посмотрел себе под ноги. Потом, также глядя вниз, прошёл в сторону кухни. Снова остановился. Немного постоял и тем же путем пошел обратно, целенаправленно направляясь к одному из столов. Подойдя к нему, он ногой придвинул к себе ближайший табурет и уселся, скрестив на груди руки.
– Сам оживёшь или помочь? – равнодушно спросил он, ни к кому не обращаясь. – Ты когда в следующий раз сдёргивать будешь, кровь за собой подтирай, а то такой след нарисовал, что хоть с закрытыми глазами его читай. Чего обратно под стол-то вернулся? Не успел?
Из-под стола, испуганно озираясь, вылез человек.
– Ба! Знакомые все лица! – с добродушной улыбкой воскликнул лис. – Я-то думал, что ты простой вор, а ты оказывается, душегуб! Разбоем промышляешь! – Он внезапно метнулся к вору и схватил его двумя пальцами за кадык. – Сколько вас всего?! Ну, быстро! – прошипел лис. – Я тебя, сучонок, здесь же кончу!!
Вор задергался в стальной хватке. Лис слегка ослабил руку.
– Эт-т-о… не я, – кашляя, просипел вор. – Это другой… их всех…
Юр отпустил его и снова уселся на табурет.
– Ну-ну, не спеши, рассказывай, – ласково произнес он. – Только пой правильно, а то я снова могу рассердиться. Как тебя дразнят, голубь ты мой?
– Проныра, – обозвался вор.
– Ишь ты, удачливый значит! Сейчас посмотрим, сколько тебе фарта на кон отпущено. Рожу ты уже себе располосовал, а плохо петь будешь – я тебе ещё пару мазков от себя лично добавлю, чтоб ты совсем расписным красавцем стал.
Вор снова закашлял.
– Я всё расскажу, господин лис. Я не при делах. Сроду к Белолобому никого не отправлял, я же пропальщик.
– Пропальщик он, – жестко произнес лис. – Говно ты, а не пропальщик – пропаля со стрижами не ходят. Ну-ка, кинь сюда ножны!
Вор отстегнул ножны и кинул лису. Тот внимательно их осмотрел.
– Неплохая работа, – заключил он. – И стриж наверно, тоже неплох. Твой?
Он кивнул на один трупов, в шее которого торчал кинжал. Вор опустил голову.
– Т-а-к… Значит, один жмур на тебе уже есть. Тут, милый мой, каторгой не отделаешься.
– Говорю же, господин лис, не я это, – быстро затараторил вор. – Я сытика пас, а тут эти ворвались, – он мотнул головой в сторону двух трупов у двери. – Хипиш поднялся, те сразу жмуров давай ронять направо и налево. Я испугался и под стол сдернул.
– А они, значит, друг друга положили, и последний, наверное, сам себя кончил. Так? Что ты мне поёшь, как служка в храме!
Лис рывком сорвался с места и угрожающе навис над вором. Тот судорожно сглотнул.
– Это сытик их всех сделал, – тихо произнес он.
– Сытик?!
Юр выпрямился и вновь внимательно осмотрел зал. Потом подошел к трупу главаря, присел перед ним на корточки и ощупал его сломанную шею. «Странный прием, никогда такого не встречал», – подумал он. В голове крутилась и всё время ускользала какая-то мысль… Где-то он уже об этом слышал…
– Как он выглядел? – не оборачиваясь, спросил лис.
– Сначала – как обыкновенный лэндер из приграничья, а потом… – Проныра замолчал.
– Не слышу! – повысил голос лис.
– Потом… – вор пытался найти нужные слова. – Он стал, как вы, – наконец выдавил он.
– Не понял?
– Ну, как лис. Глаза у него… И сам весь… Только не из ваших он, господин лис! Точно! – убеждённо произнес вор.
– Это ты каким образом просёк?
Вор смущенно посмотрел на него.
– Ну, мы это… Чуем вас примерно так же, как вы нас.
– Вор чует лиса копчиком? – усмехнулся лис. – Слышал, как же! А этот?
– Этот другой был. Страшнее, – почти прошептал Проныра. – Он когда этих работать начал – глаза у него ледяные сделались, – добавил он. – Даже не так! Не ледяные, а какие-то неживые глаза. Как у мертвяка! А ещё, господин лис, будто бы два разных человека это были, понимаете? Сначала – обыкновенный сытик, а потом из него другой выпрыгнул! Будто бы рррраз! – и обернулся сытик в зверя. И такая у меня чуйка сейчас, что в нём кроме этих двух ещё есть, понимаете?
– Страшнее, говоришь? – задумчиво пробормотал Юр.
– Господин лис, а кто это был? – решился, наконец, спросить вор.
Но Юр его уже не слышал, он вспоминал…
За полгода до описываемых событий…
… Юр сделал ещё один глоток, и его передернуло: вкус у браги был ещё тот. Чтобы как-то справиться с мерзким ощущением, прочно поселившимся во рту, он залпом опрокинул в себя всё содержимое и сразу почувствовал, как начал хмелеть. Сегодня можно было расслабиться. Дело было сделано: казнокрад был выслежен и пойман, и сейчас следовал под надёжной охраной в столицу. Жить ему оставалось лишь до того момента, как освободится королевский палач, ныне обслуживающий его соучастников. Лису уже порядком надоели эти болота, но он все же не спешил возвращаться в столицу, стараясь выкроить себе хоть немного времени для отдыха. Сейчас он сидел в местном кабачке и лениво вполуха слушал пьяное бормотание проводника:
– А поставь мне ещё кружечку, господин лис? Ик… Я тебе про Белую Деву расскажу, а то без хмельного как-то не рассказывается… Ик…Вот спасибо! Да хранит тебя Святой Шаур!
… Значитца так. Ик… Прости, господин хороший, бражка не в то горло пошла. Ик…
…Есть тут одно болото, с виду так себе: неглубокое – ты в сапогах своих, господин лис, ног бы не замочил, да вот только не перешёл никто то болото. Вода там чёрная, неживая, и Белая Дева ходит в сумерках. Ик… На рассвете али на закате парит прямо по-над водой и манит. Красоты неземной та Дева, и голос у ней – как колокольчик серебряный. Только кто её видел – тот, считай, ик… пропал! Вот как я, например…
Может, я ещё кружечку выпью, а? А то икота не пройдет, весь сказ испорчу… Вот спасибо тебе, добрая душа!
…Я ведь раньше другим был, не пьяница, как сейчас, поверь мне, лис. Войну простым лучником начал, мальчишкой совсем. Ты не смотри, что я сейчас хилый да хромой! Врукопашную, конечно, отходился уже, но по сю пору за сто локтей стрелой шмеля на лету собью. А тогда-то – молодец молодцом был! Да и ребятки мои – один к одному, как на подбор! На подбор, да… Эх, всех подобрала жизнь – кого там ещё, кто потом от ран да от жизни непростой помер, а кто не справился да сам ушёл…
Давай, выпьем, за них, помянем…
…О чём бишь я? О Деве ведь рассказывал, да вишь куда память-то утянула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50