Так что пока оставалось только ждать.
Но наряду с засевшим где-то Французом оставались еще два сложных момента. Во-первых, Клер, которая не выносит любого проявления насилия. Паркер не сомневался, что впоследствии это еще не раз осложнит его жизнь, но здесь были также и свои преимущества. Во всяком случае, Клер никогда не станет соваться в его дела. Так что не стоит огорчать ее без особой на то необходимости.
Во-вторых, перекупщик. Если верить Французу, к вечеру он должен заявиться сюда, но как раз это и не устраивало Паркера. Он не желал поднимать шума ни на этой квартире, ни где-либо по соседству. Поэтому придется дождаться, когда Француз уйдет, и последовать за ним.
Он был почти уверен, что Клер выйдет в коридор вслед за ним и станет умолять, чтобы он оставил Француза в покое и не преследовал его, но она все же осталась в кухне. Это уже хорошо, это означало, что у нее могут быть какие-то свои странности, но она вовсе не собирается напоминать ему о них чаще, чем это необходимо.
Француз оказался намного осторожнее, чем ожидал Паркер. Прошло пятнадцать минут, но ничего так и не произошло. Тогда Паркер наконец отошел от двери и вернулся в кухню.
— Тебе пора, — прошептал он. — Не оглядывайся, не смотри по сторонам, не останавливайся, просто иди.
— Ладно, — согласилась Клер. Она была бледна и очень сосредоточена. — Увидимся через два месяца.
— Да.
Они вместе дошли до двери, и, когда она выходила, Паркер отошел от лестничного проема. Он стоял за дверью и придерживал ее так, чтобы Клер не смогла захлопнуть ее сама. Он слышал, как она спустилась вниз и вышла на улицу. И затем откуда-то с верхней площадки до его слуха донесся еле различимый ухом шаркающий звук, и это означало, что Француз собирается перейти к действиям.
Французу и в самом деле чуть было не удалось провести его. Паркер был уже готов поверить в то, что он собирается выйти из игры, но теперь ему в голову пришла мысль о том, что Француз был далеко не новичком и к тому же жадность не давала ему покоя. Похоже, что этот чертов Француз теперь попытается забрать все.
Паркер беззвучно притворил дверь, быстро вернулся в гостиную и пригнулся за спинкой одного из кресел. Теперь его нельзя было бы увидеть от двери.
Ему пришлось прождать еще довольно долго, и он так и не услышал, как Француз вошел в квартиру. Он возник на пороге гостиной совершенно неожиданно, держа пистолет наготове и настороженно озираясь по сторонам. Француз не видел Паркера, и, по-видимому, был уверен, что тот не ожидает его возвращения. Поэтому он двинулся дальше по коридору, не утруждая себя более подробной проверкой.
Паркер тенью пересек гостиную, вышел в коридор и сказал в спину Французу:
— Вот здесь в самый раз. — Француз тут же замер на месте.
— Я наврал тебе о перекупщике. Его зовут совсем не так.
— Может быть. Бросай.
Пистолет Француза с глухим стуком упал на ковер. Паркер шагнул вперед и оглушил противника ударом рукоятки пистолета по голове.
Ему хватило одного-единственного пробного звонка в Цинциннати от имени Француза, чтобы удостовериться в том, что тогда, в первый раз, тот говорил чистейшую правду. Рей Дженсен действительно был скупщиком краденого, и он был уже в пути.
Оставлять Француза в живых еще какое-то время будет делом довольно непростым, но здесь совершенно некуда спрятать труп, чтобы он при этом не попался на глаза Мейвис Гросс. При виде покойника она наверняка закатила бы истерику, а Паркеру было нужно, чтобы она по-прежнему оставалась спокойной.
Он прошел по коридору до двери спальни и, распахнув ее, обнаружил, что Мейвис лежит на кровати, изогнувшись неестественным образом. Видимо, ею было принято несколько безуспешных попыток развязаться, и от этого ее неглиже высоко задралось, открывая полные бедра.
— К чему все это? — удивился Паркер. — Я и сам развяжу тебя, если ты пообещаешь не делать глупостей.
Она оставалась неподвижно лежать, пока он развязывал чулки, стягивающие запястья, но когда ее руки освободились, она оторвала пластырь, которым был заклеен рот, и выпалила:
— Вы что, ребята, совсем рехнулись? Или вы не знаете, что у людей есть еще и естественные потребности?
— И именно поэтому я разрешаю тебе подняться, — сказал он. — Еще можешь позавтракать.
Она перевернулась на спину и села в кровати, не утруждая себя тем, чтобы привести в порядок неглиже.
— Большое спасибо.
— Развязывай ноги.
— У меня онемели пальцы. Паркеру пришлось самому развязать ее до конца. Затем он сказал:
— Там в коридоре на полу лежит мой приятель, но пусть тебя это не волнует. Он не умер. Он хотел убить тебя, потому что ты видела наши лица, а мне не захотелось вешать на себя еще и мокрое дело.
Мейвис была очень бледна, но все же заставила себя криво улыбнуться:
— Тогда я на твоей стороне. Ты не поможешь мне встать?
Он протянул ей руку. Двигалась она медленно, неуклюже переставляя затекшие ноги.
— Ты его вырубил, да? — поинтересовалась она, добравшись наконец до коридора.
— У меня не было другого выбора. Конечно, если ты надумаешь закрыться в ванной и начнешь голосить из окна, то я буду склонен думать, что он был в чем-то прав.
— За меня можешь не беспокоиться, — успокоила его пленница. — Я никому не собираюсь портить жизнь.
— Вот и хорошо.
Пока она была в ванной, Паркер связал Француза, воспользовавшись для этого все теми же чулками, найденными им в комоде. Он не стал возиться с кляпом, а просто отволок Француза в спальню и оставил его там лежать на полу.
Затем он снова вышел в коридор. Через некоторое время Мейвис вышла из ванной. Паркер обратил внимание на то, что она накрасила губы, а ее взгляд наполнился какой-то сладостной истомой.
— Иди и съешь чего-нибудь.
— Я вот тут все думала, — начала она. — Ведь ты как будто спас мне жизнь, да?
— Возможно, — согласился он.
— Ну тогда мне следует найти способ выразить тебе свою признательность. — Сочная блондинка завлекающе улыбнулась. — Даже не знаю. Вряд ли я одна смогу придумать что-нибудь подходящее. Как ты думаешь?
Паркер разглядывал ее, пытаясь решить, в самом ли деле ей так неймется или она хочет попытаться усыпить его бдительность и попытаться бежать. Нет, ее взгляд вовсе не был притворным, но в любом случае она не представляла для него опасности. Тем более, что день впереди еще долгий и ему придется провести все это время в ожидании визита Рея Дженсена.
Паркер улыбнулся ей в ответ:
— Мне кажется, что я смог бы помочь тебе думать над этим.
Глава 8
Дженсен объявился в половине одиннадцатого вечера и был несказанно удивлен встрече с Паркером.
— И ты этим занимаешься? — изумленно воскликнул он. — А Француз мне о тебе ни словом не обмолвился.
— Француз здесь больше никто, — ответил Паркер. — Заходи.
Они с Дженсеном были представлены друг другу и виделись пару раз, но никогда их еще не связывало общее дело.
Дженсен с опаской вошел в квартиру.
— Вообще-то мне кажется, что в отсутствие Француза вряд ли стоит что-либо обсуждать.
— Ты уже читал местные газеты?
— Я приехал прямиком из аэропорта.
— Тогда заходи в гостиную.
Мейвис и Француза он оставил в спальне. У Мейвис снова были связаны руки и ноги и заклеен рот, а Француз лежал крепко связанным на полу. Терпкий аромат все еще витал в воздухе над диваном, где незадолго до этого Мейвис выражала ему свою признательность. Она была немало обижена и разочарована тем, что Паркер все еще ей не доверяет, узнав; что он снова собирается ее связать. Еще раньше вечером Паркер отлучался ненадолго из квартиры, чтобы купить местную газету, внеплановый номер которой вышел в воскресенье и был полностью посвящен состоявшемуся ночью ограблению съезда нумизматов. Именно эту газету он теперь передал Дженсену, который тут же углубился в чтение.
Паркер уже ознакомился с ней. Майнзер и Карлоу были арестованы, а Лемке умер по дороге в больницу. Он также узнал и о том, что охранник, которого он подстрелил, остался жив, но состояние его по-прежнему оставалось критическим. Полиция обнаружила на стоянке их грузовик и теперь усиленно разыскивала микроавтобус, угнанный ночью из того же гаража. А еще он выяснил, что стоимость похищенных монет оценивается в семьсот пятьдесят тысяч долларов.
Уже не из газеты, а из выпуска шестичасовых радионовостей ему стало известно, что рассказанная Клер история, видимо, все же возымела действие и ей поверили. Она стала героиней разыгравшейся драмы, она помогла полицейскому художнику сделать наброски портретов двоих скрывшихся бандитов. И газеты, и радиопередачи выражали официальную точку зрения, что Билли Лабатард, местный торговец монетами, в ходе ограбления застреленный кем-то из членов банды, и был главным организатором и вдохновителем этого преступления.
Дженсен внимательно прочитал все, что имело отношение к делу.
Наконец оторвался от газеты, заметив при этом:
— Знаешь, они всегда все преувеличивают.
— Я беру двести штук.
— Это приличная сумма.
В ответ Паркер лишь пожал плечами:
— Мы неплохо поработали.
— Об этом деле теперь начнут трубить газетчики, — сказал Дженсен. — Для меня это дело слишком рисковое, чтобы браться за него.
— Ладно, придется найти кого-нибудь другого.
Дженсен протестующе поднял руку.
— Я хотел сказать, — продолжал он, — за ту цену, которую ты назначаешь. Двести тысяч долларов...
— Торг здесь неуместен. Цена — две сотни. Дженсен покачал головой:
— Я не возьмусь.
— Тогда извини, что отнял у тебя время, — сказал Паркер, вставая с дивана.
Но Дженсен оставался сидеть. Он сказал:
— Проблема в том, чтобы вывезти все из города. Где товар сейчас?
— Во взятом напрокат грузовике, оставленном на одной из городских стоянок. Пару дней еще может подождать. Карточка у меня, и я готов ее уступить тебе за двести штук.
Дженсен нахмурился.
— Довольно дорогая затея, — задумчиво проговорил он. — Не то чтобы неосуществимая, но все-таки дорогая.
Паркер ничего не сказал на это, он выжидал, Дженсен продолжал сидеть нахмурившись. Наконец, он нарушил затянувшееся молчание:
— И еще трудности с наличными. Я не могу за один вечер набрать такую сумму наличными.
— И сколько времени тебе понадобится на это?
Дженсен поджал губы, нервно зашевелил пальцами и устремил взгляд куда-то вдаль.
— Шестьдесят дней, — сказал он в конце концов.
— А где встречаемся?
— Есть одно место в Акроне.
Они провели за беседой еще минут десять, а затем Паркер передал выданную ему на стоянке карточку, и Дженсен ушел. Они условились, что Паркер заберет деньги через шестьдесят дней из тайника Дженсена в Акроне, а уж после этого распорядится ими по своему усмотрению. Четвертую часть суммы он отправит посреднику Карлоу, еще одну четверть — посреднику Майнзера. Сделает он это вовсе не из страха, что они выдадут его на суде, а просто потому, что ему хотелось надеяться: при других обстоятельствах они сделали бы для него то же самое.
После того как Дженсен ушел, Паркер развязал Мейвис, и они снова принялись практиковаться в умении выражать благодарность. Около двух часов ночи Паркер объявил, что ему пора идти.
— А как же твой приятель? — поинтересовалась она.
— Я прихвачу его с собой. Но может быть, ты дашь мне хотя бы полчаса форы, прежде чем позвонишь в полицию?
Она усмехнулась и погладила его по щеке.
— А зачем мне вообще куда-то звонить? Разве меня обворовали? Какой мне будет прок от полиции?
— Я как-нибудь к тебе еще загляну, — пообещал Паркер, зная наперед, что никогда не станет этого делать.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответила Мейвис, понимая, что он лжет.
Возвратившись обратно в спальню, он развязал Французу ноги.
— Паркер, тебе же будет хуже, — прошептал Француз. — Они найдут мой труп, а эта телка первая тебя и заложит. Она не станет покрывать убийцу.
— Вставай, — приказал Паркер, но ему все же пришлось помочь Французу подняться с пола, так как руки у того были по-прежнему крепко связаны за спиной.
Мейвис находилась в ванной. Паркер провел Француза по коридору, и они вышли из квартиры. Когда они спустились вниз по лестнице и оказались на улице. Француз снова подал голос.
— Все и так достанется тебе. Я слышал голос Дженсена, так что теперь и так все твое. Тогда зачем тебе я?
— Ты завалил мое дело, — зло процедил Паркер и толкнул своего пленника вперед.
Окрестные улицы были пустынны и погружены в темноту ночи. Они успели пройти квартал и еще немного, когда Француз вдруг развернулся и нанес головой удар в лицо Паркеру, пытаясь сбить его с ног. Затем изо всех сил пнул ногой по ребрам и, пригнувшись, бросился прочь, шарахаясь из стороны в сторону, пытаясь убежать от неминуемой смерти даже со связанными за спиной руками.
Паркер тут же вскочил с земли, выхватил пистолет и нажал на спусковой крючок. В темноте прогремел одинокий выстрел. Француз споткнулся и упал, оставаясь лежать ничком, вниз лицом.
Паркер развернулся и зашагал в другую сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21