Мы понимаем, что случившееся отложилось в памяти и способно разрушать психику всегда, стоит только вспомнить об этом. Я уверен, что происшедшее в Драго было настолько же реальным, как то, что вы сейчас сидите в этой комнате.
Кэрин слушала доктора вполуха, устав от монотонно-жужжащего звука его голоса. Не было смысла повторять сказанное. Главное – это то, что она была так взволнована воспоминаниями. Это плохо. Но хорошо, что она может разговаривать после случившегося, Когда она почувствовала перерыв в речи доктора, то нечаянно посмотрела на часы. Ее час закончился.
Глава 3
Кэрин медленно ехала по мосту Авроры в северном направлении, к маунтлейкской террасе, туда, где стоял их с Дэвидом дом. На душе у нее было чувство опустошенности, как бывало обычно после посещения доктора Гоеца.
Она вдруг вспомнила чувство триумфа, охватившее ее, когда она выстрелила серебряной пулей в голову черной волчицы. Это была маленькая победа, одна из тех, которые и обусловили финал. Но даже тогда, когда они с Крисом Халораном убегали прочь из горящей деревни, оба они не верили, что все кончилось. Около шести месяцев они прятались. Наконец стало казаться, что все в мире встало на свои места. Но как они ошибались!
Время от времени они бесцельно переезжали с места на место, находясь на грани нервного срыва. И, как обычно бывает с парами, которые так долго живут как на острие бритвы, они стали иначе относиться друг к другу. Постоянные ссоры стали неотъемлемой частью их жизни. Последний взрыв в их отношениях произошел, когда они жили в отеле Лас-Вегаса. Кэрин провела все утро в комнате, включив кондиционер на полную мощность, Крис рано утром, после неубедительной попытки уговорить ее пойти вместе с ним, спустился вниз, в бассейн.
Вернулся он около полудня. Выглядел довольно свежим.
Потом он пошел в ванну и даже не пытался заговорить с ней до того, как побрился и привел себя в порядок:
– Ты не хочешь спуститься поесть?
– А мы не можем заказать завтрак в номер?
– А зачем?
– Я просто не хочу никуда выходить. Вот и все.
– Бога ради, Кэрин, ты же не можешь постоянно находиться в комнате и не выходить никуда, как напуганный ребенок.
Его слова были как нож по сердцу.
Она вздрогнула:
– Я буду делать только то, что хочу. Кто ты такой, чтобы указывать, что мне делать, а что нет? Тебя никто не просил вмешиваться в мою жизнь.
Крис сверкнул глазами, вышел и хлопнул дверью. У Кэрин возникло непреодолимое желание швырнуть что-нибудь ему вслед.
От бешенства у нее зазвенело в ушах, кровь прилила к лицу. Она подошла к окну, отдернула занавеску и стала смотреть на Лас-Вегас, освещенный ярким утренним солнцем. С двенадцатого этажа она наблюдала за людьми. Большинство из них улыбалось, у них явно было превосходное настроение. Кэрин задернула занавеску и вернулась в кресло, где провела все утро. Она просидела еще приблизительно час, пока не вернулся Крис. Он закрыл за собой дверь и остановился, глядя на нее:
– Почему, черт возьми, ты выключила кондиционер?
– Мне так нравится, – сказала она и начала наливаться злостью, хотя безуспешно пыталась расслабиться.
– Кэрин, мы должны поговорить.
– Зачем?
– Потому что мы начинаем раздражать друг друга.
– Действительно.
– Проклятье, перестань так разговаривать, меня это бесит!
– Бедняжка.
– Подобные разговоры все больше отдаляют нас друг от друга. Я думаю, тебе это не принесет пользы.
– Ну, и...
– Заканчивай эти детские игры, Я знаю, то, что ты убегала из Драго...
Кэрин вскочила с кресла. Ее лицо выглядело разгневанным:
– Ты не понимаешь, почему я убегала оттуда. Ты застал только конец. А я провела там шесть месяцев. Шесть месяцев в аду.
Крис заговорил тщательно контролируемым голосом:
– Я знаю, сколько ты пережила. И я хочу помочь тебе.
– И каким же образом?
– Я думаю, что, если ты выговоришься, тебе будет легче.
– Я не хочу об этом говорить. Ни тебе, ни кому-либо другому.
– Я единственный, кому ты говорила о Драго. Я единственный в мире, кто поверил тебе, потому что я был там, я видел волков собственными глазами.
Кэрин схватилась за голову:
– Я не хочу слышать, я не хочу думать об этом, я хочу навсегда забыть.
– Ты не сможешь, – сказал Крис, – это будет всегда где-то на задворках твоей памяти. Вот если бы мы могли поговорить об этом...
– Да пошел ты со своим «поговорить». Ты рассуждаешь, как эти чертовы психологи. Скажи, где ты получил степень? Доктор!
– Прекрати, я этого не выношу.
– Ну и не надо. Тебя никто не держит.
– Действительно, – сказал он вдруг холодно. – Никто.
В течение получаса Крис упаковал свои вещи и уехал. Это было два с половиной года назад. С тех пор она его не видела.
Первая неделя, прошедшая с того дня, когда она порвала с Крисом, осталась в памяти лишь частично. Кэрин помнила только, что была очень близка к тому, чтобы наложить на себя руки в туалете. А потом она приехала к родителям, в пригород Лос-Анджелеса Брентвуд. Около двух месяцев она выполняла роль няньки и почти не покидала второй этаж. Ночи были мучительны. Ночи были полны затаившегося невыразимого ужаса.
Когда Кэрин более или менее пришла в себя, она попыталась рассказать кое-кому о лете, проведенном в Драго. Ей никто не верил, хотя слушали с симпатией и кивали головами, пытаясь показать, что верят. Но Кэрин это не волновало. Она думала о том, что Крис оказался прав, говоря, что будет легче, если кому-нибудь рассказать о случившемся.
После шести месяцев, проведенных в тихом, комфортабельном доме вместе с семьей, она поправилась. Кэрин попыталась найти Криса Халорана, но лишь узнала о том, что он подписал контракт с какой-то инженерной фирмой и теперь редко бывает дома. Она подумала, что это и к лучшему. Ей хотелось сказать ему, что она сожалеет о том, как все кончилось, и что она хотела бы, чтобы они остались друзьями. Но потом она подумала, что это только разбередит едва зажившие раны. Кэрин решила пойти работать преподавателем по объявлению и полетела в Сиэтл. Там она и познакомилась с Дэвидом Рихтером.
Тот был представительным мужчиной на двадцать лет старше ее. Он не был таким романтиком, как Рой Битти, не было у него такого шарма и блеска, как у Криса Халорана. Но он был тем мужчиной, в котором она нуждалась. Кэрин сначала немного стеснялась Джоя, сына Дэвида. Но они довольно быстро подружились.
Для Кэрин оказалось большим испытанием рассказать Дэвиду о Драго. Он слушал очень внимательно и серьезно, без улыбок и подтрунивании над ней. Можно было даже подумать, что он верит во все происшедшее.
Дэвид попросил ее выйти за него замуж через два месяца. Он предложил ей спокойствие, стабильность и немного своей тихой любви. Она сказала «да».
Кэрин устраивала жизнь с Дэвидом. Если бы только прекратились эти сны с волками. Иногда ей казалось, что они ее доконают.
Глава 4
Цыганский табор остановился лагерем на опушке леса в долине Сан-Жоакин. Лагерь не был таким романтическим, как показывают в оперетках и кино. Их жилищами были не раскрашенные повозки, а различные передвижные будки, вагончики, трейлеры. Вместо скрипок и тамбуринов играли радиоприемники и магнитофоны.
Хотя многие из цыган были довольно современными людьми, многие работали сезонными рабочими на окрестных полях, но все равно они напоминали каких-то выходцев из другого века.
Их маленький лагерь мог вечером находиться еще тут, а утром уже за много миль от этого места. У цыган была своя система связи и передачи новостей, намного более эффективная, чем почта.
Эти современные цыгане жили особой жизнью в своем мире. Они могли предсказывать будущее по линиям на ладонях, по картам. А еще они знали много лазеек в законах и никогда не бывали пойманы.
Вот по этим причинам они всегда жили в своем лагере, который ежеминутно были готовы защитить. И, кроме того, для них самым важным было наследство предков, и к нему они относились с особой бережностью.
Внутри трейлера было темно. Солнечный свет едва просвечивал сквозь плотные зеленые занавески, закрывавшие маленькое окно, но все-таки его было достаточно, чтобы увидеть нехитрую утварь: маленькую газовую плитку, крошечный стол и холодильник. Стол и скамейки были откидными, чтобы их можно было убрать, когда они не нужны. В дальнем конце трейлера стояла застеленная кровать с двумя подушками. На кровати лежали обнаженные мужчина и женщина. Мужчина был белокурый, с сильным, мощным торсом, У женщины было тонкое, изящное тело, очень выразительные глаза и черные длинные волосы, которые напоминали ночью сноп серебряных нитей.
Тело мужчины скользило взад-вперед по телу женщины. Ее стройные, сильные ноги обвивались вокруг него. Последним усилием мужчина как бы втолкнул себя в нее и, будто потеряв способность дышать, поник на нее и остался в таком положении, не пытаясь двигаться. Женщина впилась зубами в его плечо. Они вместе сдавленно вскрикнули, и все закончилось.
Рой Битти скатился в сторону. Женщина, не отпуская его, последовала за ним. Она обвивала его руками. Ни одна из женщин не удовлетворяла Роя так, как Марсия. С тех пор как он увидел ее в Драго, он полностью принадлежал ей. Рой был ее даже до того, как она заколдовала его. С ней он чувствовал себя как на небесах и принадлежал ей навеки.
– Тебе полегчало, мой Рой? – Марсия Луре поправила свои длинные волосы. – Я доставила тебе удовольствие?
Рой глубоко вздохнул и медленно сказал:
– Ты доставляешь мне удовольствие, как никто не смог бы на всем свете.
– И ты никогда не оставишь меня?
– Оставить тебя, Марсия? Это невозможно.
– Отлично, – ее пальцы скользили по его шее. – Мы скоро отсюда уедем.
Рой взял ее руку и слегка придвинулся:
– Ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь, чтоб путешествовать?
– Я чувствую себя настолько хорошо, насколько это возможно. Я знаю, сколько трудных месяцев ты провел, ухаживая за мной. Но все это позади.
– Единственное, что мне нужно, – это чтобы ты была рядом.
– Я всегда буду рядом. Но ты должен будешь сделать одну вещь.
Рой закатил глаза:
– Ты имеешь в виду... Кэрин?
– Да! – ее зеленые глаза вспыхнули. – О, эта женщина!
– Но разве мы должны это делать, ведь прошло столько времени.
Марсия посмотрела на него с укоризной:
– Ты разве не любишь меня? А?
– Но ведь она была моей женой.
– Твоей женой?! Да что она знала о том, что значит быть женой? Если бы она тебя удовлетворяла, ты бы не пришел ко мне.
– Но ведь прошло столько времени.
– Сделай это. Сделай это, Рой. Мне кажется, что все было только вчера, – она поправила волосы, помедлила минуту и продолжала: – Я думаю о ней каждую минуту, Когда я смотрю в зеркало, я снова и снова вижу, как она стреляет в меня серебряной пулей.
– Она защищалась.
– А теперь ты решил ее защищать.
– Марсия, нет, я всегда с тобой. Ты же знаешь.
– Так, значит, ты принесешь какую-нибудь часть тела женщины, которая хотела меня убить.
– Но она же не знала, что это ты. Она видела перед собой волка.
– Ты удивляешь меня. Она знала, она хорошо это знала, – женщина встала, подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. – Бедняжка Марсия, ты была близка к смерти. Но сейчас я снова здорова, я снова полна сил. Да... кстати, серебряными пулями не стреляют в обыкновенных волков.
Рой не смотрел на нее. Она продолжала говорить:
– А ты знаешь, чего она лишила меня своей серебряной пулей? Она лишила меня силы волка, свободы ночи. Ты помнишь, Рой, те ночи, когда мы носились, сильные и свободные? Ты помнишь то время?
– Да, помню, – ответил Рой, по-прежнему не глядя на нее.
– Я больше никогда не испытаю этой дикой радости. И теперь ночью тебе придется гулять одному.
Рой взглянул на нее. Марсия смотрела на него немигающими глазами. Он спросил:
– Так, значит, другого выхода нет?
– Нет.
– Позволь мне остаться с тобой сейчас.
– Нет, эти изменения... Почти всегда я их могу контролировать, но иногда в полнолуние... – Марсия не договорила.
Рой долго стоял и любовался ею.
– Я люблю тебя, Марсия. И сделаю для тебя все, что ты захочешь.
– Вот и отомсти за меня этой женщине.
Марсия посмотрела на просвечивающиеся занавески и подумала, что за окном, должно быть, яркий солнечный день.
– Если бы это было возможно, мы бы пошли сегодня вместе, но я не могу передвигаться при полной луне.
– А ты уверена, что... Кэрин сейчас в Сиэтле?
– Она все еще там. Цыгане следят за ней для нас. И знаешь, почему? Потому что они боятся нас. Они знают о нашей силе и знают, что мы можем сделать с ними и с их детьми, если захотим. У нас есть помощь и защита только потому, что мы оборотни.
– Мне не нравится говорить об этом.
Марсия пристально посмотрела на него:
– Ему не нравится! Скажи, разве тебе не нравится приходить каждое утро измененным, не нравится ощущение, когда что-то живое трепыхается у тебя во рту, не нравится, когда течет теплая кровь?
Рой не ответил. Слова этой женщины, как всегда, начинали возбуждать его.
– Ну конечно же, тебе нравится это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Кэрин слушала доктора вполуха, устав от монотонно-жужжащего звука его голоса. Не было смысла повторять сказанное. Главное – это то, что она была так взволнована воспоминаниями. Это плохо. Но хорошо, что она может разговаривать после случившегося, Когда она почувствовала перерыв в речи доктора, то нечаянно посмотрела на часы. Ее час закончился.
Глава 3
Кэрин медленно ехала по мосту Авроры в северном направлении, к маунтлейкской террасе, туда, где стоял их с Дэвидом дом. На душе у нее было чувство опустошенности, как бывало обычно после посещения доктора Гоеца.
Она вдруг вспомнила чувство триумфа, охватившее ее, когда она выстрелила серебряной пулей в голову черной волчицы. Это была маленькая победа, одна из тех, которые и обусловили финал. Но даже тогда, когда они с Крисом Халораном убегали прочь из горящей деревни, оба они не верили, что все кончилось. Около шести месяцев они прятались. Наконец стало казаться, что все в мире встало на свои места. Но как они ошибались!
Время от времени они бесцельно переезжали с места на место, находясь на грани нервного срыва. И, как обычно бывает с парами, которые так долго живут как на острие бритвы, они стали иначе относиться друг к другу. Постоянные ссоры стали неотъемлемой частью их жизни. Последний взрыв в их отношениях произошел, когда они жили в отеле Лас-Вегаса. Кэрин провела все утро в комнате, включив кондиционер на полную мощность, Крис рано утром, после неубедительной попытки уговорить ее пойти вместе с ним, спустился вниз, в бассейн.
Вернулся он около полудня. Выглядел довольно свежим.
Потом он пошел в ванну и даже не пытался заговорить с ней до того, как побрился и привел себя в порядок:
– Ты не хочешь спуститься поесть?
– А мы не можем заказать завтрак в номер?
– А зачем?
– Я просто не хочу никуда выходить. Вот и все.
– Бога ради, Кэрин, ты же не можешь постоянно находиться в комнате и не выходить никуда, как напуганный ребенок.
Его слова были как нож по сердцу.
Она вздрогнула:
– Я буду делать только то, что хочу. Кто ты такой, чтобы указывать, что мне делать, а что нет? Тебя никто не просил вмешиваться в мою жизнь.
Крис сверкнул глазами, вышел и хлопнул дверью. У Кэрин возникло непреодолимое желание швырнуть что-нибудь ему вслед.
От бешенства у нее зазвенело в ушах, кровь прилила к лицу. Она подошла к окну, отдернула занавеску и стала смотреть на Лас-Вегас, освещенный ярким утренним солнцем. С двенадцатого этажа она наблюдала за людьми. Большинство из них улыбалось, у них явно было превосходное настроение. Кэрин задернула занавеску и вернулась в кресло, где провела все утро. Она просидела еще приблизительно час, пока не вернулся Крис. Он закрыл за собой дверь и остановился, глядя на нее:
– Почему, черт возьми, ты выключила кондиционер?
– Мне так нравится, – сказала она и начала наливаться злостью, хотя безуспешно пыталась расслабиться.
– Кэрин, мы должны поговорить.
– Зачем?
– Потому что мы начинаем раздражать друг друга.
– Действительно.
– Проклятье, перестань так разговаривать, меня это бесит!
– Бедняжка.
– Подобные разговоры все больше отдаляют нас друг от друга. Я думаю, тебе это не принесет пользы.
– Ну, и...
– Заканчивай эти детские игры, Я знаю, то, что ты убегала из Драго...
Кэрин вскочила с кресла. Ее лицо выглядело разгневанным:
– Ты не понимаешь, почему я убегала оттуда. Ты застал только конец. А я провела там шесть месяцев. Шесть месяцев в аду.
Крис заговорил тщательно контролируемым голосом:
– Я знаю, сколько ты пережила. И я хочу помочь тебе.
– И каким же образом?
– Я думаю, что, если ты выговоришься, тебе будет легче.
– Я не хочу об этом говорить. Ни тебе, ни кому-либо другому.
– Я единственный, кому ты говорила о Драго. Я единственный в мире, кто поверил тебе, потому что я был там, я видел волков собственными глазами.
Кэрин схватилась за голову:
– Я не хочу слышать, я не хочу думать об этом, я хочу навсегда забыть.
– Ты не сможешь, – сказал Крис, – это будет всегда где-то на задворках твоей памяти. Вот если бы мы могли поговорить об этом...
– Да пошел ты со своим «поговорить». Ты рассуждаешь, как эти чертовы психологи. Скажи, где ты получил степень? Доктор!
– Прекрати, я этого не выношу.
– Ну и не надо. Тебя никто не держит.
– Действительно, – сказал он вдруг холодно. – Никто.
В течение получаса Крис упаковал свои вещи и уехал. Это было два с половиной года назад. С тех пор она его не видела.
Первая неделя, прошедшая с того дня, когда она порвала с Крисом, осталась в памяти лишь частично. Кэрин помнила только, что была очень близка к тому, чтобы наложить на себя руки в туалете. А потом она приехала к родителям, в пригород Лос-Анджелеса Брентвуд. Около двух месяцев она выполняла роль няньки и почти не покидала второй этаж. Ночи были мучительны. Ночи были полны затаившегося невыразимого ужаса.
Когда Кэрин более или менее пришла в себя, она попыталась рассказать кое-кому о лете, проведенном в Драго. Ей никто не верил, хотя слушали с симпатией и кивали головами, пытаясь показать, что верят. Но Кэрин это не волновало. Она думала о том, что Крис оказался прав, говоря, что будет легче, если кому-нибудь рассказать о случившемся.
После шести месяцев, проведенных в тихом, комфортабельном доме вместе с семьей, она поправилась. Кэрин попыталась найти Криса Халорана, но лишь узнала о том, что он подписал контракт с какой-то инженерной фирмой и теперь редко бывает дома. Она подумала, что это и к лучшему. Ей хотелось сказать ему, что она сожалеет о том, как все кончилось, и что она хотела бы, чтобы они остались друзьями. Но потом она подумала, что это только разбередит едва зажившие раны. Кэрин решила пойти работать преподавателем по объявлению и полетела в Сиэтл. Там она и познакомилась с Дэвидом Рихтером.
Тот был представительным мужчиной на двадцать лет старше ее. Он не был таким романтиком, как Рой Битти, не было у него такого шарма и блеска, как у Криса Халорана. Но он был тем мужчиной, в котором она нуждалась. Кэрин сначала немного стеснялась Джоя, сына Дэвида. Но они довольно быстро подружились.
Для Кэрин оказалось большим испытанием рассказать Дэвиду о Драго. Он слушал очень внимательно и серьезно, без улыбок и подтрунивании над ней. Можно было даже подумать, что он верит во все происшедшее.
Дэвид попросил ее выйти за него замуж через два месяца. Он предложил ей спокойствие, стабильность и немного своей тихой любви. Она сказала «да».
Кэрин устраивала жизнь с Дэвидом. Если бы только прекратились эти сны с волками. Иногда ей казалось, что они ее доконают.
Глава 4
Цыганский табор остановился лагерем на опушке леса в долине Сан-Жоакин. Лагерь не был таким романтическим, как показывают в оперетках и кино. Их жилищами были не раскрашенные повозки, а различные передвижные будки, вагончики, трейлеры. Вместо скрипок и тамбуринов играли радиоприемники и магнитофоны.
Хотя многие из цыган были довольно современными людьми, многие работали сезонными рабочими на окрестных полях, но все равно они напоминали каких-то выходцев из другого века.
Их маленький лагерь мог вечером находиться еще тут, а утром уже за много миль от этого места. У цыган была своя система связи и передачи новостей, намного более эффективная, чем почта.
Эти современные цыгане жили особой жизнью в своем мире. Они могли предсказывать будущее по линиям на ладонях, по картам. А еще они знали много лазеек в законах и никогда не бывали пойманы.
Вот по этим причинам они всегда жили в своем лагере, который ежеминутно были готовы защитить. И, кроме того, для них самым важным было наследство предков, и к нему они относились с особой бережностью.
Внутри трейлера было темно. Солнечный свет едва просвечивал сквозь плотные зеленые занавески, закрывавшие маленькое окно, но все-таки его было достаточно, чтобы увидеть нехитрую утварь: маленькую газовую плитку, крошечный стол и холодильник. Стол и скамейки были откидными, чтобы их можно было убрать, когда они не нужны. В дальнем конце трейлера стояла застеленная кровать с двумя подушками. На кровати лежали обнаженные мужчина и женщина. Мужчина был белокурый, с сильным, мощным торсом, У женщины было тонкое, изящное тело, очень выразительные глаза и черные длинные волосы, которые напоминали ночью сноп серебряных нитей.
Тело мужчины скользило взад-вперед по телу женщины. Ее стройные, сильные ноги обвивались вокруг него. Последним усилием мужчина как бы втолкнул себя в нее и, будто потеряв способность дышать, поник на нее и остался в таком положении, не пытаясь двигаться. Женщина впилась зубами в его плечо. Они вместе сдавленно вскрикнули, и все закончилось.
Рой Битти скатился в сторону. Женщина, не отпуская его, последовала за ним. Она обвивала его руками. Ни одна из женщин не удовлетворяла Роя так, как Марсия. С тех пор как он увидел ее в Драго, он полностью принадлежал ей. Рой был ее даже до того, как она заколдовала его. С ней он чувствовал себя как на небесах и принадлежал ей навеки.
– Тебе полегчало, мой Рой? – Марсия Луре поправила свои длинные волосы. – Я доставила тебе удовольствие?
Рой глубоко вздохнул и медленно сказал:
– Ты доставляешь мне удовольствие, как никто не смог бы на всем свете.
– И ты никогда не оставишь меня?
– Оставить тебя, Марсия? Это невозможно.
– Отлично, – ее пальцы скользили по его шее. – Мы скоро отсюда уедем.
Рой взял ее руку и слегка придвинулся:
– Ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь, чтоб путешествовать?
– Я чувствую себя настолько хорошо, насколько это возможно. Я знаю, сколько трудных месяцев ты провел, ухаживая за мной. Но все это позади.
– Единственное, что мне нужно, – это чтобы ты была рядом.
– Я всегда буду рядом. Но ты должен будешь сделать одну вещь.
Рой закатил глаза:
– Ты имеешь в виду... Кэрин?
– Да! – ее зеленые глаза вспыхнули. – О, эта женщина!
– Но разве мы должны это делать, ведь прошло столько времени.
Марсия посмотрела на него с укоризной:
– Ты разве не любишь меня? А?
– Но ведь она была моей женой.
– Твоей женой?! Да что она знала о том, что значит быть женой? Если бы она тебя удовлетворяла, ты бы не пришел ко мне.
– Но ведь прошло столько времени.
– Сделай это. Сделай это, Рой. Мне кажется, что все было только вчера, – она поправила волосы, помедлила минуту и продолжала: – Я думаю о ней каждую минуту, Когда я смотрю в зеркало, я снова и снова вижу, как она стреляет в меня серебряной пулей.
– Она защищалась.
– А теперь ты решил ее защищать.
– Марсия, нет, я всегда с тобой. Ты же знаешь.
– Так, значит, ты принесешь какую-нибудь часть тела женщины, которая хотела меня убить.
– Но она же не знала, что это ты. Она видела перед собой волка.
– Ты удивляешь меня. Она знала, она хорошо это знала, – женщина встала, подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. – Бедняжка Марсия, ты была близка к смерти. Но сейчас я снова здорова, я снова полна сил. Да... кстати, серебряными пулями не стреляют в обыкновенных волков.
Рой не смотрел на нее. Она продолжала говорить:
– А ты знаешь, чего она лишила меня своей серебряной пулей? Она лишила меня силы волка, свободы ночи. Ты помнишь, Рой, те ночи, когда мы носились, сильные и свободные? Ты помнишь то время?
– Да, помню, – ответил Рой, по-прежнему не глядя на нее.
– Я больше никогда не испытаю этой дикой радости. И теперь ночью тебе придется гулять одному.
Рой взглянул на нее. Марсия смотрела на него немигающими глазами. Он спросил:
– Так, значит, другого выхода нет?
– Нет.
– Позволь мне остаться с тобой сейчас.
– Нет, эти изменения... Почти всегда я их могу контролировать, но иногда в полнолуние... – Марсия не договорила.
Рой долго стоял и любовался ею.
– Я люблю тебя, Марсия. И сделаю для тебя все, что ты захочешь.
– Вот и отомсти за меня этой женщине.
Марсия посмотрела на просвечивающиеся занавески и подумала, что за окном, должно быть, яркий солнечный день.
– Если бы это было возможно, мы бы пошли сегодня вместе, но я не могу передвигаться при полной луне.
– А ты уверена, что... Кэрин сейчас в Сиэтле?
– Она все еще там. Цыгане следят за ней для нас. И знаешь, почему? Потому что они боятся нас. Они знают о нашей силе и знают, что мы можем сделать с ними и с их детьми, если захотим. У нас есть помощь и защита только потому, что мы оборотни.
– Мне не нравится говорить об этом.
Марсия пристально посмотрела на него:
– Ему не нравится! Скажи, разве тебе не нравится приходить каждое утро измененным, не нравится ощущение, когда что-то живое трепыхается у тебя во рту, не нравится, когда течет теплая кровь?
Рой не ответил. Слова этой женщины, как всегда, начинали возбуждать его.
– Ну конечно же, тебе нравится это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19